Кислота. Глава 118
- Та сторона, Ким Марвин-щи, выдвинула несколько условий, и я на них согласился. Так что до сих пор наши отношения следует рассматривать как, по крайней мере внешне, партнёрские. Я принял это решение, посчитав, что это обойдётся дешевле, чем цена вражды с ним, и я до сих пор придерживаюсь этого мнения.
Он чётко изложил факты и даже добавил объяснение причин. Эта манера, словно говорящая «даже не пытайся приводить незрелые контраргументы», ещё больше действовала Марвину на нервы.
- Да, вы могли с ним встретиться. В конце концов, это ваше право, прокурор. Но я не могу смириться с тем, что вы мне не сказали. Речь ведь идёт о человеке из разведслужбы, не так ли? Я не могу расценивать это иначе, как намеренное сокрытие информации.
Хоть заместитель директора Чхве Хён Иль и не подавал вида, глубина предательства, которое Марвин ощущал со стороны Чан Джину, была несравнима. Он чувствовал, что для него он не равноправный партнёр, а всего лишь один из многих помощников, которого в любой момент можно заменить. Он залпом осушил несколько рюмок подряд. Его взгляд, устремлённый на Марвина, скользнул в сторону.
- И что бы вы сделали, если бы я вам рассказал?
- Разумеется, я бы разобрался сам. Я хочу сказать, что решил бы эту проблему на своём уровне, без необходимости вашего вмешательства, прокурор.
Чан Джину не стал парировать слова Марвина, произнесённые с явным напряжением. Он просто молча смотрел на него. Это безмолвное давление заставило Марвина невольно заняться самоанализом. В конце концов, ему пришлось признать.
- Конечно… нет гарантий, что я бы действительно смог «решить» эту проблему. Должна же быть причина, по которой они обратились к вам, прокурор, в обход меня.
А ты сообразительный. Приподняв уголок рта, он наполнил пустую рюмку Марвина. Тот переводил взгляд с плещущегося в рюмке соджу на лицо Чан Джину и обратно, а затем спросил с упрёком в глазах:
- Даже если так, это всё равно ни в какие ворота не лезет. Вы должны были рассказать мне хотя бы позже.
- А что, если это «позже» - и есть сейчас?
Марвин нахмурился, словно услышал полнейшую чушь.
- Вот так внезапно? Если бы я сегодня не настоял на встрече, вы бы, кажется, и слова не проронили.
Если бы у него было намерение рассказать, он должен был сделать это гораздо раньше. Они уже много раз обсуждали и его, и штаб-квартиру, но Чан Джину ни разу не подал и вида. Он даже невозмутимо выспрашивал у него, что говорят в штабе. Чан Джину не смог этого отрицать и признал правду.
- Что ж, да, я и впрямь заговорил об этом несколько импульсивно.
Он поставил бутылку, сложил руки треугольником и, потирая подбородок и переносицу, выдохнул. Затем он продолжил, словно и сам не ожидал, что начнёт этот разговор:
- Понимаете… обычно такие истории заканчиваются тем, что одна из сторон слышит где-то вырванный из контекста рассказ, недопонимание накладывается на недопонимание, и всё приводит к катастрофе. Я это знаю, но я не из тех, кто сильно об этом парится, поэтому действовал как обычно, но…
Он сцепил пальцы, которыми до этого потирал переносицу, и положил руки на стол.
- Только что, увидев, как вы, Ким Марвин-щи, отреагировали на разговор о спецотделе, я понял, что не хочу такого исхода.
Взгляд Марвина, пристально смотревшего на него, подёрнулся рябью. Эти слова прозвучали так, будто он не хотел, чтобы их отношения испортились. Марвин недоверчиво попытался прощупать его:
- То есть вы решили признаться, чтобы сделать мне своего рода профилактическую прививку?
Он слегка кивнул и взял бутылку с водой, которую подали уже открытой. Наполнив стакан, он одним глотком осушил его, словно прополаскивая рот, и вытер губы салфеткой. Суп в горшочке уже давно остыл. Его рюмка с соджу так и не была наполнена снова, в ней оставалось немного выпивки. Однако он откинулся назад, давая понять, что больше пить не собирается.
- Ваше состояние, Ким Марвин-щи, выглядит более нестабильным, чем я ожидал. Кажется, вы и эмоционально стали более чувствительным.
Он расстегнул пуговицу на рубашке и, медленно потирая затекшую шею, продолжил:
- Если говорить начистоту, разве не очевидно, что для нас невозможно иметь отношения, в которых мы абсолютно ничего друг от друга не скрываем? Мы держались вместе, потому что у каждого была своя цель, мы ведь не занимались волонтёрством по отношению друг к другу. Вы, Ким Марвин-щи, тоже отдельно общались с Ко Хёнджуном, и хотя говорили, что нахватались того-сего, так и не сказали, что именно. Если бы вы не услышали про спецотдел, сомневаюсь, что у вас была бы причина внезапно просить меня о встрече сегодня. Я неправ?
- Говоря по-простому, что если бы я прямо сейчас предложил нам обменяться телефонами? Можете ли вы поручиться, что у вас нет ни одного дела, которое вы ведёте в одиночку, втайне от меня? Вы что, всё заранее со мной обсуждали?
Марвин, плотно сжав губы, не отвечал. Всё было так, как он сказал. Взять хотя бы дело О Джэёна - он до сих пор не упоминал о нём Чан Джину. Однако это и дело заместителя директора Чхве Хён Иля были совершенно разными по своей природе. Марвин был объектом и непосредственным участником тех условий, которыми они обменялись. И то, что ему не сообщили об этом, было явным обманом.
- Прокурор, у вас выдающийся талант обставлять свою позицию в выгодном свете. Но на меня это совершенно не действует. Всё это лишь отговорки, вы просто пытаетесь повернуть дело так, как удобно вам, не так ли?
- Я выбрал не ту сторону, что удобна мне, а тот способ, который более эффективен для нас всех. Ким Марвин-щи, вы что-то потеряли от того, что я встретился с заместителем директора Чхве Хён Илем? Кроме того, что у вас испортилось настроение.
Марвин почувствовал, как его лицо искажается. Эта его черта действительно лишала дара речи. Мгновенно выставить человека мелочным типом, неспособным отделить личное от рабочего, - это был своего рода талант.
- Вы ужасны. Вы всегда так обращаетесь с коллегами? Я что, всё это время работал с искусственным интеллектом? Прокурор, для вас такие вещи, как извинения от человека к человеку или чувство предательства, которое может испытать другая сторона, вообще ничего не значат?
- Нет, с моральной точки зрения я чувствую вину. И склонен согласиться, что мои ценности не слишком человечны. Поэтому я и признаюсь заранее. Чтобы вы хорошо поняли, что я за ублюдок. Не могу же я каждый раз, когда будет случаться подобное, успокаивать вас за выпивкой.
Марвин нелепо усмехнулся. Значит, он предупредил заранее, чтобы потом Марвин не создавал проблем, так? От осознания, что он должен понять и принять даже это, у него перехватило дух. Он словно стоял лицом к стене. Сколько бы он ни пытался её пробить, не получалось оставить даже царапины, и от этого становилось душно.
- Почему вы так остро реагируете? Ким Марвин-щи, разве вы не тот, кого специально тренировали не поддаваться на подобные вещи? Вы же говорили, что при отправке на задание даже союзники не делятся друг с другом информацией. Так почему же в этом деле вы проявляете такую слабость, я не понимаю. Не принимайте всё так эмоционально. И тогда проблем не будет.
- Ха, как я могу не принимать это эмоционально? Ведь вы мне нравитесь, прокурор!
Это был предел, дальше терпеть было невозможно. Чан Джину, собиравшийся что-то сказать, на мгновение замолчал. Марвин в упор смотрел на него взглядом, полным упрёка. Сдавленным голосом он пытался сохранять максимально рациональный тон, но, то ли из-за алкоголя, то ли из-за потери самообладания, контролировать выражение лица было трудно.
- Говоря по-простому, будь это кто-то другой, да. Мне бы тоже было всё равно. Я бы высказал пару неприятных вещей и оставил бы это. Но от вас, прокурор, я ведь чего-то жду, не так ли? Только не говорите, что не знали. Ведь вы, по сути, всё это время использовали мои чувства. Вы ведь в глубине души думаете, что раз вы мне нравитесь, я не выкину какую-нибудь глупость. Не так ли?
Марвин понимал, что не стоило вот так внезапно всё это вываливать, но остановиться не мог. Прорвавшуюся плотину эмоций было уже не остановить, они хлынули во все стороны.
- Ко Хёнджун сказал. Что если я перейду на его сторону, он даст показания, что я не стрелял в сонбэ Доджина, и предоставит антидот. Говоря по-простому, он предлагает мне всё, что нужно, - так есть ли причина не идти к нему? Если, как вы и говорите, прокурор, исходить только из эффективности. Это куда более рационально, чем быть на стороне того, кто заставляет меня нервничать, угрожая прессой.
Чан Джину нахмурился, словно услышал нечто недопустимое.
- Вы серьёзно? Я всё же думал, что вы способны отличать добро от зла.
- Ну… не то чтобы ваша сторона, прокурор, так уж похожа на «добро».
Чан Джину молчал, не меняя искажённого выражения лица. То ли от напряжённых взглядов, воздух в комнате похолодел. В конце концов, Марвин первым отвёл взгляд.
Ему было искренне жаль, что пришлось дойти до таких слов, но терпеть он больше не мог. Эта ситуация, в которой ему приходилось каждый миг в одиночку балансировать на грани, пытаясь выжить, стала слишком непосильной ношей. Внезапно всё напряжение спало.
Он больше не хотел продолжать разговор с Чан Джину. От этого ему самому становилось бы только больнее. Он прекрасно знал, насколько тот был одинаково холоден со всеми. Всего лишь из-за нескольких раз, что они переспали, его эго раздулось, и в какой-то момент он снова начал на что-то надеяться. Он думал, что его положение хоть немного, хоть самую малость изменилось, но ничего подобного.
Марвин оставил Чан Джину в комнате и ушёл один. Глядя на суетящегося хозяина заведения, он демонстративно достал деньги, положил их на стойку и твёрдым шагом вышел на улицу. Лишь потом он понял, что от волнения неосознанно крепко сжимал кулаки. И что в спешке он даже забыл своё пальто.
Но возвращаться ему не хотелось. Глядя, как горячий, пахнущий алкоголем пар изо рта растворяется в воздухе, он подумал лишь о том, что хочет выкурить сигарету. Он слышал, что сзади за ним следуют твёрдые шаги, но даже не обернулся.
