Беги, если сможешь. Глава 59
На мгновение я насторожился, но Натаниэлю Миллеру, протягивавшему руку из-за барной стойки, казалось, было совершенно всё равно. Хотя он, несомненно, видел, как напряжено всё моё тело. Более того, лениво изогнутые уголки его губ, казалось, лишь подтверждали это. В этот миг вся моя враждебность и злость по отношению к этому человеку испарились, уступив место опустошённости.
Неужели для него моё отчаянное сопротивление - всего лишь забава?
Крепко прикусив нижнюю губу, я медленно шагнул вперёд. Он просто ждал, пока я подходил всё ближе, шаг за шагом. Абсолютно неподвижно, с протянутой рукой.
Но вместо того, чтобы положить свою руку на его ладонь, я оставил её висеть в воздухе. Одна мысль о том, чтобы это сделать, вызывала леденящий ужас - будто я сам кладу голову на плаху. Расскажи я об этом кому-нибудь, меня бы точно высмеяли. И всё же, хоть я и считал себя глупцом, я не мог позволить ему схватить себя за запястье. Натаниэль, окинув меня внимательным взглядом, усмехнулся, словно выпустив воздух сквозь зубы, и двинул ожидавшей рукой, чтобы схватить меня за запястье.
Интересно, что он подумал о причине моего упрямства, зная, что меня всё равно так легко схватят?
Но теперь я уже не мог вырвать руку. Я просто стоял молча, чувствуя, как по коже под его хваткой пробегает холодок. Натаниэль Миллер, одной рукой держа меня за запястье, другой повесил свою трость на барную стойку и открыл ящик рядом. Он достал оттуда спиртовую салфетку в индивидуальной упаковке и надорвал уголок зубами. С тихим шелестом упаковка открылась, и показался влажный белый ватный шарик.
Когда я внезапно вспомнил о своём ящике, набитом презервативами, Натаниэль Миллер положил ватный шарик на стойку и начал снимать пластырь с моей руки. Я со странным чувством наблюдал, как его длинные, изящные пальцы умело вытаскивают иглу и прижимают ватку. Мне на удивление легко было представить этого человека врачом.
Внезапно наши взгляды встретились. Натаниэль Миллер, словно прочитав мои мысли, склонил голову и уставился мне в лицо. Его аромат снова начал деликатно распространяться вокруг. Зачем он источает столько феромонов, зная, что я бета? Он ведь прекрасно знает, что это бессмысленно.
- Господин прокурор, - медленно произнёс он.
Я невольно скривился. Увидев мою реакцию, Натаниэль спросил:
Это был короткий вопрос, но я на мгновение вздрогнул. С запозданием я почувствовал боль в руке. Опустив глаза, я увидел, что место, которое сжимал Натаниэль, побелело. Внезапно Натаниэль нахмурился и перевёл взгляд на мою руку.
- Не рассчитал силу. Прижмите сами.
Он указал на мою свободную руку. Пока я прижимал ватку к месту, откуда вынули иглу, и поспешно отдёргивал руку, он потёр переносицу и выдохнул: «Фух». Внезапно этот высокомерный человек показался мне до нелепости уставшим. Слегка озадаченный, я моргнул и мельком взглянул на настенные часы. Было уже половина третьего ночи.
- …Неужели ты только что пришёл?
На мой вопрос Натаниэль перестал тереть переносицу и, глядя на меня сквозь пальцы, небрежно ответил:
Затем он медленно убрал руку и широко улыбнулся.
- Оказывается, приручение бродячей кошки требует немало времени.
- Не смешно, так что прекращай свои шутки.
Я говорил совершенно серьёзно. Больше слушать этот бред я не собирался, поэтому сразу сменил тему.
- Куда ты дел мою одежду? Снимать с людей одни штаны - это твоё хобби?
Последняя фраза была, разумеется, сарказмом. И, как и ожидалось, Натаниэль Миллер ответил совершенно невозмутимо.
Я вдруг вспомнил блестящие туфли Натаниэля Миллера, на которых не было ни единой пылинки. И точно так же весь дом сверкал чистотой, натёртый до блеска. Только сейчас я заметил, что он был в тапочках, и украдкой посмотрел на свои босые ноги. И стоило мне представить, какие отчётливые следы, должно быть, остались на мраморном полу, как Натаниэль Миллер добавил:
Машинально подняв голову, я увидел, что его взгляд прикован к чему-то другому. Неужели ему нравятся ноги? С неприятным чувством подумал я, но что-то не сходилось. Натаниэль Миллер смотрел ещё ниже.
Пока я, сомневаясь, хмурил брови, он вдруг заговорил:
От неожиданного вопроса я поднял голову и увидел, что Натаниэль, не дожидаясь ответа, уже открыл холодильник и что-то доставал. Этот человек собирается готовить? Какой абсурд…
Ну конечно. Он достал из холодильника несколько видов сыра, нарезал их, наломал плитку шоколада и, выложив всё это на одну тарелку, поставил на барную стойку. Когда он достал ещё и крекеры, завершив композицию, я наконец заговорил:
- А я уж было подумал, что ты собираешься готовить сам.
От этой нелепой мысли у меня невольно вырвалась горькая усмешка, но он лишь небрежно ответил:
Услышав это, я против воли снова всмотрелся в его лицо. Не спрашивая меня, он налил виски в пустой стакан, затем наполнил свой и тут же осушил его. У меня не было ни малейшего желания пить, поэтому я взял кусочек сыра и отправил его в рот. Вместе с кисловатым ароматом сыр мягко растаял во рту. Медленно смакуя его, я всё же не удержался и потянулся к виски. Как только холодный алкоголь обжёг горло, сознание, как ни странно, прояснилось.
Стрелки часов приближались к трём. Скоро рассвет. Я вернусь домой, и тогда другого шанса может уже не быть. Значит, нужно говорить сейчас.
- Я хочу знать об Энтони Смите.
От этой внезапной темы Натаниэль, собиравшийся снова наполнить свой пустой стакан, замер. Он застыл с бутылкой виски в руке и молча смотрел на меня. Не дожидаясь ответа, я снова задал вопрос:
- Что я упускаю? Какими словами ты шантажировал миссис Смит? Говори, я должен знать. Что, чёрт возьми, случилось с Энтони Смитом?
В ответ на мой быстрый выпад Натаниэль медленно опустил бутылку. Раздался тихий стук, и воцарилась тишина.
- Весьма непростой вопрос, - пробормотал Натаниэль, будто про себя. Но, не выказывая ни малейшего затруднения, он продолжил:
- Я адвокат. Я не могу разглашать тайны клиента, ставшие мне известными в ходе судебного процесса.
- Энтони Смит не был твоим клиен…
На этом слове я осекся. Это была тайна не одного лишь Энтони. Тайна, связанная и с Джонатаном Дэвисом. Тайна, из-за которой миссис Смит пришлось от всего отказаться…
Возможно, тайна, которая могла оказаться губительной для них обоих.
Сердце сковал ледяной холод. Эта тайна, возможно, куда масштабнее, чем я предполагал. Стоит ли мне вообще раскапывать то, что хочет скрыть даже семья жертвы?
- Если это преступление, я должен знать, - сказал я, в упор глядя на него. - Если был совершён проступок, за ним должно последовать наказание по закону. И неважно, какое это преступление, большое или маленькое, - решать такое частным лицам нельзя. Это не та проблема, которую может уладить Джонатан Дэвис, у него нет на это права.
Натаниэль молча смотрел на меня в ответ. По его лицу было совершенно невозможно понять, о чём он думает. Оставалось лишь ждать, что он скажет. Наконец, его губы медленно разомкнулись.
Я невольно затаил дыхание, и до меня донёсся его низкий голос.
- Каждый раз, когда вы будете меня удовлетворять, я буду давать вам по одной зацепке. Как вам такое условие?
От его неожиданных слов я ошеломлённо расширил глаза. Такого предложения я никак не ожидал и был совершенно сбит с толку.
- Удовлетворять?.. Каким образом? - неуверенно прозвучал мой голос.
Его взгляд, до этого изучавший моё растерянное лицо, снова скользнул вниз. В этот раз он опустился ещё ниже, стал более откровенным, и когда я окончательно убедился в своей догадке, Натаниэль заговорил:
- Это уж вам предстоит придумать. Ведь я ставлю на кон свою карьеру адвоката.
С лёгкой усмешкой он поднял взгляд, словно давая понять, что теперь выбор за мной.
