Беги, если сможешь. Глава 40
Времени на раздумья не было. Чтобы выпутаться из этой ситуации, я должен был вести себя с ним предельно любезно. Невзирая на то, что творилось у меня на душе.
- Здравствуйте, мистер Миллер.
Я заставил себя улыбнуться и пожал протянутую им руку. Я собирался лишь слегка коснуться его ладони и тут же отстраниться, но он крепко стиснул мою руку. Я на мгновение замер, но не успел ничего предпринять, как Натаниэль ослабил хватку.
- Рад нашей встрече, - произнёс он голосом ниже обычного, отпуская мою ладонь.
Его длинные пальцы, медленно отпуская мою руку, многозначительно скользнули по моей ладони. Место, которого коснулись его пальцы, горело, словно на нём оставили клеймо. Я невольно поднял на него взгляд, и его глаза медленно прошлись по моему телу. Словно те же пальцы ласкали мою обнажённую кожу, его тёмно-фиолетовый взор скользнул по моей шее, груди, спустился к талии. Я затаил дыхание. Пульс бешено забился, и внутри всё загорелось. Это бешеное сердцебиение - точно из-за алкоголя. Других причин быть не могло. Ни в коем случае.
И в тот миг, когда его тихий голос, произнёсший «господин прокурор», казалось, проник мне прямо в ухо...
Словно откровение, в поле моего зрения попала женщина, стоявшая рядом с Натаниэлем Миллером. Когда наши взгляды встретились, она склонила голову и улыбнулась, но её улыбка выглядела какой-то дежурной. Она естественно держала Натаниэля под руку с той стороны, где у него не было трости, что позволяло догадаться об их отношениях. Чем бы они ни были, не было никаких сомнений в том, что сегодня она - его спутница. Высокая женщина с рыжевато-русыми волосами в вечернем платье, несомненно, была моделью. Её стройная, точёная фигура и идеальная осанка не оставляли простора для других предположений. Хотя она была на высоких каблуках, само собой, она была лишь чуть выше плеча Натаниэля Миллера и во многих отношениях казалась ему идеальной парой. Даже в этой своей загадочной улыбке.
- Ого, так вы знакомы? - воскликнул хозяин дома, и его наигранный тон вернул меня к реальности.
Все вокруг смотрели на нас с Натаниэлем. Я снова перевёл на него взгляд и встретился с его глазами. Он стоял всё с тем же неизменным выражением лица. Неизменным. Всегда.
С тем же самым выражением, что и всегда.
Внезапно я очнулся. Что я делаю?
- Да, конечно, - спокойно ответил я хозяину.
- Любой юрист лишится своей квалификации, если не будет знать мистера Натаниэля Миллера. Разве не так? - вежливо произнёс я, даже умудрившись улыбнуться. Затем, поймав нужный момент, я посмотрел прямо на Натаниэля и добавил: - Я просто не думал, что мистер Миллер знает такого рядового прокурора, как я.
Узкие глаза Натаниэля Миллера сузились ещё больше. Он, без сомнения, сразу понял, к чему я клоню. Это была лишь слабая надежда, но пойдёт ли Натаниэль Миллер мне навстречу - это был уже другой вопрос. Я с тревогой подумал, не скажет ли он сейчас что-нибудь, что разрушит всю ту дистанцию, которую я с таким трудом пытался выстроить. В тот момент, когда в голову пришла пессимистичная мысль, что от этого человека можно ожидать чего угодно, Натаниэль Миллер медленно шевельнул губами.
Тихий вздох, похожий на стон, привлёк всеобщее внимание. Но Натаниэль Миллер, не сводя с меня глаз, продолжил:
- Так уж вышло, волей случая. …Встретить вас здесь - настоящая неожиданность.
Последние слова прозвучали весьма многозначительно. Стоило сейчас появиться главному прокурору и сказать хоть слово, и всё моё притворство разлетелось бы в прах. Конечно, я намеревался поскорее уйти, прежде чем случится нечто подобное. Проблема, к несчастью, заключалась в том, что неприятности мог создать не только он.
- О, что это вы оба? Вы же прекрасно знаете друг друга. Ах, или вы лично встречаетесь сегодня впервые?
Неожиданный голос заставил меня замереть на месте, когда я уже собирался уходить. В тот самый момент, когда я понадеялся, что мне удалось притвориться и всё обошлось, вмешался тот, кто и испортил всю малину - хозяин вечеринки, владелец виллы. Он поочерёдно смотрел то на меня, то на Натаниэля, и с удивлением продолжил:
- Вы же противостоите друг другу на суде, не так ли? Это дело, о котором каждый день пишут в новостях, все ведь в курсе? Как его там... а, точно. Смит против Дэвиса.
При упоминании этого имени мне стало трудно сохранять самообладание. Я быстро сделал вид, что поправляю волосы, и опустил голову, чтобы выиграть мгновение.
- Да, я был прокурором по этому делу, - сказал я, намеренно используя прошедшее время, и улыбнулся. - К сожалению, сейчас мне сложно говорить об этом. Уверен, все поймут моё положение.
- Вот как. Жаль, - произнёс хозяин с явным разочарованием на лице, и я задался вопросом, на что, чёрт возьми, он рассчитывал. В одном я был уверен: он надеялся на какой-то скандал. Прояви я сейчас излишнее любопытство, и мне, возможно, пришлось бы пожалеть. Поэтому я решил потихоньку ускользнуть.
- Похоже, вас очень интересовало это дело, какая жалость. Мне нечего вам рассказать.
Я вежливо произнёс это и попытался отступить, но хозяин так просто не сдавался.
- Ну всё же, расскажите хоть что-нибудь. Вы же вели дело, наверняка многое знаете. Ну, совсем немного, ничего страшного ведь не случится? Ровно столько, чтобы не повредить суду, самую малость.
Его глаза горели любопытством. Мне стало противно от того, что для кого-то ужасное убийство - всего лишь пикантная сплетня. Конечно, я знал, что таких людей много, но видеть это своими глазами - совсем другое дело. Будь это моя личная вечеринка, я бы унизил этого человека и ушёл, но, к сожалению, это был не тот случай. Я не мог допустить, чтобы мои действия бросили тень на главного прокурора, который так любезно меня пригласил, поэтому я постарался сгладить ситуацию, сохраняя предельную вежливость.
- Информация по делу является конфиденциальной, прошу прощения. К тому же, мистер Миллер всё ещё представляет одну из сторон, поэтому мне было бы некорректно обсуждать внутренние дела нашей организации в его присутствии.
Я улыбнулся, надеясь на понимание, и, к счастью, другие гости начали меня поддерживать:
- Верно, это довольно щекотливая тема.
- Зачем на таком приятном вечере говорить о подобных вещах? Давайте-ка забудем об этом и вернёмся к нашему разговору.
- Кажется, о новом гольф-клубе в Канаде…
К счастью, разговор естественно перешёл на другую тему. В тот момент, когда я с облегчением вздохнул и поднёс бокал к губам, я увидел, как спутница Натаниэля, прикрыв рот рукой, что-то шепнула ему. Натаниэль наклонился к ней, прислушиваясь, и вдруг беззвучно рассмеялся. От этого неожиданного зрелища мне стало не по себе. Они выглядели так обыденно, словно обычная пара, обменивающаяся шутками - разве такому мужчине это подходило?
Нет, совершенно не подходило. И от этого мне стало ещё более не по себе. Человек, которому это не шло, делал то, что ему не шло, но это не выглядело неуместно. Что же это такое?
- О, Эвелин! Сегодня вы особенно прекрасны. Какая честь встретить вас здесь.
Кто-то обратился к ней, делая вид, что они знакомы. Женщина, словно для неё это было привычным делом, поприветствовала мужчину с той же самой дежурной улыбкой, которую адресовала мне. Правда, после короткого рукопожатия её рука тут же вернулась на руку Натаниэля, словно демонстрируя: «Вот мой спутник».
Это был явный собственнический жест, но он никак не отреагировал. Он лишь с довольной улыбкой наблюдал за их разговором. Увидев это, я незаметно отделился от их группы и естественно влился в другую. Я намеренно присоединился к компании, стоявшей как можно дальше от Натаниэля Миллера, и просто коротал время, время от времени поддакивая.
По правде говоря, я едва ли понимал и четверть их разговора. Разговоры об инвестициях и тому подобном... для кого-то, кто этим интересуется, это была бы бесценная информация, но всё это не имело ко мне никакого отношения. Терпеть это и тянуть время было сущим мучением, но это был мой выбор. Я молча стоял среди них, лишь бессмысленно улыбаясь. Это было всё, на что я был способен.
Когда ночь стала глубже, вечеринка разгорелась по-настоящему. Все переоделись в удобную одежду, пили, кто-то танцевал - атмосфера стала гораздо свободнее, чем раньше.
Конечно, и здесь единственным, кто по-прежнему не мог по-настоящему повеселиться, был я. Я чувствовал себя неловко в незнакомой обстановке, да и, по правде говоря, я в принципе никогда не умел находить общий язык с людьми.
