Кислый виноград доминантного альфы. Глава 23
Когда Хёну отдёрнул шторы, в глаза хлынул солнечный свет. Он поморщился - веки опухли от слёз, которые он пролил во сне, сам того не осознавая.
Всё было странно. В последнее время его эмоции метались из крайности в крайность без всякой видимой причины. Он мог целый день плакать, виня Тэгона, но стоило увидеть голубое небо за окном, как его снова переполняло счастье. Мог впасть в уныние, думая о родителях, но тут же обрести душевный покой, услышав шелест листьев на ветру. Эти резкие перепады настроения начинали его беспокоить.
Закончив с уборкой и посудой, Хёну присел отдохнуть на диван в гостиной. Тётя работала в ресторане, а он помогал ей с домашними делами.
Его взгляд привлекла семейная фотография на столике рядом с диваном. На ней братья сидели на стульях в аккуратных рубашках, а позади них стояли улыбающаяся тётя и дядя с добродушной улыбкой. Его глаза-полумесяцы были точь-в-точь как у Ёджуна.
Хёну восхищался тем, как храбро Ёджун справлялся с потерей членов семьи. Казалось, чувство ответственности и долга перед оставшейся матерью помогало мальчику взрослеть. В этом Хёну видел иной способ преодоления отчаяния.
И тётя, и Ёджун относились к Хёну как к члену семьи. Они никогда не расспрашивали о его обстоятельствах. Просто следили, чтобы в аптечке всегда были антисептик, мазь и бинты.
Благодаря их заботе раны Хёну постепенно заживали. С каждым днём кровавые пятна на бинтах становились всё меньше.
В субботу днём, после занятий с Ёджуном, Хёну вышел в гостиную и увидел закуски, приготовленные тётей.
В последнее время он стал привередлив в еде - возможно, из-за ослабевшего желудка - но шоколадный пирог и белое молоко неожиданно пробудили аппетит. Хёну, питавший слабость к сладкому, сел за стол и принялся за угощение.
- Не скучно сидеть дома безвылазно?
Хёну как раз с аппетитом ел, когда тётя, подливая молоко в опустевший стакан, задала этот вопрос. Он замер, и тётя поспешно замахала руками:
- Не подумай, что я намекаю - ешь спокойно, давай.
- Просто есть одна простая работёнка, хотела предложить. Моя подруга переоборудовала целый дом под учебный центр. Видела, как ты занимаешься с Ёджуном - думаю, тебе подойдёт, и работа не сложная. До места можно дойти пешком, заодно и проветришься. Как тебе?
Хёну задумался. Он и сам подумывал о поиске работы. Нельзя вечно сидеть на чужой шее. Его кормили и давали крышу над головой, а он только проедал их деньги - с каждым днём становилось всё неудобнее.
Но решиться было непросто. Если его имя появится в системе страхования, Тэгон сразу его найдёт. Он даже не мог открыть банковский счёт - как тут заработаешь? И тут тётя сама предложила работу.
Хёну сразу перешёл к главному:
- А можно получать зарплату как временный работник, без оформления страховки? Мне интересно, но...
Тётя, поняв его беспокойство, радостно кивнула:
- Отлично, что заинтересовался! Сейчас узнаю!
Она тут же позвонила кому-то, а затем, улыбнувшись, показала Хёну знак "ОК". Он поблагодарил её. Вскоре состоялось собеседование с директором, и со следующего понедельника Хёну вышел на работу.
*
- Папа пришёл!
Джиу, последний оставшийся ученик, всё смотрел в окно, пока наконец не собрал рюкзак. Видимо, заметил отца.
Хёну вышел проводить его до ворот. Джиу поклонился, и один конец его шарфа коснулся земли.
Хёну поднял шарф, отряхнул и аккуратно обмотал вокруг шеи мальчика. Джиу внезапно крепко обнял его.
Хёну с улыбкой обнял его в ответ.
- Ты тоже хороший, Джиу. Иди осторожно, увидимся завтра.
Джиу весело выбежал за ворота. Неподалёку виднелась фигура пришедшего за ним родителя - одинокого омеги, который сам родил и воспитывал Джиу. Похоже, только что закончил работу - всегда приходил в это время. Хёну обменялся с ним коротким кивком и вернулся в центр. Теперь, когда ушёл последний ученик, можно было начать уборку.
В учебном центре было пятеро детей, все младшеклассники. Находясь рядом с этими чистыми, невинными детьми, Хёну казалось, что его собственные тревоги и мрачные мысли тают, как весенний снег.
Центр располагался в красивом двухэтажном доме с лужайкой. Директриса, в молодости работавшая финансовым управляющим и сколотившая приличное состояние, развелась после того, как несчастный случай во время беременности сделал её бесплодной. Она рассказывала, что с годами тоска по детям только усиливалась, но для усыновления она считала себя слишком старой. Этот учебный центр стал её альтернативой.
Директриса любила чаепития и часто сама готовила сэндвичи и крокеты для детей. Хёну помогал ей. В солнечные дни они устраивали импровизированные пикники на лужайке, расстилая одеяла и устанавливая прозрачные ветрозащитные экраны. Звонкий детский смех и щебетание наполняли двор.
Хёну впитывал всем телом свежую, зелёную энергию, исходящую от детей. Казалось, его тело и душа наполняются живительной силой. Возможно, поэтому его привычка расчёсывать руки заметно ослабла. Хотя шрамы и останутся, но к следующему лету он, пожалуй, сможет носить рубашки с короткими рукавами.
Вернувшись из центра и немного вздремнув, Хёну протёр глаза и направился к холодильнику. Он достал купленные ранее овощи и тщательно их вымыл. На разделочной доске красовались разноцветные папоротник, колокольчик и шпинат. Он решил приготовить ужин для тёти, которая любила намуль.
Взглянув на часы на стене, убедился, что до возвращения тёти достаточно времени. Следуя рецепту в кулинарной книге, он отварил подготовленные овощи, приправил солью, перцем и соевым соусом. Когда он открывал бутылку с кунжутным маслом для последнего штриха...
Внезапная тошнота заставила его броситься в туалет. От запаха масла желудок словно выворачивался наизнанку. Склонившись над унитазом, Хёну чувствовал, как лопаются капилляры в глазах.
Что-то было не так. Такие приступы тошноты случались всё чаще.
И не только это. Каждое утро он с трудом просыпался из-за лёгкой температуры и головной боли. Слабость во всём теле ощущалась иначе, чем предвестники течки.
Кое-как справившись с тошнотой, Хёну вернулся к готовке. Зажав нос, он решительно добавил кунжутное масло и посыпал блюдо семенами кунжута.
- Я дома! Ох, как вкусно пахнет!
Пока он накрывал на стол, вернулась тётя. Ёджун собирался вернуться позже, он гулял с друзьями в городе, так что за ужином они были вдвоём.
- И зачем ты всё это готовил? Я же сказала отдыхать.
Хёну с удовлетворением взял палочки, глядя на тётю, которая, несмотря на упрёк, явно была рада. Но тут снова резкий запах ударил в нос, и он бросился в туалет.
Тётя похлопывала Хёну по спине, пока его рвало над унитазом. В её обеспокоенных глазах промелькнуло какое-то подозрение.
Когда он протёр глаза и проснулся, за окном было темно. Уже наступила глубокая ночь. Весь редкий выходной пропал во сне. В последнее время усилившаяся сонливость мешала повседневной жизни.
Он даже засыпал, пока дети решали математические задачи, за что они его поддразнивали. Надеясь, что после целого дня сна завтра будет легче, Хёну встал с постели, но внезапное головокружение заставило его поморщиться. Пощупав лоб, он почувствовал жар.
Головная боль, мучившая его несколько дней, сегодня была особенно сильной. Раньше он не придавал этому значения, но теперь терпеть стало невозможно. Желая поскорее избавиться от недомогания, он вышел в гостиную искать тётю.
- Извините... у нас есть лекарство от простуды?
Тётя, заполнявшая бухгалтерскую книгу за столом, подняла голову и задумчиво посмотрела на него. Казалось, она хотела что-то сказать, но не решалась. Хёну в недоумении терпеливо ждал ответа.
- ...У нас закончились все лекарства от простуды. Прости, как же так...
Похоже, она колебалась с ответом из-за того, что ей было неловко из-за отсутствия лекарств. Когда Хёну, надев пальто, собрался идти в аптеку, тётя остановила его.
- Ты говорил, что у тебя постоянно болит голова? И температура есть?
- Может, лучше сходить к врачу?
- ...Я не могу пойти в больницу.
Он не мог рассказать тёте всю свою ситуацию. Она осторожно и внимательно смотрела на молчащего Хёну.
- Думаю, тебе лучше пока не принимать никаких лекарств. И не только от простуды.
Пока она давала эти непонятные наставления, ей словно что-то пришло в голову, и она вдруг воскликнула, обращаясь к Хёну.
- Ах! Что же это я! У меня кое-что есть, присядешь на минутку?
Хёну сел напротив тёти, выдвинув стул. Она вернулась с большой стеклянной банкой, наполненной чем-то жёлтым.
- Это сироп айвы. Вижу, что тебе нехорошо в последнее время, вот и попросила подругу, которая хорошо делает фруктовые сиропы. От простуды тоже помогает. Хочешь попробовать?
Трудно было отказать тёте, когда она так воодушевлённо предлагала. Когда Хёну кивнул, она радостно включила электрический чайник. Вскоре вода закипела, и по всему дому разнёсся кисловатый аромат айвы.
Хёну впервые в жизни пил айвовый чай, и, удивительно, но его неспокойный желудок словно успокоился.
- Пей сколько хочешь! Когда закончится, я ещё принесу.
Он был благодарен за её заботу. Пульсирующая головная боль утихла, и Хёну с удовольствием потягивал кисло-сладкий айвовый чай.
На рассвете снова начался приступ.
Тяжёлое дыхание Тэгона разрезало ночную тишину. Казалось, кровь во всём теле кипела. Простыни промокли от его холодного пота.
Если раньше это случалось раз или два во сне, то теперь Тэгон страдал от сильной лихорадки по несколько раз в день. Он совсем не мог спать. Корчась от боли на кровати Хёну, он снова скрутился всем телом.
Семейный врач, который раньше приезжал раз в неделю для осмотра Тэгона, теперь практически жил здесь. Именно этот врач вырастил юного Тэгона, страдавшего от тяжёлой травмы, как собственного сына.
Тэгон, будучи от природы неуправляемым, да ещё и сверхдоминантным альфой, имел характер, который никто не мог контролировать во время вспышек. Именно Квон Хакгю научил его держать себя в руках, благодаря ему Тэгон смог встретиться с Хёну и хоть как-то вырасти нормальным человеком.
По просьбе Тэгона не сообщать в главный дом, Квон Хакгю каждую ночь сам приезжал издалека, чтобы осмотреть его. Он знал, что Тэгон живёт вместе с Хёну, с которым они поступили в один университет, но в доме всегда был только Тэгон.
Когда у врача появились подозрения, Тэгон опередил его:
- Я не могу показаться ему в таком состоянии.
Врач посмотрел на Тэгона непонятным взглядом и посоветовал временно не ходить в университет, но тот покачал головой.
От взгляда Тэгона в этот момент у Квон Хакгю мурашки пробежали по спине. Заметив это, Тэгон быстро смягчил выражение лица.
- Университет, конечно, не очень, но хоть оценки должны быть хорошими, верно? Чтобы потом получить хоть какие-то крохи.
- К тому же, только в университете я могу видеть Хёну.
После этих слов врач больше ничего не сказал. И вскоре начались зимние каникулы.
Услышав сдавленный стон, Квон Хакгю вошёл в комнату проверить состояние Тэгона. Он внимательно осмотрел его опытными руками, но никак не мог понять природу этой болезни.
Если судить только по симптомам, это было похоже на приближение гона.
Гон представляет собой особое состояние, возникающее у альфы после того, как он запечатлелся с омегой.
Он годами пытался вылечить глубокую травму Тэгона, связанную с омегами. Но корни этой травмы были настолько глубоки, что детство Тэгона закончилось прежде, чем удалось что-то сделать. Чувство вины за это всегда оставалось в уголке сердца Квон Хакгю, как осадок.
И чтобы такой Тэгон запечатлелся на омеге? Это немыслимо.
Мало того, что случаи, когда альфа запечатлевается первым, были редки, Тэгон был сверхдоминантным альфой. Запечатление у таких альф биологически почти невозможно. Поскольку привязка к одному омеге считалась большой потерей в процессе размножения, у многих носителей доминантных генов даже не существовало генетической опции для запечатления.
Как обычно, врач ничего не мог прописать Тэгону, кроме успокоительного.
- Агх...!
Тэгон отчаянно выгнулся, схватившись за грудь. Под разорванной футболкой виднелись синяки.
Только когда проклятые ночи длились уже больше недели, Тэгон наконец понял природу этих симптомов.
Когда он стянул нижнее бельё, его возбуждённая плоть выскочила, почти касаясь живота. Липкая смазка стекала по ложбинкам между мышцами пресса. Тэгон смотрел на свой стоящий член затуманенным взглядом.
Осознав это, Тэгон немедленно отослал врача. Нельзя было, чтобы правда о гоне раскрылась. Если об этом узнают в главном доме, они обязательно начнут выпытывать, кто его пара.
Он хотел избежать осложнений, пока местонахождение Хёну всё ещё неизвестно. Не хотел рушить свои планы относительно того, как поступить с Хёну.
Гон. Доказательство запечатления на омеге. Кто это был - яснее ясного.
- Хан Хёну...! - процедил Тэгон сквозь зубы.
Альфа, связанный узами с омегой, переживает периоды гона в том же ритме, что и течка омеги. Этот период гона у альф называют «рут». Поскольку это симптом, сопутствующий образованию связи, естественно, что желание, вызванное гоном, можно утолить только с тем, с кем установлена эта связь.
Механизм похож на то, как Тэгон использовал свои феромоны, чтобы тело Хёну привыкло к нему и стало полностью его, но есть два решающих отличия.
Во-первых, альфа в руте может испытывать удовольствие только с омегой, на котором запечатлелся, и во-вторых, в отличие от привыкания к феромонам, у запечатления нет срока действия.
Поскольку это абсолютное и вечное подчинение, которое не может быть разрушено даже появлением омеги с лучшими качествами, некоторые называли рут альфы "невидимым обрядом обрезания".
Но вероятность запечатления у альф была крайне низкой, а доминантные альфы вообще не подвергались этому. Именно поэтому Тэгон не подозревал рут, несмотря на множество предвестников.
Поскольку они занимались сексом во время каждой течки Хёну больше полугода, невозможно было определить точный момент запечатления. Он даже не мог осознать рут, потому что постоянно соединялся со своей парой. Вспоминая последовательно все ночи с Хёну, Тэгон нахмурился.
Был один раз, совсем недавно, когда он не вошёл в Хёну.
В ту ночь, когда Хёну попрощался с К и собирался провести течку на подавителях, Тэгон не проник в него. Судя по тому, что не было никаких симптомов, несмотря на отсутствие близости, запечатление должно было произойти после этого.
В ночь перед исчезновением Хёну они определённо переспали во время его течки. Почему-то он совсем не помнил тот момент, но все обстоятельства указывали на одну истину, как дорожные знаки.
Запах их близости, наполнявший комнату. Жидкости, покрывавшие его член, пятна крови на одеяле. И последовавший за этим рут.
Как ни пытался, он не мог ничего вспомнить.
Тэгон уткнулся лицом в подушку Хёну. Запах Хёну почти исчез. На подушке, в которую он зарывался лицом каждый день, теперь сильнее чувствовался его собственный запах.
Тело Тэгона снова выгнулось. Тяжело дыша, он схватил подушку Хёну и поспешно прикрыл низ. Затем начал грубо тереть её вверх-вниз, стимулируя свой член.
- ...Ах!
В голове разворачивались дикие сцены. По мере усиления симптомов его фантазии становились всё более жестокими.
Тэгон кончил на наволочку Хёну, представляя, как грубо врывается в его рот, который он планировал баловать только изысканными деликатесами. Но даже после этого мучительный жар во всём теле не показывал признаков ослабления.
Капли пота собирались на остром носу склонившегося Тэгона и падали на кровать Хёну.
Боль, которую нельзя было даже сравнить с ощущениями, мучившими его раньше.
Чувствуя, как всё тело горит, Тэгон свернулся в клубок. Мышцы, симметрично расходящиеся от позвоночника, беспорядочно дрожали, как языки пламени. Жгучее, зудящее ощущение, похожее на копошащихся паразитов, быстро распространялось по всему телу через кровеносные сосуды. Капли пота, собравшиеся на прямой спине, стекали вниз по бокам.
От этого возбуждения Тэгон содрогнулся всем телом. Феромоны хлынули как водопад. Его одежда, неизвестно когда сброшенная, валялась на полу. Подушка Хёну, испачканная недавно выпущенной спермой, тоже лежала среди вещей.
Признаю. Я недооценил ситуацию. Думал, что смогу легко справиться с гоном после нескольких разрядок. Чёрт...!
Всего один выстрел - и всё. Кроме того первого раза, когда он тёрся о подушку, пропитанную запахом Хёну, больше кончить не получалось. Член в руке распух до предела, готовый взорваться. Кожа покраснела от постоянного трения.
Сколько бы он ни тёр и ни дрочил, из уретры набухшего органа сочилась только смазка, никаких признаков эякуляции. Будто основание было туго перевязано невидимой нитью.
Всё тело содрогалось в безмолвном крике, когда чувства сходили с ума. Мышцы беспорядочно сокращались и расслаблялись от экстремальных приступов озноба и жара. Всё тело беспощадно тряслось.
Внезапно по коже побежали мурашки, и странное возбуждение распространилось до самых кончиков нервов. От этого ужасного ощущения Тэгон подавил стон в горле, крепко вцепившись в простыню Хёну - тыльная сторона его ладони побелела, а вздувшиеся синие вены на руке зловеще пульсировали.
Дышать было тяжело. От тяжёлого дыхания, словно после марафона, глаза Тэгона затуманились от жара. Он протянул руку и схватился за свой член.
Закрыв глаза, он представил Хёну.
Хёну, которого он уже имел десятки раз, теперь сидел верхом на его паху, двигая бёдрами вверх-вниз. Его глаза закатилась, слюна стекала по уголкам рта, а он жёстко вколачивался в нежное нутро Хёну. С каждым толчком из его рта вырывались дразнящие стоны. Никто не просил, но он сам ласкал свои соски, вздрагивая всем телом - поистине завораживающее зрелище.
Тэгон наблюдал за Хёну затуманенным взглядом. Он подумал, что для фантазии выражение лица и движения слишком конкретны, но потом вспомнил, как похоже Хёну выглядел в тот день, когда засунул в себя флейту. Уголок рта Тэгона искривился.
В тот день ты был чертовски мил.
Когда Тэгон дразняще погладил член оседлавшего его Хёну, тот изогнулся и застонал от наслаждения. Когда он слегка поцарапал ногтем уретру, влажную от смазки, внутренние стенки Хёну сжались вокруг его органа.
От этого восхитительного ощущения из горла Тэгона вырвался низкий стон. Схватив Хёну за бёдра с обеих сторон и приподняв, он вытащил член из его нутра. В таком положении Тэгон прицелился головкой в отверстие Хёну и одним движением толкнулся вверх.
Он был пронзён одним махом. Всё тело Хёну, с запрокинутой назад головой, как нанизанная на вертел рыба, затрепетало. От невероятного ощущения внутри, которое он испытывал впервые, Тэгон вскрикнул от восторга. Там было теснее, горячее, влажнее и нежнее, чем снаружи.
Тэгон начал жёстко трахать. Кончиком головки он почувствовал что-то твёрдое. Обняв верхнюю часть тела Хёну, он толкнулся вверх, отчего Хёну заплакал от боли. Когда движения Тэгона остановились, тот, хоть и всхлипывал, что больно, начал двигать бёдрами, как течная собака.
Каждый раз, когда Хёну поднимал и опускал бёдра, член то появлялся, то исчезал бессчётное количество раз. Когда он входил до основания, на тонком животе Хёну вздувался бугорок. Когда Тэгон надавил на это место, Хёну вздрогнул как от удара током, и из его рта вырвался сдавленный крик наслаждения. Тэгон пристально следил за изящными мышцами Хёну, подрагивающими от удовольствия.
Комната наполнилась влажными звуками входящей и выходящей плоти. На лобковых волосах Тэгона, мокрых от выделений, от постоянного трения образовалась белая пена. Стройный живот Хёну, приближающегося к оргазму, сильно сжался. Тэгон, смотревший на Хёну так, будто хотел его проглотить, наконец кончил внутрь. Одновременно сперма, брызнувшая из члена Хёну, долетела до рёбер Тэгона.
Тяжело дыша, Хёну без сил рухнул на торс Тэгона. Его язык, слизывающий собственную сперму с рёбер Тэгона, был горячим.
Лицо Хёну, который многозначительно смотрел на него, словно чего-то ещё желая, было коварным, как у кумихо. И подобно тому, кто сам отдаёт свою печень такому кумихо, Тэгон, как завороженный, образовал узел внутри Хёну. Их тела соединились без единого зазора. Тэгон сжал Хёну в объятиях так, будто хотел раствориться в нем. Глубокое чувство наполненности охватило всё его существо.
Тэгон грубо стиснул простыню. Странно, но некоторые ощущения, хоть и были лишь фантазией, казались такими реальными, словно он уже испытывал их раньше, что было даже неприятно.
Видения в голове закончились после того, как узел спал, но член остался в том же состоянии, что и вначале. Нет, стало даже хуже. Неудовлетворённое желание только усилилось. Он снова попытался тереться о валявшуюся подушку Хёну, но безуспешно.
С другими омегами не получится.
Хан Хёну. Этот ужасный голод можно было утолить только с Хёну.
Скрипя зубами, Тэгон почувствовал, как в глазах белеет и сознание уплывает.
Лишь после того, как он трижды терял сознание от мук неутолённого желания, Тэгон наконец освободился от этого ужасного гона.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty