Кислота. Глава 19
Чан Джину. Сонджин, который в то время учился с ним в одной подготовительной группе для поступления в Сеульский национальный университет, сразу же узнал это имя. Неудивительно, что его внешность была особенной. В те незрелые годы Сонджин больше завидовал генам отца-модели, безвременно ушедшего из жизни, чем богатству деда Чан Джину по материнской линии.
Тогда же он узнал, что тот является врожденным носителем А-фенотипа. Именно поэтому учителя не делали замечаний, когда он периодически пропускал занятия. Первоначально выделялось лишь хорошее телосложение, однако к выпускному классу черты лица внезапно приобрели завершенность. Причем трансформация произошла в исключительно положительном направлении.
Ставший таким образом совершенным, Чан Джину на некоторое время превратился в школьного "дудочника" (Гамельнский крысолов), за которым следовали толпы поклонников. Все ходили за ним по пятам, все хотели с ним дружить.
Конечно, сам он находил это крайне утомительным. Неудивительно, что из-за своего характера к концу семестра он начал вызывать негативную реакцию. В результате комбинации зависти, ревности и раздражения о нем распространилось немало неприятных слухов.
Рассказы о том, что у него несколько сексуальных партнеров или что он якобы сделал беременной одну из сотрудниц школы, были обычным делом. Когда одна из учительниц внезапно уволилась из школы, эти слухи приобрели ещё большую достоверность, но Чан Джину даже не потрудился их опровергнуть. В результате среди выпускников это стало считаться установленным фактом.
На самом деле Сонджин сблизился с ним гораздо позже, после окончания школы. После того как Сонджин с опозданием сдал экзамен на должность прокурора и был назначен в уголовный отдел Сеульской прокуратуры, где работал Чан Джину, они начали общаться и постепенно стали ближе.
Это произошло не преднамеренно. Поскольку Чан Джину постоянно конфликтовал со всеми остальными, из старых знакомых у него остался только Сонджин.
"Бедняга. Я должен взять тебя под крыло, что еще мне остается?"
Хотя Сонджин говорил, что опекает его с состраданием Будды, на самом деле он наблюдал за ним с осторожностью. Несмотря на то, что по стажу он был старшим, чем выше поднимаешься, тем меньше становится мест. В конечном счете, главными прокурорами могут стать только один или два человека. Поэтому необходимо было заранее избавляться от конкурентов.
С этой точки зрения, Чан Джину всегда был объектом пристального внимания. С таким характером трудно было заслужить расположение начальства, но он обладал превосходным чутьем на крупную добычу, что обеспечивало хорошие результаты.
Было время, когда Сонджин думал, что Чан Джину может рано снять прокурорскую мантию. Пусть семья и переживала не лучшие времена, универмаг Сегён всё ещё процветал. Да и бренд их жилого комплекса Сегён Виже пользовался неплохой репутацией. А башня Сегён в районе Ёнсан по-прежнему возвышалась, словно местная достопримечательность. Так что если бы Чан Джину вдруг решил уйти в отставку и присоединиться к деду, это никого бы не удивило.
Но в последнее время он оставил эти ожидания. Для этого он слишком усердно работал. Видя, как он даже при встрече с другом портит атмосферу, принося с собой обвинительные заключения, казалось, что этот парень действительно хочет стать генеральным прокурором.
Сонджин положил в рот красиво окрашенный маринованный редис и начал жевать.
- Я-то думал, ты поехал в деревню отдохнуть, а ты, оказывается, целое местное сообщество разоряешь. Ты что, сейчас работаешь над судоходной компанией?
Только услышав это как бы невзначай брошенное замечание, Чан Джину поднял взгляд и посмотрел на Сонджина. Его глаза словно говорили: "Неплохо".
- От великого заместителя начальника Гу Санмина. Что там за место? Есть что-нибудь стоящее? Похоже, ему звонили сверху из Сеула и попросили тебя остановить.
Чан Джину отмахнулся с выражением, будто это не имело значения. Ох, какой же неприятный тип. Старший коллега, который старше его на целых 14 выпусков, получает выговоры из-за него, а ему хоть бы хны. Неудивительно, что его сослали в такую глушь.
- Тебе не звонили? Наверное, он не стал звонить, зная, что ты всё равно проигнорируешь. К тому же, даже он сам считает это мелочным. Ну что за нарушение системы распределения? А? Стыдно должно быть даже просить об одолжении по такому поводу. В какое время мы живем?
Сонджин вновь открыл крышку с каши и самостоятельно положил порцию Чан Джину. Затем он соскреб остатки каши в свою тарелку и начал второй прием пищи.
- Кстати, разве это не выглядит несколько странно? Если ордер на арест не выдадут, и дело дойдет до суда с условным приговором, что ты будешь делать?
- Это не главное. Я работаю над кое-чем другим.
Глаза Сонджина заблестели. Так этот парень всё-таки что-то затевает.
- Похоже, они ввозят наркотики. Под днищем кораблей.
Наконец, пачка документов в руках Чан Джину была аккуратно сложена и помещена в папку. Казалось, теперь он был готов приступить к еде.
- Правда? Поймал что-то крупное? Наш Джину скоро вернется!
За спиной Сонджина, который преувеличенно хвалил друга, раздался стук в дверь. Ровно через три секунды дверь открылась. Официант внес набор блюд, и на стол были добавлены холодные овощные закуски, жареная рыба и теплое саке.
- Такие рыбацкие деревушки - это тебе не Сеул, здесь всё по-другому, всё сложнее. Чужаков тут нет, все друг друга знают, держатся вместе и специально мутят воду, чтобы отвадить чужаков. Но какие наркотики? Метамфетамин? Проявители фенотипа?
- Проявители. Пока есть только подозрения, вещественных доказательств нет.
- Да, проявители трудно поймать.
Сонджин согласно кивнул и налил ему горячего саке. В душе он испытал облегчение. Похоже, на этот раз Чан Джину взял ложный след.
Контрабанда кратковременных проявителей фенотипа, как бы хорошо это ни было выполнено, не считается большим достижением. Чтобы это имело значение, нужно что-то вроде: "Член Национального собрания или высокопоставленный чиновник администрации принял проявитель и совершил изнасилование" - только тогда это станет новостью.
Алкоголь шел сам собой. Когда Сонджин поднял чашку, Чан Джину осушил свою наполовину вместе с ним. Сладковатое опьянение медленно разливалось по всему телу.
- Не заходи слишком глубоко. Говорят, рынок проявителей - это настоящее болото. Ты начинаешь ворошить его, думая, что там что-то есть, и не успеваешь оглянуться, как сам тонешь вместе с ними. Даже когда президент объявляет это приоритетной задачей, искоренить это невозможно. Что ты можешь сделать? Просто хватай то, что видишь, выдвигай обвинения и заканчивай. Остальное оставь как есть. А то еще всплывет что-нибудь неприглядное.
- У меня всегда были литературные наклонности.
Сонджин хихикнул, разрывая жареную рыбу. После того как он великодушно дал совет, его настроение улучшилось.
Проявители фенотипа... Неужели он на самом деле пытается заняться чем-то настолько неприглядным?
Для прокуратуры это слишком грязное дело. Такими вещами должна заниматься полиция. Тем не менее, если операцией руководит сам Чан Джину, возможно, это станет делом, достойным девятичасовых новостей.
Он решил понаблюдать. Ещё лучше, если в это будут вовлечены политики. Ведь, как говорится, с проявителями бывают те, кто их не принимает, но нет тех, кто принимает их только один раз. Если картина окажется достаточно хорошей, можно просто перетащить дело в Сеульскую прокуратуру.
Сонджин опрокинул в горло ещё одну чашку саке. Мобильный телефон Чан Джину, лежавший на столе, зазвонил. Он повернул голову, чтобы проверить, и, видимо, не узнав номер, проигнорировал звонок.
В этот момент принесли ассорти из сырой рыбы и небольшую коробочку из кипарисового дерева. Когда он открыл крышку, она оказалась заполнена ярко-желтой икрой морского ежа. Ах, какое качество! Сонджин вспомнил, почему не мог так легко отказаться от этого ресторана.
- Кстати, как там с тем, о чём ты спрашивал? Ты говорил, что кто-то заблокировал доступ к информации о человеке, которого ты собирался обвинить. Разблокировали?
- Нет. Похоже, это не разблокируют.
Недавно он внезапно позвонил и спросил о правах доступа к личной информации. Сонджин, служивший в военной разведке, сразу сказал, что это либо Национальная разведывательная служба, либо Агентство безопасности и разведки. А если второе, то предупредил не связываться. Они могут быть беспощадны, если их потревожить.
- Я же тебе говорил. Это точно оно. Если это не что-то серьезное, просто откажись от обвинения. Не ввязывайся. Он не гражданское лицо, верно?
В этот момент телефон Чан Джину снова зазвонил. Похоже, звонили с того же номера. Чан Джину нахмурился, глядя на телефон.
- Да. Так оно и выглядит, но сам человек не признаёт этого. Мне нужно ответить.
Он ответил на звонок. Сонджин тихо жевал икру морского ежа, чтобы не создавать шума. Но когда он услышал официальный тон Чан Джину, он невольно остановился.
Кто бы это мог быть? Однако Чан Джину, не сказав ни слова, вышел из комнаты с телефоном. Его застывшее выражение лица было тревожным, но Сонджин не мог последовать за ним.
Таковы были их будни. Постоянно получать чьи-то звонки, бросать то, что делаешь, а затем самим звонить кому-то и разрушать их планы на день. Поистине профессия кармического возмездия.
Сонджин со вздохом досады сквозь зубы поднял бокал в одиночестве. За стеклянной стеной, к которой он сидел спиной, небольшой клен мокнул под дождем, встряхивая время от времени ветви. Сквозь листву мелькнула фигура Чан Джину, выходящего с телефоном в руке.
Разговор был недолгим. Кажется, он только несколько раз коротко отвечал, затем опустил телефон.
Некоторое время он просто стоял там. С карниза, под которым он стоял, капала дождевая вода, но, казалось, его это не беспокоило. Он долго смотрел на телефон в руке, словно мысленно прокручивая только что состоявшийся разговор. В конце концов, с явно недовольно искривленными губами он покинул это место.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty