Кислый виноград доминантного альфы. Глава 48
В будние дни, пока он жил в особняке, за Джеромом присматривала тётушка Кёнэ. В знак благодарности он передал ей конверт с большей суммой, чем в прошлый раз. Снова возникла перепалка, когда она отказывалась принять деньги, но и на этот раз она не смогла противостоять настойчивости Хёну. Проблема была в Джероме.
- Не хочу! Не хочу, не хочу! Уааа, не хочу!!
Несвойственно для себя закатывая истерику, Джером вцепился в штанину Хёну и разрыдался. Сердце разрывалось от вида Джерома, крупные слёзы катились по его покрасневшим глазам.
- Джером, Джером, посмотри на папу. Ну? Отпусти.
- Не хочу! Не хочу расставаться с папой.
Хёну поднял распластавшегося на полу Джерома и, опустившись на одно колено, посмотрел ему в глаза. Нежно вытер мокрые от слёз щёки. Затем крепко обнял Джерома, и тот тоже обнял его в ответ.
- Хнн, не хочу. Четыре ночи это слишком много.
- Но если потерпеть четыре ночи, то следующий день и день после него ты сможешь поиграть вместе с папой.
Плечо, в которое уткнулся Джером, стало горячим от слёз. Поглаживая круглый маленький затылок всхлипывающего Джерома, Хёну прошептал мягким голосом:
- Мы пойдём в парк развлечений, на море, в зоопарк, в бассейн - всё, что Джером хотел делать с папой, теперь мы сможем делать каждые выходные. Если потерпеть всего четыре ночи, у нас появится целых два дня, чтобы весело гулять. Почему же наш Джером плачет?
- В следующую субботу пойдём с папой смотреть на динозавров?
На эти слова Джером нерешительно поднял голову.
- Да, там далеко есть музей динозавров. Поедем с папой в эту субботу на поезде? Посмотрим на динозавров, поедим твою любимую пиццу, как тебе?
- Да, а ещё картошку фри, хочешь?
Поскольку тётушка Кёнэ тоже старалась не кормить Джерома уличной едой, любящий пиццу и гамбургеры Джером легко поддался на уговоры Хёну.
- Значит, теперь сможешь храбро подождать четыре ночи?
Хёну протянул мизинец Джерому и продолжил:
- Будешь хорошо слушаться тётю, ходить в детский сад, хорошо кушать, хорошо спать и храбро ждать четыре ночи! А потом мы посмотрим на динозавров, поедим пиццу и весело поиграем. Джером, сможешь?
Джером с глазами, полными слёз, сцепил свой крошечный мизинчик с пальцем Хёну.
- Четыре ночи. Папа, точно четыре. Пять ночей нельзя.
Хёну вытер большим пальцем мокрые глаза Джерома и нежно поцеловал его в лоб.
- В западном крыле вы будете проводить больше всего времени. Здесь сотрудники едят, спят и проводят свой досуг.
Женщина, представившаяся менеджером по имени Окхи, показывала Хёну западное крыло. Она была той самой, кто провела его в приёмную во время первого визита на собеседование.
Здесь все используют псевдонимы, объяснила она. Строго запрещалось раскрывать личные данные или заводить дружбу между сотрудниками. Хёну выбрал себе псевдоним Иан - имя, которое он использовал в Америке.
- Рабочий день с 9 утра до 6 вечера. В свободное от работы время можете спокойно отдыхать в западном крыле. Мы выдали вам достаточно униформы, но если понадобится ещё, просто скажите.
Хёну, переодевшись в такой же костюм, как у менеджера, согнул руку в локте. Несмотря на формальный дизайн костюма с пуговицами даже на рукавах, вопреки неудобному виду, оказался достаточно эластичным и удобным для движений.
- Особых сложностей нет, но работа с воском может быть утомительной. То, что старый паркет в таком прекрасном состоянии - результат ручного ухода.
Хёну опустил взгляд на пол, слушая исполненные гордости слова менеджера. Действительно, превосходно ухоженный деревянный пол был без единой царапины или пятна.
Кстати, ему стало любопытно. Что это за место, создающее иллюзию путешествия во времени?
С глазами, полными любопытства, Хёну спросил:
- Когда было построено это здание?
Это значит, особняк был построен во времена Корейской империи. Теперь стало понятно, почему менеджер так гордилась паркетным полом.
- Это неоклассический архитектурный стиль. Необычно, правда? Каждый предмет в особняке, включая само здание - бесценное культурное наследие. Пожалуйста, обращайтесь со всем бережно.
Хёну кивнул. И гора Нынра, и этот старинный особняк принадлежат одной семье. Насколько же богатыми нужно быть, чтобы такое было возможно? Это не поддавалось осмыслению.
После осмотра западного и главного крыла под руководством менеджера, вернувшись в приёмную, Хёну задумался об одной странности. Количество встреченных во время обхода сотрудников было удивительно малым для такого огромного особняка.
- Сколько всего сотрудников здесь работает?
- Вместе с управляющим и мной - шестеро. Теперь с Ианом будет семеро. Не беспокойтесь, рабочих рук достаточно. Этот особняк давно заброшен. Хозяева не приезжают, гостей тоже нет, так что некого ни встречать, ни обслуживать. Иану нужно сосредоточиться только на поддержании порядка в особняке.
В глазах менеджера промелькнула какая-то тоска.
- Значит, кроме нас, в особняке никого нет?
Уклончиво ответила менеджер, не договорив. Похоже, именно поэтому во время осмотра особняка Хёну не покидало гнетущее чувство.
Хотя всё содержалось в безупречном порядке, воздух внутри особняка казался Хёну пустым и безжизненным. Без малейшего намёка на уют это место совсем не походило на жилое пространство. Видимо, всё из-за того, что особняк был давно заброшен и забыт владельцами.
Он вспомнил разговор работников на конвейере:
«Похоже, он и правда существует где-то на горе Нынра.»
«И где же именно? Существует, но никто не знает где? Явно же выдумка.»
«Потому и называется призрачным особняком! Он определённо существует, но никто не знает где и как, будто заколдованный!»
Призрачный особняк. Точно речь шла об этом месте. Действительно, найти его было непросто, как в лабиринте, но Хёну глубоко прочувствовал это название в ином смысле. Пустынный и мрачный, он в самом деле напоминал замок с привидениями.
Однако вместо страха его переполняла печаль. В пронизывающем особняк одиночестве Хёну ощущал странную ностальгию, пробуждавшую воспоминания детства.
Поужинав вместе с другими сотрудниками, Хёну вернулся в комнату и сделал звонок.
Не успел прозвучать и второй гудок, как раздался голос Джерома. Хёну живо представил, как Джером весь день крутился возле тумбочки с телефоном в гостиной тётушки.
- Да, тётя приготовила жареный рис с креветками, который Джером любит! А папа?
- Жареный рис с креветками? Наверное, было очень вкусно. Папа тоже вкусно поужинал здесь.
- Папа, сегодня четыре ночи. Одна ночь, две ночи, три ночи, четыре ночи! Уже четыре ночи!
- Да, папа завтра вернётся. Давно не спали вместе, поспим?
- И много сказок почитаю. До завтра, Джером. Спокойной ночи, мой щеночек. Чмок.
- Хорошо. Папе тоже спокойной ночи. Чмок.
Даже после пожеланий спокойной ночи никто не спешил завершать разговор, и долго длилась тишина. Хёну с неохотой первым нажал кнопку отбоя.
Уже прошло четыре дня здесь. Завтра можно вернуться домой. Впереди ждали два сладких выходных дня с Джеромом.
Хёну рано лёг спать. Чтобы целый день гулять с Джеромом, нужно было поберечь силы.
Завершив последние дела, он сел в ожидавшую машину водителя Юна. Выбравшись из похожего на лабиринт леса, они подъехали к дому тётушки Кёнэ. Не успел он нажать на звонок...
Голос кричащего Джерома донёсся даже на улицу.
- Джером, осторожно, не упади!
Приближался ласковый голос тётушки Кёнэ, пытающейся остановить Джерома.
Как только дверь открылась, Джером выскочил, словно пружина, и крепко обхватил ноги Хёну.
- Слушался тётю и ходил в детский сад?
- Раз Джером сдержал своё обещание, теперь папина очередь выполнять обещание, правда?
Джером ответил с небывалым воодушевлением.
- Да! Домой! Пойдём к нам домой!
Джером энергично зашагал, повторяя слова Хёну.
Они вернулись в своё гнёздышко спустя неделю. Хотя было жаль, что приходится оставлять с таким трудом найденное жильё пустым все будние дни, само осознание того, что им есть куда возвращаться, давало огромное чувство стабильности.
Убрав накопившуюся пыль в квартире, Хёну лёг с Джеромом на кровать читать сказки.
Джером быстро засопел - видимо, не спал прошлой ночью от предвкушения. Хёну осторожно вытащил руку из-под головы крепко спящего Джерома и подложил вместо неё мягкую подушку. Отложив книгу и выключив настольную лампу, Хёну тоже вскоре погрузился в сон.
Из-за палящего солнца они быстро осмотрели открытую экспозицию и перешли внутрь здания. В толпе посетителей они крепко держались за руки, чтобы не потерять друг друга, рассматривая выставленные окаменелости динозавров.
- Папа! Это стегозавр!
Услышав возглас Джерома, Хёну перевёл взгляд на табличку и убедился, что это действительно стегозавр. Его поразило, как Джером мог мгновенно определить динозавра только по форме собранных костей.
- Верно, стегозавр. А как ты узнал? Ты такой умный, Джером!
- У него на спине квадратики, как поезд чух-чух-чух~ Значит, это стегозавр.
Хёну поднял Джерома на руки, чтобы ему было удобнее рассматривать шестиметровую модель динозавра, которую он разглядывал, запрокинув голову. Когда Хёну читал описание особенностей динозавра с таблички, Джером так мило слушал с блестящими глазами, что Хёну несколько раз поцеловал его пухлые щёки.
Ситуация повторялась с каждым встреченным динозавром - Джером называл их имена, и все они были травоядными.
- Джерому нравятся травоядные динозавры?
- Почему тебе нравятся травоядные динозавры?
- Они большие и крутые. И они добрые, потому что не едят других животных.
- Плохой! Тираннозавр был плохим. Он и папу съест!
Джером нахмурился, выставил пальцы как когти и зарычал "Р-р-р!", изображая тираннозавра.
- Страшно, да? Но не волнуйся, папа. Джером дружит с трицератопсом, и мы всех защитим. Я защищу папу, и хёна Ёджо, и тётю Ёджо, и тётю Чанми!
Когда-нибудь, когда Джером подрастёт и поймёт законы природы, он осознает, что неправильно делить хищных и травоядных динозавров на добрых и злых. Но глядя на Джерома, который обещал защищать дорогих ему людей от того, что считал злом, Хёну вдруг вспомнил Джейми.
Он отчётливо помнил слова Джейми о том, что хотел бы, чтобы ребёнок вырос храбрым и стойким, как Джерри, который не сдаётся злому Тому. У Хёну защемило сердце от мысли, что Джером, похоже, растёт именно таким смелым и правильным, как хотел Джейми.
Хёну, постоянно упрекавший себя в том, правильно ли он исполняет роль родителя, в этот момент почувствовал, как немного ослабло давление, сжимавшее его грудь.
Заметив покрасневшие глаза, Джером обхватил шею Хёну обеими руками.
Джером отпустил руки и снова посмотрел Хёну в глаза. Хёну ответил с яркой улыбкой:
- Да, не плачу. Папа уже проголодался, а ты?
- Нет же, говорю, что не плакал. Смотри.
Когда Хёну широко улыбнулся, приподняв уголки губ, грустное лицо Джерома с надутыми губами наконец просветлело.
- Давай быстро посмотрим на того динозавра и пойдём есть пиццу?
Осмотрев всех динозавров до единого и поужинав, они вернулись домой только поздно вечером.
*
Плечи нещадно болели от того, что Хёну носил Джерома на руках. Наклеив по пластырю на каждое плечо и переодевшись в униформу, он достал из ящика прикроватной тумбочки супрессант и принял его.
Он не собирался скрывать свою сущность, но на собеседовании его не спросили, и возможность признаться была упущена. Как сказал хозяин ресторана, давший ему рекомендацию, если быть особенно осторожным во время течки, никаких проблем не должно возникнуть.
Сегодня был день генеральной уборки - все огромные люстры особняка спустили вниз. Поскольку люстры, которые на протяжении ста лет обслуживались вручную только с помощью метёлок для пыли без использования химических средств, были настолько ценными, что для них даже не существовало запасных частей в случае поломки, неопытного Хёну отстранили от этой работы.
Наблюдая за тем, как тщательно протирают сложное переплетение стекла и металлических украшений, Хёну подумал, к счастью, что его не привлекли к этой работе.
Если бы он из-за боли в мышцах допустил ошибку... даже думать об этом не хотелось.
Вся работа закончилась только поздно ночью. Обменявшись словами поддержки с другими сотрудниками, он вернулся в свою комнату. Хотел позвонить Джерому, но передумал, было уже время сна.
Помывшись в примыкающей к комнате ванной, он переоделся в удобную одежду. Приняв супрессанты, лёг в постель. Но сон никак не шёл. Почему-то сегодня странно колотилось сердце.
Может, потому что физической работы было меньше обычного? Если подумать, день прошёл в наблюдении за работой других. Долго проворочавшись, Хёну в итоге встал, включил настольную лампу и сел за стол.
Когда он листал книгу, взятую из дома почитать в свободное время, до его ушей донёсся звук незнакомого автомобиля.
В особняке, где по ночам слышны только крики сов да диких зверей, звук машины после двух часов ночи пробудил любопытство.
Уменьшив яркость лампы, он подошёл к окну и слегка отодвинул штору. У особняка остановился легковой автомобиль. Почему-то показалась знакомой фигура человека, вышедшего с водительской стороны и обменивающегося приветствиями с вышедшим встречать управляющим.
Хёну нахмурился, придвинувшись ближе к окну, чтобы лучше рассмотреть. Снаружи было слишком темно, чтобы различить детали.
Наблюдая за их приближением к особняку, он заметил что-то странное в их направлении. Они шли не к главному корпусу, где находилась приёмная, а к восточному крылу. Именно туда, куда всем был запрещён вход.
Глаза Хёну сузились, разглядывая посетителя. Где он видел этот силуэт? Пока он напрягал память, его взгляд вдруг упал на большую сумку в руках незнакомца. Потрёпанная кожаная сумка грубой формы.
Глаза Хёну широко раскрылись, когда он узнал предмет.
Это был докторский саквояж. В детстве точно такой же носил лечащий врач, приходивший в особняк осматривать Тэгона.
Взгляд Хёну поспешно переместился на лицо человека. Хотя темнота мешала разглядеть детали, знакомые телосложение и походка напомнили определённого человека. Несмотря на то, что его поседевшие волосы отличались от воспоминаний, отражая безжалостно ушедшие годы, Хёну узнал его сразу.
Это был Квон Хакгю, лечащий врач Тэгона.
Неожиданное появление знакомой фигуры вызвало настоящую бурю в голове. Почему здесь появился Квон Хакгю?
Хотя Хёну понимал, что тот мог уже и не быть лечащим врачом Тэгона, его сердце, начав колотиться, никак не успокаивалось. Саквояж с медицинскими принадлежностями ясно указывал на то, что в восточном крыле находится кто-то, нуждающийся в лечении.
Ему было любопытно, кто там может быть.
Машину Квон Хакгю, оставленную перед особняком, один из сотрудников перегнал в другое место. Хёну долго стоял у окна, наблюдая за входом в восточное крыло в ожидании повторного появления врача. Но до самого рассвета никто не показался.
Проведя ночь без сна, Хёну направился в столовую на цокольном этаже. Получив свою порцию, он намеренно сел за стол, где собрались люди, и поздоровался:
Приветливо ответили сотрудники. Зачерпывая суп ложкой и осторожно наблюдая, Хёну как бы между прочим начал:
- Сегодня под утро я услышал звук машины снаружи и увидел, как какой-то незнакомец направлялся в восточное крыло. Интересно, что там такое?
Спросил он как ни в чём не бывало. Однако ответа не последовало. Почувствовав, как внезапно напряглась атмосфера за столом, Хёну с недоумением поднял голову и встретился взглядом с молодым сотрудником напротив. Это был тот самый человек, который перегонял машину Квон Хакгю под утро.
- Не знаю? Я рано лёг спать, ничего не слышал.
Другие сотрудники один за другим поддержали его слова.
Конечно, было позднее время, когда все должны были спать, но поскольку слова человека, перегонявшего машину Квон Хакгю, явно были ложью, было трудно принять нынешнюю ситуацию, когда все в один голос утверждали, что ничего не знают. Очень подозрительно.
Понимая, что повторные расспросы вряд ли дадут какие-то зацепки, Хёну промолчал. То же самое будет, если спросить менеджера или управляющего. Такое поведение сотрудников наверняка было результатом их влияния.
Он был уверен, что в закрытом для посещения восточном крыле скрывается какая-то тайна.
Закончив уборку коридора, он вошёл в библиотеку на верхнем этаже. Подойдя к окну для проветривания перед уборкой, глаза Хёну расширились. Он обнаружил белый легковой автомобиль врача, который видел под утро, спрятанный среди густых кустов позади особняка. Словно пытались скрыть визит постороннего.
Во время уборки он часто подходил к окну библиотеки, следя за возможным появлением Квон Хакгю. Однако до конца рабочего дня тот так и не показался. Судя по тому, что он не появился до сих пор, приём явно затянулся - возможно, пациентов было не один, а несколько.
Вернувшись в комнату после ужина, Хёну взял первую попавшуюся книгу и, делая вид, что читает, сосредоточил всё внимание на звуках снаружи. Однако то ли от чрезмерного напряжения, то ли от накопившейся усталости из-за бессонной ночи, он незаметно для себя начал клевать носом за столом, как больная курица.
На рассвете снаружи раздался глухой рёв автомобильного двигателя, но полностью погрузившийся в сон Хёну не услышал ни звука.
Сколько прошло времени? Когда громкий будильник разбудил его, по лицу Хёну пробежала досада. В комнату лился яркий солнечный свет. Он даже не помнил, когда заснул. Выбежав из комнаты и помчавшись в библиотеку главного корпуса, Хёну проверил окно и разочарованно вздохнул.
Хёну хотел знать, почему врач пришёл в особняк в ту ночь. Казалось, что в таком состоянии он ничего не может сделать. С момента обнаружения Квон Хакгю он интуитивно чувствовал некое присутствие, которое, подобно призраку, неотступно преследовало его и весь день терзало мысли. Чтобы освободиться от этого, ему отчаянно нужен был ответ от Квон Хакгю.
Разумом он понимал. Лучше всех знал, что тот человек, которому, в отличие от живущего день за днём в бегах Хёну, гарантировано стабильное будущее, не мог находиться в этом особняке. И всё же он упрямо хотел услышать подтверждение этого факта из уст Хакгю.
Перед глазами всплыл образ: кто-то в элегантном кремовом фраке вежливо эскортирует другого. Сцена, которую он старательно пытался игнорировать, не желая помнить, всё же внезапно прорвалась наружу.
По лицу Хёну пробежала горькая усмешка. С тех пор прошло уже 4 года. Времени достаточно, чтобы не только сыграть свадьбу и создать счастливую семью, но и обзавестись несколькими детьми. Тэгон, который, несомненно, живёт богаче всех, не мог быть заперт в таком изолированном особняке.
Когда он вышел из библиотеки подавленной походкой, его окутал пустынный воздух, витавший в коридоре. Знакомый запах в воздухе, словно крючком, вытащил застарелые чувства, похороненные в уголке сердца.
Поздняя весна, когда ему было семь лет - поворотный момент в его жизни.
Держась за руку отца, разглядывая жёлтые бутоны на ветках и марево над землёй, он ждал водителя, который должен был их забрать. Может быть, потому что они прибыли в особняк, вдоволь насладившись весной, пробуждающей оттаявшую землю, огромный, как дворец, особняк показался особенно холодным и прохладным.
Снаружи была весна в разгаре, с распускающимися жёлтыми форзициями, но здесь одиноко царила холодная зима. Так он впервые встретил Тэгона, одиноко стоявшего посреди этого ледяного замка.
Кожа, ни разу за зиму не видевшая солнечного света, сияла не просто белизной, а какой-то прозрачностью, а иссиня-чёрные волосы создавали с ней таинственный контраст. Когда чёрные, как обсидиан, глаза встретились с его взглядом, Хёну почувствовал, будто задыхается, как рыба, пронзённая гарпуном.
То ощущение никак не могло забыться.
К Тэгону, познающему мир через него, Хёну испытывал не просто нежность и привязанность, но даже какое-то человеколюбивое чувство долга. Казалось, будто смысл его существования заключался именно в Тэгоне. Никогда прежде воля к жизни не била таким бурным ключом. Грудь и голова кипели от непонятного жара.
Множество обещаний снова и снова высекались на горячо бьющемся сердце.
Может, из-за ностальгии по тем милым временам, когда они полностью принадлежали друг другу? Или из-за сожаления о пустых клятвах, обратившихся в мыльный пузырь? Хёну не мог просто проигнорировать этот особняк, источающий тот же запах, что и тогда. Жажда истины становилась всё глубже.
Однако он не мог быть уверен ни в том, когда Квон Хакгю снова появится здесь, ни в том, появится ли вообще. Но примерно через месяц такого безнадёжного ожидания Квон Хакгю снова возник перед глазами Хёну.
Глубокой ночью, когда Хёну принимал супрессант, до его ушей донёсся тот же звук автомобиля, что и в прошлый раз. Подойдя к окну и отодвинув штору, он увидел знакомый автомобиль, подъехавший к особняку. Он всмотрелся в силуэт человека, выходящего с водительского места.
Точно. Это определённо был тот, кого он ждал.
Квон Хакгю, появившийся снова спустя месяц.
Шины взвизгнули по асфальту от резкого торможения. Поспешно нажав на тормоз, Квон Хакгю почувствовал, как сердце уходит в пятки.
Как обычно, закончив работу, он украдкой возвращался домой под покровом ночи. Когда он выехал из особняка на подъездную дорогу с длинными рядами фонарей по обеим сторонам, что-то, стоявшее на дороге, чуть не стало причиной серьёзной аварии.
Открыв зажмуренные глаза и всмотревшись вперёд, он увидел какую-то тёмную фигуру, преграждавшую путь с раскинутыми руками. Присмотревшись, понял, что это не призрак, а человек. Что было не менее пугающим. В такое время, в таком месте - человек...
Пытаясь успокоить колотящееся сердце, внимательно разглядывая фигуру перед собой, Хакгю снова почувствовал, как сердце ушло в пятки.
Хакгю подумал, что он наконец выжил из ума от тяжести своих грехов. Иначе как мог здесь оказаться Хан Хёну, тот мальчик?
Однако, словно пытаясь убедить Хакгю, что это не старческий маразм и не галлюцинации, к водительскому месту подошла тень и отчетливо постучала в окно.
- Давно не виделись, господин.
- Я здесь всё это время ждал только вас.
Они сели рядом на деревянную скамейку, покрытую мхом. Сквозь густые заросли виднелся белый мраморный фонтан. Время безжалостно оставило свой след – без должного ухода он пришел в плачевное состояние, покрывшись ржавчиной.
Хёну окинул взглядом жуткую атмосферу вокруг. Когда-то здесь наверняка был прекрасный сад. Но сейчас особняк напоминал проклятый замок Чудовища.
Лицо Квон Хакгю было полно смятения. Человек, которого он считал уехавшим в Америку, вдруг появился перед ним – неудивительно, что он был настолько же растерян.
В лунном свете долгое молчание между ними первым нарушил Хёну.
- Простите, господин. Вы, наверное, сильно удивлены.
- У меня есть вопрос. Знаю, что вы заняты, поэтому спрошу быстро.
- Я работаю здесь уже около трех месяцев. На самом деле, я видел вас в особняке и в прошлом месяце. Тогда вы тоже заходили в восточное крыло. Как вы знаете, работникам туда вход запрещен.
- Управляющий сказал, что там никого нет, но это же не так? Кто-то там есть, верно? Мне интересно. Почему вы ходите в восточное крыло, что там такого?
- Я хочу знать. Пожалуйста, расскажите.
Квон Хакгю, заметив, что отчаянные вопросы Хёну вызваны не простым любопытством, помрачнел.
Глядя на морщинистое лицо и поседевшие волосы Квон Хакгю, который выглядел гораздо старше, чем он помнил, Хёну снова остро ощутил безжалостность прошедших лет.
Лишь спустя долгое время Хакгю заговорил. Однако это был не ответ на вопрос.
От неожиданного разговора о счастье Хёну нахмурился, и в его голове мелькнул образ Джерома.
Тот, кто когда-то был лишь поводом искупить вину, незаметно стал смыслом жизни, а теперь – всем его миром.
Каждый день, наблюдая за взрослением Джерома, приносил счастье. Засыпать с надеждой на завтрашний день – для Хёну, который когда-то опустился на самое дно отчаяния, это была бесценная повседневность, которую невозможно измерить.
Хёну перестал лихорадочно пытаться разгадать намерения Квон Хакгю, задавшего странный вопрос, и ответил честно.
- Да, я счастлив.
Почему-то после этих слов взгляд Квон Хакгю стал еще более мрачным. Хёну терпеливо ждал продолжения. Наконец, после долгого молчания, тот заговорил решительным тоном.
- В таком случае, мне нечего вам рассказать.
Когда Квон Хакгю встал со скамейки, Хёну тоже поднялся, его лицо выражало растерянность. Какая связь может быть между тайной восточного крыла и его счастьем?
- А если бы я сказал, что несчастлив, у вас нашлась бы история для меня?
Хёну резко бросил эти слова, не понимая ситуации, но Квон Хакгю молча направился к машине, припаркованной в зарослях. Пока Хёну, застигнутый врасплох таким неожиданным поворотом, пребывал в замешательстве, седан уже завелся.
Он в отчаянии постучал по капоту. Но машина, проигнорировав его, набрала скорость и плавно выехала из леса.
Глядя вслед удаляющемуся автомобилю с растерянным выражением лица, Хёну невольно усмехнулся.
В погруженном во тьму лесу раздалось уханье совы, словно насмехаясь над ним, оставшимся в одиночестве.
Исчезнувший таким образом Квон Хакгю появился в особняке месяц спустя, снова точно совпав с течкой Хёну.
Он даже не мог догадаться, что в том разговоре задело собеседника. Ничего не прояснилось, а загадка восточного крыла только углублялась день ото дня.
Решив во что бы то ни стало получить ответ в этот раз, Хёну со всех ног побежал и преградил путь отъезжающей машине, как тогда.
- Господин! Подождите минутку!
Но автомобиль легко свернул на встречную полосу и плавно скрылся, объехав его. Такое обращение уже второй раз, а не единожды, вызвало необоснованное упрямство. Хёну, тяжело дыша, долго всматривался в темноту, где исчезла машина.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty