Нынгэ 49. Глава 16-20
- ...Господин директор, хоть на первый взгляд и не скажешь, очень заботится о своих сотрудниках. Разве сейчас не такое время, когда люди кричат, что продали бы и собственного ребенка, лишь бы попасть в «Тэрын Дифенс»?
- И тем не менее, господин директор разрешил создать в компании профсоюз. В «Тэрын», которая является головной компанией, совет директоров высказался против, но господин директор настоял на своем, и в итоге профсоюзная деятельность стала возможной только в «Тэрын Дифенс Системс», а не в других дочерних компаниях. Но как вы думаете, что он сделает, если узнает, что даже такой человек, как вы, Ли Муён-щи, прошел тренировку с риском для жизни ради генетической модификации?
Тренировка с риском для жизни... Секретарь сначала объяснял, что она будет лишь немного тяжелой, но не опасной. Что эксперимент находится под контролем и Муён не погибнет. Муён не знал, где правда, но он был согласен с тем, что секретарь сказал о Джи Ыйсоне.
Джи Ыйсон, каким его знал Муён, и вправду, как и сказал секретарь, вряд ли одобрил бы, если бы кто-то рисковал жизнью ради генетической модификации для него. Казалось, ему бы это не понравилось не по моральным соображениям, а потому, что это неэффективно. ...Более того, у Муёна было предчувствие, что это будет для него скорее обузой.
Поэтому Муён кивнул. Он не хотел, чтобы тот упустил возможность спасти ему жизнь.
- Раз вы так говорите, я понял. Мне подписать здесь?
Секретарь мельком взглянул на Муёна с выражением: «И он на это повелся». Муён сделал вид, что не заметил этого взгляда. Мелким шрифтом были подробно расписаны штрафы, которые Муёну придется понести в случае нарушения, но он все равно не собирался говорить тому правду, поэтому даже не стал читать.
- Спасибо за работу. О расписании тренировок мы сообщим вам в ближайшее время. - сказал секретарь более бодрым голосом, увидев подпись Муёна.
Если лечение начнется в следующем месяце, то покупку презервативов можно отложить на потом. Муён кивнул и как бы между прочим спросил:
- Раз подпись поставлена, руководитель Ким Минджун, должно быть, тоже будет рад.
- Руководитель не занимается такими бумажными делами, - отрезал секретарь.
Муён кивнул. Судя по реакции секретаря, контракт действительно был отправлен руководителем Ким Минджуном. Не могло быть, чтобы Ким Минджун, главный исследователь этого проекта, не интересовался этим договором. В категоричном отрицании секретаря Муён, наоборот, уловил его причастность и с непроницаемым лицом проводил секретаря.
- Тогда мы свяжемся с вами снова.
Секретарь, удовлетворенный полученной подписью, не обратил внимания на несколько более напряженный, чем вначале, ответ Муёна. На протяжении всего разговора он выказывал пренебрежение к Муёну как к выходцу из 49-го сектора. Дискриминация в зависимости от сектора была обычным делом в зоне Нынгэ, так что это было не так уж и важно, но возник другой вопрос.
Было странно, что человек, являющийся секретарем секретаря Джи Ыйсона, вел себя как человек руководителя Ким Минджуна. Казалось, стоило выяснить, что именно за человек этот Ким Минджун и чем он занимается.
Муён тут же вспомнил о своем банковском счете. Благодаря тому, что он съехал из дома, где должен был жить с подругой детства, у него были деньги, способные соблазнить информаторов 49-го сектора.
Долг на его имя был погашен, так как «Тэрын» выплатил его Чхве Ёнро, поэтому теперь это были полностью его собственные деньги. Муён прикинул свой баланс, чтобы понять, сколько информации он сможет купить.
Тётушка Хан позвала Муёна, сказав, что приготовила пибимпап с зеленью. Здесь, в зоне Нынгэ, откуда исчезли птицы и звери и куда они теперь очень медленно возвращались, дикая зелень и травы были одним из самых распространенных продуктов питания. Тётушка Хан обладала редким талантом готовить очень вкусные блюда из той самой зелени, которую они ели почти каждый раз. Муён пообедал, от всего сердца благодаря тётушку.
Он торопился, так как ему нужно было встретиться с информатором до вечера, и даже получил замечание, почему он так быстро ест. Муёну нравилось, что она ворчит на него, и он слегка улыбнулся.
- Когда такой красивый парень улыбается, в комнате сразу светлее становится.
Тётушка Хан улыбнулась ему в ответ. Это была довольно приятная послеполуденная сцена.
Река Хан в Хануле постепенно становилась полноводнее. Из-за слияния тектонических плит и изменения рельефа она не могла быть точной копией того гигантского водного потока, что был в старом Сеуле, но постепенно восстанавливала свою мощь.
Остров Памсом, образованный из-за скопления наносов, во время сезона дождей тоже снова расширялся. За обедом тётушка Хан добавила, болтая, что если на этой земле, накопившей всевозможные неорганические и органические вещества, посадить молодую редьку, она будет очень хорошо расти.
Муён как раз пришел к реке Соган, что была неподалеку от острова Памсом. Река Соган, расположенная на северо-западе, относилась к 48-му сектору. Причина, по которой его назвали 48-м сектором, хотя он и не был близок к 49-му, заключалась в том, что сюда сбежали те, у кого дела были хоть немного лучше, спасаясь от трущоб, образовавшихся в 49-м секторе.
Говорили, что один знакомый информатор сбежал из 49-го сектора и обосновался в 48-м. Он видел его очень давно, но подумал, что тот его не прогонит, так как был ему обязан. Информатор нахмурился, словно его возмутило такое предположение.
- Не знаю, где ты пропадал и чем занимался, что так прилично выглядишь, но я с этим завязал. И теперь я не желаю даже разговаривать с тем, кто работал на этого ублюдка Чхве Ёнро.
Сказал информатор, хотя и знал, что Муён был повязан долгами перед Чхве Ёнро и даже сам вызвался работать уборщиком. Муён, который однажды спас этого информатора от грабителя с ножом, не особо обиделся на его слова. Вместо этого он прибег к правдоподобной угрозе.
- Аджосси, я скажу Чхве Ёнро, где вы живете.
- Вот же змея! Ты что, всегда таким был?!
Муён искоса взглянул на мужчину, который кричал так, будто обиделся, хотя сам же первый провел черту, и осмотрел его новую лавку жвачек. На словах это была лавка, торгующая жвачкой, но на деле он заставлял сирот за гроши заниматься карманными кражами или совал сигареты в карманы прохожих, вынуждая их покупать.
Муён, осматривая лавку информатора, который так и не избавился от своих привычек, снова заговорил.
- Я заплачу за услугу. Просто узнайте мне об одном человеке.
Несмотря на слова Муёна, взгляд информатора оставался недоверчивым.
- Я все знаю о том, как ты, одурманенный какой-то там Хёнджон или Кэджон, спустил кучу денег на больничные счета той бабы. Откуда у такого голодранца, как ты, деньги, чтобы обманывать взрослого человека?!
- Если это всё, что вы хотели сказать, то я пойду к Чхве Ёнро.
Коротко ответил Муён. Не было причин терять время. В ближайшее время Муёну предстояло пройти тренировку, подготовленную этим типом по имени Ким Минджун. Судя по реакции секретаря, отправиться в исследовательский центр, чтобы пройти эту тренировку, будет сродни самоубийству. Поэтому он хотел разобраться с делами, прежде чем идти, но информатор продолжал ходить вокруг да около.
- Ты, ты…! Где такой сопляк, как ты, научился угрожать старшим!
- Аджосси, у меня нет времени. Можете взять деньги, или я могу связаться с Чхве Ёнро. Мне все равно.
Сказал Муён с непроницаемым лицом. Информатор был очень хорош в поиске информации, но его недостатком была трусость. Муён все так же стоял неподвижно перед информатором с застывшим выражением лица. Он был довольно высоким и крупным по сравнению с ним, так что робкий информатор, должно быть, чувствовал сильное давление.
- …О ком ты хочешь, чтобы я разузнал?
И неудивительно, немного погодя информатор первым объявил о своей капитуляции. Муён, подумав, что это к лучшему, но стараясь не выдать этого выражением лица, притянул к себе газету и ручку с его грязного стола и на уголке газеты написал имя «Ким Минджун».
- …Ким Минджун? Кто это такой?
Информатор сделал удивленное лицо. Похоже, несмотря на то что имя было распространенным, он слышал его впервые, и оно ни с чем не ассоциировалось. Муён, быстро распрощавшись с надеждой, что сможет узнать все сегодня же, ответил:
- Руководитель отдела исследования особых заболеваний в исследовательском центре «Тэрын Дифенс Системс».
(Прим.: игра слов: 치프 - шеф (в данном случае руководитель), 치타 - гепард)
Проигнорировав информатора, который смотрел на него с лицом, вопрошающим, как человек может быть гепардом, Муён вышел из тесной лавки с низким потолком. Голова, которую ему все это время приходилось слегка наклонять, немного затекла, и он откинул ее назад.
И, указав на конверт, который он бросил, пока информатор был отвлечен именем Ким Минджуна, он повернулся и окончательно покинул лавку. Он не обращал внимания на то, как информатор крикнул ему в спину:
- Эй, подожди..! И это всё аванс?!
Муён вышел из лавки и пошел по 48-му сектору. За то недолгое время, что он был внутри, прошел дождь, и земля была мокрой. Он не стал обходить лужи. В 48-м секторе трамваи не ходили, поэтому ему пришлось долго идти пешком.
Муён, накинув капюшон, почувствовал, что за ним идут несколько человек, но проигнорировал это. Обстановка здесь была лучше, чем в 49-м секторе, но это не означало, что 48-й сектор был безопасным. У него хватило бы сил справиться с парой карманников, но ему было лень угрожать первым, пока они ничего не сделали.
И в этот момент. Раздался звук, похожий на рычание зверя, и рядом с Муёном медленно поравнялся угольно-черный седан. Муён, который шел, не глядя по сторонам, повернул голову, потому что почувствовал на себе взгляд.
Муён растерянно поздоровался. Человек на заднем сиденье седана приоткрыл окно и смотрел на Муёна через узкую щель. Хоть были видны только глаза, он понял, кто это. Это был Джи Ыйсон.
Он по-прежнему выглядывал из узкой щели, виднелись лишь его глаза. Вопрос был больше похож на бормотание себе под нос, но Муён не мог не ответить.
- Встречался со старым знакомым и теперь возвращаюсь. Нужно было кое о чем его попросить…
Муён ответил честно, ничего не утаивая. Он думал, что скрывать нечего. Он ведь расследовал не Джи Ыйсона, а Ким Минджуна, и даже хотел, чтобы тот знал, что Муён подозревает Ким Минджуна. Потому что телефонный разговор между Джи Ыйсоном и Ким Минджуном, объяснения Ким Минджуна и документ, который ему пришлось подписать, - все это было подозрительно.
Однако Джи Ыйсон просто спросил в ответ, не добавив никаких комментариев. Муён и в этот раз кивнул, ничего не говоря. Джи Ыйсон пристально посмотрел на него, будто о чем-то размышляя, а затем сказал:
«Понятно…» - Муён не договорил это вслух и просто стоял. Джи Ыйсон, пристально смотревший на него, в конце концов поднял стекло. Не успел он никак отреагировать, как седан уехал.
Внезапно оставшись один, Муён с непонятным чувством - то ли волнения, то ли разочарования - проводил взглядом удаляющийся седан, а затем снова пошел.
На перекрестке Муён свернул в другую сторону, не туда, куда поехал седан. Если бы он ехал домой на машине, ему нужно было бы ехать прямо в том направлении, где скрылся седан, но чтобы сесть на трамвай, здесь нужно было повернуть направо. Он шел заметно медленнее, чем раньше, когда кто-то его окликнул.
Это были те самые несколько карманников, что следовали за ним ранее. Кажется, они привели с собой друзей, потому что их стало больше, чем Муён заметил сначала. Муён хотел было пройти мимо, не обращая внимания, но, опасаясь, что они увяжутся за ним до самой трамвайной остановки, свернул в ближайший переулок.
Сзади послышался грубый голос. Муён неторопливым шагом углубился в переулок. В отличие от зданий в других секторах, построенных после того, как прекратились радиоактивные дожди, в 48-м секторе было много зданий, которые их пережили. В каждом переулке виднелись невероятно грязные, покрытые загрязняющими веществами внешние стены. Муён остановился в подходящем месте рядом с ржавым внешним блоком кондиционера.
Поскольку ему предстояло иметь дело с несколькими противниками, лучше всего было не дать им наброситься на него всем вместе. Парни, кажется, это поняли, и выражение их лиц изменилось. Некоторые, похоже, заколебались.
Ведь они напали на Муёна не потому, что он выглядел слабаком, а потому, что он разгуливал по 48-му сектору в довольно приличном виде. Люди безошибочно узнают тех, кто живет на другом уровне. К тому же, всего мгновение назад Муён разговаривал с мужчиной в роскошном седане, что здесь было большой редкостью. У них было более чем достаточно причин, чтобы на него нацелиться.
Закричал парень, стоявший позади всех. Те, что были впереди и замерли, оценив телосложение Муёна и его грозный вид, тут же бросились на него. У первого, кто бросился в атаку, в руке был выкидной нож. Муён ударил его по запястью ребром ладони, и тот, вскрикнув, выронил нож.
Не давая ему опомниться, он схватил его за шкирку и со всей силы толкнул к стене. Едва услышав треск, с которым лоб парня ударился о стену, он тут же вытянул ногу и ударил следующего прямо в солнечное сплетение. Тот, издав удушенный звук, рухнул на землю, заставив пошатнуться и следующего за ним.
Тем временем первого парня, который, кажется, пришел в себя и начал вырываться, он поднял и еще раз с силой ударил о стену.
Когда трое подряд с криками рухнули на землю, карманники, которые нерешительно ждали своей очереди, развернулись и бросились наутек. Они, видимо, собирались отобрать мелочь и поделить на всех, но решили, что если получат травму, то окажутся в минусе, поэтому пора сбегать.
У-у-ух, остальные, что стонали и катались по земле, похоже, тоже решили, что дело дрянь. Вскоре они, пошатываясь, поднялись и побежали к выходу из переулка. Муён, решив, что все закончилось, вздохнул и уже начал было разминать шею, как вдруг резко замер.
В конце переулка стоял Джи Ыйсон.
- Водитель сказал, что раз мы живем в одном доме, будет бессердечно уезжать одному, вот я и вернулся.
- Отлично справляешься и в одиночку. Не так ли?
Сказал Джи Ыйсон с непроницаемым лицом и кивнул, словно веля следовать за ним. Застывший Муён от смущения закусил губу и пошел за Джи Ыйсоном, который уже повернулся и шел прочь.
Он шел широкими шагами, даже не оглядываясь, чтобы проверить, идет ли Муён за ним. Когда они вышли из переулка, на обочине показался седан с включенной аварийной сигнализацией. Муён, помедлив, сказал:
- Оставлять такую машину в 48-м секторе опасно.
Муён тут же прочел выражение на лице Джи Ыйсона, который молча обернулся. В целом оно было непроницаемым, но в нем читалось что-то вроде «о чем ты только беспокоишься», поэтому он быстро добавил:
- Т-то есть, конечно, вам, господин директор, ничего не угрожает, но машина в опасности.
Еще раз взглянув на молчавшего Джи Ыйсона, Муён добавил:
- Бывает, что и колеса снимают... А если так случится, вам придется идти домой пешком...
Можно было бы, конечно, поехать домой на трамвае, но ему было сложно представить Джи Ыйсона в трамвае. Закончив, Муён замолчал. Ему показалось, что он сказал лишнего. Потому что Джи Ыйсон все так же молча пристально на него смотрел.
- То есть ты сейчас беспокоился, что мне, возможно, придется идти пешком?
Он не смог сразу ответить на его вопрос. Подумав, он понял, что человек уровня Джи Ыйсона, случись такое, просто вызвал бы кого-нибудь. Ругая себя за глупость, что догадался об этом только сейчас, Муён смущенно потер медленно краснеющее ухо.
Джи Ыйсон, которому, казалось, было все равно, ответит Муён или нет, открыл заднюю дверь и, не садясь в машину, наклонился и сказал водителю:
- Аджосси, этот человек, оказывается, за меня беспокоился. Я, наверное, выгляжу так, будто и нескольких шагов сделать не могу. Разве я похож на неженку?
Водитель посмотрел на него в ответ с растерянным лицом. Увидев его выражение, Муён понял, что и предыдущие слова водителя насчет «бессердечности» были шуткой Джи Ыйсона.
...Сложно с его шутками. Муён закусил губу и незаметно вытер холодный пот со лба, которого не было даже тогда, когда он разбирался с карманниками.
Джи Ыйсон, который, видимо, уже успел сесть, позвал Муёна с заднего сиденья. Только тогда опомнившийся Муён тут же направился к переднему пассажирскому сиденью. Джи Ыйсон сказал ему в спину:
И захлопнул дверь. Муён, снова вздрогнув от удивления, обошел багажник и направился к двери за водительским сиденьем. Прежде чем открыть дверь, он стряхнул с себя пыль и грязь, приставшую из-за драки с карманниками. Ему было неловко браться за ручку грязными руками, но заставлять ждать еще дольше показалось невежливым, и он сел в машину.
Однако, вопреки опасениям Муёна, Джи Ыйсон на него не смотрел. Муён не понимал, почему сегодня так неловко. Он коротко кивнул водителю, который смотрел на него через зеркало заднего вида, и закрыл дверь.
Машина тронулась, словно только этого и ждала. Джи Ыйсон, будто потеряв к Муёну всякий интерес, смотрел в окно. Муён тоже, в свою очередь, замолчал. Седан быстро покинул 48-й сектор. Дождь, на время прекратившийся, снова начал накрапывать.
Джи Ыйсон, все это время смотревший в окно, повернулся к Муёну.
Он не понял, о чем тот говорит, но все равно кивнул. Он знал, что такой человек, как Джи Ыйсон, скорее всего, устал от подобного безоговорочного согласия, но все равно бессознательно кивнул, чтобы не раздражать его.
Муён не знал, как найти общий язык с человеком, который ему нравился. Он не собирался раскрывать, что в прошлом их связывала одна небольшая история, поэтому в глазах собеседника он, должно быть, выглядел еще более странно.
Пока он пытался унять свое волнение, Джи Ыйсон нажал на какую-то кнопку на потолке заднего сиденья. С тихим механическим звуком «вжик» центральный тоннель на полу автомобиля открылся. Изнутри полился свет - там была установлена подсветка, - и, присмотревшись, Муён увидел ящик с автоматическим пистолетом и магазинами к нему. Муён от удивления уставился на него.
Спросил Ыйсон. Его тон был скорее утвердительным, чем вопросительным, поэтому Муён не сразу понял, что вопрос адресован ему, и с опозданием ответил, что да.
- Вы умеете обращаться с таким оружием?
- …Нет, но я знаю, что это модель «Тэрын Дифенс Системс».
На ответ Муёна Джи Ыйсон удивленно приподнял бровь и кивнул. Затем он протянул руку и взял оружие. Муён рассеянно смотрел, как сухожилия и вены, что, словно лианы, оплетали тыльную сторону его ладони, двигались вслед за его рукой.
Когда Муёну показалось, что рука Ыйсона, сжимающая что-то, выглядит знакомо, он понял, что так думать о собеседнике довольно невежливо, и прервал свои мысли.
- Почему вы так добросовестно отвечаете? Словно на собеседовании.
Джи Ыйсон медленно окинул Муёна взглядом, а затем вставил магазин. Раздался щелчок металла о металл. В отличие от своего утонченного лица, его пальцы были грубыми, с мелкими шрамами. Этими пальцами он сжал пистолет и нацелил его на Муёна, сидевшего рядом.
- Хорошо. У этой модели есть один недостаток.
Муён затаил дыхание. Направив ствол ему в переносицу, тот со щелчком снял пистолет с предохранителя. Указательный палец Ыйсона свободно лег на спусковой крючок.
- Он в том, что эта штука может убить только человека.
Раздался оглушительный выстрел, готовый разорвать барабанные перепонки. Сердце Муёна ухнуло вниз. Прежде чем он успел осознать звук бьющегося стекла, что-то острое оцарапало ему щеку. В салон тут же ворвался ветер и с силой ударил в лицо, словно пытаясь сорвать скальп. Это Ыйсон выстрелом разнес окно со своей стороны.
Плавно ехавший седан от удара вильнул в сторону. Водитель, похоже, сильно растерялся от внезапного происшествия и не смог выровнять руль, который на мгновение вырвался из его рук, из-за чего Муёна швырнуло на сиденье, и он рефлекторно вытянул руку, чтобы защитить Джи Ыйсона.
Однако тот лишь мельком взглянул на руку Муёна, поспешно вытянутую для его защиты, и вместо этого высунулся из разбитого окна. В его крепких, широких плечах чувствовалось что-то чужеродное. Под пиджаком Ыйсона что-то двигалось. Странное движение.
Затем Ыйсон выпрямил руку и начал непрерывно стрелять назад, против хода движения. Грохот выстрелов сотрясал седан. Звук был таким сильным, словно задался целью окончательно разорвать барабанные перепонки.
Муён тут же обернулся. Сзади их преследовал военный джип, модифицированный так, что у него была срезана крыша. В нем сидели люди в платках, закрывающих головы, и с винтовками в руках. С каких пор они за ними гнались? От вида направленных на них стволов у него потемнело в глазах.
Бросил он равнодушно и продолжил нажимать на спусковой крючок. Звуки выстрелов раздавались оглушительно. Посмотрев назад через заднее стекло, он увидел, как один из преследователей обмяк на заднем сиденье джипа - в него попали. Осталось трое, и не считая водителя, у обоих были винтовки.
Эти ублюдки смеялись, хотя их товарищ был убит. От их смеха, который, казалось, говорил о том, что вся эта ситуация им безумно нравится, по коже пробежали мурашки. Джип быстро догонял седан, сокращая дистанцию. Джи Ыйсон раздраженно цокнул.
- Аджосси, ты это серьезно? Тебя самого-то гордость не мучает, что нас догоняет какая-то развалюха?
На эти слова водитель переключил передачу. Двигатель, до этого урчавший низко, словно довольный зверь, взревел, и механический гул стал оглушительным, когда поршни заработали без остановки.
Снаружи седана сидевшие в джипе парни хохотали во всё горло.
Они кричали так громко, что их было слышно даже сквозь шум ветра. Это было обвинение, брошенное в адрес Джи Ыйсона. Увидев, как они показывают Ыйсону средний палец, Муён понял, кто они такие.
Когда плиты впервые сошлись, миром правили всевозможные религии. Все отчаянно пытались во что-то верить. Среди них были и те, что, жалея людей, старались им помочь и спасти их, но большинство религий просто собирали потерявших рассудок людей и использовали их как топливо.
Сидевшие в джипе были членами «Чхонсинпха» (секта Небесного Божества) - религиозной группы, которая появилась в самом начале смещения плит и с тех пор наращивала свое влияние. «Чхонсинпха», собравшая множество последователей, играя на человеческих страхах, ослабла, когда расколотый на множество частей мир избрал единого правителя и наступил период стабильности. Однако с появлением на этой земле живых мертвецов, одержимых кармой гулей (мифические существа и фольклорные персонажи, оборотни в разных культурах), они снова начали набирать силу.
«Чхонсинпха» верили в конец света и утверждали, что нужно уничтожить все скверное в этом мире и двигаться к лучшему миру. Наиболее радикальные члены «Чхонсинпха» совершали теракты против «Тэрын Дифенс», создававшей оружие для борьбы с гулями.
Они утверждали, что небесный путь откроется лишь тогда, когда все объединятся в стремлении к концу света, и потому всегда с опаской относились к разработке нового оружия «Тэрын Дифенс».
И все же Муён, не ожидавший, что они нападут на самого директора Джи Ыйсона, пристально смотрел на них. Почему начальник Пак не предупредил его о подобном? Пусть предварительный инструктаж и длился всего день, но раз уж Муёну поручили охрану директора «Тэрын Дифенс», разве это не та информация, которую он был обязан знать?
Однако сейчас не было времени углубляться в эти мысли. Судя по всему, Джи Ыйсону такие нападения были не в новинку. В таком случае, вместо того чтобы неуклюже пытаться помочь, лучше будет его прикрывать. Он схватил магазин, лежавший в ящике, который появился из открывшегося центрального тоннеля. Затем он начал считать пули, которые Джи Ыйсон выпустил в сторону джипа. Он планировал передать ему новый магазин в тот самый момент, когда у того закончатся патроны.
В этот момент водитель джипа вывернул руль и вплотную прижался к боку седана. От трения двух набравших скорость кусков металла в месте соприкосновения посыпались искры. Сидевшие в джипе парни захихикали и закричали:
- Вперед, на небесный путь! Небесный Бог явил свою волю, велев забрать с собой всех без разбора, даже лицемеров!
Они целились точно в Джи Ыйсона. Тот, похоже, был раздосадован: он слегка нахмурился и продолжал стрелять по капоту джипа.
- Небесный путь открывается, небесный путь открывается!
Они кричали с пеной у рта, и было очевидно, что они под действием каких-то веществ. И в этот момент.
Крикнул Муён в изумлении. Один из них что-то бросил в сторону Ыйсона. Склянка с неизвестной жидкостью ударилась о стену машины и разбилась. Прежде чем брызги успели разлететься, Муён попытался заслонить собой Ыйсона. Однако что-то черное заполнило его поле зрения. Возникло ощущение падения в кромешную тьму.
- Зачем вмешиваетесь? Только мешаете.
Муён даже не успел ничего почувствовать, как Ыйсон оттолкнул его от себя. За его спиной расправилось нечто, похожее на чёрные крылья.
Жидкость, судя по всему, была сильной кислотой - вроде серной или соляной - и, попав на то, что казалось крыльями, издала шипящий звук: «Ш-ш-ш». Над неровными, скалистыми крыльями, словно изваянными неумелым каменотёсом, поднялся дым. Запахло то ли плавящимся металлом, то ли зловонием горящего белка.
Снова крикнул Муён, укрытый его крыльями. Но и в этот раз Джи Ыйсон был быстрее. Он откинулся назад и ногой выбил дверь заднего сиденья. Дверь седана, словно картонная, с лёгкостью оторвалась и ударила в бок джипа. С оглушительным рёвом одна из шин джипа лопнула. Шум от трения резко спустившей шины и запах горелой резины мгновенно заполнили дорогу.
Сзади безостановочно сигналили машины. Джи Ыйсон высунулся из седана с выбитой дверью и схватился за руль джипа.
- И-и-ик! Что ты творишь! Смирись! Смирись перед Небесным Богом, и тогда твой небесный путь откроется! Не игнорируй откровение!
Он просто взял и вырвал руль джипа. И коротко бросил:
- Где тут небесные божества, торчки грёбаные.
Затем он размахнулся и ударил рулём водителя по голове. Казалось, он приложил меньше силы, чем когда вырывал руль, но удар есть удар: водитель даже не попытался сопротивляться - он просто обмяк и потерял сознание. Джип, лишившись и руля, и водителя, покачнулся и начал съезжать в сторону.
Седан тем временем сменил полосу и отделился от них. Вскоре откуда-то сзади послышался оглушительный грохот столкновения под яростные гудки клаксонов. На дороге остались следы от шин множества машин и запахло горелым двигателем.
Крылья Джи Ыйсона всё ещё двигались, твёрдые и неподатливые. Он несколько раз взмахнул ими, словно птенец, не знающий, как их сложить, а затем завел руки за спину, схватился за основание крыльев и попросту оторвал их.
С опозданием крикнул Муён, но тот уже оторвал одно крыло. Было видно, как он с силой сжал в кулаке окровавленный обрубок. Затем он выбросил то, что было его крылом, через зияющий проём на месте двери. Другое крыло постигла та же участь.
- Господин директор, у вас кровь…
Бледный как полотно, Муён бормотал бессмысленные слова. Сквозь разорванную на спине рубашку Ыйсона виднелась ужасающая рана - месиво из порванных мышц и того, что было костями.
«Но Ыйсон, чтобы сдержать свой разрушительный импульс, иногда специально вызывает уплотнение тканей, а затем собственными руками ломает это. Он может выстрелить себе в грудь или ударить себя по бедру чем-то вроде молотка».
Сам того не осознавая, он вспомнил слова Ким Минджуна.
Джи Ыйсон повернулся к Муёну. Его глаза были тёмными и непроницаемыми. Муён ничего не мог в них прочесть.
И тут Джи Ыйсон неожиданно спросил:
Переспросил он, не в силах понять, о чём идёт речь. Седан начал медленно сбавлять скорость. Он не мог обернуться, чтобы посмотреть, куда они едут. Потому что тот пристально на него смотрел. Одного его взгляда было достаточно, чтобы Муён замер, словно птица, попавшая в огромную сеть. Его рука приблизилась и сжала затылок Муёна.
Сказал он буднично, прижимаясь губами к щеке Муёна. Когда шершавый язык коснулся щеки, Муён почувствовал жжение. Только тогда он вспомнил, что его оцарапало осколком стекла, когда разбилось окно. От щекотного ощущения по спине пробежали мурашки.
Но он и не думал сопротивляться или отталкивать его. Была какая-то смутная вера в то, что если тот чего-то хочет, на то должна быть причина. Да что я, черт возьми, вообще о нём знаю? Муёну пришлось сделать усилие, чтобы избавиться от этой слепой веры.
Тем временем язык Ыйсона скользнул ниже. Он коснулся его шеи. Дыхание стало слышно совсем близко. Каждый раз, когда Муён осознавал, что это дыхание Джи Ыйсона, он не мог избавиться от чувства, как всё сжимается внизу живота. И что это за беспокойство - даже в такой ситуации - о том, как бы не показаться нелепым, вздрагивая от каждого прикосновения?
Там, где прошёлся шершавый язык, было место, которое, как и щека, защипало. Кажется, там тоже была рана. В груди всё затрепетало.
И тут Ыйсон с силой укусил его за шею. Укус, должно быть, был довольно сильным - по телу пробежало покалывание, и он нахмурился. Но на этот раз Муён не издал ни звука. Джи Ыйсон, в последний раз лизнув его шею, отстранился.
Губы разомкнулись, голова поднялась, а их груди, что были прижаты друг к другу, разъединились. И тогда, словно позавидовав тому, что между ними не было и зазора, в проём с выбитой дверью ворвался ветер, будто только этого и ждал.
Муён крепко зажмурился, а затем открыл глаза. Всё из-за слов, которые тот прошептал, отстраняясь.
- Говорят, наша совместимость - сорок три процента.
- И до пятидесяти не дотягивает, а на вкус - просто убийственно. Меня и это вполне устраивает.
Муён не мог дышать. Ощущение, будто довольный хищник рычит прямо ему в лицо, пронзало позвоночник.
- Будь ты слаще, у меня бы, кажется, все зубы сгнили.
Он произнёс это таким тоном, словно собирался присвистнуть. Что-то, подобно яростной волне, нахлынуло на Муёна, разбирая его на части и смешивая всё внутри.
Хотя Муён и понимал, что в произнесённом им слове «наша» не было особого смысла, ему было трудно полностью выбросить из головы этот голос.
- Я должен был сказать вам до того, как случилось вчерашнее. Прошу прощения.
После инцидента Джи Ыйсон высадил Муёна на обочине. Там его уже ждал другой седан, неизвестно откуда появившийся. Он сел в машину, дверь которой открыл секретарь, державший для него сменный костюм. Муён бессознательно поискал глазами того человека, которого называли секретарём секретаря, но его не было видно. Джи Ыйсон уехал на том седане без каких-либо объяснений и в тот день домой не вернулся.
Постоянно прокручивая в голове события того дня, он не заметил виноватого выражения на лице стоявшего перед ним начальника Пака. Отчасти и потому, что было трудно выбросить из головы последние слова Джи Ыйсона.
Начальник Пак, видимо, счёл долгое молчание Муёна странным и ещё раз взглянул ему в лицо, и от этого взгляда тот наконец очнулся.
- …Ничего страшного. Господин директор пострадал больше меня.
Однако, услышав слова Муёна, начальник Пак сделал странное лицо. Словно Муён говорил о чём-то, не зная прописной истины, известной каждому. Прежде чем Муён успел удивиться ещё больше, он начал объяснять.
- Впервые слышу, чтобы кто-то так говорил. Вы не видели «это»? Хотя да, я слышал, что вчера он не потерял рассудок, и уплотнение затронуло лишь часть тела.
Муён быстро обдумал слова начальника Пака. Начальник Пак уже во второй раз назвал Джи Ыйсона «это». Уловив в его тоне что-то странное, Муён ждал, когда начальник Пак продолжит объяснения. Тот, словно прочитав его мысли, смущённо нахмурился, а затем тихо начал говорить.
- …Когда в теле господина директора происходит уплотнение, он становится опасен. Так бывает не всегда, а только когда уплотнение охватывает больше половины тела. Вчера, вероятно, трансформация затронула только область лопаток, поэтому всё было в порядке.
Затем он объяснил, почему у Джи Ыйсона нет постоянной охраны.
- Команда охраны выезжает только тогда, когда в теле господина директора происходят явные изменения. Как я уже говорил, мы опасаемся не внешних атак. Такого ещё ни разу не случалось, но именно этого наша команда и должна остерегаться.
Только тогда Муён понял, почему начальник Пак не предупредил его о существовании «Чхонсинпха». Для них самым опасным человеком был сам Джи Ыйсон, поэтому всё остальное их не волновало.
Он вспомнил то, что шевелилось у него на спине. То, что двигалось, будто прорастая из твёрдых мышц спины, было чем-то, чего не встретишь у обычного человека.
Однако вчера он выглядел совершенно нормально. Да, он совершил странный поступок, облизав его шею, но когда он садился в другой ожидавший его седан, он тоже казался абсолютно в своём уме.
«Аджосси, пройдите ещё двадцать часов уроков вождения и тогда возвращайтесь».
Он даже отчитал водителя, который не действовал так, как ему хотелось. Хотя тот, должно быть, стал водителем за выдающиеся навыки, в словах о том, чтобы он прошел обучение, как новичок, чувствовалась искренность.
В любом случае, он выглядел настолько нормально, что ситуации, о которой говорил начальник Пак, скорее всего, не произошло. Если бы он позже потерял рассудок, команда охраны не была бы такой спокойной. Муён тихо вздохнул. Непонятно, было ли это от облегчения или от чувства опустошения.
- В любом случае, вы хорошо поработали. Мне следовало бы объяснить вам про этих из «Чхонсинпха»... Не думал, что они решатся на такое средь бела дня.
Он сказал, что какой бы радикальной ни была «Чхонсинпха», они редко устраивали такое средь бела дня, да ещё и в центре Хануля. Однако Муён, вспоминая их вид - словно они были под кайфом - подумал, что такие вряд ли будут различать день и ночь.
- …Похоже, они часто устраивают теракты. Разве нет отдельной группы по противодействию?
- Господин директор считает, что телохранители рядом с ним - это лишняя морока. Зато он очень щепетилен в вопросах противодействия террору, направленному на здание компании или сотрудников.
Начальник Пак пожал плечами. Он сказал, что сегодня будет инструктаж по обязанностям охраны. И раз уж вчера произошло такое, Муён тоже должен будет провести для него так называемый брифинг.
- Вы ведь ещё не знаете, как составлять отчёты, верно? Хорошо бы иметь наставника, но пока нет подходящего человека, которого можно было бы приставить к вам, Ли Муён-щи.
Сказав это, начальник Пак позвал человека по имени Сон Кичхоль. Сон Кичхоль, который работал в команде уже третий год, казалось, был разочарован тем, что первым новичком под его началом стал Муён, но он этого явно не показал.
- Ли Муёну-щи присвоили табельный номер, так что, Кичхоль-щи, вкратце покажи ему форму отчёта и как его загружать. Всё равно он с нами надолго не задержится.
Начальник Пак сказал это как бы невзначай, но для Сон Кичхоля, не знавшего всех обстоятельств, Муён, должно быть, выглядел как кто-то, кто получил место по блату и тут же был назначен в личную охрану директора Джи Ыйсона. Да ещё и приставлен к директору, который был известен своей причудой обходиться без охраны.
В действительности это было сродни продаже собственного тела, но поскольку он не мог сказать ему правду, Муёну не оставалось ничего, кроме как игнорировать направленные на него странные взгляды.
- …Вот здесь войдите в систему, потом нажмите сюда и сюда. Шаблон здесь, а кнопка загрузки - вот эта…
Его тон был подчёркнуто кратким, но Муён не обратил на это внимания. Когда Муён спокойно поблагодарил его, Сон Кичхоль, мельком взглянув на него, заговорил.
- А, кстати. Где вы учились? В какой привилегированной школе, я имею в виду.
Сон Кичхоль отбросил нарочито деловой тон, который он с трудом поддерживал до этого, и вкрадчиво спросил. Муён задумался, стоит ли говорить, что он не то что привилегированную, но даже обычную старшую школу не заканчивал, а просто сдал экзамен на аттестат, но в итоге ответил просто.
- Я не заканчивал привилегированную школу.
- …А-а, да-а, - кисло ответил Сон Кичхоль, растягивая слова. - Тогда вот это и это, сделайте досюда. Если ещё что-то понадобится, можете спрашивать.
Его тон стал заметно более непринуждённым, чем раньше. Хотя между ним и Сон Кичхолем, казалось, была приличная разница в возрасте, Муён не обратил на это внимания. Он слышал, что в среде телохранителей было принято делиться на группировки в зависимости от того, кто какую привилегированную школу окончил.
Однако клиентами Муёна всегда были какие-то мелкие бандиты, и ему никогда не доводилось работать на кого-то настолько важного, чтобы делить охрану на фракции, поэтому подобное пренебрежение его нисколько не задевало.
Более того, для Сон Кичхоля, чья семья, должно быть, устроила целый праздник из-за того, что он окончил хорошую школу и попал в команду охраны «Тэрын Дифенс», было вполне естественно испытывать неприязнь к Муёну. Муён хоть и повозился с парой моментов, но не стал специально спрашивать Сон Кичхоля, а просто составил и загрузил отчёт о вчерашних событиях.
Следующим пунктом была боевая подготовка. Муён переоделся в тренировочную форму в раздевалке и вошёл в зал для базовых тренировок. Тренировку должен был вести начальник Пак, но его ещё не было, в зале был только Сон Кичхоль. На его добоке был повязан чёрный пояс. Муён спокойно смотрел на этот пояс. Когда-то и он носил такой же.
Сон Кичхоль кивком указал на угол. Муён безропотно направился туда и начал разминаться. На добоке Сон Кичхоля золотой нитью было вышито: «Привилегированная школа Каюнмару». Каюнмару была довольно известной школой с факультетом охранного дела. Только теперь Муён догадался, почему Сон Кичхоль спрашивал о его образовании.
- А, да нет. Хрен его знает, я тут три года задницу рвал, а они мне такую подлянку устраивают.
Услышав внезапный голос, он поднял голову и увидел, что Сон Кичхоль разговаривает по телефону. Его телефон не был такой устаревшей моделью, как у Муёна. Муён молча продолжал разминаться.
- Говорю же, не знаю, блять. Говорят, он даже привилегированную школу не заканчивал. Наверное, просто обычную старшую школу окончил. Свалился как снег на голову, не знаю, может, он из этих, из «Чхонсинпха»?
Оскорбление, приравнивающее его к члену псевдорелигиозной секты, напавшей на Джи Ыйсона, было неприятным, но он старался не обращать внимания. Наоборот, это Сон Кичхоль, разговаривая по телефону, то и дело поглядывал на Муёна, в то время как Муён, ни разу не повернув головы, продолжал своё дело.
В любом случае, было неплохо снова оказаться в додзё спустя столько времени. Едва уловимый запах пота и атмосфера, ощущавшиеся сразу при входе, воодушевляли Муёна. Если бы он не бросил тхэквондо, то без проблем мог бы стать профессиональным спортсменом.
После того как мир стабилизировался, каждая зона, стремясь к единству, начала вкладывать больше средств в Олимпийские игры, и в результате разразился спортивный бум. Бедняки, заметив у своих детей хоть малейший талант, подвергали их изнурительным тренировкам, чтобы сделать из них спортсменов.
Муён тоже был довольно талантлив, так что, пусть и не на Олимпиаде, но на других соревнованиях он бы точно занял призовые места. Думая о том, что каждый испытывает сожаление о несбывшемся, Муён в полной мере наслаждался чувством стабильности, которое дарил ему воздух зала.
В этот момент вместе с начальником Паком появился Ким Минджун. Муён, который как раз растягивал заднюю поверхность бедра, прервался, встал и, поклонившись, поприветствовал их.
Ким Минджун ответил с яркой улыбкой. При виде его располагающей к себе улыбки начальник Пак тоже слегка улыбнулся.
- Руководителю стало интересно, каков Ли Муён-щи в боевых искусствах. Вы ведь не против, Муён-щи?
- Муён-щи скоро начнёт участвовать в нашей тренировочной программе, поэтому мне хотелось бы лично увидеть его физическую подготовку и всё такое.
Ким Минджун выглядел как увлечённый исследователь. Однако Муёну показалось, что он, прикрываясь ничего не подозревающим начальником Паком, подталкивает его к спаррингу. Муён на мгновение вспомнил слова начальника Пака о том, что в команде охраны может быть шпион директора Джи Ыйгю.
Муёну начало казаться, что с директором Джи Ыйгю связан не кто-то из команды охраны, а скорее Ким Минджун из исследовательской лаборатории. Уверенности не было, но интуиция подсказывала именно это. Чтобы выжить в 49-м секторе, нельзя было не развить в себе такое абстрактное чувство, как интуиция.
- Кичхоль-щи, может, проведёшь спарринг с Ли Муёном-щи?
Усмехнувшись, ответил Сон Кичхоль. Начальник Пак, уловив его странный тон, смутился и пристально на него посмотрел. Сон Кичхоль с ловкостью придворного улыбнулся и ответил.
- Ох, так волнуюсь, что придётся драться перед самим руководителем.
- Что вы, это я волнуюсь в предвкушении отличного зрелища!
Ответ Ким Минджуна разрядил обстановку, и начальник Пак, хоть и с замешательством на лице, тоже улыбнулся. Муён сделал вид, что ничего этого не замечает. Он лишь хотел казаться простаком.
- Тогда становитесь сюда. К счастью, ваши сильные стороны совпадают. Вы ведь оба занимались тхэквондо.
После слов начальника Пака Сон Кичхоль, взглянув на Муёна, слегка усмехнулся. Их взгляды встретились, но Муён тут же отвёл глаза. Не потому, что хотел избежать конфликта, а просто потому, что ему было лень. Сон Кичхоль, мельком взглянув на него, с улыбкой сказал:
- Всё равно мы сегодня просто хотим оценить уровень базовой подготовки телохранителя Ли Муёна, так что как насчёт того, чтобы провести бой не по правилам международных соревнований, а как-нибудь поинтереснее, начальник?
Спросил Сон Кичхоль с напускным радушием. На лице начальника Пака было кислое выражение, но Ким Минджун хлопнул в ладоши и ответил:
- Это будет интересно! Вау, мне всегда было любопытно посмотреть на такие мужские поединки.
Ким Минджун умело польстил и начальнику Паку, и Сон Кичхолю. Казалось, его слова убедили и начальника Пака. Он украдкой посматривал на Муёна, но тот никак не реагировал. Потому что, несмотря на то, что всё происходящее крутилось вокруг него, он постоянно думал о другом.
О чём-то липком и мягком, что прижималось к его шее. Он без конца прокручивал это в голове, словно это было его главным заданием на сегодня. Муён не мог забыть тот момент, когда дыхание Джи Ыйсона коснулось его шеи. Что это за чувство, когда дыхание другого человека кажется чудом? А ведь он всего лишь сказал, что пойдёт к Джи Ыйсону, потому что ему нужно было за что-то ухватиться. В последнее время с ним творилось что-то странное.
- Тогда, значит, вы оба согласны? Кичхоль-щи, объясните, пожалуйста, правила.
Радостно воскликнул Ким Минджун, опередив начальника Пака. Сон Кичхоль, словно обрёл неожиданного союзника, расплылся в улыбке и затараторил:
- Давайте, если возможно, в ближнем бою, без очков за удары кулаком, только за удары ногами. Кто первый наберёт 20 очков, тот и победил.
Начальник Пак попытался вмешаться, говоря, что это уже не тхэквондо, но Ким Минджун снова захлопал в ладоши, будто ему всё это казалось очень интересным.
- Вау, вы, ребята, просто потрясающие. Я-то всё за столом сижу, в таких боевых искусствах совсем не разбираюсь… Скорее бы посмотреть!
С этими словами он подтащил стул, стоявший в углу зала, и сел. Начальник Пак выглядел растерянным. Кажется, он наконец-то разгадал воинственный настрой Сон Кичхоля по отношению к Муёну. На его лице читалось колебание - он опасался, как бы их не самая крепкая сплочённость не стала очевидной для постороннего.
Однако он не мог возразить, когда Ким Минджун - руководитель из исследовательской лаборатории, самого влиятельного подразделения «Тэрын Дифенс», - сам проявил инициативу и выразил своё предвкушение. В итоге он повернулся к Муёну и спросил:
Муён заметил едва уловимое изменение в том, как к нему обратились. Люди часто меняли манеру обращения, когда хотели о чём-то попросить.
Его подруга детства, Хёнджон, в больнице вела себя так же.
«Муён-а, может, мне попробовать то лечение? Говорят, это новое лекарство…»
«Муён-а, мне так тяжело в палате без сиделки… У всех остальных есть хотя бы сиделка…»
Каждый раз, когда её тон менялся с привычных «эй» и «ты», Муёну хотелось сказать, что в этом нет нужды. Хотелось сказать, что на самом деле это он терпит её, потому что ему самому нужно за что-то держаться, и что ей не нужно быть с ним милой или жалеть его. Но он так и не смог этого произнести.
Чхве Ёнро тоже принуждал его долгами, но когда нужно было успокоить, обращался дружелюбно. Для Муёна это не было чем-то неприятным. Скорее, можно было бы сказать, привычным.
Поэтому он просто ответил. На лице начальника Пака отразилось облегчение, Сон Кичхоль, похоже, считал, что тот попался на крючок, а вот о чём думал Ким Минджун, было неясно.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty