Покончить со всем. Пролог. Блейк
Рюкзак с силой ударил меня по спине, пока я, задыхаясь, перепрыгивал через ограду - и тут же с размаху рухнул на землю, едва не подвернув лодыжку. Шипя от боли я поднялся и побежал дальше. Легкие горели, и я проклинал себя за то, что все эти годы курил травку вместо того, чтобы заниматься спортом. Пот стекал со лба, сердце колотилось в груди, и я почувствовал волну тошноты, когда молния пронзила обе ноги.
- Блять, сдавайся уже, - прорычал я.
- Полиция Лос-Анджелеса. Прекратите бежать, или мы будем вынуждены открыть огонь!
Я обогнул угол и нырнул в другой переулок. Да, это было твёрдое "нахрен это". Если я позволю себя поймать, я отправлюсь в тюрьму. Не в изолятор. В тюрьму. Ограбление банка не совсем мелкое правонарушение. Я не мог остановиться.
Мои колени ударились о бетон, когда я нашёл нужное место, упал и отодвинул мусорный контейнер от жилого дома. Был середина декабря, и Лос-Анджелес был настроен испортить мне праздник и заморозить меня. Неудивительно. Холод покусывал мою кожу, пока я отодвигал мусорный бак, пока он не открыл дыру, которую я искал. Я нырнул в неё, мои штаны порвались, когда я проскользнул внутрь и упал. Протянув руку обратно, я подтянул контейнер на место как раз когда услышал шаги по мокрому цементу и крики.
- Куда, чёрт возьми, он делся? - позвал голос.
- Не знаю! Парень будто сквозь землю провалился!
Задыхаясь, я ухмыльнулся и оттолкнулся от стены. Обнаружение того разбитого окна в подвал было божьим даром. Подождав ещё минуту, я взобрался по лестнице, пробираясь через темноту, пока не нашёл дверь и не вошёл внутрь. Коридор был пуст, одна-единственная мерцающая лампочка приветствовала меня дома. Я осторожно закрыл дверь подвала и продолжил путь.
Семь лестничных пролётов спустя я стоял у двери своей квартиры. Номер тринадцать. Было ли это судьбой, что на моей двери несчастливое число? Чертовски на то похоже. Всё, что когда-либо шло правильно в моей жизни, внезапно снова пошло наперекосяк. Эта чёрная туча висела над моей головой, обрекая меня.
Давай, Блейк. Перестань быть таким слабаком и войди внутрь.
Я отпер дверь ключом и повернулся, чтобы закрыть её. Когда я развернулся обратно, что-то твёрдое ударило меня в центр груди. Я охнул и споткнулся о дверь, широко раскрыв глаза.
- Мама, - запинаясь, произнёс я. - Что ты делаешь, почему не спишь?
Она стояла посреди тёмной гостиной, одна лампа горела на ближайшем столе. Её чёрные волосы были растрёпаны, её обычно безупречное и накрашенное лицо было покрыто потёками туши от слёз и размазанной красной помадой. Облегающее чёрное платье, обтягивающее её тело, свисало с одного плеча, и на ней была только одна серебристая туфля на высоком каблуке. Я мог видеть синяки на её светлой коже, и это снова разожгло во мне ярость.
- Что ты натворил? - прошипела она. - Скажи мне прямо сейчас, Блейк Морено. Прямо сейчас!
Я моргнул, глядя на неё.
- Ты пила?
Она наклонилась, стянула вторую туфлю и запустила её в мою сторону. На этот раз я был готов. Я отступил в сторону, мои мышцы напряглись, пока я пытался определить, полетит ли в меня сегодня что-нибудь ещё.
- Что ты натворил! - потребовала она.
«Восточный финансовый банк Лос-Анджелеса подвергся ограблению сегодня вечером. Вор не только скрылся с наличными, но также, как мне сообщили, добрался до нескольких сейфовых ячеек, украв у владельцев ювелирные изделия, бриллианты и бесценные семейные реликвии. Словно этого было недостаточно, за собой он оставил крупный пожар, чтобы уничтожить улики. Полиция сообщает, что продолжает преследование. На данный момент у нас есть предварительный фоторобот. Если вы увидите этого человека, немедленно позвоните в полицию. Его рост примерно метр семьдесят пять, тёмные волосы, голубые глаза и...» Мама выключила звук телевизора.
- Скажи мне, что это был не ты, Блейк. Потому что это очень похоже на тебя.
- Что? Как, чёрт возьми, я мог ограбить банк? - спросил я.
- Не знаю, ты мне скажи, - сказала она, дрожащими руками взяв пачку сигарет со столика и закурив одну.
Нахмурившись, я сделал шаг к ней.
- Понятия не имею, о чём ты говоришь.
Я определённо не соблазнял охранника и не спал с ним, чтобы получить коды. Не рассчитывал своё появление и уход идеально на то время, когда, благодаря мне, отключалось электричество. И я точно НЕ крал всё, что попадалось под руку, прежде чем выбежал оттуда, словно у меня горели пятки. Но не раньше, чем устроил тот великолепный пожар. Мой взгляд притянуло к телевизору, где я наблюдал, как бушует устроенный мной пожар по пятибалльной шкале. Это было идеально. К чёрту этот банк. Мы так старались получить помощь, а они задирали перед нами носы. Как будто того, что я механик, а моя мать - швея, было недостаточно. Всё, что у нас было, всё, чем мы владели, пропало, когда нас выбросили на холод после того, как отец нас бросил. Она щёлкнула пальцами, возвращая моё внимание к себе.
- Блейк.
- Ма, - простонал я. - Серьёзно, я ничего не делал!
Она осмотрела меня, те же голубые глаза, что и у меня, смотрели прямо на меня. Нет, сквозь мою душу. Эта женщина могла читать меня лучше, чем кто-либо другой. Я наблюдал, как она успокаивается, прежде чем предложить мне затянуться. Мышцы в моих плечах расслабились, и я подошёл, чтобы взять сигарету. Как только я подошёл достаточно близко, она сорвала мой рюкзак с руки и бросила его на пол. Я запаниковал, нырнул за ним и промахнулся на сантиметр. Она схватила его с пола и опрокинула, вываливая содержимое на прожжённый сигаретами, покрытый пятнами ковёр. На пол вывалились наличные вместе с несколькими дорогими ювелирными украшениями. Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, на её лице был написан ужас. Я пытался подавить боль, которую вызвала эта эмоция, но её невозможно было проглотить.
- Не смотри на меня так, - прошептал я. - Я сделал это для нас.
- Для нас? - спросила она. - Блейк, они поймают тебя. Ты должен это понимать.
- И что? Будем сидеть на этом добре годами, пока всё не утихнет? Или ты уже нашёл покупателей?
Я плотно сжал губы. Последнее было правдой, но разве это так плохо? Я идеально спланировал ограбление банка, позволил Мануэлю, охраннику, затрахать меня до беспамятства, чтобы получить коды, и я вышел победителем. Я встал и сократил расстояние между мной и матерью. Протянув руку, я заправил чёрную прядь волос ей за ухо. Она зашипела, когда мои пальцы коснулись очередного синяка на её щеке.
- Что плохого в том, чтобы сделать это для нас? - прошептал я. - Ты не можешь продолжать так жить.
Она оттолкнула мою руку от своего лица. - Моя обязанность заботиться о тебе, Блейк, а не наоборот!
- Мне двадцать два года! В какой-то момент это становится и моей проблемой.
- Нет, - прорычала она. - Ты должен учиться, чтобы чего-то добиться. И тогда, возможно, ты сможешь вытащить нас обоих из этой проклятой дыры! - Её пальцы дрожали, когда она сделала ещё одну затяжку. - Нам нужно убрать тебя отсюда. Ты не можешь оставаться в городе, - сказала она, глядя в пол с отсутствующим взглядом.
- Что? Куда я должен пойти?
Медленно её взгляд встретился с моим. Холодная дрожь пробежала по моему позвоночнику. Мокрая одежда на моём теле теперь ощущалась как осколки льда. Я наблюдал, как она прошла по коридору в свою спальню.
- Собирай сумку! Только самое необходимое.
- Мам, о чём ты говоришь? Ты чертовски...
Я остановился, когда она развернулась ко мне и пристально посмотрела. Этот взгляд в её глазах говорил, что она абсолютно не шутит, как тот раз, когда я разбил окно соседа, и она заставила меня убрать и заплатить за него из своих карманных денег. Что бы ни происходило в её голове, мне от этого не отвертеться.
Ругаясь под нос, я проскользнул в свою крошечную, грязную комнату. Я вытащил из шкафа несколько вещей, которые, честно говоря, давно устарели. Зарядное устройство, сигареты, серебряная зажигалка отца и ещё несколько мелочей оказались в моей армейской зелёной сумке. Когда я вышел из комнаты, мама стояла в коридоре, протягивая клочок бумаги между своими длинными, безупречными красными ногтями.
- Иди туда. Скажи им, что тебе нужна помощь и что твой отец - босс семьи Витале.
Я моргнул, глядя на неё. - Что?
Она ударила меня по голове. - У тебя нет времени на вопросы, figlio (сын). Поверь мне, иди. Я уверена, о тебе позаботятся.
Да, мне следовало бы убираться отсюда поскорее, но я не мог оторвать глаз от мамы. Что, чёрт возьми, она говорила?
- Кто такие Витале? - спросил я.
- Они твоя семья, - её нижняя губа задрожала, и мать обхватила себя руками, отводя взгляд.
Я застыл, сердце колотилось в груди. - Ты моя семья. Только ты и отец. И он не был никаким Витале.
Когда она встретила мой взгляд, в животе поселилось гнетущее чувство.
- Что, чёрт возьми, происходит? - спросил я.
- Твой отец - Витале. Я никогда не хотела, чтобы ты знал, малыш. Поэтому у тебя моя фамилия. Мы никогда не были женаты. То есть, он говорил, что мы семья, но мы видим, чем всё закончилось.
Меня атаковало смутное воспоминание о том, как отец упаковывал чемодан и уходил из нашего дома. Я отступил назад, схватился за ворот рубашки и попытался убедить себя, что это неправда. Отец в моей памяти любил нас. Он действительно любил нас. Этот образ я годами вытеснял из сознания. Лучше было верить, что ему не всё равно, чем видеть, как он уходит и никогда не возвращается.
По крайней мере, так я говорил себе раньше, до того как матери пришлось спать с незнакомцами, чтобы у нас была еда. До того, как надо мной смеялись, потому что я был нищебродом. Когда я был лишь напуганным семилетним мальчиком, наблюдающим, как мой отец, человек, которого я боготворил, выходит за дверь, обещая вернуться. Я не знал, насколько тяжело всё станет.
- Витале - жестокие люди, - прошептала она, касаясь моего лица, возвращая меня к реальности. - Гангстеры, - пробормотала она. - Мафиози.
- Я никогда не хотела для тебя такой жизни, но он обещал, что о нас хорошо позаботятся. Он солгал. Мне так жаль, Блейк. Я... я была глупой. Я должна была...
Я притянул её в свои объятия и зарылся носом в её волосы с ароматом лаванды. Этот запах раньше убаюкивал меня, как нескончаемые утешительные объятия. Сейчас он душил меня, стискивая до смерти.
- Ты должен уйти, - прошептала она. - Это только вопрос времени, прежде чем они выследят тебя до нашего дома. Они не глупцы.
Она кивнула. - Поэтому я отправляю тебя в Нью-Йорк, - прошептала она. - Вот. Я купила их, как только увидела новости раньше. Билеты. Отправляйся на автовокзал и убирайся отсюда. Эти люди могут быть чудовищами, но они твоя семья. Я знаю, что это для них значит. Они не отвернутся от тебя.
Я нахмурился, в груди всё сжалось. - Откуда ты знаешь? - спросил я. - А что, если они это сделают?
- Не сделают, - сказала она, прижимая билеты к моей груди. - Просто доверься мне. - Она покачала головой. - Уходи отсюда. Иди. У тебя действительно нет времени на промедление. Я не хочу видеть, как тебя сажают на четверть жизни из-за глупой ошибки. У тебя уже столько судимостей…
Это правда. Я никогда не был «хорошим мальчиком», каким она всегда просила меня быть. Жизнь на грани просто взывала к испорченной, грязной части моей души. Если они поймают меня, я отправлюсь за решётку на чертовски долгое время.
- Нет времени, - пробормотала она, смахивая слёзы и хватая меня за влажную куртку. Она потащила меня обратно в гостиную. - Уходи. Сейчас же!
Я двинулся к своей добыче, а она встала на моём пути. - Что ты делаешь? - спросил я.
- Ты не можешь взять это с собой. Если они найдут это, это будет лишь дополнительной уликой.
- А если они найдут это у тебя, будет то же самое, - заметил я.
Моя мать гордо подняла голову. - Моя работа - защищать тебя. И я буду делать это до конца.
Тошнота накатила на меня, даже когда в груди расцвела гордость. Я шагнул к ней и ещё раз крепко обнял.
- Интересно, в кого я такой безумный? - прошептал я. - Определённо, это твоя вина.
Она усмехнулась. - Конечно, вини мать. Как банально.
Мы стояли вместе, казалось, целую вечность. Когда мы наконец разъединились, моё сердце было в горле. Я не хотел оставлять её. Я не мог вынести этой мысли.
- Я не могу уйти, - выдавил я.
Она положила свою руку поверх моей, той, которой я гладил её по щеке, отчаянно не желая отпускать. - Ты должен. Пожалуйста, ради нас обоих. Я найду способ связаться с тобой скоро. Уничтожь и выброси свой телефон по дороге.
- Да, - пробормотал я. - Я знаю. - Я резко вдохнул. - Я люблю тебя.
- А я люблю тебя больше самой жизни, - прошептала она.
Она говорила эти слова мне, наверное, ещё до того, как я мог что-либо помнить. Они застряли в моей голове, когда я покинул квартиру и направился на улицы внизу. Я пытался спрятать эмоции, которые грозили выплеснуться, но не смог сделать это, выходя из здания. Повернувшись, я ударил кулаком в стену. Боль вибрацией прошла по моему кулаку, сотрясая кости. Я встряхнул рукой, испытывая соблазн сделать это ещё раз. Вместо этого я повернулся и оставил позади единственный мир, который когда-либо знал. Я не останавливался, пока не добрался до автобусной остановки.
Прислонившись к стене, я уставился на бумагу в своих руках и нахмурился.
Витале.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty