Любовь в ночном клубе. Глава 21
Открыв глаза, он увидел незнакомый потолок. По запаху дезинфекции Суиль сразу понял, что находится в больнице.
В прошлый раз было нечто похожее.
Ощутив дежавю, Суиль повернул голову. На этот раз вместо Хёнчхоля там сидел Тусан.
Он не стал суетливо спрашивать, пришёл ли тот в себя, и не позвал медсестру. Он просто молча смотрел на Суиля сверху вниз.
Правая рука Суиля была перебинтована.
- Зачем ты это сделал? - низким голосом спросил Тусан.
- Тебе так тяжело спать со мной?
Суиль покачал головой. Он не думал, что Тусан может так неправильно его понять.
Похоже, даже такой догадливый, как Тусан, не понял, что Суиль, увидев Кан Чжэука, до смерти перепугался и даже подумывал о том, чтобы умереть. Он почувствовал облегчение. Хорошо, что Тусан не знал, каким жалким слабаком он был.
- Дело не в этом. Просто мне было тяжело.
У него не было оправданий. У него не было больной семьи, никто из близких не умер. Он не брал в долг у ростовщиков и не получал угроз. Проработав на ночной сцене восемнадцать лет, он не мог сказать, что сделал это потому, что работа вдруг стала в тягость.
Да и поймёт ли юный Тусан, если сказать ему, что это случилось потому, что его душа была истёрта до предела?
- Сука! - Тусан вырвал иглу капельницы из руки Суиля. Из места, где была игла, потекла кровь, но Тусан даже не обратил на это внимания. Он так и поднял Суиля на руки и широкими шагами вышел из больницы.
Открыв заднюю дверь фургона, припаркованного на больничной стоянке, он почти швырнул Суиля внутрь. Суилю и так было тяжело, он, постанывая, с трудом поднялся. Тусан тут же залез следом и закрыл дверь. Он затолкал Суиля на самое заднее сиденье.
Тусан сбросил пиджак, одним движением сорвал футболку. А затем стянул штаны. Суиль лишь отрешённо наблюдал за его действиями. Тусан, раздеваясь, ни на секунду не отводил от него взгляда. Казалось, он был зол и одновременно возбуждён. Нет, он был возбуждён. Тусан был словно самец в период гона.
Сняв с себя всё, он одним движением стянул с Суиля брюки и трусы. Он грубо схватил обнажённые ноги Суиля, развёл их и потянул на себя. Суиль оказался в полулежачем положении.
Тусан плюнул себе на ладонь и растёр слюну по отверстию Суиля. При этом его дыхание стало прерывистым. Несмотря на головокружение, тело Суиля загорелось желанием. Он прекрасно понимал, что Тусан собирается делать.
- А по мне не видно? - хоть его тон и был резок, в нём явно слышалось возбуждение. Суиль развёл ноги шире.
Тусан, видимо, торопился: он кое-как поводил пальцами по отверстию и без всякой прелюдии приставил к нему головку. Он прижался грудью вплотную к Суилю. Суиль поморщился, когда что-то большое с силой вошло в него.
Суиль обвил ногами талию Тусана. Но сил обхватить его за поясницу не было, и ноги соскользнули. Тогда Тусан своими руками крепко зафиксировал обе его ноги. Он думал, что поцелуя не будет, но, к счастью, Тусан прильнул к его губам. Поцелуй был грубым. Словно бешеный пёс, он жадно кусал и пробовал на вкус губы и язык Суиля. Пуская слюни, Суиль принимал поцелуй Тусана.
Он был полон до отказа, и Тусан начал двигать бёдрами. С каждым его движением фургон раскачивался. Казалось, тело Суиля тоже издавало скрипучий звук. Каждый раз, когда Тусан вбивался в него, Суиль вскрикивал. Было больно, но хорошо. Тусан, тяжело дыша, смотрел на Суиля полными похоти глазами.
- Суиль-а… ах, блять… давай жить вместе.
Тусан сделал мощный, глубокий толчок. Он никогда прежде не входил так глубоко, и Суиль не смог издать ни звука, даже не охнул. Он лишь тихо застонал, нахмурив брови. Он не мог понять, было ли то, что он только что услышал, реальностью или слуховой галлюцинацией.
Снова войдя особенно глубоко, Тусан повторил те же слова. Это была не галлюцинация. Он говорил это не для того, чтобы получить согласие Суиля, а словно давая клятву. Суиль был на грани потери сознания от огромного члена, без конца вторгавшегося в него.
Боль и удовольствие пришли одновременно. От движений Тусана фургон так раскачивался, будто они были на корабле. Грубо вбивая член в ещё недостаточно смазанный проход, Тусан следил за выражением лица Суиля.
- Блять, я сделаю тебя счастливым. Суиль-а, я не позволю и капле воды попасть тебе на руки, ух…
Задыхаясь, Тусан говорил без умолку. Он даже не пытался услышать ответ Суиля, не искал подтверждения. Он просто смотрел на него и нёс этот ребяческий бред.
И от этих ребяческих слов Суилю стало так хорошо, что его сердце переполнилось чувствами, а на глаза навернулись слёзы. Он крепко обнял Тусана за шею. Ему хотелось обхватить его за талию, но обе ноги, бессильно раскинутые против его воли, болтались на руках Тусана. Это место снова было простимулировано, и Суиль достиг пика. Поняв, что Суиль кончает, Тусан отбросил собственное желание и начал мелко и быстро толкаться в ту же точку.
Неизвестно откуда взяв силы, Суиль тоже начал двигать бёдрами. Когда он чуть подавался навстречу каждому толчку Тусана, всё его тело сотрясали судороги от возбуждения. Внизу всё горело. Было так жарко, словно вот-вот вспыхнет пламя.
- Суиль-а, блять, мне так охуенно хорошо. Двигайся ещё.
Голос Тусана дрожал от возбуждения. Его глаза, приказывающие Суилю двигаться, блестели от похоти. Задыхаясь, он морщился. Невозможно было понять, от боли или от удовольствия. Суиль крепко обнял Тусана и снова двинул бёдрами.
Каждый раз, когда Суиль двигался навстречу, из уст Тусана вместе со стоном вырывался мат. Движения Тусана стали яростнее. Фургон безжалостно раскачивался. И Суиль, и Тусан были покрыты потом. Руки, обнимавшие Тусана, соскользнули сами по себе. Он крепко сжал плечо Тусана здоровой левой рукой, но и она продержалась недолго и бессильно соскользнула.
Тусан приподнял Суиля, обхватив его за спину. Стоя на коленях, он усадил Суиля на себя. Суиль вытянул руки за спину и упёрся в сиденье. В этой позе Тусан начал с огромной скоростью вдалбливаться в него.
Скрип фургона стал громче, тело Суиля безжалостно мотало из стороны в сторону. В голове всё побелело. Внезапно Тусан, до этого толкавшийся мелко, ворвался глубоко внутрь. Он снова вонзился глубоко и безжалостно, и Суиль забился в конвульсиях.
Суиль кончил. Его низ живота судорожно вздымался и опадал. Живот подёргивался, словно внутри было живое существо, а бёдра и ноги мелко дрожали, будто от удара током. Против воли Суиля каждая клетка его тела кричала и содрогалась. Задыхаясь, он издавал стонущие звуки.
Руки, на которые он опирался, подогнулись, и он упал спиной на сиденье.
То, что Тусан кончил, Суиль понял позже. После того, как он кончил сам, он почти потерял сознание и не помнил, как Тусан достиг оргазма. Он лишь смутно помнил, как в него безостановочно вбивались. Помнил, как несколько раз вскрикивал от мощных, безжалостных толчков огромного члена Тусана.
Когда он наконец пришёл в себя, то оказался в объятиях Тусана. Он понял, что Тусан тоже кончил, лишь когда почувствовал, как сперма вытекает из него и стекает по бедру.
С губ Суиля то и дело срывались стоны. Тусан, словно баюкая ребёнка, крепко прижимал Суиля к своей груди и не отпускал. С их потных, разгорячённых тел стекала влага.
Тусан поглаживал Суиля по спине. От каждого его прикосновения Суиль вздрагивал.
Суиль уткнулся лицом в плечо Тусана, пытаясь отдышаться.
Тусан осторожно уложил Суиля на заднее сиденье.
Суиль забеспокоился, как тот пойдёт на улицу, ведь он весь мокрый, но Тусана это, казалось, ничуть не волновало. Он натянул штаны на голое тело и взял в руку футболку.
Затем, увидев обнажённого, влажного Суиля, он своей же футболкой вытер его тело.
- Простудишься, - он тщательно вытер тело Суиля. Он вытер футболкой даже сперму, вытекшую между ног Суиля, а затем поднял его старую рубашку и брюки. Хоть он и угрожал порвать любую одежду, привезённую из Сеула, сейчас Суилю нечего было надеть, поэтому Тусан, нахмурившись, стал его одевать.
- Я за водой. Никуда не уходи, жди здесь. Понял?
- Ты и уползти можешь. Откуда в тебе, тощем как щепка, столько дури, чтобы так носиться повсюду? С тобой с ума сойдёшь.
Тусан продолжал ворчать на Суиля, закрывая дверь фургона. Сам бы хоть оделся, а то до сих пор с футболкой в руке стоит. Суиль усмехнулся.
- Быстрее возвращайся. Я правда очень хочу пить.
Тусан закрыл дверь фургона, но тут же снова её открыл. Словно боясь, что Суиль сбежит, он просто вытащил чёрный штырёк замка. Так Суиль внезапно оказался заперт в машине.
Внезапно он почувствовал дикий голод. Если подумать, он ничего не ел со вчерашнего дня, когда съел кашу с морскими ушками. Непонятно, откуда вообще взялись силы на секс.
Он на четвереньках перебрался на переднее пассажирское сиденье. В поисках еды он открыл бардачок и нашёл там карамельки. Он достал одну и закинул в рот. Сладкий вкус во рту, казалось, возвращал его к жизни.
Прибежал Тусан. Он тут же сел на водительское место и завёл двигатель. Открыв бутылку с водой, он протянул её Суилю и включил кондиционер. Подуло прохладой, и дышать стало легче. Тусан, которому, видимо, тоже хотелось пить, открыл свою бутылку и жадно отпил из неё.
- Чего жуёшь? - спросил Тусан, заметив, как Суиль двигает челюстями.
С этими словами он поцеловал его. Приоткрыв губы Суиля, он своим языком забрал карамельку, которую тот жевал.
- Вкусно, - сказал он и широко улыбнулся Суилю.
Суиль поцеловал Тусана в ответ, пытаясь вернуть свою сладость. Он языком искал карамельку во рту Тусана. Тусан рассмеялся. Он дразнил Суиля, перекатывая карамельку языком из стороны в сторону. В конце концов, Суиль, лишь облизав всё во рту Тусана, сдался.
- Эх ты, даже такую мелочь отнять не можешь.
Тусан, подтрунивая, положил карамельку себе на кончик языка. Суиль тут же прикусил его язык. Тусан быстро спрятал карамельку и вместо этого глубоко втянул в себя язык Суиля, посасывая у самого основания.
Издав стон, похожий на вздох, Суиль наклонил голову, широко приоткрыв рот, чтобы Тусан мог целовать его ещё глубже. Тусан тоже наклонил голову, их губы идеально совпали. Он словно пытался проглотить его губы, жадно кусая и посасывая их своими губами и языком.
Салон машины наполнился влажными звуками, прерываемыми тихими стонами. Звонко чмокнув напоследок, они отстранились, но тут же притянулись друг к другу снова. Словно магниты, они то расходились, то снова сливались, прикусывая и посасывая языки.
Он и до этого был голоден, поэтому и съел карамельку, но из-за поцелуев совсем забыл о голоде.
- Пойдём восполним запасы белка.
По радио заиграла песня Кан Суджи «Пурпурный аромат». Нежный, освежающий голос пел о любви.
Среди всех людей, что я встречаю на своём пути,
Ты - тот, кто подарил мне любовь…
Суиль подпевал этой строчке, глядя на Тусана.
После его неудачной первой любви, среди всех людей, что прошли через его жизнь, Тусан был единственным, кто подарил ему любовь.
Суиль не мог с уверенностью сказать, что его чувства к Тусану - это любовь, но даже та толика нежности, что Тусан проявлял, была для него огромной поддержкой.
Они с Тусаном съели по порции самгетхана, а потом ещё и по горячему хоттоку.
- Ты слышал, что я сказал раньше?
- Разве это одно и то же? Я имею в виду, жить только вдвоём.
Суиль думал, что он просто ляпнул это, но, похоже, он говорил серьёзно.
- У меня есть отдельное жильё. Я там один, так что тебе нужно просто переехать.
- Но это ведь тоже общежитие. Нельзя просто жить там, где мы сейчас?
- Нельзя. Я о тебе беспокоюсь. Оставь тебя одного - неважно, есть кто рядом или нет, - ты вечно влипаешь в неприятности. Так что я просто заберу тебя к себе, - грубовато бросил Тусан.
- А что с едой? Я не умею готовить.
Суиль сомневался, что у Тусана найдётся время учиться готовить. Вспомнить хотя бы, как он звонил кому-то, чтобы спросить, как заниматься сексом в первый раз - совершенно безрассудный. Суиль усмехнулся.
Он был уверен, что это шутка. Но его потихоньку начинало беспокоить, а что, если в этом есть хоть капля правды. Вспомнились слова его бывших, которые называли его скучным и зажатым. Он испугался, что Тусан, как и они, быстро от него устанет.
- Я быстро учусь, если что. Не позволю тебе и капли воды на руки пролить. Переезжай с сегодняшнего дня.
- А что мы будем есть, пока ты не научился?
- Тогда буду готовить тебе рис.
- Всё, что захочешь, всё тебе приготовлю. Доволен?
- Говорить - не мешки ворочать.
Суиль, нахмурившись, откусил кусок хоттока. Тусан протянул палец и разгладил морщинку на его лбу.
- Не хмурься. Морщины появятся.
- А ты думаешь, у меня есть причины не хмуриться?
- Сначала поживи со мной, а потом уже хмурься, если захочешь. Честно говоря, если будешь жить со мной, тебе же лучше будет. А мне-то что с этого?
- А тем. Каждый день сможешь пробовать кое-что такое большое и хорошее, а? - говоря это, Тусан перевёл взгляд на свою ширинку и хитро улыбнулся.
Суиль, покраснев до самой шеи, гневно на него посмотрел. Тусан обнял его за плечи. В больнице он был так зол, а сейчас уступал ему. И звал жить вместе.
- Как вернёмся в общежитие, сразу собирай вещи.
Тусан уступил ему, так что теперь была очередь Суиля уступить. Он подумал, что такого особенного в том, чтобы жить вдвоём в одной комнате? Не такая уж это и большая просьба. И всё же сердце Суиля колотилось от смеси тревоги и предвкушения, так сильно, что он даже не смог доесть свой хотток.
Фургона «Бонго» и машины «Прайд», которые в это время должны были стоять у дома, не было. Общежитие было абсолютно пустым. Было всего лишь одиннадцать утра, но никого не было. Тусан в недоумении склонил голову и достал с пояса пейджер. «Блять», - выругался он. Он поднял трубку телефона, стоявшего рядом с телевизором, и проверил голосовую почту. Продержав трубку у уха почти пять минут, Тусан швырнул её на место.
- Ты побудь тут. Я потом за тобой приеду.
Лицо Тусана, сказавшего это, было непроницаемым. Сердце Суиля ухнуло вниз.
- Тусан-а, мы ведь правда будем жить вместе? Правда? - с отчаянием в голосе спросил Суиль.
Он собирался немедленно собрать вещи и переехать к Тусану, и то, что теперь это не получалось, тревожило его. Ему казалось, что даже это случилось из-за него. Суиль боялся, что несчастья, которые липли к нему, перекинутся и на Тусана.
- Я обязательно за тобой приеду. Будем жить вместе.
- Понял. Не волнуйся за меня, отдыхай.
Тусан широко улыбнулся, и Суиль заставил себя тоже поднять уголки губ. Тусан подошёл к нему и потёрся о его губы.
- Обещание скреплено, - игриво сказал он, развернулся и вышел. Суиль помахал рукой закрытой двери.
- Возвращайся целым, - прошептал он, хотя Тусан уже не мог его услышать.
Возвращайся целым. Обязательно вернись, чтобы мы могли жить вместе.
Суиль проснулся от телефонного звонка. Он на четвереньках выполз в гостиную. В общежитии по-прежнему никого не было.
[Что с голосом? Всё ещё болеешь?]
- Нет. Просто только проснулся.
[Правда? Тогда может поужинаем вместе?]
[Я в «Night Hotel». Время уже ни то ни сё, так что бери сценический костюм и всё остальное и приезжай. Мы с Ыной будем ждать в гримёрке.]
Суиль повесил трубку. Он посмотрел на часы - было уже больше шести. Всё тело было липким, то ли от кошмара, то ли от жары. Суиль принял душ и тихо сидел в пустой гостиной. Грудь разрывалась от тревоги, но он ничего не мог поделать.
В прошлый раз он ведь тоже вернулся целым и невредимым.
Суиль изо всех сил старался отогнать дурные мысли.
По привычке он хотел было надеть одежду, привезённую из Сеула, но вспомнил слова Тусана и отложил её. Вместо этого он надел рубашку кремового цвета, в которой несколько дней назад ходил на встречу с Чонэ, девушкой Хёнчхоля. Джинсы он тоже выбрал те, что купил ему Тусан, - «Levi's» на пуговицах. Он, видимо, успел похудеть, потому что они были немного свободны, но носить их было можно.
Он вызвал такси и поехал в клуб. У входа не было ни одного из привычных громил. Только менеджер Ким Дэхун с бейджиком «Сонрён» в одиночестве стоял у дверей. Суиль молча кивнул ему и спустился по лестнице. Он стеснялся своей неловкой походки после секса и изо всех сил напрягал ноги.
Как только он вошёл в тёмный клуб, его сердце бешено заколотилось от тревоги. Вспомнились вчерашние оскорбления директора и то, как он сорвался на Кан Чжэука. Суиль глубоко вздохнул.
Когда он вошёл в гримёрку, Ына и Самрак о чём-то разговаривали с очень серьёзными лицами.
- Да. Простите, что заставил волноваться.
Суиль тихо положил сценический костюм на место. Зеркало было целым - видимо, его заменили.
- А у тебя, оказывается, тоже характер есть. Взял и разбил зеркало, - взгляд Ыны задержался на его перевязанной правой руке и скользнул дальше. Суиль смущённо провёл рукой по лицу.
- Да нет. Какое там случилось. Пойдём сначала поедим. Мы ведь занимаемся всем этим, чтобы жить, разве не так? - сказал Самрак, намеренно повысив голос. Он подтолкнул в спину всё ещё серьёзную Ыну и взял Суиля под руку. - Сегодня хённим угощает. Поедим чего-нибудь вкусного.
Самрак был одет в серебристый костюм, который выглядел совершенно новым. Туфли тоже были новые. Суилю стало приятно от того, что хённим выглядел таким же уверенным в себе, как и раньше.
Они направились в ресторанчик с камчжатханом (густой, острый суп из свиного позвоночника с картофелем). Боясь, как бы соус не брызнул на новый костюм, Самрак осторожно снял пиджак и повязал красный передник. Суиль сел напротив, тоже надел передник и протёр руки влажной салфеткой.
- Аджумма, нам сюда две бутылки соджу, пожалуйста! - крикнула Ына, едва сев. Было неясно, была ли проблема в работе в ночном клубе, или у неё случилось что-то личное. Ещё до того, как подали камчжатхан, Ына начала пить.
- Ты чего? Ещё ведь ничего не решено.
- Оппа, тебе-то легко говорить, тебя это не касается. А мне и долги отдавать надо, и двоих сыновей кормить. Если меня здесь уволят, где мне найти деньги, чтобы закрыть дыру в бюджете?
- Да кто сказал, что тебя уволят? Не говори ерунды, а то накаркаешь. Слова ведь могут сбыться.
Услышав слова Ыны, Суиль округлил глаза. Уволят? Он не понимал, о чём речь. Самрак, прочитав выражение его лица, поджал губы и заговорил:
- Сегодня у нас будет мэндам (личная встреча, собеседование с начальством). Вчера, после того как ты ушёл, директор Кан собрал всех сотрудников и артистов и устроил разнос, сказав, что будет масштабная реорганизация. Шоу со змеями уволили сразу. Танцоров, сказал, он тоже посмотрит, кого-то уволит, а кого-то наймёт заново. Мы тоже сегодня идём на этот мэндам.
Так вот почему хённим так вырядился. Понял Суиль. А он-то, ничего не зная, беззаботно подумал, что хённим Самрак, должно быть, подцепил себе богатую дамочку.
Так или иначе, дело было дрянь. Если Суиля уволят, ему совершенно некуда будет идти. Тусан, конечно, приютит его на несколько дней, но нельзя же вечно сидеть у него на шее. Похоже, директор Кан всё это предусмотрел. Вчера он сказал, что уходить прямо сейчас не нужно, но в итоге всё сводилось именно к этому. Суиль вздохнул. Он мысленно подсчитал деньги. На счету было 800 тысяч вон, и если он получит половину зарплаты, то добавится ещё около 800 тысяч. Итого 1,6 миллиона вон. С этой суммой едва ли можно было пережить зиму, даже если жить в дешёвой гостинице или крошечной комнатке за 100 тысяч вон в месяц.
Надо было взять с собой блокнот.
- А ну-ка, хватит хмуриться. С нами-то проблем не будет, - Самрак подбодрил Суиля и Ыну и налил им соджу. Аппетит полностью пропал. Суиль, даже не притронувшись к камчжатхану, пил только соджу. Напиток был таким горьким, словно он пил яд.
Но даже в такой ситуации он беспокоился о Тусане.
Хотя его собственное будущее было куда более туманным, он переживал, как бы Тусан не пострадал, и от этого беспокойства у него пересохло в горле. В такие моменты было бы хорошо, если бы алкоголь помогал, но он даже не пьянел. Хотелось напиться, но и это не получалось.
Вчера Суиль, отменив ужин, с трудом уговорил хённима Самрака позволить ему заплатить. И даже похвастался, что в следующий раз угостит чем-нибудь повкуснее.
В ночном клубе горела только вывеска. Похоже, сегодня он снова был закрыт, как и в прошлый раз.
Суиль с тревогой сидел в гримёрке. Ына что-то записывала в хозяйственную книгу, а Самрак теребил свои едва начавшие отрастать волосы.
Директор распахнул дверь гримёрки. Первым делом он впился в Суиля убийственным взглядом. Затем смерил кислым взглядом Ыну и Самрака.
- Сегодня мэндама не будет. Все по домам. И ты, Самрак, съезжай из отеля. Какого чёрта ты расселся в люксе, когда у тебя ни шиша за душой нет? Живи в общежитии с группой или сам себе комнату найди. Съезжай немедленно.
Высказав всё, что хотел, директор хлопнул дверью. «Господин директор!» - позвал Самрак и тут же последовал за ним.
- Ох, у нашего оппы, похоже, дела тоже не очень. Я пойду первой.
- Да, нуним. Возвращайтесь осторожно.
- Ты сам будь осторожен. Вечно тебя бьют, вечно ты раненый. О возрасте хоть немного подумай. Ты так себе здоровье подорвёшь.
Хоть она и ворчала, Ына погладила Суиля по спине. Он неловко улыбнулся. Обвешанная сценическим костюмом и сумкой с косметикой, Ына с поникшими плечами вышла из гримёрки.
Суиль остался ждать Самрака. Он не хотел видеть, как того выгоняют, но если бы это случилось, он хотел быть рядом с хённимом.
Вернувшийся спустя долгое время Самрак выглядел победителем. Неизвестно, как он умаслил директора, но ему разрешили остаться в своём номере. Суиль подумал, что это к лучшему. Хённиму Самраку шло, когда он вот так хвастался и ходил с важным видом.
Суиль вернулся в общежитие один.
Он надеялся, что на первом этаже будет так же светло, как в тот раз, но на этот раз было не так.
В отличие от тёмного первого этажа, на втором и третьем горел свет. Суиль оставил свой сценический костюм и поднялся на второй этаж. Там вовсю шла игра в Го-стоп. В гостиной валялось больше десяти пустых бутылок из-под соджу и пива - видимо, пить начали давно. У всех от алкоголя покраснели лица, и стоял густой сигаретный дым.
Руководитель ансамбля обрадовался, увидев Суиля, но был так пьян, что едва держался на ногах. Никто из увлечённых игрой музыкантов и сотрудников не обратил на Суиля внимания.
Суиль тихо спустился на первый этаж. Не желая заходить в пустую комнату, он сел на корточки у входа. Хоть был уже вечер, стояла духота. Лето есть лето. Время текло медленно. Ни один муравей не пробежал мимо. Суиль смотрел в конец переулка и зевал. Кроме самгетхана утром, он ничего толком не ел. Голода он не чувствовал, но сил не было.
Суиль просидел снаружи почти три часа. Но даже к одиннадцати никто не вернулся. Покатились слёзы. Он в одиночестве вытер их и снова впился взглядом в конец переулка. Он не отрывал взгляда, словно от этого там мог кто-нибудь появиться.
Ему хотелось, чтобы пришёл хоть кто-нибудь.
Кажется, в какой-то момент он задремал. Суиль открыл глаза от ощущения, что кто-то коснулся его щеки.
Перед ним, широко улыбаясь, стоял Тусан. Суиль был так рад, что разрыдался.
Услышав, что его зовут, Суиль вздрогнул и проснулся. Из глаз текли слёзы.
Он поднял голову и увидел, что на него смотрит Хёнсу. Он думал, это Тусан, но это был сон. Суиль вытер слёзы перевязанной рукой.
Хёнсу просунул руки под мышки Суилю и помог ему встать. От долгого сидения на корточках у него затекли ноги. Из горла невольно вырвался стон.
- Постойте, с Тусаном всё в порядке?
Хёнсу коротко ответил и потащил Суиля за собой. Держа Суиля, который едва мог идти из-за затекших ног, он пошёл быстрым шагом. Когда они вышли из переулка, там стоял чёрный легковой автомобиль. Это был не знакомый фургон, поэтому он на мгновение замешкался, но желание увидеть Тусана было сильнее, и он быстро сел в машину. Впереди сидели двое здоровяков, а Хёнсу сел рядом с Суилем.
В машине, где не играло ни радио, ни музыка, висело тяжёлое молчание. Суиль чувствовал, как Хёнсу время от времени смотрит на него в профиль, но сам он, прислонившись к окну, смотрел только на улицу. Ему не хотелось разговаривать.
Постепенно его начало охватывать беспокойство: а действительно ли с Тусаном всё в порядке?
Машина остановилась у больницы. Приёмное отделение на первом этаже было похоже на поле боя. Увидев вживую сцену, которую до этого видел только в кино, Суиль застыл на месте. Отовсюду доносились крики боли, ругань и вопли. На полу валялись окровавленные бинты и комки ваты, и Суиль не решался сделать шаг. Халаты врачей и одежда медсестёр были перепачканы кровью.
Суилю показалось, что его сердце вот-вот остановится. С трудом дыша, он начал искать Тусана. Но нигде не мог его увидеть.
- Хённим, идите сюда, - спокойным голосом позвал Суиля Хёнсу.
Он усадил его в комнате ожидания для сопровождающих и сказал немного подождать, после чего вышел. В комнате сидели незнакомые Суилю здоровяки и пили кофе из автомата. Хотя на их руках были следы крови, сами они, похоже, не пострадали.
Суиль не мог ни о чём думать. Что всё это значит? Он был просто в ступоре. Крики боли были слишком хорошо слышны даже в комнате ожидания. Суиль зажал уши. Он не хотел этого слышать.
Он просто не мог здесь оставаться. Если с Тусаном всё в порядке, как сказал Хёнсу, он должен был приехать в общежитие. Когда в голову полезли дурные мысли, он едва мог дышать. Он ударил себя кулаком в грудь. Единственной мыслью было - скорее выбраться из больницы.
Вход в приёмное отделение охраняли Хёнсу и другие здоровяки. Суиль развернулся и направился к аварийному выходу. Запах крови вызвал у него рвотный позыв, и он зажал рот рукой.
- Куда это ты? - он обернулся на знакомый голос. Тусан стоял и широко ему улыбался. Его левая рука была перевязана, как и живот под обнажённым торсом. На бинтах проступала кровь. Вокруг повязки и на правой руке засохли пятна крови, которые он не успел стереть.
В этот момент Суиля словно ударили молотом по голове.
Я не смогу жить с этим человеком.
Суиль, побледнев как полотно, попятился назад. Мысль о том, что Тусан может умереть в любой момент, пронзила его, и Суиль впал в отчаяние.
Он бросился к аварийному выходу. Он слышал, как Тусан кричит: «Эй, эй!» - и бежит за ним. Он побежал вверх по лестнице. Он задыхался так, что казалось, вот-вот умрёт. Ноги подкашивались, он несколько раз падал, но снова вставал и бежал.
С самого детства Суиль пережил слишком много смертей. Умерла его мать, умерла бабушка, умер отец. Когда он остался один на всём свете, ему был всего двадцать один год. К тому же, единственная женщина, которую он любил, тоже была забита до смерти.
Суиль больше не мог вынести смерти любимого человека. Он не хотел этого видеть. Он скорее умер бы сам, чем снова кого-то потерять.
Это была крыша. Дверь была заперта. Суиль схватился за ручку и, отчаянно дёргая её, закричал.
Тусан стоял позади, переводя дух. В отличие от Суиля, который задыхался так, словно вот-вот умрёт, Тусан не выглядел уставшим.
- Если хочешь сбежать, надо вниз бежать. Если побежишь вверх, вот так и поймают. В следующий раз беги вниз. Понял? - в голосе Тусана слышалась усмешка.
Слёзы застилали Суилю глаза. Как же он хотел услышать этот голос, как же он хотел увидеть это лицо, но не смел обернуться и посмотреть. Ну почему у меня всё так сложно?
Суиль начал биться головой о дверь, ведущую на крышу.
Тусан подошёл и подставил свою ладонь под лоб Суиля. Он крепко обнял его, не давая больше биться головой.
Он сам был ранен, но беспокоился, что поранится Суиль. Тусан развернул его к себе. Он поднял руку и вытер слёзы Суиля.
- Тусан-а, я, наверное, просто уеду в Сеул. Я больше не могу здесь оставаться.
Суиль с трудом выговорил эти слова. Ему казалось, что нельзя здесь больше оставаться. Если он останется, Тусан умрёт. Суиль был невезучим. Если невезучий он будет рядом, Тусан тоже умрёт, как его семья и как она.
Почему я родился таким невезучим?
Любимый человек был так близко, на расстоянии вытянутой руки, но он не смел до него дотронуться. Ему казалось, что если он прикоснётся, Тусан тоже умрёт. Исчезнет.
Суиль съёжился и отступил назад так далеко, как только мог. Тусан молча смотрел на него.
Суиль упал на пол и зарыдал. Тусан сел перед ним на корточки, затем схватил за воротник рубашки и поднял. Слёзы застилали глаза, и он не мог толком разглядеть лицо Тусана. Тусан схватил его правой рукой за подбородок. Было больно.
- Суиль-а, ты от меня не сбежишь.
Суиль моргнул. Слёзы стекли, и зрение прояснилось. Тусан смотрел на него с выражением, которого он никогда раньше не видел.
- Сказал же, ты от меня не сбежишь. Понял?
Суиль затаил дыхание. Мужчина перед ним казался чужим. В глазах Тусана мелькнуло безумие.
Тусан опустил голову и усмехнулся. Затем снова поднял её и посмотрел на Суиля. Он поднял перевязанную левую руку и вытер его слёзы. Той же рукой он похлопал его по щеке. Суиль, совершенно оцепенев, только моргал.
Тусан схватил Суиля за плечо и рывком поставил на ноги. Суиль даже не пытался сопротивляться, безвольно позволяя увести себя. Когда на лестнице у него подкосились ноги, Тусан тут же подхватил его, крепко прижав к себе. Так они и спускались - Тусан почти нёс обессилевшего Суиля на себе.
Снова оказавшись с Тусаном в приёмном отделении, Суиль обернулся на звук рыданий. Тусан схватил его за голову и повернул к себе.
- Не смотри. Это тебя не касается.
Умер ли кто-то из здоровяков или какой-то другой пациент, Суиль не мог знать. Рыдания были такими жалобными и горестными, что его голова снова и снова поворачивалась в ту сторону. Тогда Тусан просто схватил его голову и прижал к своему плечу.
Хёнсу взглянул на Суиля, который был полностью во власти Тусана и не мог даже шевельнуться. Что-то его позабавило - даже в такой ситуации уголки его губ поползли вверх.
- Тусан-и, эй, тебе бы поберечься. Что ты носишься как бешеный пёс? Я до смерти перепугался! Хорошо, что ты так легко отделался, а то бы я руки лишился, - сказал, сильно нахмурившись, другой здоровяк, стоявший рядом с Хёнсу.
- С чего бы тебе лишаться руки из-за пары царапин? Ну ты, хённим, и мастер драму разводить. Ладно, я пойду. Бывайте.
Тусан, без рубашки, с одними лишь бинтами на теле, затащил Суиля в знакомый фургон. Сначала он усадил Суиля на пассажирское сиденье и даже заботливо пристегнул ему ремень безопасности. У Суиля стянуло кожу на лице от высохших слёз, и он потёр его ладонями. Тусан оставил пассажирскую дверь открытой и, наклонившись, заглянул в салон.
- Юн Суиль, - позвал Тусан. - Будешь и дальше так сбегать и выкидывать фокусы, я тебя и вправду запру.
Суиль закрыл лицо руками. Он ведь сбежал не просто так, но Тусан этого не понимал. От обиды и отчаяния Суиль снова заплакал.
- Тусан-а, я... я правда невезучий, - с трудом выговорил он.
- Это правда. Я настолько невезучий, что рядом со мной случаются одни несчастья.
- Ладно, ладно, понял. Давай завтра сходим за амулетом от сглаза.
- Я не шучу… - по щекам Суиля снова покатились крупные слёзы.
Тусан погладил Суиля по голове. Затем наклонился ещё ниже и приблизился к самому его лицу.
- Ты так прилично выглядишь, как ты можешь быть ещё большим дураком, чем я?
Он цокнул языком и поцеловал его. Несколько раз нежно провёл своими губами по его. Вытер ему слёзы, а потом и сопли.
Суиль крепко обнял Тусана. Прижался ухом к его груди. Сердце Тусана колотилось. Ровный стук, доказывающий, что он жив, тронул Суиля до глубины души. Его собственное сердце тоже забилось сильнее.
Суиль молился, чтобы день, когда сердце Тусана остановится, никогда не настал.
А для этого был лишь один способ - он должен уйти.
На этот раз он не хотел делиться несчастьем, с которым родился. Он хотел нести эту ношу в одиночку.
Приняв это решение, он почувствовал, как на душе стало спокойно. Больше не нужно было судорожно цепляться за дату окончания контракта или дрожать от слов директора. И уж тем более не нужно было в вечной тревоге пытаться урвать ещё хотя бы один день рядом с Тусаном.
Пусть сейчас будет больно и тяжело, но если в будущем он хотя бы услышит, что Тусан хорошо ест и хорошо живёт, то сможет умереть без сожалений.
Суиль сильнее сжал Тусана в объятиях.
