Кислота. Глава 81-85
Чан Джину откинулся на спинку дивана, наблюдая за меняющейся реакцией Марвина. Невозможно было понять, говорит он правду или нет. Но он не был похож на человека, который стал бы шутить на такую тему. Да и их отношения не располагали к подобным шуткам.
- Я сейчас источаю феромоны? - спросил Марвин.
Это было неожиданно. Тем более, вопреки словам Чан Джину, Марвин сейчас не нервничал. Конечно, он ощущал присутствие Чан Джину, но они говорили о работе, и непринужденная беседа началась всего несколько минут назад.
- Не волнуйся, это совсем чуть-чуть. Если бы мы не сидели так близко, я бы не заметил, - добавил Чан Джину, словно желая успокоить Марвина.
- Странно. Я совсем не нервничаю. Мне сейчас очень комфортно, - Марвин склонил голову набок.
- Рад, что тебе комфортно со мной.
Чан Джину мягко улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, но Марвин всё ещё чувствовал беспокойство.
Его волновало не ослабление феромонов, а потеря контроля над ними. Марвин с тревогой посмотрел на Чан Джину. Ему стало страшно, что его тело выходит из-под контроля.
- А сейчас? Я сознательно блокирую феромоны… Они совсем исчезли?
Марвин наклонился вперёд, опираясь на руки. Чан Джину, слегка приподняв брови, наблюдал за его действиями.
Не получив ответа, Марвин придвинулся ещё ближе.
- Вы же говорили, что чувствуете частицы феромонов, когда человек выдыхает.
Марвин повторил слова Чан Джину и сделал несколько коротких выдохов. Казалось, он совершенно не осознавал, что делает.
Чан Джину молча наблюдал за ним, подперев голову рукой. Марвин практически сам упал ему в объятия. Стоило Чан Джину обнять его, и они оказались бы вплотную друг к другу, но он не двигался.
- Да. Ужасно, когда не можешь контролировать собственное тело. Я какое-то время не обращал внимания на феромоны, наверное, поэтому мои чувства притупились, - Марвин не скрывал своего беспокойства.
- Тогда подойди ближе, - спокойно сказал Чан Джину.
Марвин решил, что тот хочет ему помочь, и приблизился почти вплотную. Взгляд Чан Джину упал на его полуоткрытые губы.
Чувствуя неловкость, Марвин всё же приблизился ещё немного. Он невольно напрягся. Опомнился он только тогда, когда оказался совсем близко к Чан Джину. Их лица были так близко, что можно было легко соприкоснуться губами.
Отстраниться сейчас было бы странно. Марвин взглядом торопил Чан Джину, но тот не спешил. Он словно испытывал Марвина, используя феромоны как предлог. Марвин сам прыгнул в эту ловушку, поэтому не мог винить Чан Джину.
К счастью, на этот раз Чан Джину не пытался его поцеловать. Марвин был благодарен ему за сдержанность, но в то же время чувствовал лёгкое разочарование. Понимая, насколько противоречивы его чувства, он ощутил себя немного мелочным.
- А теперь раскройся, - прошептал Чан Джину.
Марвин послушно раскрыл свои феромоны. Он сам ничего не чувствовал, но увидел, как дрогнули глаза Чан Джину, и понял, что не потерял контроль над своими феромонами.
- Можешь не волноваться. Ты всё контролируешь, - Чан Джину улыбнулся.
- Фух… - похвала Чан Джину успокоила Марвина. Он боялся, что станет беспомощным и не сможет управлять своими феромонами.
- А сейчас я закрыл их. Как теперь? - Марвин решил проверить ещё раз.
- А сейчас? Я приоткрыл их совсем немного.
Настойчивость Марвина заставила Чан Джину слегка нахмуриться. Марвин понял, что перегнул палку, и поспешно закрыл феромоны. Он чувствовал себя так, словно его дрессируют.
- Простите, я слишком увлёкся, - смущенно улыбнувшись, извинился Марвин.
Раскрывать и закрывать феромоны перед носителем противоположного типа - верх неприличия. Даже если бы Чан Джину разозлился, Марвину нечего было бы возразить. Он сам не понимал, когда начал чувствовать себя настолько свободно рядом с Чан Джину. Казалось, вся его настороженность исчезла.
Подумал Марвин. После их близости дистанция между ними действительно сократилась. Хотя Марвин пытался отстраниться, их отношения уже нельзя было назвать просто партнерскими. Словно подтверждая его мысли, Чан Джину вдруг поднял руку и нежно погладил Марвина по затылку.
Марвина словно током ударило. Приятное ощущение разлилось по всему телу. Было бы странно просить его остановиться, настолько естественным казался этот жест. Чан Джину, продолжая поглаживать Марвина, сказал:
- Не стоит извиняться. Мне тоже понравилось. Необычное ощущение - феромонный душ, пусть и небольшой.
- Что за глупости… Я не это имел в виду, - Марвин не мог поверить своим ушам.
Феромонный душ - это когда носитель фенотипа, намереваясь соблазнить кого-то, источает огромное количество феромонов. Чан Джину прекрасно понимал, что в нынешнем состоянии Марвин на такое не способен. Судя по лёгкой улыбке Чан Джину, в его словах была лишь доля шутки, остальное - желание. Наступила тишина.
Чувствуя себя обязанным прервать молчание, Марвин вернулся к забытой теме:
Чан Джину кивнул, словно соглашаясь, но не придавая этому значения. Видя, что разговор не клеится, Марвин добавил:
- Кажется, мы слишком много заказали. Мне хватило бы и одной порции чаджанмёна. Вы, наверное, очень проголодались.
В голосе Чан Джину слышался двойной смысл. Он словно говорил: «пора определиться». Он вел себя вежливо, но было очевидно, чего он ждет. Чан Джину был умным человеком. Он понимал, что, даже если взять Марвина силой, ничего хорошего из этого не выйдет.
Марвин не мог сказать, что не колеблется. Поцелуи с Чан Джину всегда были прекрасны, независимо от того, была у него течка или нет. Именно поэтому, испытав это однажды, ему было так сложно устоять.
Марвину стало интересно, почему Чан Джину так настойчив. Он несколько раз получал отказ, но не сдавался. Его упорство превосходило все ожидания Марвина.
И у Марвина появилась робкая надежда. Может, «симпатия», о которой говорил Чан Джину, была чем-то большим, чем простое влечение? Может, он ошибочно принял ее за обычное упрямство? Хотя Марвин понимал, что вероятность этого невелика, он не мог перестать думать об этом.
В этот момент Чан Джину взъерошил ему волосы.
- Хватит ломать голову, а то дым пойдет.
Решив, что сегодня никакого прогресса не будет, Чан Джину отстранился. Нежное прикосновение к шее, тепло его тела, его аромат - всё исчезло. Это чувство потери подтолкнуло Марвина к действию.
Он действовал импульсивно. Не желая упустить росток чувства, который мог бы засохнуть без должного внимания, Марвин схватил Чан Джину за руку. Неожиданно для самого себя, он обнял Чан Джину за шею и поцеловал его.
Чан Джину замер от неожиданности, но Марвин, не обращая на это внимания, углубил поцелуй. Чан Джину не отвечал на поцелуй, но и не сопротивлялся, просто позволяя Марвину делать то, что он хочет.
Язык Марвина скользнул в рот Чан Джину, нежно лаская его. Оторвавшись, Марвин вытер губы тыльной стороной ладони и, посмотрев на Чан Джину, нагло заявил:
Он моргнул, как бы говоря: «Я просто сделал то, чего ты хотел». В глазах Чан Джину, до этого момента спокойных, вспыхнул огонёк.
Внезапно раздался звонок в дверь. Похоже, приехал ужин. Марвин почувствовал, как улетучивается всё настроение.
Так всегда. Как только они пытаются сблизиться, что-то им мешает. Марвин уже хотел отстраниться, проклиная свою невезучесть, но сильные руки обвили его талию.
- Давай ещё раз, - сказал Чан Джину.
- Я был застигнут врасплох. Попробуй ещё раз.
Похоже, его задело, что Марвин застал его врасплох. Звонок раздался снова, но Чан Джину, не обращая на него внимания, притянул к себе лицо Марвина и пристально посмотрел ему в глаза.
Марвин медленно наклонил голову, выбирая удобный угол. Как только их губы соприкоснулись, темные глаза Чан Джину вспыхнули, и он страстно поцеловал Марвина.
Начавшись импульсивно, поцелуй быстро перерос в нечто большее. Чан Джину целовал Марвина жадно, словно хотел лишить его воздуха. Их губы слились в страстном поцелуе, языки сплетались, дыхание срывалось.
Звонок в дверь раздался снова, но ни Марвин, ни Чан Джину не обратили на него внимания. Поцелуй становился всё глубже, и Марвин вцепился в волосы Чан Джину, прижимаясь к нему всем телом.
Марвин почувствовал, как губы Чан Джину растянулись в улыбке. Он слегка повернул голову, создавая небольшое пространство между ними.
- Не стоит придавать этому слишком большое значение. Я просто хочу немного удовлетворить свои желания, - выпалил Марвин, движимый внезапным приступом гордости.
- Давай удовлетворим их вместе, - Чан Джину, словно не обращая внимания на слова Марвина, снова притянул его к себе.
Казалось, ему было всё равно, что думает или чувствует Марвин. Все эти терзания и сомнения были лишь в голове у Марвина. Это безразличие задело самолюбие Марвина.
Он толкнул Чан Джину на диван. Тот без сопротивления поддался. Марвин навис над ним и снова начал целовать, а Чан Джину обвил его руками, словно лианами.
Его руки, зарывшиеся в волосы Марвина, начали скользить вниз, лаская кожу под рубашкой. Чан Джину пошевелил бедрами, раздвигая ноги Марвина. Их тела соприкоснулись. Теперь, помимо поцелуев, они терлись друг о друга, не скрывая своего возбуждения.
Хотя сверху был Марвин, Чан Джину начал брать инициативу на себя. По комнате разнесся влажный звук их поцелуя. Человек, видимо, представив себе картину происходящего внутри, решил больше не звонить.
Возбуждение нарастало. Марвин почувствовал, как напрягается его член. Чан Джину испытывал то же самое. Они всё ещё были одеты. Марвин тяжело дыша, отстранился.
- Вам неудобно? - спросил Чан Джину, увидев, что Марвин отстранился.
- Нет… Просто я слишком возбужден.
Чан Джину, словно не видя в этом ничего странного, обнял Марвина за талию одной рукой, а другой начал массировать его ягодицы. Под задернувшейся рубашкой виднелись крепкие мышцы живота Чан Джину, а ниже - то, к чему только что прижимался Марвин.
Марвин и раньше догадывался, но теперь увидел собственными глазами, что размер члена Чан Джину значительно превышает средний. Марвин намеренно надавил на него своим возбужденным членом. Чан Джину зажмурился и тихо застонал.
- Всё хорошо, но давай без пыток.
- Разве у жертв пыток бывает такой размер?
Чан Джину усмехнулся, глядя на Марвина.
- У вас, Ким Марвин-щи, тоже неплох.
Рука Чан Джину скользнула к паху Марвина и начала поглаживать его через ткань брюк, не отрывая взгляда от его лица.
Марвин застонал, и член Чан Джину дёрнулся в ответ. Марвин опустил глаза.
- Вы говорили, что поняли, что я омега, когда мы впервые встретились в отеле. Вы тогда тоже были в таком состоянии?
Спросил он, наконец задав вопрос, который мучил его с той самой встречи. Чан Джину говорил, что испытывает сексуальное влечение к носителю другого типа, который ему нравится. Хотя прошло уже много времени, Марвина всё ещё беспокоили эти слова.
Чан Джину спокойно положил руку Марвина себе на ремень, словно предлагая ему самому убедиться.
Марвин медленно расстегнул пряжку и опустил молнию. Из распахнувшихся брюк показался его член, настолько твёрдый, что натягивал нижнее бельё. Когда Марвин обхватил его рукой, Чан Джину выгнул спину и глубоко вдохнул.
- Неужели и тогда он был таким же?
Чан Джину лишь загадочно улыбнулся, предоставляя Марвину самому делать выводы.
- В таком случае, если я ждал с того самого раза, то ожидание затянулось. Так что раздевайтесь.
Чан Джину просунул руку под рубашку Марвина и потянул её вверх. Марвин с готовностью стянул с себя рубашку и отбросил её в сторону.
Ему понравился ответ. Пусть это было просто влечение, но всё же Чан Джину обратил на него внимание с первой встречи. Марвин, словно награждая охотника за долгое ожидание, снова наклонился и поцеловал Чан Джину, медленно и глубоко посасывая его язык.
Одновременно их руки скользнули вниз. Как по молчаливому согласию, они стянули друг с друга нижнее белье и начали ласкать возбужденные члены. Чан Джину, чтобы Марвину было удобнее, согнул одну ногу в колене и прижал его к себе. Их члены, покрытые предэякулятом, начали тереться друг о друга.
С каждым движением их дыхание становилось всё более прерывистым. Кожаный диван, на котором с трудом помещались два взрослых мужчины ростом за 180, жалобно скрипел. После очередного поцелуя Чан Джину слегка приподнял Марвина и, обхватив его грудь, начал посасывать сосок.
- Мгх… - Марвин, запрокинув голову, издал хриплый стон. Он давно не испытывал подобных ласк и невольно реагировал слишком бурно. Язык Чан Джину быстро и умело дразнил его кожу.
Насладившись одним соском, Чан Джину переключился на другой, а затем начал покусывать шею Марвина, то и дело посасывая кожу. Марвин обвил языком его язык, когда тот вернулся к его губам.
Внезапно большая рука Чан Джину стянула с Марвина брюки. Полностью обнаженный, Марвин снова навис над Чан Джину и потянулся к его рубашке, но в этот момент Чан Джину резко оттолкнул его, сел и сказал:
Ответил Марвин, но Чан Джину, не обращая внимания на его протест, схватил его за руку и потащил в спальню. Там он начал раздеваться, словно говоря: «пора переходить к делу».
Перед Марвином предстало идеально сложенное тело альфы. Чан Джину, не скрывая своего желания, забрался на Марвина.
Чан Джину жадно впился в его губы. Обхватив ногами бедра Марвина и лаская его талию и ягодицы, он страстно целовал его. Мягкий матрас позволял им двигаться свободнее и глубже. Чан Джину просунул руку между ног Марвина, проверяя, насколько он возбужден. Марвин инстинктивно понял, почему Чан Джину решил переместиться в спальню и чего он хочет.
Спросил Чан Джину, поглаживая пальцем вход, уже обильно смазанный естественной смазкой.
Отверстие Марвина было полностью готово, но, прерывисто дыша, он отказал ему.
- Я никогда этим не занимался. И не хочу. Мне достаточно ласк, давайте просто доставим друг другу удовольствие руками и закончим на этом.
С самого начала Марвин не собирался заниматься сексом в полном смысле этого слова. Для него секс - это проникновение и оргазм. Раз он не мог позволить Чан Джину войти в него, то мастурбация до оргазма была вполне приемлемым вариантом. После той первой травмы Марвин не испытывал желания заниматься сексом с кем-либо, каким бы то ни было способом.
- Откуда такая уверенность, что тебе достаточно ласк, если ты никогда не пробовал ничего другого?
Чан Джину водил пальцами вокруг отверстия Марвина, вызывая незнакомые, щекочущие ощущения, пробегающие по всему телу до кончиков пальцев. Не отрывая взгляда от лица Марвина, он продолжил:
- Я, конечно, никогда не был омегой, но, насколько я знаю, человеческий организм работает наилучшим образом, когда его функции используются по назначению. Почему бы не попробовать? Вдруг тебе понравится гораздо больше, чем ты думаешь.
- Мне и так хорошо. А вам разве нет? - ответил Марвин, не отводя взгляда, несмотря на сбивчивое дыхание.
Губы Чан Джину искривились в усмешке. Он вряд ли мог сказать, что ему не нравится, когда всё уже в самом разгаре. Марвин как бы говорил: «Не собираюсь подстраиваться под тебя, не нравится - прекращай».
- Нет, мне тоже нравится. Даже больше, чем я ожидал.
Чан Джину обхватил бедра Марвина и развел его ноги. Затем он прижался к нему всем телом, расположив свой член между ног Марвина, но не входя в него. Их возбужденные члены, покрытые смазкой, терлись друг о друга, вызывая новые стоны. Они снова слились в поцелуе.
Чан Джину целовал и покусывал его уши, шею, грудь, соски. Каждый раз, когда Марвин в порыве страсти пытался подняться, Чан Джину силой прижимал его обратно к кровати, продолжая ласки. Вскоре всё тело Марвина было покрыто следами их страсти.
Их тела, слипшиеся от пота и смазки, не желали расставаться. Поцелуи продолжались, Чан Джину покусывал и посасывал влажную кожу Марвина. Странное дело, но чем дольше длились ласки, тем сильнее разгоралось желание. Казалось, все чувства обострились, но чего-то всё равно не хватало.
В порыве желания Марвин импульсивно предложил:
- Хаа... Как насчёт того, чтобы сделать это ртом?
Он не был мастером в этом деле, но решил, что они могли бы доставить друг другу удовольствие. Чан Джину, видимо, понравилось предложение, потому что он тут же мягко погладил Марвина по голове и притянул его к себе.
Марвин провел языком по груди Чан Джину, обвел языком вокруг пупка и спустился ниже. Обхватив сильные бедра Чан Джину, он начал лизать его возбужденный член.
- Ммм… - вырвался стон из груди Чан Джину, и Марвин начал двигать головой активнее. Он с усилием пытался взять в рот внушительный член, обхватывая его языком и рукой.
Однако все получалось не так гладко, как хотелось бы. Член Чан Джину был слишком большим и толстым, Марвин несколько раз задел его зубами, а губы то и дело соскальзывали. Заметив его неуклюжие попытки, Чан Джину поднял голову и посмотрел на Марвина.
Пойманный с поличным, Марвин решил признаться:
Он и раньше пробовал, но опыта с мужчинами у него было очень мало. Чувствуя неловкость от того, что испортил момент, Марвин кашлянул и попытался сесть. Чан Джину перехватил его руку.
- Я тоже не эксперт, так что не стоит смущаться. Ложись.
Он притянул Марвина к себе и обнял со спины.
В его голосе слышалась какая-то успокаивающая нотка, хотя было очевидно, что он не собирается заканчивать на полуслове. Чан Джину начал покусывать мочку уха Марвина, снова переходя к ласкам. Казалось, он уже точно знал, как доставить Марвину удовольствие, и его движения стали увереннее.
Марвин быстро возбудился. Он повернул голову в поисках губ Чан Джину, и тот тут же ответил на поцелуй. Одновременно он вставил свой член между ног Марвина.
Твердый член Чан Джину, слегка задевал член Марвина. Когда он добавил стимуляции, массируя головку ладонью, слегка обмякший ствол снова затвердел. Движения Чан Джину становились все быстрее, и Марвин, наконец, расслабился и отдался ощущениям.
Оргазм приближался. Горячее дыхание Чан Джину за спиной и влажные звуки их тел, соприкасающихся друг с другом, еще больше возбуждали Марвина. Он почувствовал, что скоро не сможет сдерживаться.
- Прокурор, у вас есть презерватив? - спросил Марвин. Он не хотел пачкать постель.
- Не подготовил. В любом случае ты не забеременеешь, так что не вижу смысла, - ответил Чан Джину, посасывая мочку его уха.
- И всё же я не хочу кончать сюда… Ах…
Чан Джину прикусил его шею, оставляя засос. Марвин уже не мог связно думать от постоянной стимуляции. Чан Джину обнял его за дрожащую поясницу и прошептал:
- Неважно, просто кончи. Я хочу на это посмотреть.
Дыхание Марвина стало прерывистым. Он ускорил движения рукой. Чан Джину, словно желая помочь, обхватил член Марвина. Реакция не заставила себя ждать. Когда Чан Джину несколько раз провёл по члену Марвина, вскоре брызнула сперма.
Чан Джину тут же впился в его губы, целуя глубоко и страстно. Еще один толчок бедрами, и он кончил следом. Это был секс без феромонов и проникновения. Каждый переживал свои ощущения, но их губы еще долго не размыкались.
Как и ожидалось, лапша в соусе уже стала единым целым с миской. Убедившись, что она настолько затвердела, что уже невозможно перемешать, Марвин снова накрыл её пищевой плёнкой. К счастью, с кисло-сладкой свининой всё было в порядке. Несмотря на то, что она остыла, хрустящая корочка сохранилась, а соус был просто восхитительным.
На столе появился жареный рис, курица канпунги, какое-то блюдо с трепангами, жареные баклажаны и паровые булочки хуацзюань. Стол ломился от еды. Марвину уже не хотелось спрашивать, зачем Чан Джину заказал так много. Его выбор оказался на удивление удачным.
Марвин чувствовал, что готов съесть всё до последней крошки. Он был голоден, а невольная физическая нагрузка еще больше усилила аппетит. Он жадно поглощал еду, едва успевая прожевывать.
- Нам следовало сначала поесть, но я был слишком эгоистичен.
Чан Джину, сидящий напротив, пододвинул стакан с водой.
Марвин накинул на себя брюки, Чан Джину застегнул рубашку, оставив несколько верхних пуговиц расстегнутыми. Сквозь тонкую ткань проступала влажная от пота кожа. Запах секса всё еще витал в воздухе. Любой бы понял, чем они только сейчас занимались.
Внезапно осознание происходящего заставило Марвина усмехнуться. Так вот, какими стали их отношения.
- Я был инициатором. В любом случае, мне понравилось.
Он не хотел думать о возможных последствиях. Не хотел делать вид, что ничего не было, или изображать из себя недотрогу. Он захотел, сделал и не жалел.
Марвин надеялся, что Чан Джину тоже получил удовольствие. Скорее всего, это было лишь мимолетной связью, но если он сам не станет цепляться за Чан Джину, проблем не возникнет. Марвин хотел стать ближе к нему, и, похоже, добился своего, пусть и таким способом. Охотник, добывший свою дичь, вряд ли задержится в лесу.
Если бы Чан Джину повел себя холодно, Марвину было бы легче. Но тот оказался прекрасным любовником. Не настаивал на своем, старался доставить удовольствие партнеру и не изображал фальшивый экстаз.
Именно поэтому, несмотря на отсутствие полноценного секса, Марвин чувствовал глубокое удовлетворение. Ему действительно понравилось. Он и сам поражался, сколько раз повторяет эту фразу.
- Мне тоже понравилось, - сказал Чан Джину, беря палочки. - Необычные ощущения, словно я занимался сексом с альфой.
Марвин поднял голову и посмотрел на него. Чан Джину не стал бы говорить неправду, значит, ему действительно понравилось. Хотя, похоже, он немного жалел об отсутствии проникновения.
- Похоже, я еще не до конца осознал себя как омега.
В этом вопросе им придется искать компромисс. Марвина привлекал Чан Джину как личность, а не как объект для удовлетворения инстинктов омеги. Если бы он хотел просто снять напряжение, то мог бы переспать с кем угодно.
- Это заметно. Когда вернемся, нужно будет первым делом попросить антидот, - сказал Чан Джину.
Марвин сомневался, что это будет так просто. Он промолчал, продолжая жевать.
- Это всего лишь предположение…
Чан Джину снова заговорил, и Марвин поднял взгляд.
- …Но мне кажется, что в пропавшем образце был антидот. Сон Иджун и Хо Сандже говорили, что обычно их продают в комплекте. Значит, и у них, скорее всего, был такой же набор.
Чан Джину говорил об образце спокойно, словно рассуждал о чем-то совершенно обыденном.
Всего было три образца Максоны: для альф, для омег и антидот. Чан Джину предположил, что логично было бы продавать их комплектом.
Он не хотел спорить с Чан Джину, но некоторые вещи не сходились. Если для копирования препарата нужен был оригинал, то зачем вводить единственный образец омега-типа именно Марвину? Ведь тогда этот тип модификации был бы утерян.
С другой стороны, если Ким Доджин действовал по собственной инициативе, то разве спецслужбы стали бы скрывать от Марвина информацию об антидоте? Наоборот, логичнее было бы дать ему ложную надежду.
Чан Джину предположил еще один вариант: Ким Доджин мог действовать по приказу третьей стороны. В таком случае Марвин мог подозревать только администрацию президента. Он вспомнил фотографию женщины, которую ему показал сотрудник ЧВК.
- В любом случае, строить догадки можно бесконечно, - сказал Чан Джину. - Самый простой способ разобраться в подобных ситуациях - проверить факты. На вашем месте я бы немедленно вылетел в Швейцарию и попытался найти образец. Хотя… вам, наверное, запрещено покидать страну?
- Скорее всего, - ответил Марвин.
Даже если бы ему разрешили выехать, лететь в Швейцарию не было смысла. Поколебавшись, Марвин добавил:
Взгляд Чан Джину остановился на Марвине. Тот, словно не замечая тяжести своих слов, спокойно продолжил жевать, повторяя уже известную информацию:
- После инцидента они несколько дней обыскивали убежище, но ничего не нашли. В итоге меня обвинили в пропаже образца. Так что его там нет.
Он медленно прожевал и проглотил еду. Чан Джину молчал, но Марвин догадывался, о чем тот думает. Он решил пойти дальше:
- И в другом месте его не найти. Если до сих пор не нашли, то уже не найдут. Мертвые не говорят.
Чан Джину подпер голову рукой и многозначительно посмотрел на Марвина.
- Значит, вы что-то узнали от мертвеца?
Их взгляды встретились. Чан Джину заметил тень сомнения, промелькнувшую в глазах Марвина.
- Скорее, кое-что понял позже.
Ответил Марвин, решив не сопротивляться проницательности Чан Джину. Он всё еще не до конца доверял ему, но больше не хотел ничего скрывать.
В конце концов, они были партнерами. Марвин допускал, что Чан Джину может что-то не знать, но не хотел, чтобы тот оставался в неведении намеренно. Конечно, он надеялся на взаимность.
Спросил Чан Джину, как и следовало ожидать. Он отложил палочки, похоже, не собираясь продолжать есть.
Марвин рассказал о том, что его беспокоило. О телефонном разговоре Ким Доджина в Швейцарии, о том, как тот сказал, что уже отправил товар домой. Если предположить, что это был образец Максоны, то, скорее всего, получатель так и не забрал его. Иначе как объяснить, что образец до сих пор не найден?
- Вы проверяли этот адрес? - спросил Чан Джину, сразу проявив интерес.
- Думал об этом, но за мной следили, поэтому решил не рисковать. Не хотелось выдавать себя раньше времени. К тому же, насколько я помню, Ким Доджин жил там не один, а с родственником. Провести тщательный обыск в таком доме, не привлекая внимания, практически невозможно.
Чан Джину коротко кивнул, а затем, словно что-то вспомнив, спросил:
- Похоже, они не профессионалы, - добавил Марвин, заметив, что Чан Джину обеспокоен. - Они просто отслеживают мои перемещения издалека и никогда не приближались на расстояние, где могли бы услышать разговор.
Иногда Марвин чувствовал на себе взгляды, а пару раз замечал одну и ту же машину. Слежка была наиболее интенсивной сразу после обыска в офистеле, а потом стала реже.
Наблюдение - признак интереса. Марвин хотел знать, следят ли за ним спецслужбы, поэтому не предпринимал никаких действий.
Но Чан Джину был обычным человеком. Естественно, ему не нравилось, что за ним следят. Марвин чувствовал ответственность за это.
- Возле вашей квартиры я ничего подозрительного не замечал, - сказал он. - Хотя, конечно, они знают, что мы живем вместе.
- Само собой, - ответил Чан Джину, как будто это было очевидно.
- А как сегодня? Вряд ли хорошо, что они узнали о нашем посещении медицинской выставки.
Он не заметил слежки, но кто-то мог наблюдать за ними на самой выставке. Впрочем, теперь уже ничего не поделаешь. Марвин не хотел, чтобы Чан Джину беспокоился, поэтому постарался ответить как можно спокойнее:
- Там было много людей, сложно было кого-то заметить. Но ничего подозрительного я не почувствовал. Похоже, в Сеул за нами не поехали.
Чан Джину усмехнулся и встал из-за стола:
- Значит, про то, что мы переспали, они еще не знают.
Марвин, который искренне переживал за Чан Джину, удивленно моргнул. Разговор внезапно перескочил на совершенно другую тему, никак не связанную с утечкой информации о препарате. Марвин не мог понять, шутит Чан Джину или говорит серьезно.
Он смотрел вслед Чан Джину, идущему в гостиную.
Значит ли это, что и для Чан Джину их отношения перешли на новый уровень? Даже если это была шутка, сам факт, что он об этом упомянул, о многом говорил. Марвин понял, что слишком много думает о Чан Джину. Похоже, последствия их близости уже начали проявляться.
Чан Джину поднял с пола свой телефон, просмотрел сообщения и пропущенные звонки, накопившиеся за время их любовных утех, и вернулся к Марвину.
- Так вы оставите образец там, где он лежит?
Спросил он, не отрывая взгляда от экрана. Разговор вернулся к исходной теме.
- Не знаю. Не думаю, что мне от него будет какая-то польза. Даже если там есть антидот, я не могу просто взять и вколоть его себе.
Чан Джину поднял взгляд на Марвина.
- Это собственность государства, - ответил Марвин, как будто это было само собой разумеющимся.
Чан Джину нахмурился. Уголки его губ, все еще тронутых улыбкой, приподнялись. Он положил телефон на стол, скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Марвина.
- Не знал, что вы такой патриот, - сказал он.
Это было правдой лишь отчасти. Марвин действительно был патриотом, но в данном случае им двигали другие мотивы.
- Независимо от моих обстоятельств, образец купило государство. Я не хочу создавать себе проблем, самовольно присваивая его. Конечно, я хотел бы вернуть себе прежний статус, но это второстепенный вопрос, который можно будет решить после того, как всё прояснится.
Кроме того, он не хотел снова становиться подопытным кроликом. Не было никакой гарантии, что у него не начнется течка и он не набросится на первого встречного. Если у него появится возможность снова принять препарат, он хотел бы сделать это официально и безопасно.
- Но вы могли бы использовать это как рычаг давления на руководство. Они ведь так отчаянно ищут этот образец. Нужно выжать из этого максимум, - сказал Чан Джину.
- Если бы я мог вернуться таким образом, я бы уже давно это сделал. Этот номер не пройдет. И даже если бы это было возможно, я бы не стал так поступать. Это навсегда запятнало бы мою репутацию. Вы ведь не забыли, что меня подозревают в убийстве?
Марвин должен был докопаться до истины в деле о смерти Ким Доджина. Без этого любые гарантии были бы лишь пустыми обещаниями.
Аппетит пропал. Марвин отложил палочки и сделал глоток воды.
- А что, если я найду этот образец? - спросил Чан Джину.
Марвин посмотрел на него сквозь стекло стакана, продолжая пить воду.
- Если вы его найдете, это будет расценено как шантаж, - продолжил Чан Джину. - А если он окажется у меня, это будет вещественное доказательство. В любом случае, чтобы закрыть это дело, нужно упрятать за решетку несколько человек. Это будет хорошим инструментом давления. Думаю, нам стоит завладеть им, пока не поздно.
Он говорил спокойно и размеренно. Марвин допил воду и поставил стакан на стол.
- Если хотите попробовать, я не буду вас отговаривать. Но я не гарантирую, что образец там.
Предположение, что образец находится в доме Ким Доджина в Корее, было лишь догадкой. К тому же, Марвин не мог официально заявить об этом и привлечь полицию. Он не понимал, как Чан Джину собирается его искать.
- Об этом я позабочусь, не волнуйтесь. Его сестра живет в Ансане, верно? Это адрес Ким Доджина? - спросил Чан Джину.
Марвин удивленно посмотрел на него.
- Странно было бы, если бы я не знал.
Марвин слегка наклонил голову. Значит, Чан Джину уже провел расследование…
Видя удивление Марвина, Чан Джину расцепил руки и подошел к нему.
- Вы, похоже, думали, что я сидел сложа руки?
- Не то чтобы… Вы не подавали виду, - начал было Марвин, но внезапно замолчал.
Чан Джину, незаметно подошедший совсем близко, вытер ему пальцем соус с подбородка.
- Я же сказал, что помогу. Вы мне до сих пор не доверяете?
- О, прокурор. Подождите, это грязно.
Смутился Марвин, не в силах скрыть приятное волнение от такого жеста, свойственного скорее близким людям. Чан Джину взял его за подбородок и приблизил свое лицо.
- Я ведь ясно говорил, что мне нравится, когда грязно. Забыли?
- Что? - не успел Марвин ничего ответить, как Чан Джину поцеловал его. Это был уже почти привычный для них поцелуй.
Без предупреждения, без спроса. Сначала нежно, потом все настойчивее. И обязательно с паузой, чтобы посмотреть на реакцию партнера. Как сейчас.
- Если хотите умыться, можете воспользоваться ванной в гостевой комнате.
Сказал Чан Джину, слегка улыбнувшись и легонько коснувшись щеки Марвина после короткого, но страстного поцелуя. Затем он, не оборачиваясь, отошел.
Снимая рубашку, он направился в свою спальню. Вскоре послышался шум воды из душа.
Марвин, сам того не ожидая, предвкушал продолжение, и теперь, оставшись один, как после внезапно закончившейся вечеринки, замер на месте.
Это был странный опыт. Чан Джину не сделал ничего плохого, но Марвин почему-то чувствовал себя уязвленным. Словно ему насыпали соли на невидимую рану. Это было очень странное ощущение.
Перед широким зданием отеля с изогнутой черепичной крышей выстроился ряд темных автомобилей представительского класса. Двери машин непрерывно открывались и закрывались. Прибывающие были разного пола и возраста, но почему-то все излучали схожую ауру.
Большинство, казалось, были знакомы: обменивались кивками, сдержанно кланялись. Никто не шумел, не повышал голос. Остальные постояльцы отеля обходили их стороной, словно видели в них нечто неприятное, даже пугающее. Они держались обособленно, но, возможно, именно эта обособленность помогала им выживать.
Последние дни СМИ пестрели статьями об этих людях. Кризис в прокуратуре, внутренняя борьба, самый серьезный раскол со времен ее основания. Те, кто прежде действовал как единый монолитный блок, внезапно разделились на два лагеря, и внешние силы не преминули этим воспользоваться.
Правящая партия начала заманивать перебежчиков обещаниями внеочередных назначений, а оппозиция пыталась втянуть их в свою политическую игру, восхваляя тех, кто, по их словам, «взял на себя ответственность в этой войне». Сегодняшняя встреча и была ответом на все эти заманчивые предложения.
Сонджин низко склонился, почтительно согнувшись. Это был сонбэ из Восточной окружной прокуратуры, старше его на шесть выпусков. Во время недавнего скандала со спецпрокурором тот одним из первых почуял, куда ветер дует, и встал за начальника отдела планирования и координации. Встреча с этим человеком - своего рода флюгером власти - вызвала у Сонджина тяжёлый вздох.
"Я всё правильно сделал! До последнего сомневался, но всё-таки встал в правильную очередь". Сонджин, довольный своей проницательностью, расплылся в улыбке.
- Занят? Что-то тебя не видно на наших встречах.
- Да, вы правы. Надо бы почаще с вами тренироваться.
Он имел в виду альпинистский клуб, куда вступил, последовав примеру сонбэ. Говорили, что там собрались все сливки общества - выдающиеся ветераны из специального отдела, - но оказалось, что большинство из них числятся там лишь номинально. Сонджин быстро охладел и после пары посещений перестал ходить. Да и эта чрезмерная увлечённость горами его немного напрягала.
- Зимние восхождения, несмотря на холод, обладают особым очарованием. Приходи на следующей неделе. Хотим пройти маршрут на Пэгунде, а потом поедим желтохвоста. Друг начальника отдела Хона, рыбак, прислал целый ящик.
Он улыбался, но решение об участии отложил. Сейчас не до желтохвоста. В разгар крупнейшего кризиса в истории прокуратуры ему не пристало прохлаждаться на встречах. Нужно постоянно собирать информацию и следить за обстановкой. Вдруг окажется, что он на тонущем корабле - тогда нужно будет первым соскочить.
Вся эта трагикомедия началась несколько месяцев назад в прокуратуре Ульсана. Разорвалась бомба: один из прокуроров, расследовавших дело о коррупции в средней по величине компании Shinwang Industrial, взял взятку и передал материалы следствия адвокатам противоположной стороны. Прокуратура полгода тянула время под предлогом внутреннего расследования, а потом, как это часто бывает, замяла дело, сославшись на недостаток улик.
Общественное мнение взорвалось, когда стало известно, что у провинившегося прокурора был серьёзный покровитель - его отец, глава Управления судебной администрации. Политики, только этого и ждавшие, тут же начали наступление. Загнанный в угол генеральный прокурор Ан Сансу, вместо того чтобы уйти в отставку, стал обдумывать вариант с передачей дисциплинарного комитета, занимающегося расследованием, под юрисдикцию Министерства юстиции.
Внутри прокуратуры тут же поднялась волна возмущения. В СМИ попал текст с форума внутренней сети под заголовком «Генерал не бросает своих солдат», и прокуроры начали выбирать сторону. Автор поста, заместитель генерального прокурора Бён Чонхун, взял на себя ответственность и подал в отставку, а месяц спустя опубликовал автобиографию, подводящую итог его карьере в прокуратуре. Именно презентация этой книги проходила сегодня.
Присутствие здесь означало открытую поддержку оппозиции генеральному прокурору Ану. Числа имели значение, оказывали психологическое давление. Именно поэтому сюда стекались действующие прокуроры - демонстрировали свою силу.
Он любым способом добудет список присутствующих. Имена высокопоставленных чиновников - начальника Сеульской высшей прокуратуры, директора Департамента прокуратуры Министерства юстиции, заместителя директора Института судебного обучения - только усилят его сомнения.
Несмотря на твердость характера, которая позволила ему посадить за решетку родного брата экс-президента, сейчас он колебался. Колебался именно так, как и было задумано теми, кто пытался его сломить. СМИ предполагали, что его решение станет известно уже на следующей неделе.
Личной неприязни Сонджин к нему не испытывал, но считал, что время Ана вышло. Всего один год. Те, кто раньше стоял за ним, пока ещё держались вместе, но это ненадолго.
Прокуроры прекрасно знали, чего хотят. За кем нужно стоять, чтобы быстрее продвинуться по службе? Кто поможет им получить выгодную должность в Генеральной прокуратуре? Только этим они и руководствовались, выбирая сторону.
Сонджин слышал слухи, что бывший заместитель генерального прокурора Бён Чонхун уже договорился с оппозицией и рассчитывал после следующих президентских выборов, когда тот станет министром юстиции, получить назначение, перепрыгнув через несколько ступеней.
Нужно смотреть в будущее. В конце концов, власть постоянно меняется. Сейчас, как никогда, он следовал завету старших коллег - действовать по совести, не оглядываясь на сильных мира сего.
Мероприятие должно было состояться в банкетном зале на втором этаже. Сонджин направился к лестнице в центре вестибюля, но вдруг остановился.
"Показалось, или я что-то видел?"
Он обернулся и заметил такси, остановившееся у главного входа. Сонджину стало любопытно, кто же этот чудак, приехавший сюда на такси. Когда дверь машины открылась, и пассажир начал выходить, он понял, кто это. В прокуратуре не могло быть двух человек с такой осанкой.
Засунув руки в карманы пальто, Сонджин ждал, пока Чан Джину медленно войдет в вестибюль. На нем было элегантное темно-серое пальто, черный костюм и рубашка. Лицо Джину было мрачным, словно он, как чиновник, был вынужден выполнять неприятную обязанность.
- Ну надо же, наконец-то прозрел? Даже сам Чан Джину понял, когда нужно встать в очередь. Не так-то просто выжить в одиночку, да?
Чан Джину бросил косой взгляд на своего бывшего одноклассника, который с ехидной ухмылкой заговорил с ним. Однако первым он поприветствовал другого человека.
- Здравствуйте, сонбэним. Вы уже идёте?
- А, да. Прокурор Чан, давно не виделись. Ну как, справляешься? После нескольких месяцев в глуши взгляд стал совсем диким, а?
Лицо Чан Джину, не дрогнувшее от подколки одноклассника, расплылось в вежливой улыбке в ответ на шутку старшего. Сонджин про себя усмехнулся. Ему явно не нравилось лебезить. И всё же он пришёл сюда, значит, амбиции берут своё.
- Да ты похорошел. Странно. Наверное, чем-то хорошим питаешься?
Сонджин подхватил разговор, и в его словах была доля правды. Чан Джину действительно выглядел лучше, чем при их последней встрече. Он не из тех, кто будет сидеть сложа руки, поэтому Сонджин подумал, что тот, возможно, нашёл себе тёплое местечко.
Сексуальная щепетильность Чан Джину была широко известна в их кругу. Он не спал с кем попало, а его критерии выбора партнёра были настолько высоки, что Сонджин и другие знакомые давно перестали откликаться на просьбы познакомить с ним. Сонджин слышал, что даже известная актриса, звезда корейской волны, после одной ночи с Джину пыталась продолжить отношения, но безуспешно.
"Но всё же ему нужно было проходить гон, так что вряд ли он совсем отказался от секса. Может, открыл для себя что-то новое? В провинции наверняка было больше возможностей попробовать что-то экзотическое".
"Наверняка его там хорошо принимали, может, привык к этому. Говорят, в тех краях полно изобретательных мастеров. Иначе откуда у него такой цветущий вид, словно он не в деревне прозябал, а на курорте отдыхал".
- Действительно, выглядишь отлично. Всё ещё регулярно тренируешься?
Похоже, все заметили перемену в Чан Джину.
- Не очень получается. А вы, сонбэним, куда-нибудь ходите?
- Я, как обычно, в горы. Иногда плаваю... Здесь, кстати, неплохая сауна, я несколько раз был.
Сонджин посмотрел на часы и поторопил обоих. У входа в банкетный зал стояли ярко-красные пуансеттии. Скоро здесь поставят рождественскую ёлку. Поднимаясь по лестнице, они продолжали разговор.
- Если любите плавать, могу порекомендовать отель Асан в Ёыйдо. Там шесть дорожек, так что никто не будет мешать.
- Прокурор Чан, ты ходишь в Асан? Твои родственники ничего тебе не сказали? Удивительно, что у человека из семьи Сегён есть членство там.
- В моей семье на меня особого внимания не обращают. Кажется, они даже не проверяли мое происхождение.
- Ну да, сейчас, если есть деньги, тебя везде примут. Здесь тоже перестали следить за контингентом. Недавно менеджер моего любимого заведения заявился сюда со всеми своими сотрудниками. Неприятно раздеваться в одной комнате с таким сбродом.
Вместо ответа Чан Джину лишь слегка улыбнулся. Трудно было сказать, согласен он или нет.
С его точки зрения все они были всего лишь обычными людьми.
В банкетном зале было много знакомых лиц. Разговоры прерывались приветствиями, и люди группировались по выпускам. Сонджин не отходил от Чан Джину. Ему было любопытно, что тот задумал.
Несмотря на натянутые отношения со многими, Чан Джину по-прежнему пользовался популярностью. Его привлекательная внешность, о которой много говорили в начале карьеры, отошла на второй план, уступив место интересу к его потенциальному наследству и профессиональным качествам.
Более того, сегодня здесь собрались в основном те, кто был недоволен правящей партией. Естественно, что молодой прокурор, пострадавший от репрессий за противостояние власти, пользовался всеобщим расположением. Даже те старшие коллеги, которые раньше находили его присутствие нежелательным, теперь хлопали его по спине и с удовольствием болтали с ним, сочувствуя трудностям службы в провинции. Сонджин, наблюдая за этим, не мог сдержать смеха.
Герой дня наконец добрался и до их столика. Сонджин изо всех сил старался казаться почтительным, хотя и думал про себя, стоит ли так унижаться ради простого знакомства.
- Поздравляю с выходом книги, сонбэним!
- Спасибо. А, прокурор Чан, ты здесь?
Приветствие Сонджина осталось почти незамеченным. Чан Джину лишь слегка кивнул, словно они уже поздоровались.
"Был ли у Чан Джину какой-то контакт с бывшим заместителем генерального прокурора Бён Чонхуном? Вроде бы он не из их команды..."
Сонджин изучал невозмутимое лицо Чан Джину. Как всегда, он выглядел равнодушным ко всему. Вроде ничего особенного, но что-то тут не так.
- Спасибо всем. Да, прокурор Чан, помнишь про три часа?
Прощание тоже было безупречным. Бывший заместитель генерального прокурора Бён Чонхун не забыл похлопать Чан Джину по плечу и напомнить ему о чём-то. Сонджин, сгорая от любопытства, спросил:
Чан Джину посмотрел на него и приподнял бровь, словно спрашивая, обязан ли он отчитываться.
Судя по всему, он собирался оказать кому-то услугу, но это было странно. В нём не чувствовалось никакой заинтересованности.
- Это о том деле с судоходной компанией в Осоне?
Чан Джину промолчал, лишь слегка улыбнулся, давая понять, что разговор окончен.
Хотя они и были друзьями, формально Чан Джину был старше его на три выпуска. Сонджин недовольно замолчал, словно его отчитали.
"Чёрт... Что происходит? Что я упустил? Вряд ли это связано с краткосрочными проявителями, дело слишком крупное".
Сонджин нахмурился. Его план перехватить информацию провалился. Если бы он знал, что Чан Джину так часто мотается в Сеул, то сам бы отправился в Осон, чтобы разузнать обстановку.
Хотя бывший заместитель генерального прокурора Бён Чонхун и был из Генеральной прокуратуры, теперь он был посторонним. Значит, он связался с политиками и наверняка затевает какое-то громкое дело. "Притворялся, что ему всё равно, а сам всеми правдами и неправдами пытается вернуться в Сеул".
"При последней встрече он вёл себя тихо, поэтому я его упустил из виду. Вот тебе и расплата за лень", - с досадой подумал Сонджин.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty