Кислый виноград доминантного альфы. Глава 37
- Это ты сказал ему не приходить?
Целый день Хёну разыскивал Чжуона, и Тэгон, глядя на это, только хмурился и молчал. Уже больше пяти дней прошло, как Чжуон исчез. Вместо пропавшего Чжуона Тэгон всё это время был рядом с Хёну.
От этого Хёну только сильнее заводился. Он наконец-то нашёл отличный способ расквитаться с этой самодовольной физиономией, но не успел даже начать, как всё сорвалось. Сам виноват – слишком рано раскрыл свои карты.
Хёну по привычке грыз ногти. Тэгон машинально протянул руку, чтобы его остановить, но тут же застыл и отдёрнул её назад.
- Перестань это делать. Только больше ранишь себя.
Это назойливое вмешательство Тэгона бесило Хёну до колик.
- Не прикидывайся, будто волнуешься. Мне от этого тошно.
- Ты же сам не хотел на меня смотреть, да? Потому и перекинул всё на Чжуона и избегал меня, как мог. А теперь вдруг с чего такое внимание?
Похоже, объятия Хёну и Чжуона тогда его сильно задели. Ещё недавно Тэгон почти не появлялся дома, а теперь внезапно вцепился в Хёну – это жутко его раздражало.
Все планы пошли прахом, и нервы Хёну, уже на пределе, натянулись ещё сильнее. Сжав кулаки, он сверкнул глазами и приподнял уголки губ:
- А, может быть, ты проверяешь меня?
Тэгон нахмурился, словно говоря: «Ну давай, продолжай», – и ждал, что скажет Хёну дальше. Тот нарочно выждал паузу и медленно заговорил:
- Боишься, что эта дешёвая дырка вдруг прицепится к чужому хую и начнёт отсасывать? Поэтому и наблюдаешь?
Лицо Тэгона моментально исказилось. Увидев это, Хёну ощутил во всём теле сладкий прилив возбуждения.
- Смотри-ка, угадал, да? – продолжил он с ухмылкой.
- Но, Тэгон-а, я больше не смогу спать с тобой. Ты же в курсе, у меня аж приступы начинаются, если даже пальцем случайно коснёшься. Как я, по-твоему, могу заниматься с тобой этим?
- Да я хоть со всем миром пересплю, но с тобой – никогда. Точнее, не хочу и не буду.
Хёну скинул с себя все наболевшие слова и теперь смотрел на Тэгона с видом человека, которому наконец-то полегчало. Тэгон молча выслушал Хёну, а потом вдруг склонил голову и тихо хмыкнул. Хёну мгновенно скривился.
Тэгон медленными шагами направился к Хёну, сидящему на кровати. Наклонившись к нему, он заметил, как Хёну невольно сжался.
От горячего дыхания Тэгона у Хёну все волоски встали дыбом.
- Я недавно узнал об одной вещи.
- Называется нейрошокер, это такая палка с маленьким металлическим шариком на конце. Говорят, если ударить ею сюда, в височную область, даже здоровый человек мгновенно превратится в овощ.
Делая вид, что постукивает кончиками пальцев по виску Хёну, Тэгон продолжил:
- Как думаешь, возможно ли, чтобы человек впадал в судороги даже в состоянии клинической смерти мозга?
Это было ужасное содержание, совершенно не сочетающееся с ласково шепчущим голосом. Из-за этого диссонанса потребовалось время, чтобы осознать смысл. И лишь после короткой паузы, внезапно отшатнувшись, он ощутил, как по спине пробежали мурашки. Глаза Хёну широко раскрылись от ужаса, а губы задрожали.
- Почему ты спрашиваешь меня об этом...?
Глядя на побледневшего Хёну, Тэгон скривил уголки губ. Глаза Хёну, застывшие от страха, заметив злорадно усмехающееся лицо Тэгона, вспыхнули неконтролируемой яростью. В центре пылающих глаз отражался образ Тэгона.
- Тебе смешно?! Что за херню ты сейчас нёс и с какой целью?!
- Да нет у меня никаких целей.
- Просто стало любопытно, вот и спросил.
Не выдержав, Хёну схватил подушку и бросил в Тэгона, направлявшегося к выходу. Подушка бесформенно упала, врезавшись не в Тэгона, а в уже закрывшуюся дверь. Он просто играл с ним, как с тестом, которое можно мять как угодно.
Хёну трясло от неутихающей ярости.
- ...Где ты вообще нашёл такую хрень в этом мире.
Он злился на себя за то, что каждый раз попадался, когда тот обращался с ним как с идиотом, придурком, говоря всякую чушь. Он повелся, потому что тихий шепот у уха совсем не походил на шутку.
Он уже знал об особой одержимости Тэгона им. Он намеревался использовать это, чтобы уязвить Тэгона, но тот внезапно вытащил на свет даже возможность “состояния мозговой смерти”. И вышло, что укусил Хёну куда больнее в ответ. Теперь ему было тошно от собственного бессилия.
Когда-то эта собственническая страсть Тэгона казалась особенной, и он упивался чувством превосходства. Поскольку он тоже верил, что Тэгон - это весь его мир, он сам избегал действий, которые могли бы вызвать его недовольство. Так до двадцати одного года он не смог создать ни одних нормальных человеческих отношений.
Он никогда всерьёз не задумывался, какую жизнь хочет прожить, о чём мечтать, не пытался, как другие, отчаянно искать себя.
Он действительно был придурком. Посмотри на меня сейчас. Посмотри на меня, который снова добровольно остался на ладони Тэгона. Хотел остаться рядом, чтобы ранить Тэгона, но ничего толком не добился.
Хёну потер горячий лоб. Все тело горело. Думал, это из-за не проходящей злости на Тэгона, но нет. Но с каждой минутой становилось все жарче.
Поспешно накинув пальто, он вышел наружу. Он явственно чувствовал, как Тэгон идёт следом, но старался изо всех сил не обращать на него внимания и только ускорил шаг в сторону нужного места.
Он ненавидел это проклятое тело, которое даже в такой ситуации безошибочно подавало признаки о приближении очередной грёбаной течки, и это бесило до чёртиков. Задыхаясь от жара, ставшего еще сильнее, чем раньше, Хёну наконец быстро вошел в аптеку.
Тэгон тоже остановился. Через витринное стекло аптеки было видно, как Хёну сгребает большое количество супрессантов.
Тэгон, испустив глубокий вздох, провел рукой по усталому лицу. И в этот раз супрессанты не принесут никакой пользы. Не прошло и месяца с тех бесчисленных ночей, когда они с Хёну почти каждый день страстно сплетались телами. Тело Хёну, которое уже привыкло к феромонам Тэгона, никакие лекарства уже не возьмут.
«Да я хоть со всем миром пересплю, но с тобой – никогда. Точнее, не хочу и не буду.»
В отличие от резкого голоса, направленного на него, от тела Хёну, вошедшего в предвестник, начал исходить сладкий аромат. От густых феромонов Хёну, которые он почувствовал впервые за долгое время, кровь мгновенно прилила к низу живота.
Он прижался вплотную к Хёну, испуская свои феромоны. Где-то в глубине сознания он понимал, что выглядит как настоящий извращенец, который, шепча о мозговой смерти, при этом возбуждается и стоит со стояком. Но там же мелькнула и мысль, что, к счастью, хотя бы успел устроить Хёну феромонный душ заранее.
Без этого Хёну, выйдя один из дома, наверняка бы уже вляпался в неприятности – даже гадать не надо, что могло бы произойти.
Нормальные альфы и омеги, как правило, инстинктивно умеют контролировать свои феромоны и распознают их, подобно тому как змеи регулируют температуру с помощью языка. Но у Хёну с самого начала были проблемы с проявлением феромонов, поэтому он не мог ни уловить чужой запах, ни, тем более, управлять собственным.
Поскольку Хёну впадал в судороги даже от легкого прикосновения пальцев, он втайне беспокоился о том, какой будет реакция на его феромоны, но, к счастью, во время всего феромонного душа симптомов отторжения не возникло. Он даже не смог почувствовать обильно изливающиеся феромоны. Противоречиво, но это вызвало горькое чувство.
Хотя он сам запечатлелся на феромонах Хёну, тот факт, что его собственные не оказывали никакого влияния на Хёну, вызывал внутреннее напряжение, но в то же время накатывало чувство облегчения. По крайней мере, это значит, что Хёну тоже не сможет образовать полноценную пару с каким-нибудь другим альфой. А значит, никто больше не сможет завладеть Хёну.
Поскольку основой запечатления является способность различать феромоны своей пары альфы или омеги от других, для Хёну это изначально было неприменимо.
Тэгон испытывал глубокое отвращение к себе за такие эгоистичные мысли о Хёну, у которого из-за этого побочного эффекта возникли даже проблемы с контролем феромонов. Одновременно Тэгона охватил смутный страх. Он вдруг осознал, что по мере того, как его эгоистичные желания к Хёну материализуются, пропорционально этому Хёну разрушается.
Тэгон окликнул Хёну, выходящего из аптеки. Однако Хёну, держа пакет, полный супрессантов, даже не взглянул на Тэгона и просто прошел мимо.
Окружающие альфы вертели головами в поисках источника сладкого аромата, разносимого весенним ветерком. Тело Хёну, вошедшее даже в предвестник, сильно заявляло окружающим о своем существовании как полноценной омеги.
Взгляд Тэгона, который следовал за Хёну, открыв феромоны с угрожающей силой и отпугнув окружающих, устремился на супрессанты, которые нес Хёну.
Глубокое чувство вины сдавило горло Тэгона.
Чжуон встал, отбросив одеяло. Как бы он ни пытался, но никак не мог заснуть. Бессонные ночи продолжались уже больше недели. Сердце беспорядочно колотилось, как у преследуемого человека. Он отменил все договоренные встречи с друзьями. Давно забросил любимое сочинение музыки и игру на инструментах. Ничего не получилось.
Он сам не мог понять, чего хочет.
Казалось, что слова Тэгона о необходимости определить свою позицию сработали как детонатор, взорвав что-то внутри него.
«Не заглядывайся, пуская слюни.»
- ...Ну да, сами прекрасно разберутся.
Не обращай внимания, не обращай. Под глазами Чжуона, который, тяжело вздыхая, снова залез под одеяло, были темные круги. Его мучили постоянно всплывающие воспоминания о Хёну, корчившемся в припадке на полу. Тогда Тэгон никак не помог. Наоборот, чем больше пытались помочь Хёну, тем сильнее становилась его реакция отторжения.
Что если такая ситуация повторится...?
Если днем его беспокоили воспоминания о припадке Хёну, то ночью его мучил аромат, исходивший от Хёну. Он постоянно вспоминал нежную кожу под пальцами и приятный запах. И теплоту, обвившую шею, и прикосновения, когда тот терся лбом о плечо.
Чжуон долго ворочался под одеялом. Стресс достиг предела из-за накопившихся бессонницы и неудовлетворенного желания. Голова готова была взорваться. Чем сильнее он пытался подавить это, насильно закрывая крышку, тем более яростно все бурлило. Казалось, скоро все неудержимо взорвется. В итоге Чжуон резко вскочил с места.
- Просто посмотрю на его лицо и уйду.
В любом случае нужно было забрать остальные свои вещи, оставленные в том доме. Чжуон надел верхнюю одежду, намереваясь под этим предлогом зайти домой и проверить, как там Хёну.
У него не было ни малейшего желания валяться вместе с ними в той куче дерьма, что они устроили. И это была не обычная куча дерьма. Она была очень-очень отвратительной. Чжуон подавил и проглотил свои зарождающиеся чувства к Хёну. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Грязное дерьмо.
Просто посмотрю, как он, и уйду. Проверить самочувствие больного человека - это правильный поступок, просто человеческий долг, независимо от романтических чувств. А потом сразу пойду на свидание вслепую. Начну нормальные отношения с новым человеком, совершенно не похожим на Хан Хёну.
Период воздержания был долгим. Неудивительно, что появились странные чувства к этому засранцу, ведь он не встречался ни с кем больше года. В любом случае, эти чувства он осознал совсем недавно. Слабые чувства, которые легко рассеются от легкого ветерка и исчезнут, смытые мелким дождем.
У него абсолютно не было желания связываться с Хёну. Но при этом Чжуон не мог полностью игнорировать его. Наблюдая за ними ближе всех, он хорошо знал, кем был Тэгон для Хёну. Кроме него не было никого, кто мог бы полностью понять и утешить чистую любовь Хёну, растерзанную Тэгоном. Этот факт постоянно удерживал Чжуона, пытавшегося отвернуться от Хёну.
Надев пальто и выйдя из дома, Чжуон направился к офистелю, где должен был находиться Хёну. Ему было досадно от своего противоречивого поведения - говорил, что не хочет связываться, но не мог справиться со своим сердцем, с которого капала привязанность к Хёну.
Чжуон, задумчиво глядя на здание офистеля, к которому уже подошел, глубоко вздохнул. Белый пар его дыхания рассеялся в черной пустоте как дым.
Хёну, чьи зрачки наполовину закатились, содрогнулся, выгибая поясницу. Рассыпавшиеся супрессанты и пустые пузырьки беспорядочно валялись на кровати и полу.
Лекарства совсем не действовали. Хёну постоянно тошнило от отвратительного запаха, исходящего от его тела. Наполовину растворившиеся таблетки вернулись обратно вместе с желудочным соком. Ужасные ощущения, о которых он успел забыть, снова пытались овладеть Хёну.
Тэгон грубо перехватил руки Хёну, безжалостно царапавшие шею и грудь. В тот момент голова Хёну резко запрокинулась назад, а все тело одеревенело, став жестким как палка.
Когда Тэгон осторожно убрал руки, реагируя на явное отторжение к себе даже в бессознательном состоянии, прерванное дыхание Хёну наконец возобновилось. Мышцы челюсти Тэгона, стиснувшего зубы, сильно вздулись.
Холодный пот выступил на руках Тэгона, сжимавших металлическую спинку кровати. Тэгон полностью открыл свои феромоны, максимально прижавшись к Хёну так, чтобы не касаться кожи. Хотя феромоны уже давно вырывались сами по себе, помимо его воли, он старался излить более качественные феромоны.
Хёну, отвергая все, что касалось Тэгона, только к феромонам не проявлял реакции отторжения. Нет, скорее, он жадно впитывал феромоны Тэгона, как высохший кусок ткани впитывает влагу.
Проблема была в том, что на этом все заканчивалось. Он только впитывал, но жар течки совсем не спадал. Для обычной омеги феромонов, которые он излил до сих пор, было бы достаточно для прекращения течки, но как всегда, на Хёну это не действовало.
Холодный пот, стекавший по лбу Тэгона, капал на простыню.
Приглушенный стон вырвался из горла Тэгона, на котором ярко вздулись вены. Это был первый раз, когда он встретил течку Хёну вместе со своим гоном.
Он чувствовал, что сходит с ума от ситуации, когда не мог даже пальцем пошевелить, хотя Хёну был прямо перед ним. Все нервные клетки его тела бурно метались, стремясь к Хёну, находящемуся перед глазами.
Возьми этого омегу прямо сейчас. Это твой омега.
От головы до кончиков пальцев нет ни одного места, которое не было бы сладким.
Ты же знаешь, насколько восхитительно и упоительно это тело.
Это омега, которого ты создал.
Инстинкт искушал Тэгона как демон.
Тэгон сверхчеловеческим усилием воли боролся со своим инстинктом. Мышцы скручивало, зрение то и дело застилало белой пеленой. Казалось, глаза вот-вот вылезут. Белки глаз полностью покраснели от лопнувших капилляров из-за повышенного внутриглазного давления.
Тэгон, глядя сверху на обнаженного Хёну, который извивался всем телом, облизнул сухие губы. Под глазами Тэгона, неотрывно наблюдавшего за процессом погружения белоснежного тела Хёну в плотское желание, скопился жар.
Член Хёну, отчаянно боровшийся с нарастающим желанием, наконец предал волю и встал. Из напряженной головки сочилась прозрачная смазка. Обнаженное тело Хёну начало краснеть, начиная с конечностей. Кадык Тэгона, наблюдающего за этим, резко дергался, как у хищной птицы.
Хёну, содрогавшийся от невыносимых ощущений, начал царапать ногтями шею и руки. Кровь брызнула во все стороны, когда открылись незажившие раны. Сквозь металлический запах крови в нос Тэгона сильно ударил сладкий аромат. Это был развратный и чувственный запах, созревший до готовности, утративший незрелость.
Хёну, глядя в пустоту расфокусированным взглядом, потерся ягодицами о кровать. Раздался влажный звук от трения кожи о простыню.
Хёну, вздрагивая всем телом и выгибая поясницу, в конце концов не выдержал и протянул руку, схватив свой член. Видимо, ему было недостаточно просто энергично двигать стволом, поэтому другой рукой он начал торопливо пальцами проникать в своё отверстие, из-под него стали доноситься хлюпающие, похотливые звуки. От Хёну, который издавал влажные звуки спереди и сзади, исходил такой сильный запах, что хотелось немедленно засунуть его в свой в рот.
Тэгон, предвкушая, облизнул губы языком.
Тэгон, уже вытащив наружу член и мастурбируя, мысленно кричал Хёну.
Холодный пот, стекавший по обнаженным плечам Тэгона, капал на белую верхнюю часть тела Хёну.
Дырка Хёну уже поглотила три пальца. Измученные член и дырка покраснели от трения. Глаза Хёну закатились. Член Тэгона, раздувшийся так, что казалось вот-вот лопнет, был в том же состоянии. Однако ни Тэгон, ни Хёну не могли кончить в течение долгого-долгого времени, которое казалось вечностью.
Потому что для завершения этой ужасной течки, Хёну нужно тело альфы, а Тэгону был нужен Хёну.
Тэгон мысленно умолял, но имя Тэгона так и не сорвалось с губ Хёну.
Механически растягивая своё отверстие, по пальцам Хёну стекала красная кровь. Нежный вход начал кровоточить от грубого трения, напоминающего шлифовку наждачной бумагой. Не выдержав этого зрелища, Тэгон обернул руку простыней и схватил Хёну за запястье. В ушах его отдавался голос Хёну, который даже в бессознательном состоянии отчётливо отвергал его.
Между дрожащими губами снова и снова просачивались эти два слога "не хочу". В тот момент, когда Тэгон, проглатывая ругательство, убирал свои не желающие отпускать руки.
- ...Аль... фа... не ты... другого альфу......
Тэгон, удивленный этими словами, уставился на Хёну широко раскрытыми глазами. Хёну, едва придя в сознание, тяжело дыша, с трудом произносил слова по слогам, глядя в пустоту.
- ...При... веди... альфу... пожалуйста......
Его голос, смешанный с тяжелым дыханием, был похож на голос больного туберкулезом на пороге смерти.
- ...По... жалуйста... пожалуйста...! Ааааааах...!!
Хёну, закричав, начал рвать волосы как сумасшедший. Извиваясь, он терся промежностью о простыню, а затем снова засунул пальцы в дырку. Одновременно с этим из его рта вырвался резкий стон "Хах-!". Это был стон, полный только боли, а не наслаждения.
Сердце Тэгона в тот момент похолодело, словно его окатили ледяной водой, когда он наблюдал, как из отверстия Хёну обильно сочится красная кровь. Похоже, он поранил слизистую острыми ногтями - кровь текла не из входа, а откуда-то глубже, изнутри, из какого-то места внутренней стенки, стекая по тыльной стороне ладони Хёну.
Глядя на Хёну, чья нижняя часть тела окрасилась в красный цвет, в голове Тэгона всё побелело. Воспоминание о дне, когда у Хёну случился выкидыш, ярко промелькнуло в сознании Тэгона. Образ Хёну, с которого капала кровь, начал заполнять его разум. Конечности Тэгона затряслись, как у человека, переживающего травматический приступ.
Лицо тяжело дышавшего Тэгона было бескровно бледным. В голове быстро крутились пустые лезвия миксера, издавая жужжащий звук. Казалось, мозг вот-вот будет полностью перемолот.
Казалось, он действительно сойдет с ума.
И надо же было совпасть со временем проверки лифта.
Перед глазами Чжуона, который поднялся по лестнице с первого этажа и наконец остановился на последней ступеньке, выскочил Тэгон, распахнув входную дверь, бледный и весь мокрый от холодного пота.
Чжуон поспешил к Тэгону. Тэгон был настолько не в себе, что даже не узнал Чжуона, подошедшего совсем близко.
- Куда ты идешь в такое время, оставив засранца!
Чжуон быстро остановил Тэгона, который казался почему-то встревоженным. От него исходила беспорядочная смесь феромонов альфы, похожего на одержимого желанием хищника, и того сладкого аромата, который мучил Чжуона каждую ночь.
Глаза Чжуона, раздувавшего ноздри, широко раскрылись, словно что-то почувствовав.
Когда Чжуон спешно попытался войти в дом, Тэгон наконец отреагировал на него. Чжуон вошел внутрь, стряхнув руку Тэгона, пытавшегося его удержать. Он сразу же открыл дверь спальни, не снимая кроссовок.
Феромоны Хёну насыщенного оттенка разом атаковали Чжуона. Его поле зрения заполнил обнаженный Хёну, лежащий на кровати. Чжуон быстро подошел и остановил руки Хёну, беспорядочно царапавшие шею.
Кровать была вся в беспорядке от крови Хёну, а пол - от пустых пузырьков и рассыпанных супрессантов. Чжуон приподнял веки Хёну, чтобы проверить его состояние. Зрачки были наполовину закатаны. Очевидно, он дошел до такого состояния из-за того, что лекарства не подействовали должным образом.
Оставить такого в одиночестве....
Гнев вскипел. Чжуон, бросив взгляд на вошедшего следом Тэгона, наконец не сдержал ярость и закричал.
- Куда ты собрался, оставив его в таком невменяемом состоянии!
Чжуон наседал на Тэгона. По бледному лбу Тэгона стекало еще больше холодного пота, чем раньше.
Чжуон нахмурился. Что опять с этим человеком.
Чжуон, резко нахмурив одну бровь, внимательно наблюдал за Тэгоном. Тот был в не менее странном состоянии, чем Хёну. Шатающийся Тэгон покачнулся и прямо перед тем, как упасть на пол, едва успел опереться на тумбочку, чтобы удержать равновесие.
В тот краткий момент феромоны Тэгона, которые Чжуон почувствовал ранее, снова остро врезались в его обоняние. Липкие от желания, зловещие и опасные феромоны альфы.
Чжуон наклонил голову. Они немного отличались от обычных феромонов альфы, направленных на омегу.
Как бы сказать, более первобытные...
Они были как необработанный камень, совершенно не очищенные, похожие на феромоны омеги в течке.
...Что это. Неужели... гон... не может быть.
Ведь Тэгон-хён сверхдоминантный альфа.
Чжуон, пребывавший в замешательстве, словно приведя мысли в порядок, провел рукой по волосам.
Видимо, сверхдоминантные альфы так жестко источают феромоны, когда возбуждены.
Выпендривается своей доминантностью. Тьфу, задохнуться можно. - Я спрашиваю, куда ты собрался?
Чжуон снова раздраженно спросил Тэгона. Спина Тэгона, который опирался на прикроватную тумбочку и переводил дыхание, продолжала то вздыматься, то опускаться.
Когда Чжуон широко раскрыл глаза, Тэгон кивнул в сторону Хёну. Чжуон, глядя на Хёну, который стонал от жара течки, с удерживаемым запястьем, осмысливал слова Тэгона, и когда наконец понял их значение, его лицо вспыхнуло. Он вскочил на ноги, бросился к Тэгону и сразу же врезал кулаком по его самодовольной роже.
Чжуон, тяжело дыша, снова закричал в сторону распростертого на полу Тэгона.
- Так ты что! Ты хотел привести какого-нибудь альфу с улицы и скрестить его с ним?!
Молчание Тэгона показалось безмолвным согласием, и Чжуон чувствовал, как его грудь пылает от гнева. Он яростно растоптал кроссовками валяющиеся на полу таблетки. С хрустящим звуком они превратились в белый порошок под его ногами.
- До какой степени ты собираешься разрушать чью-то жизнь!
Даже если весь мир будет пытаться испортить его жизнь, по крайней мере, хён, ты не должен был так с ним поступать...!
Причина, почему супрессанты не действовали, была очевидна и без вопросов. Возникла устойчивость. К феромонам сверхдоминантного альфы Тэгона. Хён не мог этого не знать. Ему было плевать, что жизнь засранца катится в канаву, он просто удовлетворял свои желания с беременным не в стабильный период! Держал его взаперти, как какое-то животное, чтобы тот не мог сбежать!
Чжуон быстро осмотрелся. Пузырьков с открытыми крышками, валяющихся на полу, было немало. Это означало, насколько отчаянной была ситуация. Насколько отчаянно он пытался выйти из течки.
Чжуон сильно пнул рассыпанные по полу таблетки.
С звуком, похожим на рассыпающиеся пуговицы, супрессанты безжалостно врезались в стену.
- Знаешь, хён, ты реально мудак?! Говорю на случай, если ты всю жизнь не догадывался.
- Ты велел мне точно определить позицию? Хорошо.
- Я сегодня буду заниматься с ним сексом.
Твердый взгляд Чжуона уставился прямо на Тэгона. Зрачки Тэгона мелко задрожали.
- Убери это выражение лица. Ты же все равно собирался бросить его любому альфе!
- Я не могу смотреть, как он валяется с другим альфой! Знаешь почему?
- Потому что я люблю Хан Хёну!
В тот момент Тэгон почувствовал пронзительную боль в сердце. В голове зазвенело, словно его ударили тупым предметом. Он не мог ни о чем думать.
Чжуон криво усмехнулся, глядя на Тэ Гона, который стоял с пустым, отсутствующим выражением лица.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty