Seayard. Глава 111
Он тихо наблюдал за ним. Его беспокоило, что на него может сесть какой-нибудь жук или ему приснится дурной сон. Ведь спящим он выглядел таким беззащитным. Он казался Унхи маленьким зверьком, которого хотелось оберегать.
Внезапно пол ушёл из под ног. Это была яростная волна. Казалось, будто мимо проплывает огромный кит - так сильно и грубо качало.
Унхи метнулся, словно белка-летяга. Фух, - он задул свечу и крепко прижал предплечьем широкую мужскую грудь.
С таким трудом его уложил, а он чуть не проснулся. Унхи тихонько вздохнул.
В тёмной комнате виднелись губы, тяжело выдыхавшие воздух. Унхи крепко зажмурил глаза и поцеловал их.
Это был тихий, украденный поцелуй.
Корабль постепенно перестал качаться. Дыхание мужчины тоже успокоилось и выровнялось. Лампа, подушка - всё было разбросано по полу, и только он один оставался неизменным.
…А что, если бы я был хоть немного более выдающимся человеком?
Если когда-нибудь в далёкой Корее мне доведётся случайно встретить тебя, надеюсь, к тому времени я тоже буду выглядеть получше.
Смог бы я тогда стоять рядом с тобой с большей уверенностью?
Сон в летнюю ночь, или главный герой прекрасного фильма. Всё это теперь закончилось. Пришло время вернуться к той реальности, что была ему уготована.
В пронзительно-голубом небе плыли белые, как молоко, облака. Несмотря на такую ясную и прекрасную погоду, круизный лайнер всё так же стоял, уткнувшись носом в остров.
На борту царила мрачная атмосфера. Ки Джунхёк был настолько подавлен, будто собирался вырыть себе нору и залезть в неё, и из-за этого всё общее настроение мгновенно испортилось.
И кое-что нарушило эту гнетущую тишину. Завибрировал мобильный телефон мужчины.
- Господин Ки Джунхёк, вам звонят.
Чёрт, - мужчина процедил ругательство. Грубо схватив телефон огромной рукой, он без раздумий швырнул его за окно.
Унхи бросился, чтобы поймать его, но было уже поздно. Повиснув на оконной раме, он в отчаянии смотрел на море, как вдруг сильная рука обвила его талию.
- Да он же кучу денег стоит, вы с ума сошли?!
- Забыл, что у меня денег дохуя?
Мужчина попытался потащить его к кровати, но… Тук-тук, - раздался стук в дверь.
Это был тот самый верзила. Тот, кто по приказу босса и голову бы себе оземь разбил. Раз уж он явился лично, хотя его звонки нагло игнорировали, значит, дело было действительно срочное.
«Хватит прятаться, - мягко подталкивал его Унхи, взяв за руку. - Мы скоро уезжаем, так что доведите свои дела до конца. Не будьте таким, это на вас не похоже».
- Вы ведь гордый бизнесмен, не так ли? - добавил он, приправляя слова сладкой лестью.
Мужчина нехотя поднялся, но так и не смог одеться. Неизвестно, сколько минут он уже так простоял. Заявив, что ему не нравится тёмно-синяя рубашка, он оторвал все пуговицы, затем переоделся в чуть более тёмную, коричневую, потом сменил её на белую и, в конце концов, снова вернулся к той самой, первой рубашке.
Мужчина, выглядевший так, словно сошёл со страниц журнала элитных костюмов, тяжело вздохнул. Заявив, что выглядит ужасно, он схватил ремень и выдернул его из шлёвок.
- Кажется, проблема в этом чёртовом ремне.
Теперь виноват был ремень. Потратив кучу времени на его выбор, он снова и снова менял его, а в конце концов виноватым оказался галстук.
За его спиной бандит по имени Дэхён то и дело поглядывал на часы. Он так нервничал, что вся спина у него взмокла, и он то и дело утирал пот, струившийся по лицу.
Но мужчине было всё равно - он снова и снова перевязывал галстук.
Тут вмешался Унхи и взял его галстук в свои руки. Взгляд мужчины, смотревшего на него сверху вниз, был полон мрачности.
- Хотите чего-нибудь поесть? - спросил Унхи, неумело завязывая узел и словно спрашивая, правильно ли он всё делает. Но тот ничего не ответил. - Раз вы кореец, то, наверное, что-нибудь острое?
Мужчина был уже почти не в себе. И неудивительно, ведь сегодня был тот самый день. День, когда корабль покинет остров. Всего два дня. Через два дня этот корабль прибудет к берегам Республики Корея.
- Я видел, в прошлый раз вам понравился мэунтхан (острый суп с рыбой).
Он прошептал ему на ухо, что сегодня приготовит его снова. Поэтому пусть возвращается скорее. Он сказал, что сам отрежет рыбе голову и выколет глаза. Сказал, что сделает всё, что тот пожелает.
Ведь на то, чтобы закончить этот спектакль с парой влюблённых, оставалось всего два дня.
- Тогда и бояться будет нечего, верно? - тихо прошептал Унхи.
В завершение он поправил лацканы его пиджака, словно подбадривая.
Во взгляде, которым тот смотрел на провожавшего его Унхи, читался упрёк. Он будто спрашивал, как можно так легко его отпускать. Взгляд словно умолял: «Останови меня. Останови хотя бы раз, и я сделаю вид, что сломался, и останусь с тобой».
Унхи понимал этот взгляд. Но он не мог, просто не мог поступить так, как тот хотел. Ведь у него было то, что он должен был защищать.
«Конечно», - Унхи едва заметно кивнул. А куда он денется?
Вскоре мужчина развернулся. Очень медленно, словно в замедленной съёмке, его взгляд оторвался от Унхи. Бум, - сердце, казалось, упало.
Ноги сами по себе потянулись вперёд. Рука тоже потянулась к нему. Осознав это, он застыл на месте.
Мужчина его не видел. Заметил его только стоявший сзади бандит.
Тот удивлённо приподнял бровь и уже открыл рот, но Унхи торопливо замотал головой.
Нет, просто, пожалуйста, сделай вид, что ничего не заметил. Ни того, что я собирался пойти за ним, ни того, что хотел его удержать.
Бандит смотрел на него в упор с непонятным выражением. Затем он пожал плечами и исчез.
Вскоре дверь с глухим стуком закрылась.
Ки Джунхёк ушёл. Унхи ещё долго стоял перед закрытой дверью. Запоздалое сожаление держало его на месте, словно якорь. Раскаяние тяжёлым грузом давило на него.
Надо было ему сказать. Сказать, что на самом деле я хотел тебя остановить. Что хотел умолять не уходить, но боялся, что это может повредить делу, которым ты так гордишься.
…сказать, что мне тоже будет очень жаль расставаться с тобой. Что это так горько и оставляет столько сожалений.
Охваченный этими чувствами, он долго не мог сдвинуться с места. Лишь когда большое облако проплыло мимо и в комнату хлынул яркий солнечный свет, Унхи с трудом отступил на шаг.
Теперь, оставшись один в каюте, он спокойно начал собирать вещи. Впрочем, вещами это было назвать сложно - скорее, жалкий узелок, и от этого он всё острее ощущал собственное положение.
Неужели мне придётся вернуться, таща с собой лишь этот сраный узелок, засунуть свою башку в эти каменные джунгли и вкалывать до усрачки?..
Он как раз выдыхал от чувства опустошения, когда его гибкое тело дрогнуло и замерло. Причиной был тихий звук, доносившийся издалека. Как омега, он обладал врождённой интуицией, а слух у него был особенно острым.
Шаги. Приближались какие-то шаги. Это был странный цокающий звук.
Не слишком ли он высокий по сравнению со стуком мужских каблуков?
Он резко повернул голову к двери. И вскоре раздался стук. Тук-тук.
Странно. Гостей в этом люксе почти не бывало.
Неужели тот мужчина, что ушёл полчаса назад, уже вернулся и решил подшутить? Но будь это он, вряд ли бы стал так мешкать. Он скорее вышиб бы дверь, словно собираясь сорвать её с петель, и сжал бы меня в объятиях.
- Минуту, минуточку! Я в ванной!..
Унхи быстро скинул домашние тапочки и, стараясь не шуметь, босиком на цыпочках направился в ванную. Осторожно, он медленно открыл кран. Ш-ш-ш-ш, - журчание воды заполнило пространство.
Унхи залез на унитаз и вытянул руку вверх. Со скрипом он открутил плафон светильника. Затем достал спрятанный в потолке пистолет и сунул его себе за спину.
- Уже иду, - пробормотал Унхи, притворяясь, что ещё не до конца проснулся.
Прежде чем открыть, он на всякий случай накинул дверную цепочку.
Все приготовления были закончены. Пора было открывать. Он осторожно приоткрыл дверь, и первое, что он увидел в узкой щели, - это обращённый к нему сверкающий белок широко раскрытого глаза. А затем раздался голос.
