Заместитель. Глава 137
Хван Сынмин выстрелил в воздух.
Найти директора Ким Хансу не заняло много времени.
Едва выбравшись за железные ворота, Ким Хансу лежал без сознания на пустыре.
Бойцы взвода быстро подбежали к нему и проверили дыхание. Он ещё дышал, но было неизвестно, сколько ему осталось.
Вокруг рта потерявшего сознание Ким Хансу были следы рвоты, и у него даже начались судороги.
Хван Сынмин вместе с бойцами поспешно перенёс его на караульный пост. Один из бойцов, бывший медбратом, сразу же вколол ему заранее подготовленный налоксон (антидот при передозировках опиоидов, в первую очередь героина). Затем измерил температуру и давление.
- Какого чёрта? Что с давлением?
Пробормотав это себе под нос, он снова измерил давление и даже достал стетоскоп. С сомнением склонив голову, он измерил давление ещё раз. Уже в третий.
Не обращая внимания на суету медбрата, Хван Сынмин готовился уходить. У него не было времени прохлаждаться на посту.
- Командир! С этим ублюдком что-то не так.
Медбрат окликнул Хван Сынмина, который уже собирался выйти.
- Давление скачет при каждом измерении, - с серьёзным лицом ответил он.
Я же не врач и не медбрат, неужели скачущее давление - это так важно? Подумал Хван Сынмин, вскинув бровь.
- Возможен шок. Сердечный шок.
Надо было сразу так и сказать.
- Ну… сейчас лучшее, что мы можем сделать, - это физраствор.
- Значит, способ есть. Мне плевать, если он умрёт, но если есть возможность, оставь его в живых.
Ответив так, Хван Сынмин открыл дверь поста.
Дождь лил как из ведра, не переставая. Гром и молния, само собой, тоже были.
Благодаря дождевику спрятать оружие было легко, но он сомневался, что в такую погоду получится устроить нормальный бой.
Интересно, к чему готовится наш капитан Чхве Сучхоль?
Хван Сынмин, знавший этого человека как облупленного, невольно усмехнулся.
Хван Сынмин коротко попрощался с бойцами и шагнул под дождь.
Бойцы, которые вышли с ним на поиски Ким Хансу, теперь разойдутся в разные стороны, чтобы выполнить поставленные им задачи.
Именно эти парни решат исход битвы. Мои бойцы, мои товарищи.
Он надеялся, что среди них нет предателей.
Под проливным дождём завибрировал мобильный телефон Хван Сынмина.
Он засунул руку под дождевик и достал телефон из кармана армейской куртки.
Проверив сообщение, Хван Сынмин стряхнул капли дождя, успевшие попасть на экран, и снова убрал его в карман.
На мгновение он ослеп, а затем зрение вернулось.
С этого момента здесь - поле боя.
Почему-то в голове всплыли слова Чхве Сучхоля из радиопереговоров.
Было смешно называть такое место «войной».
Как бы то ни было, Чхве Сучхоль не меняется.
Хван Сынмин поправил капюшон дождевика и двинулся в путь. Это была дорога, настолько знакомая, что он мог бы пройти её с закрытыми глазами, но каждый шаг он делал с осторожностью.
Потому что, как и сказал Чхве Сучхоль, сейчас начнётся война.
Примерно в это же время Дживон заметил спину председателя.
На мгновение он скользнул в одну из комнат, чтобы спрятаться, и прислушался к звуку открывающейся и закрывающейся массивной двери.
От напряжения его ладонь, сжимавшая телескопическую дубинку, вспотела.
Только после того, как звук полностью затих, Дживон вытер ладони о свою униформу и вышел в коридор.
Обычно он проверил бы каждую комнату на своём пути, но в этот раз в этом не было необходимости.
Он шёл прямо, веря, что там, куда направляется председатель, должен быть и полицейский под прикрытием.
Он даже не пытался скрыть звук своих шагов.
Внезапно ему показалось, что он услышал чей-то разговор, и он остановился.
Он повернул голову и посмотрел на дверь. Та ничем не отличалась от дверей других комнат.
Он слегка наклонил голову, прислушиваясь, но изнутри доносилась лишь тишина.
Председатель вряд ли был один, но страха он не чувствовал. Наоборот, он был на удивление спокоен.
Это было то же самое спокойствие, что и два года назад, когда он решился на месть и позвонил детективу Ким Кёнсоку.
По иронии судьбы, теперь он даже не знал, был ли тот детектив настоящим, но Дживон не жалел. Даже если бы он вернулся на два года назад, он принял бы то же самое решение.
Погружённый в воспоминания о прошлом, он дошёл до того места, где исчез председатель.
Но его ждала лишь обычная, ничем не примечательная дверь.
Откуда тогда доносился тот тяжёлый звук?
Недоумевая, он повернул ручку двери.
И тут же перед ним открылось совершенно неожиданное пространство.
Помещение было устроено почти так же, как и логистический центр замороженных продуктов, где он работал до того, как попасть сюда.
Дживон понял, что звук, который он слышал, был звуком открытия и закрытия именно этой складской двери.
В тот же миг он почувствовал, как что-то острое коснулось его левого виска.
Казалось, если он повернёт голову, лезвие тут же его порежет, поэтому Дживон лишь скосил глаза, чтобы рассмотреть противника.
Это был не руководитель, не охранник и даже не кто-то из персонала. И уж тем более не член команды или гость.
На мужчине была военная форма, похожая на ту, что раньше называли «лягушачьей» и носили резервисты, но он не был корейцем. По цвету кожи и телосложению он был похож на выходца из Юго-Восточной Азии.
Он опустил взгляд, изучая его нижнюю часть тела. Он стоял слишком близко, и пространства для удара ногой, казалось, не было, но если бы ему удалось вывести врага из равновесия, он вполне мог бы ударить его по лодыжке и сбить с ног.
Конечно, для этого не оставалось ничего другого, кроме как, приготовившись получить удар ножом, схватить мужчину за запястье и дёрнуть.
Он решил выждать удобный момент и медленно поднял руки вверх, собираясь показать, что сдаётся, когда…
- Кто ты? - раздался голос справа.
Поскольку остриё ножа всё ещё было направлено на него, Дживон смотрел прямо перед собой и назвал своё имя.
- Со Сонмин. Ответственный за электроснабжение.
Мужчина взял рацию и передал имя нарушителя, то есть имя, которое назвал Дживон. С той стороны пришёл утвердительный ответ.
Однако возник вопрос, почему Со Сонмин здесь.
- Мне нужно доложить кое-что председателю.
- Это важная информация, связанная с отключением электричества. Я могу сказать это только председателю.
Видя, что Дживон ничуть не напуган и говорит решительно, его собеседник цокнул языком. Затем он снова поднёс рацию ко рту и слово в слово передал его ответ.
С той стороны надолго замолчали, но вскоре был отдан приказ впустить его.
С одним условием: проверить лицо.
- Сними маску. Медленно. Одной рукой, - сказал мужчина.
Дживон, как ему и велели, снял маску правой рукой.
Они всё равно не смогут опознать лицо. Оно же в ужасном состоянии.
И действительно, мужчина цокнул языком.
- Почему у тебя лицо в таком состоянии?
- Был нарушитель. Это он меня ударил, - с нарочито серьёзным видом ответил Дживон.
Строго говоря, двое мужчин, окруживших Дживона, тоже были нарушителями. Может быть, из-за этого, а может, потому что у них не было способа проверить его лицо, - так или иначе, ответ Дживона сработал.
- Похоже, тебе сильно досталось. Проходи.
По приказу мужчины с рацией остриё ножа исчезло.
Мужчина сам открыл ему дверь холодильного склада.
Вместе с волной холодного воздуха ударил резкий запах крови.
Перед глазами было сплошное мясо.
Бледные туши, подвешенные на крюках.
Штаб был окружён. Благодаря менеджерам, которые сдались без малейшего сопротивления, осада прошла очень мирно.
Квак Ёль передал менеджеров подоспевшим вовремя союзникам и сообщил об этом аджосси в текстовом сообщении.
Затем он взял планшет руководителя Кима. Залогиниться в систему не составило труда, ведь владелец был прямо перед ним.
С помощью планшета он проверил последние зафиксированные перед отключением электричества местоположения команды и персонала.
Из точек, разбросанных снаружи здания, только пять находились внутри. Точнее, на первом подземном этаже.
Четверо из команды, один из персонала.
Квак Ёль, проверив имя сотрудника, коротко усмехнулся.
Он повернул экран планшета к руководителю Киму.
- Они все ещё живы? - спросил он, указывая на красные точки, сгрудившиеся на одном этаже.
- Кто знает, - уклончиво ответил тот, хотя не мог этого не знать.
Скорее всего, среди них есть и мёртвые. Они обезумели в своём желании расправиться со мной, так что на валявшиеся вокруг трупы им было совершенно наплевать.
Дед пафосно называл это войной, но это было далеко от правды.
Если уж на то пошло, это была скорее уборка мусора.
Но сначала нужно снять эту неудобную одежду.
Когда Квак Ёль обернулся, его коллега в форме с логотипом «Экспресс-доставка №1 Каннама» бросил ему свёрток в полиэтилене.
Этот парень, который постоянно жевал жвачку и получил за это прозвище «Жвачка», был самым низким в компании и вместе с самым высоким, Квак Ёлем, считались комедийным дуэтом.
- Не знаю, подойдёт ли по размеру, - сказал он с довольно весёлым выражением лица.
- Если не подойдёт, одолжу твою, - на незатейливую шутку Квак Ёля все рассмеялись.
То, что у них было время на шутки, означало, что ситуация складывалась в их пользу.
Квак Ёль взял форму, пошёл в ванную, быстро принял душ и переоделся. Затем он поочерёдно разместил при себе всё своё оружие, а также аккуратно уложил дополнительное оружие, которое ему протянул старший товарищ-ветеран.
- Скоро нагрянут наёмники, так что готовьтесь как следует. Будет обидно, если поранитесь.
- Ты сам будь осторожен. Нельзя терять бдительность.
Они желали друг другу безопасности.
После этого Квак Ёль в одиночку покинул штаб.
Как раз в этот момент по коридору, запыхавшись, бежал мужчина в дождевике.
Квак Ёль посмотрел на часы: с момента отправки сообщения прошло ровно десять минут.
Как и положено бывшему военному, он был пунктуален донельзя.
- Почему так долго? - в шутку спросил Квак Ёль, увидев знакомую фигуру.
- Блять, сейчас стошнит, - выдохнул аджосси, согнувшись пополам, чтобы отдышаться.
- А я тебе говорил, что нужно усерднее заниматься кардио.
- Ты что, не знаешь, что я уволился из армии, потому что ненавидел это ёбаное кардио? - сказал он и, выпрямляясь, расплылся в улыбке.
- Чхве Сучхоль окружил здание.
Для человека, попавшего в окружение, он выглядел на удивление довольным.
- Операция ещё не началась. Сколько их? - коротко доложив, спросил аджосси, глядя за спину Квак Ёля.
- Четверо. Трое - управляющие, один - наёмник. Тот, что наёмник, получил пулю, состояние нестабильное.
- Конечно. В полном порядке. А ствол - и правда хорошая штука.
- Вот же паршивец. Как у тебя язык поворачивается такое говорить? - нахмурился аджосси.
Он был из тех, кто скептически относился к использованию огнестрельного оружия. Даже когда он передавал пистолет Квак Ёлю, он много раз напоминал о безопасности. И хотя благодаря оружию Квак Ёль очень легко одолел врагов, аджосси, похоже, был не в восторге.
В общем, типичный солдафон, упрямый и несгибаемый.
- А старик? - спросил аджосси, снимая капюшон своего дождевика.
- Наверняка пошёл на минус первый этаж. Это же рутина нашего старика.
Дед, нанявший наёмника, чтобы убить собственного внука, сейчас, должно быть, беззаботно спустился на первый подземный этаж. В то самое место, где чудовищные преступления совершались так, будто это было в порядке вещей.
- Эта его проклятая «молодая кровь», - презрительно усмехнулся аджосси.
- Нужно его остановить. В этот раз, - безразлично ответил Квак Ёль.
Чем больше он узнавал своего деда, тем больше тот казался бездонной пропастью.
Он был воплощением безграничной жадности и извращённых сексуальных желаний.
От одной мысли, что он связан с таким человеком кровными узами, становилось тошно.
Каждый раз, когда дед смотрел на него с гордостью, называя самым похожим на себя внуком, Квак Ёль, хоть и был в глубине души с этим согласен, не мог скрыть чувства унижения.
Ему было страшно от мысли, что в старости он может стать таким же.
Был ли таким и отец, погибший от руки деда?
Пытаясь вспомнить отца, чьё лицо он едва помнил, Квак Ёль усмехнулся.
В десять лет ребёнок уже вполне способен запомнить лица родителей, но Квак Ёль не мог.
Сразу после их смерти из дома исчезли все фотографии родителей. И даже все вещи, с которыми были связаны воспоминания.
Квак Ёль рос на руках у деда, словно его родителей никогда и не существовало. Это было странно, но рядом не было ни одного взрослого, с которым можно было бы этим поделиться. Он просто думал, что так и должно быть.
Десять лет. Слишком мал, чтобы понять, что такое смерть.
Как бы то ни было, пришло время положить этому конец.
- Что ж, я пошёл, - сказал Квак Ёль.
Они расстались, обменявшись обыденными прощаниями.
Если бы он попросил помощи аджосси прямо сейчас, всё прошло бы гораздо проще, но Квак Ёль пока не хотел этого.
Он хотел разобраться со всем своими руками, как и планировал изначально.
И только если что-то пойдёт не так, он обратится к нему за помощью.
Квак Ёль начал напевать песню.
Потеряв того, кого так сильно любил,
Лишь моё пылающее сердце рыдает в тишине.
Это была любимая песня Ча Чонсу. Точнее, любимая песня его матери.
Он не знал, почему именно сейчас вспомнил эту песню, но Квак Ёлю без всякой причины стало весело.
Кто бы мог подумать, что месть так сладка.
Лим Хисук, песня «Я действительно не знала» из сплит-альбома Universal Records (1969)
