Человек в зеркале. Глава 44
С каждым движением в нос бил густой запах крови. Хотя пора бы привыкнуть, металлический привкус на языке сегодня казался особенно противным. Возможно, из-за неприятного завершения сегодняшнего дела.
Нужно было продать рыболовному судну человека, который занял у Ма Джин Сона крупную сумму, обанкротился и сбежал. Нужно было поймать мужчину, сбежавшего за границу, и заключить сделку с организацией - на это ушло почти две недели, но в итоге мужчина умер, и они не получили ни гроша. Пойманный узнал, что его собираются продать на рыболовное судно, и покончил с собой.
Что неудивительно - говорили, что проданные на рыболовные суда люди живут как рабы, а когда заболевают и больше не могут работать, у них вырезают органы и выбрасывают в море. В итоге мужчина застрелился из пистолета Син У, и Син У позволил ему это.
Вернувшись с пустыми руками, он провалил задание. По пути его вызвал Ма Джин Сон. Приказал явиться в кабинет сразу по возвращении. Дело было не в деньгах - сумма за одного человека была меньше расходов Син У. Ма Джин Сон хотел, чтобы предавший его человек страдал до последнего вздоха.
"Извращенец". Бормоча про себя, Син У шёл через сад и обернулся, услышав чьё-то присутствие. Из-под дерева медленно вышла знакомая фигура. При виде знакомого лица напряжение спало.
Хэ Джон. Девушка, которая в последнее время часто крутилась поблизости. Они иногда коротко разговаривали при встрече, поэтому он знал её имя. Похоже, она испугалась, увидев Син У, перепачканного кровью, и нерешительно топталась на месте.
Когда он криво усмехнулся, показывая, что не ранен, Хэ Джон осторожно встала напротив него. Как раз кстати - ему было любопытно, как поживал Джэ Сын, пока его не было.
- Вчера за обедом он принял яд, его рвало в тот же день, а сегодня с утра уже гулял.
Когда у Джэ Сына начал вырабатываться иммунитет и боль уменьшилась, яд стали давать уже не по расписанию, а случайным образом. Даже когда Ухи с кухни тайком предупреждала, Джэ Сын не избегал отравленной еды.
Раньше это казалось самоистязанием, но в последнее время уже не похоже. Скорее, он как будто привыкал, повторяя цикл: поесть - выздороветь, поесть - выздороветь. Джэ Сын при любой возможности пробирался в комнату Син У поспать, иногда тайком выходил и развлекался. Конечно, желудок не мог быть в порядке, но и эмоциональной нестабильности особо не проявлялось. Похоже, за последние несколько лет он нашёл какое-то равновесие. Хотя можно ли назвать равновесием компромисс с реальностью.
Отпустит ли Ма Джин Сон Джэ Сына, когда тот станет совершеннолетним? Есть ли вообще конец этим исследованиям? Ма Джин Сон был более одержим Джэ Сыном, чем старшим сыном - казалось, он гордился подопытным, показывающим единственные видимые результаты в исследованиях, больше, чем обычным альфой. Джэ Сын не мог этого не чувствовать. Может, поэтому и терпел? От таких мыслей накатывала неконтролируемая ярость.
Син У, ворочая языком во рту с разбитой губой, посмотрел на особняк. Он хотел заглянуть в кабинет, а затем поскорее пойти навестить Дже Сына.
Син У, собиравшийся развернуться с улыбкой, остановился и посмотрел на руку Хэ Джон. Протягивая аккуратно сложенный платок, она слегка покраснела.
"Бесстрашная барышня", - подумал про себя Син У и показал свою ладонь, перепачканную кровью.
- Как видите, я весь в беспорядке, неудобно брать.
Ответила Хэ Джон, которую он считал тихоней, дерзко подняв глаза. Трудно было проигнорировать её, когда она протягивала чистый, старательно выглаженный платок, говоря, что не страшно, если его выбросят. В итоге Син У неохотно взял платок. Как и ожидалось, белоснежный платок тут же испачкался от его прикосновения.
Коротко кивнув, Син У развернулся и направился в особняк. Ма Джин Сон ждал его.
Раз работа не выполнена должным образом, последует наказание. Ма Джин Сон, как истинный нарцисс, любил лично наказывать тех, кто его разочаровал. Не простыми способами вроде избиения или урезания зарплаты. Он изо всех сил придумывал способы ранить душу человека и наслаждался каждым моментом процесса.
Когда после стука Син У вошёл в кабинет, Ма Джин Сон, сидевший на диване, поднял голову. Он положил бумаги на стол и сделал глоток виски. В его глазах, внимательно осматривающих Син У с головы до ног, уже играло озорство.
- Обычно я предложил бы сесть, но, видимо, не стоит. Ты ранен?
На ответ Син У Ма Джин Сон усмехнулся. Это была кровь десятков мелких сошек, напавших сразу по прибытии в особняк. Хотя было очевидно, чей это был приказ, Ма Джин Сон сидел с невинным видом и только улыбался. Даже не упрекнул за хреново выполненную работу. Это было не в его стиле.
Ма Джин Сон неспешно придвинул другой стакан со стола и налил виски. Затем, протягивая его Син У, притворно поблагодарил за усердную работу.
- Как раз месяц семьи и скоро День родителей, думаю дать отпуск моим людям, которые усердно работали. Было бы хорошо, если бы они провели приятное время со своими семьями. Я считаю семейные узы очень важными.
Раз заговорил о семье, видимо, хочет задеть за живое. Син У безразлично взял стакан. Быть брошенным сиротой - не новость, что бы он ни болтал, всё равно. Ма Джин Сон, глядя на бесстрастного Син У, прищурился с ухмылкой.
- Но я подумал, у многих ведь нет семьи. Может, дать выбрать между бонусом и отпуском? Как думаешь?
- Ха-ха-ха, бонус само собой, ты заслуживаешь особого обращения! Среди моих людей ты больше всех стараешься.
Ма Джин Сон встал со стаканом в руке и, потягивая виски, подошёл вплотную к Син У. Запах виски был настолько сильным, что перебивал запах крови. Чувствовалось, как его взгляд скользит по шее, по штрих-коду.
- Я долго думал, какой подарок тебе сделать. Надеюсь, тебе понравится.
"Ведь никто не рождается сиротой", - добавил Ма Джин Сон, протягивая конверт с бумагами, который держал в другой руке. В конверте было несколько десятков фотографий. Мужчина, сидящий на открытой террасе кафе. Мирно гуляющие мать с сыном. Супружеская пара с сыном, дружно прижавшиеся головами на фоне широкого кампуса в день поступления в старшую школу. Женщина, свободно путешествующая среди экзотических пейзажей.
Знакомые лица заполнили поле зрения. Люди, о которых он давно забыл, которых глубоко похоронил и думал, что совсем стёр из памяти, живо дышали на фотографиях. Статичные изображения начали шевелиться в голове Син У. Они смеялись, болтали, были счастливы там, где не было Син У.
- Я всюду искал твою семью, хотел сделать подарок твоим родителям ко Дню родителей. Но... возникла проблема.
На десятках фотографий были запечатлены пять человек. Мужчина и женщина средних лет, которые в воспоминаниях были супругами, но сейчас, видимо, в разводе, судя по отдельным фотографиям, и пара с сыном примерно того же возраста, что и Син У, но без единой схожей черты.
Родные родители, бросившие Син У в детский дом, и приёмные родители, которые бросили его в районе Мангволь, не продержав и года после усыновления.
Ма Джин Сон с теплотой разглядывал фотографии, его глаза сияли искренней радостью, когда он с любовью рассматривал людей на снимках.
- Они все молоды, здоровы и живут припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Приятно получить весточку спустя столько времени, да?
- Не буду расспрашивать о личном. Давай, выбирай. Я отправлю подарок твоей настоящей семье.
Ожидая ответа, Ма Джин Сон легко чокнулся своим бокалом о бокал Син У. Допив оставшийся алкоголь, его и без того возбужденное лицо покраснело еще сильнее. Син У долго вглядывался в фотографии, пропуская мимо ушей затихающий смех. Идеальная семья. Мирная повседневность. Даже на снимках, сделанных издалека, где видны просторные помещения и широкое небо, не было ни единого пустого места.
Словно для него там никогда и не было места.
- Конечно, можешь никого не выбирать.
Тихо прошептал Ма Джин Сон и непринужденно вернулся на диван. Взгляд Син У все еще был прикован к фотографиям. На безупречно улыбающихся лицах его грязные руки оставили неровные кровавые следы.
Син У поплелся к гостевому дому, держа фотографии, которые Ма Джин Сон настойчиво всучил ему в качестве подарка. Он устал. После долгих скитаний по разным местам во время длительной командировки даже этот обшарпанный дом казался желанным. Пространство, где точно знаешь, что где лежит, стоит только открыть дверь. Место, которое он сам кое-как обустроил, дарило хоть какое-то чувство стабильности.
Войдя в дом, Син У сразу посмотрел на второй этаж. Сквозь странную тишину, как слуховые галлюцинации, пронеслись стоны страдающих подопытных.
Иронично усмехнувшись над собой - находить покой в таком месте, Син У выбросил фотографии в мусорное ведро на кухне и сразу направился наверх. Хотел было сначала снять грязную одежду и принять душ, но не смог проигнорировать свет, пробивающийся из дальней комнаты.
Когда он открыл скрипучую дверь, Джэ Сын, читавший книгу, поднял глаза. Он как ни в чем не бывало занял кровать Син У, вытянув свои длинные ноги и неторопливо перелистывая страницы. Как только их взгляды встретились, он ухмыльнулся, приподняв уголок своих красивых губ. Трудно сказать, хорошо это или плохо, но его цвет лица был здоровым, совсем не похожим на человека, который вчера мучился от отравления.
- Добро пожаловать, - поприветствовал Джэ Сын, без сожаления закрывая книгу. Даже после нескольких раз эта картина не становилась привычной. Син У порой чувствовал себя странно от мысли, что есть кто-то, кто его ждет. Обычные люди назвали бы это чувством стабильности, но в его случае это было больше похоже на тревогу. Когда начинаешь чего-то ожидать и желать, становишься беспокойным от страха потерять это.
Внимательно разглядывавший Син У Джэ Сын резко встал и подошел к нему. Когда Син У поднял голову, следуя за более высоким парнем, на него упала большая тень. В зеленых глазах, тщательно осматривающих его, читалось беспокойство. И кто о ком тут беспокоится? Син У усмехнулся и начал расстегивать пуговицы рубашки.
- Я не ранен. Это не моя кровь.
Зная, что за ним наблюдают, он как ни в чем не бывало скинул окровавленную одежду вместе с брюками. Пристальный взгляд следил за ним, пока он, оставшись в одном белье, доставал банный халат. Он замечал эти странные огоньки, появляющиеся в глазах парня в последнее время, видел, как тот не мог уснуть всю ночь, ворочаясь рядом в одной постели, но не придавал этому большого значения. В подростковом возрасте такое случается.
Просто большой ребенок. Смешно, что он начал обращать внимание на эти взгляды, хотя они вместе уже несколько лет. Когда он повернулся к двери, накинув халат на плечи, Джэ Сын резко схватил его за запястье. Ладонь была теплой и влажной.
- Идешь мыться? Давай еще немного посидим, мы же давно не виделись.
- Разве ты не останешься на ночь?
Джэ Сын кашлянул, искоса поглядывая на обнаженное тело Син У. Увидев его покрасневшие щеки, Син У цокнул языком. В то время как все в особняке относились к Джэ Сыну как к работодателю, было неизбежно, что он привязался к Син У, который был его возраста и довольно дружелюбным. Он просто следовал за тем, кто первым стал его другом.
После некоторых колебаний Син У небрежно накинул банный халат и тяжело опустился на пол. Ему, наверное, нужен собеседник. Очевидно, что он устал, проводя бесконечные эксперименты и в его отсутствие. Судя по накопленным данным, подопытные, не прошедшие первый гон, обычно испытывали всё больше мучений от препаратов по мере взросления. В случае Джэ Сына, то ли из-за иммунитета к яду, то ли из-за особенностей организма, он показывал сверхчеловеческую способность к восстановлению, но хоть это и было менее заметно, страдал он не меньше остальных.
Джэ Сын аккуратно присел рядом и искоса посмотрел на него. Почему он постоянно такой настороженный? Когда Син У уже начал недоумевать, тот внезапно протянул руку и запахнул его халат.
- Невозможно сосредоточиться. Когда ты так выставляешь свое тело.
Затем он кашлянул и сразу сменил тему.
От неожиданного замечания Син У потерял дар речи. Если он и выглядит подавленным, то это из-за Ма Джин Сона. Как победить богача, который так старательно пытается отравить тебе жизнь? Настроение и правда хреновое после того, как увидел, как поживают те, кого думал больше никогда не встретить.
Было бы даже хуже, если бы семья, выбросившая его, обанкротилась или заболела и оказалась на улице, но и видеть, как хорошо они живут, тоже не хотелось. Поскольку после того, как его бросили, он какое-то время старался не забывать лица родителей, глядя на фотографии, он мог ясно представить, как они постарели. К счастью или к несчастью, похоже, они не особо мучились.
- Если так тяжело, можешь бросить это.
Хоть его и рассмешила эта неуклюжая попытка утешения, но на душе стало легче. Видимо, мне тоже нужно было поговорить. Син У усмехнулся и поддразнил:
- Когда ты такое говоришь, это звучит особенно убедительно.
- Ты же ешь отравленную еду, хотя знаешь об этом. Вчера только было.
Парень, смотревший на него круглыми глазами, быстро успокоился. Он пожал плечами, будто это пустяк.
- Не привыкай к этому. Уже то, что ты так говоришь - ненормально.
- А что в моей жизни нормального?
Глядя на ухмыляющегося Джэ Сына, Син У вдруг задумался над его вопросом. Иронично, но время, проведенное с Джэ Сыном, было единственным нормальным в его повседневной жизни. От мысли, что для парня всё так же, во рту стало горько.
- Вообще-то я как раз подумываю всё бросить.
Заговорил Джэ Сын после недолгого молчания. Словно он всё это время мог бросить в любой момент, просто не делал этого. Син У недоверчиво переспросил:
- Ты прав. Родители меня не любят.
Блять. Син У выругался и тяжело вздохнул, полный раздражения. Он гадал, пьет ли тот яд потому, что не хочет разочаровать отца, или потому, что верит, что отец всё равно заставит, но не думал, что тот до сих пор пытается проверить "родительскую любовь". Джэ Сын наклонил голову и надул губы.
- Пока тебя не было, я однажды притворился сильно больным. Попросил дворецкого Хвана и Ухи помочь, даже сделали фальшивую кровь из патоки и воды, устроил целое представление.
Хотя о таком большом переполохе Хэ Джон должна была рассказать, но она молчала. Джэ Сын усмехнулся и вытянул руки, положив их на колени.
- Это было просто представление, на самом деле ничего серьезного. Всё бесславно закончилось, как только пришел врач. Я хотел увидеть побледневшие лица родителей, думал, даже если меня сразу раскроют, это не важно.
- Хотел хоть на мгновение увидеть их в панике. Если бы увидел это... мог бы поверить, что они не подсыпают цианид в мой суп всерьез.
Спокойно бормотал Джэ Сын, глядя в пустоту пустыми глазами. Было очевидно, как они отреагировали. Мать, обвиняя Ма Джин Сона, даже не подошла к умирающему сыну, а Ма Джин Сон сильно разочаровался бы в провале своего исследования. Никто не пролил бы и слезинки ради Джэ Сына.
- Наконец-то я сдался. Теперь как-то легче.
Глядя на парня, улыбающегося с облегчением, Син У почувствовал тошноту от знакомого ощущения. Тот думает, что обрел покой, отказавшись от всяких ожиданий, но это ложь, которая скоро раскроется. Вера, которая рухнет, как замок из песка перед волной, от пары фотографий. Даже не нужно было подробных объяснений, чтобы ясно видеть, что у Джэ Сына на душе.
Так было и когда они снова встретились в особняке. Увидев в одиноко сидящем парне отражение себя, будто смотрясь в зеркало, он просто не смог уйти и оставить его.
Син У неловко притянул к себе плечи Джэ Сына, широкие как Тихий океан. Когда их плечи соприкоснулись, тот уставился на него округлившимися глазами. Как только они обнялись, стало жарко, и он быстро отпустил его. Утешение вышло неуклюжим и коротким.
От прикосновения, длившегося от силы секунды три, уши Джэ Сына покраснели. Он неловко кашлянул и кивнул Син У.
- У хочу тебе кое-что показать.
Когда он последовал за ним к столу в углу, сразу бросился в глаза домик из блоков. Это был игрушечный дом, который они усердно собирали, сидя на корточках в выходные дни, из сотен блоков, накопленных за каждую встречу. Когда он видел его в последний раз, боковая стена здания и горка перед двором были не закончены, но теперь все детали были идеально подогнаны, образуя полноценный дом.
Джэ Сын широко улыбнулся, повернувшись к Син У. Тот, растерявшись от выражения лица, словно просящего похвалы, только крепко сжал кулак. Син У неловко облизнул губы, глядя на игрушечный дом. Хоть это была просто игрушка из блоков, но, может, из-за того, что на неё потратили столько времени, чувства были странными. Не то чтобы он волновался о том, чтобы дорого её продать, и не то чтобы гордился, видя законченную работу.
Надо же, мы так долго были вместе. Первая мысль была неожиданной даже для самого Син У.
- А я думал, нужно собрать ещё больше.
- Ты же каждый день находил время поиграть со мной перед командировкой. Когда принёс сразу недельную порцию, оказалось, что всё готово. Если продать, можно получить несколько тысяч. Не продавай официально, а свяжись с богатыми коллекционерами. На чёрном рынке дадут дороже.
Откуда только нахватался всякого, Джэ Сын выдал вполне дельный совет. Он поднял серебряного блочного мальчика, качающегося на качелях во дворе, и по-озорному улыбнулся, говоря, что с ним можно выручить больше денег. Его изогнутые глаза и широко открытые губы были прекрасны. Было удивительно, как этот парень, живущий запертым в особняке в качестве подопытного, мог так красиво улыбаться.
Пока он был очарован улыбкой, сердце тревожно забилось. Син У крепко сжал блочного мальчика, которого ему дал Джэ Сын. Тот, кто говорил бросить, если тяжело, теперь приносит все оставшиеся блоки и заводит речь о черном рынке. Он уже давно намекал на прощание.
Когда Син У долго молча смотрел на него, улыбка постепенно исчезла с лица Джэ Сына. Поглаживая блок и делая вид, что отвлекся, он наконец заговорил:
- Ты ведь уже достаточно заработал, чтобы прожить, не работая здесь? Если не хватает, я могу достать еще.
- Если хочешь уйти, скажи дворецкому Хвану, я устрою твой побег. Об отце не беспокойся, я сам разберусь.
Глядя на лицо, испачканное кровью, Джэ Сын тихо продолжал. Хотя мысли об уходе из особняка посещали часто, когда эти слова прозвучали из уст Джэ Сына, они показались нереальными. Слишком многое произошло, прежде чем плачущий ребенок за какие-то несколько лет смог с таким спокойным лицом говорить такие вещи.
Как он убедился в родительской любви, изображая кровавую рвоту, может, и это приманка, чтобы проверить его? Хоть он и понимал, что это домыслы, мысли продолжали роиться.
Если я схвачусь за эту возможность и сбегу из особняка, откажется ли Джэ Сын от меня, как отказался от своих родителей?
Как те люди на выброшенных в мусор фотографиях, встречу ли я его однажды случайно на улице спустя годы после ухода отсюда?
Его, живущего настолько полноценной жизнью, что в ней совершенно не найдётся места для меня.
- Я не просто развлекал тебя. Мы играли вместе.
Представляя некое будущее, он выпалил довольно неуместный ответ. Его задело выражение "развлекал", которое использовал Джэ Сын. Подавляя тревожно бьющееся сердце, Син У бессвязно подбирал слова.
- И как я могу продать то, что мы собирали?
Большая рука обхватила затылок Син У, который бормотал, сам не понимая, что говорит. В момент, когда он осознал, что его схватили, лицо Джэ Сына с прикрытыми глазами резко приблизилось. Как только он увидел вытянутые губы, Син У со всей силы прижал к ним ладонь.
- Ух…
Лицо грубо отпихнутого Джэ Сына стало ярко-красным. Смущенный, он потер нос, пытаясь справиться со стыдом, но вдруг повысил голос:
- Это потому что я несовершеннолетний? Ты тоже молодой. Сколько тебе лет? Между несовершеннолетними это не противозаконно.
- Дело не в возрасте, просто... фу.
Когда Син У демонстративно цокнул языком и попытался отвернуться, его руку грубо схватили. Будто ему уже нечего стыдиться, Джэ Сын прижал Син У к стене и приблизился настолько, что их лбы почти соприкасались. Син У пытался оттолкнуть его и уйти, но тот не отступал, надвигаясь своим огромным телом.
Когда его спросили о причине напрямую, ответ не сразу нашелся. Он задумался, может ли это быть из-за того, что после командировки ещё не адаптировался к смене часовых поясов, но, поразмыслив, понял, что разница во времени составляла всего два часа.
В глазах Джэ Сына, смотрящего на него в упор, не было ни тени сомнения. С каждым взволнованным вдохом и выдохом его грудь поднималась и опускалась, длинные ресницы несколько раз моргнули, пока он нетерпеливо ждал ответа. Син У думал, что тот просто излишне эмоционален после отказа от родительской любви, но, похоже, он был вполне серьезен.
Син У откинул голову назад, прислонившись затылком к стене, медленно прикрыл глаза и решительно ответил:
- Такое нужно делать с тем, кого любишь.
От этих слов между бровями Джэ Сына появилась морщинка. Он посмотрел на Син У с выражением "что за глупый ответ", выпрямил корпус и встал прямо напротив. Неожиданно поправил рукава, привел себя в порядок и вытянул шею. Закончив свои приготовления, он наконец решительно сверкнул глазами.
"Люблю тебя." Это было признание, полностью обращённое к нему. Слегка дрожащий голос, глаза, через которые видна душа - выражение лица Джэ Сына, его жесты, всё это свидетельствовало об искренности.
Это было по-настоящему удивительно. Так Син У определил свою первую мысль.
Только что отказался от любви, которую хотел подтвердить даже ценой отравления и представления. Как он может так сразу, так безудержно выражать свои чувства, когда впору закрыть сердце и изо всех сил переключить внимание на что-то другое? Несмотря на страх и волнение, Джэ Сын активно показывал свои чувства.
- У нас много общего, но есть и совершенно разные стороны. Син У внимательно всмотрелся в сияющие глаза Джэ Сына, в свое темное отражение в них.
Он не хотел ничего желать. В этом была их с Джэ Сыном разница.
- Сначала ты пойдёшь в университет, тогда и поговорим.
- Ты слишком маленький, не хочу.
Это был трусливый ответ, противоречащий словам о том, что дело не в возрасте, но Джэ Сын больше не стал допытываться. Когда он отступил на шаг, появился просвет. Син У с облегчением тихо вздохнул. Как одежда со временем становится мала, эти чувства естественным образом исчезнут по мере взросления.
- Хорошо. Значит, я тебе не противен. Но есть условие.
Недавно поникшее лицо постепенно вернуло свой обычный цвет. Надо было сразу отказать. Пока Син У запоздало сожалел, Джэ Сын четко и решительно изложил условие:
- До тех пор ты тоже не должен целоваться с другими.
Син У закатил глаза и кивнул. Всё равно его это не интересовало, так что обещание было несложным. Джэ Сын, прищурившись, изучал его искренность и, видимо, всё еще не доверяя, снова потребовал обещания.
Только получив подтверждение несколько раз, Джэ Сын собрал свои книги. Хотя казалось, что он, конечно же, останется на ночь, он просто пожелал спокойной ночи и ушел из гостевого дома. Когда его покрасневшая шея окончательно исчезла из виду, все силы покинули Син У. Он, пошатываясь, присел на кровать, ещё хранившую тепло.
В конце дня, полного всяких событий, только эти слова остались в душе, и в голове стало тихо. Син У, рассеянно смотревший на свои ноги, медленно разжал ладонь. Он так сильно сжимал блочного мальчика, что тот был весь мокрый от пота.
[Просьба рассортировать мусор.]
Прочитав сообщение, Син У молча переоделся. Надел темную водолазку, которая не бросается в глаза, и надвинул черную кепку. Уже начинало темнеть, нужно было действовать быстро.
"Сортировка мусора" означала утилизацию тел умерших подопытных. При заказе убийства они не стеснялись использовать прямые выражения, но когда дело касалось избавления от подопытных, использовали обыденные слова. Возможно, это и можно было назвать обыденностью - в особняке люди умирали каждый месяц.
Син У вышел из своей комнаты, пересек коридор и остановился перед дверью, из-за которой доносились стоны. После того как началась реакция отторжения на подавитель гона, его состояние быстро ухудшилось. Из-за повреждения нервной системы появились серьезные симптомы абстиненции, и последние несколько дней он кричал во все горло, что его тело горит, не давая никому спать.
Сегодня утром у него началась аллергическая реакция на новое лекарство, и состояние стало неконтролируемым. Не было бы странным, если бы приказ об утилизации поступил в любой момент, он как раз этого и ждал. Син У остановился перед дверью и туго затянул резинки маски.
После глубокого вдоха он открыл дверь, и в нос ударил затхлый запах. Видимо, из-за отсутствия вентиляции и связанных конечностей он успел намочить штаны. Борода, которую он довольно стильно носил, когда только прибыл в особняк, теперь была неровной из-за отсутствия ухода, а слюна и рвота создавали отвратительный запах. Глаза, жадно блестевшие в первый день при виде крупного вознаграждения, теперь были тусклыми и расфокусированными.
Син У окинул взглядом уродливый вид мужчины, который был уже почти трупом. Хоть они не были друзьями и даже не знали имен друг друга, но он знал его в лицо из района Мангволь. Как и он сам, тот выживал в Мангволе с довольно юного возраста и обычно ходил с довольно шумной компанией.
Син У снял кляп со рта мужчины. Похоже, его надели после сегодняшней дозы, потому что он слишком громко кричал. А может, боялись, что он покончит с собой, прикусив язык.
Как только рот освободился, мужчина слабо рассмеялся. Жнец смерти... пришел жнец смерти... Он бормотал, глядя на Син У отрешенным взглядом. Видимо, так показалось из-за его полностью черной одежды.
- Надо же, бешеный пес стал домашним.
Хоть речь была невнятной, но голос, часто задиравший его, был узнаваем. Син У, надевавший перчатки, замер и посмотрел на мужчину. Тот, кого считали полностью потерявшим рассудок, смотрел на него прямо. Пронзительные голубые глаза искривились в усмешке, и появилось знакомое выражение.
- У-у нас была шутка, которой мы делились через стену, поскольку ты всегда ходишь в черном... кхх... в тот день, когда жнец смерти из дальней комнаты постучит в дверь, в-вся эта боль закончится.
Мужчина дрожал всем телом, стуча зубами, но его глаза были спокойны, словно он принял смерть. После мучений от переохлаждения и ощущения горящего тела, он каждый день получал разные лекарства, пока его тело не достигло предела. Хотя уже давно выяснили, что подавители гона не действуют на искусственных альф, они продолжали вводить подавители разных фармацевтических компаний и наблюдали за реакцией. Неизвестно, были ли симптомы зависимости вызваны определенным компонентом или злоупотреблением препаратами, но было ясно, что его тело было слишком повреждено для дальнейших экспериментов.
Пока тот бормотал, Син У развязал его конечности. Из-за сильного сопротивления на коже остались четкие следы от веревок. Даже освобожденные руки, безвольно лежащие на кровати, были покрыты следами от уколов и синяками.
Костлявая рука крепко схватила руку Син У. Только встретившись взглядом с мужчиной, смотрящим на него снизу вверх, он понял, откуда в этом истощенном теле взялась такая сила.
- М-можно последнюю просьбу... всего одну?
- Ты можешь, кхх, убить меня прямо сейчас?
Мужчина, наоборот, боялся остаться один. Возможно, он надеялся на более легкую смерть от чужих рук, чем прикусить язык самому. Обхватив рукой шею мужчины, с которым когда-то они мимолетно встречались на противоположной стороне улицы, Син У бесстрастно смотрел на него.
Он слегка надавил, не пережимая кадык. Давая понять - если есть что сказать, говори. Он мог бы потребовать словами, но голос не шел. Это было бы слишком дерзко для того, кто просто выполняет приказ утилизировать труп.
Мужчина хихикнул, обнажая красные от крови зубы. Словно успокаивая себя, он шевелил кончиками пальцев и тихо бормотал:
- По крайней мере, это не собачья смерть.
Я получил... довольно много денег и смог оплатить... больничные счета. Разве не лучше хоть как-то получить операцию, чем умереть вместе с ней? Кхе, если она умрёт, то всё равно... у меня, у меня тоже не будет смысла жить. Так что это был прав... прав... правильный выбор. Даже... даже если вернуться назад, другого пути нет.
Мужчина, бессвязно бормоча и словно пытаясь убедить самого себя, медленно моргал. Его взгляд блуждал в пустоте, словно вспоминая кого-то или оглядываясь на свою короткую жизнь, пока наконец не остановился на лице Син У. Он закрыл глаза и прошептал надтреснутым голосом:
- Надеюсь, когда-нибудь и ты обретешь покой.
Раздался глухой звук сдавленного горла. Син У давил так сильно, что вены вздулись на тыльной стороне ладони, пока доступ кислорода не был полностью перекрыт.
Смерть наступила до обидного быстро. Ощущение угасающего дыхания мужчины долго оставалось на кончиках пальцев. Проверив пульс последний раз, Син У взвалил мужчину на плечо и вышел из дома.
Способы избавления от трупов у каждого работника были разные. Были те, кто хвастался, что использование дробилки, перемалывающей даже кости, - самый надежный способ уничтожения улик, были и те, кто платил сотрудникам крематория. Для умерших подопытных Син У выбирал гору. За районом Мангволь была большая гора, и она подходила как место захоронения, тем более что большинство подопытных были родом из Мангволя. К тому же, даже если там найдут останки, полиция даже расследование не будет начинать.
Пока он шел к горе, солнце полностью село. Вдыхая темный ночной воздух, Син У поднимался в гору с трупом на плече. Хотя никто не выбирал места для могил, он выкопал яму в более-менее подходящем месте. Вырыв яму глубиной со свой рост, он аккуратно положил мужчину и похоронил. После того как утрамбовал землю, он собрал несколько камней размером с кулак и сложил небольшое надгробие.
Даже после окончания работы Син У еще долго сидел на корточках перед могилой. Пока пролитый пот не остыл в прохладном ветре, он смотрел на темный пейзаж под горой. Вдалеке центр города все еще светился, а район Мангволь прямо внизу был черным, словно залитый чернилами.
Его впервые бросили здесь в семь лет.
Наверное, примерно тогда же он впервые встретил мужчину, лежащего теперь под землей. Тот тоже попал в район Мангволь в юном возрасте и, как бродячий кот, рылся в мусорных баках местных ресторанов. Он помнил, как часто встречал его, ведь они были в одинаковом положении.
Усмехнулся Син У и встал. Затем подобрал еще один камень и крепко положил его на вершину маленькой каменной пирамиды. Спускаясь с горы, его лицо становилось все мрачнее.
Пока он ехал с открытым окном, Син У довольно четко представлял сценарий. Работая на Ма Джин Сона, он примерно понял схему, по которой тот выслеживал и убивал предавших его людей. При желании скрыться в месте, о котором никто не знает, не составило бы труда. Если только захотеть.
Вернувшись в гостевой дом, Син У помылся и сразу лег спать. Соседняя комната, где еще вчера слышались стоны, была слишком тихой, эта тишина была такой громкой, что он не мог крепко уснуть.
Развернулось и закончилось множество снов. В бессознательном состоянии, которое он плохо помнил, Син У все время бежал. Нет, убегал. Он бежал до изнеможения, даже не зная, почему его преследуют. Когда дыхание подступило к горлу, появилось ощущение удушья.
Горло сдавливает. Это не сон. Кто-то душил его. Когда он резко открыл глаза, два мертвенно-бледных глаза зловеще смотрели на него сверху. Иссохшими руками, на которых остались лишь кости, этот некто изо всех сил пытался убить Син У. В рот, во все открытые отверстия тела хлынула земля. Ошеломлённый ощущением погребения заживо, Син У беззвучно шевелил губами. Перед глазами всё быстро почернело.
С ощущением, будто грудь проваливается под землю, он внезапно открыл глаза. Все тело было таким напряженным, что даже легкий поворот головы вызывал боль. Похоже, после кошмара его еще и парализовало. Как только он это осознал, большая рука вытерла пот со лба. Только тогда он почувствовал прикосновения, разминающие его застывшее тело.
Знакомый голос мягко растворял напряжение. Ярко сияющие в темноте глаза, уютный запах - все принадлежало знакомому человеку. Невольно вырвавшийся вздох растянулся, и тело обмякло, как лопнувший шар.
Именно тогда поле зрения резко поднялось вверх. Син У, у которого сон как рукой сняло, широко раскрыл глаза и осмотрелся. Джэ Сын решительно выходил из комнаты, подняв на руки Син У, завернутого в одеяло.
- Куда ты? Отпусти. Сколько сейчас времени?
- Если будешь вести себя тихо, оставлю в живых.
Таинственно прошептал с улыбкой похититель. Голова Син У, который быстро вертел глазами, пытаясь оценить ситуацию, покачалась и прислонилась к твердой груди. Только выйдя из дома и ощутив холодный воздух, он понял, что еще глубокая ночь. Джэ Сын пробрался в гостевой дом и теперь нес его куда-то.
Син У хотел было разозлиться, но передумал. Он только проснулся, голова соображала плохо, да и долгий сон утомил его. Похоже, Джэ Сын искал свою комнату, чтобы поспать удобнее, так что можно немного отдохнуть там и уйти до рассвета.
Кстати, почему этот парень не спал и пришел в такое позднее время? Может, дождался возвращения и пришел, когда наступила ночь? Когда он искоса глянул вверх, вспоминая голос, который вытащил его из кошмара, Джэ Сын сильнее согнул руки, притягивая Син У к себе. Из-за силы рывка все тело неизбежно влилось в его теплые объятия.
В этой неловкой ситуации сон он быстро забыл о сне. Когда Джэ Сын не стал подниматься по лестнице, а пошел по коридору первого этажа, Син У нахмурился. Пустые комнаты здесь предназначены для гостей.
Выбрав одну из комнат, Джэ Сын решительно открыл дверь и осторожно положил Син У на кровать. Затем, делая вид, что поправляет одеяло, он придвинулся ближе и, приблизив лицо почти вплотную, ухмыльнулся.
- Спи здесь спокойно. До полудня никто не придет.
Похоже, Джэ Сын тоже узнал о том, что сегодня из соседней комнаты убрали труп. Эта гостевая комната действительно должна быть удобнее его комнаты, куда с раннего утра стучатся работники. Син У прижался к краю кровати, освобождая место. Джэ Сын после колебаний осторожно лег на кровать, слишком маленькую для двоих.
Из-за его постоянно растущего тела даже обычной кровати не хватало, чтобы лежать рядом. Глядя на Джэ Сына, неудобно сжавшего плечи, Син У рассмеялся. Когда он хихикнул, щеки слегка защипало. Только тогда он осознал, что за весь день ни разу не улыбнулся.
Лунный свет, проникающий сквозь шторы, освещал лицо Джэ Сына. Поднимаясь по изящным линиям губ и переносицы, взгляд упирался в глаза, полные лунного света и неотрывно смотрящие в потолок. Игривое лицо, изображавшее похитителя, исчезло, и он застенчиво разглядывал разные участки пустого потолка.
Син У импульсивно пошарил по простыне в поисках руки Джэ Сына. Ему вспомнились истерзанные руки мужчины, которого он сегодня похоронил. Хотя на гладкой коже не было следов от уколов, он ясно видел невидимые раны, накопившиеся слоями.
Видимо, по-другому истолковав прикосновение Син У, Джэ Сын внезапно напряг руку так, что проступили вены. Он хвастался мускулами, пока кулак не начал дрожать, а когда Син У убрал руку, тихо выпустил задержанный воздух. Син У, плотно сжав губы, натянул одеяло на лицо. Он не мог не улыбнуться этой детской выходке.
Тихо проворчал парень. Син У некоторое время смотрел на его покрасневшие уши, затем медленно закрыл глаза. Возможно, из-за паралича сон никак не шел. Ночью он временами прислушивался к спокойному дыханию, открывал глаза и осматривал не слишком темную комнату. Может, из-за парня, все время согревавшего его своим присутствием, он не чувствовал усталости, хотя и не спал всю ночь.
Джэ Сын осторожно выбрался из кровати только на рассвете. Син У думал, что тот вернулся в свою комнату, но вскоре он снова тихонько открыл дверь и вошел. Ах, блин. Уже немного увял. Он тихо проворчал и какое-то время возился поблизости. Син У подумывал перестать притворяться спящим и проверить самому, что тот делает, но как-то упустил момент.
- Дворецкий Хван говорит, что в последнее время моя речь стала грубее. Это из-за тебя.
Тот, кто бормотал едва слышным голосом, вскоре замолчал. Внезапно стало так тихо, что даже дыхания не было слышно.
Ушел? Даже шагов не слышно. Теплая рука осторожно погладила голову Син У, который навострил уши. От неожиданного прикосновения он невольно затаил дыхание.
- Подожди. Когда я стану взрослым.
На этом слова оборвались. Тепло приблизилось, и возле лица раздался звук поцелуя. Судя по тому, что прикосновения совсем не чувствовалось, он, видимо, просто изобразил это в воздухе. Даже от этого он, похоже, возбудился - тяжелое дыхание некоторое время оставалось рядом, затем постепенно удалилось.
Только после того, как прозвучал звук открывающейся и закрывающейся двери, Син У открыл глаза. Когда он наполовину отдернул штору, утренний свет осветил всю комнату. В отличие от гостевого дома, здесь окно выходило на солнечную сторону.
Интересно, что он оставил? Как только он огляделся, в поле зрения попал цветок, не сочетающийся с этой комнатой. Чтобы Син У сразу заметил его, когда проснется, цветок скромно лежал на тумбочке у кровати. Син У, уставившись на него, протянул палец и ткнул в лепесток. Судя по тому, что стебель не был аккуратно подрезан и цветок не был красиво упакован в бумагу, его явно сорвали в саду.
Надо же, подрос и уже умеет дарить такие вещи. Син У усмехнулся и слегка понюхал аромат цветка. То ли у него аллергия, но щекотало стало не только в носу, но и где-то глубоко в груди.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty