Наглец. Глава 12, 13
Ивон и раньше не раз слышал, как Хеджин излагала подругам свои взгляды на отношения, но впервые проявил к этому интерес. Он так заслушался, что его руки, накрывавшие на стол, невольно замедлились, и проницательная Хеджин тут же спросила:
- У тебя есть любимый человек, Ивон?
В тот же миг коллега Хеджин посмотрела на Ивона сияющими глазами. Ивон, опасаясь, что сейчас начнется неловкий разговор с незнакомым человеком, намеренно повернулся к Хеджин и ответил:
- И даже ни с кем не встречаешься?
Если, конечно, то, что было с Чан Бомом в прошлую субботу, можно назвать свиданием.
Хеджин с преувеличенно-сочувствующим видом поддразнила Ивона:
- Такой красавчик, и ни с кем не встречается - это же преступление против своей внешности, халатность и злоупотребление! Представляю, как по тебе сохнут девчонки вокруг.
Ивон не мог заставить себя улыбнуться на шутку Хеджин.
Дело в том, что все, кто проявлял к нему откровенный интерес в средней и старшей школе и даже в университете, где он недолго проучился, жаловались на его равнодушную реакцию. Его бесчисленное количество раз обвиняли в том, что он «игнорирует людей», когда он пытался держать дистанцию, чтобы его неправильно не поняли и не подумали, что он готов встречаться.
Это был не самый приятный опыт. Но никого из них он не воспринимал как потенциального партнера, так что ничего не поделаешь. Он вообще сомневался, что когда-нибудь встретит человека, с которым захочет быть вместе.
Ивон неловко улыбнулся Хеджин и продолжил жарить для них мясо.
Атмосфера в шумном ресторане накалялась от выпитого алкоголя, когда в заведение вошел новый посетитель. Каким бы ни был гул в заведении, звон колокольчика у входа Ивон улавливал безошибочно и тут же повернул голову к двери.
На пороге стоял мужчина огромного роста, значительно выше ста девяноста сантиметров, но с безупречно стройной, словно высеченной из камня, фигурой без единого изъяна. Это был Чан Бом.
Однако что-то в его облике показалось Ивону незнакомым, и он, нахмурившись, склонил голову набок.
Он что, всегда был таким стройным?
Присмотревшись, он понял, что стиль одежды отличался от обычного.
На удивление, Чан Бом был не в своем обычном угольно-черном костюме, а в контрастном, ярко-синем, сшитом по фигуре. Даже рубашка была не черной, а белой, отчего он выглядел еще более эффектно. На вкус Ивона, это было немного чересчур откровенно.
Чан Бом прошел мимо Ивона, который, забыв проводить его к столику, просто уставился на него, и бросил:
- Я просто поужинать пришел, не надо так на меня пялиться.
Я и не пялился. Просто удивился, насколько он по-другому выглядит.
Пока Чан Бом искал себе свободное место, Хеджин, которая не сводила с него широко раскрытых от удивления глаз, беззвучно, одними губами, произнесла, повернувшись к своей коллеге:
Надо признать, Чан Бом был редким красавцем.
Этот объективный факт Ивон осознавал с самого начала, еще до того, как тот сменил одежду.
Прошло время последнего заказа, и наступил момент, когда посетители стали расходиться, как вода во время отлива.
В зале оставалось всего три занятых столика, поэтому Ивон, пользуясь моментом, выходил на задний двор и гасил угли в жаровнях, которые были аккуратно сложены в стопку, засыпая их песком.
Пока он перемешивал угли с песком в жаровне, через заднюю дверь вышли две посетительницы с походкой, в которой чувствовался хмель.
Та, что была повыше, закурила и сказала своей спутнице:
- Может, потихоньку переместимся в другое место выпить?
Ее спутница, невысокая, с миловидным круглым лицом, выглядевшая лет на двадцать от силы, стрельнула у подруги сигарету, закурила и добавила шутливым тоном:
- Мужик за соседним столиком такой секси.
И точно, это были посетительницы со столика рядом с Чан Бомом.
Ивон слегка удивился. Он предполагал, что Чан Бом покажется привлекательным большинству женщин, но не думал, что до такой степени. Более того, ему самому Чан Бом казался слишком старым для романтических отношений, а эта посетительница выглядела даже моложе его.
- Если он тебе так понравился, предложи ему уйти вместе.
- Это тебе что, бар для знакомств?
Юная на вид посетительница усмехнулась, словно услышала какую-то нелепость, а её высокая подруга, потушив сигарету в пепельнице, невозмутимо пожала плечами.
- А мне кажется, пошел бы. Сразу видно, что он любит выпить, погулять и денег не жалеет, разве нет?
Ивон молча смотрел вслед двум хихикающим посетительницам, которые возвращались в ресторан.
Он снова принялся ворошить угли в жаровне, гася огонь, и его почему-то взяла злость.
Он не такой уж легкомысленный человек.
Конечно, Ивон и сам понятия не имел, что за человек Чан Бом. Он вполне мог быть из тех, кто, как и сказали те две посетительницы, любит выпивать и веселиться в компании незнакомых людей, и в этом не было ничего плохого. Деньги он тратить действительно умел.
Но когда совершенно незнакомые люди отзывались о Чан Боме как о каком-то повесе, ему почему-то стало обидно. Чан Бом мог быть странным, но никак не легкомысленным.
Вернувшись в зал, он увидел, что курившие посетительницы уже собирали свои вещи.
Ивон заранее встал за кассу и рассчитал их столик. Он немного напрягся, подумав, а вдруг они и вправду предложат Чан Бому пойти с ними, но, к счастью, этого не произошло.
Пока расплатившиеся посетители покидали заведение, Ивон поднял голову и оглядел зал.
Из двух оставшихся столиков за одним сидела парочка, увлеченно ворковавшая друг с другом, и, похоже, они собирались оставаться до самого закрытия. Ивон повернул голову, чтобы проверить, что со вторым столиком.
Внезапно его взгляд уперся в широкую, крепкую грудь, полностью перегородившую ему обзор, и Ивон замер.
На его лицо упала огромная тень, да так, что показалось, будто в ресторане вдруг потемнело. Подняв взгляд вслед за тенью, он увидел, как Чан Бом достает бумажник из внутреннего кармана пиджака.
- Двести сорок восемь тысяч вон?..
Ивон, глядя на сумму чека Чан Бома, не мог поверить своим глазам и произнес это вопросительной интонацией.
К тому же, он не выпил ни одной бутылки спиртного. Ивон думал, что тот просто необычно долго ест, но и представить не мог, что он один умял мясное ассорти на десятерых и столько закусок. Просто столик Чан Бома обслуживал сам хозяин. Он то и дело выходил из кухни поболтать с Чан Бомом, поэтому Ивон совсем не обращал на них внимания.
И хотя Чан Бом столько съел, его живот над пряжкой классических брюк оставался все таким же плоским и твердым, словно он съел стандартную порцию.
Впрочем, чтобы поддерживать такое телосложение, и есть нужно было соответственно. Просто в ресторане пасты Чан Бом почти не притронулся к еде, поэтому Ивон решил, что у того плохой аппетит.
«Может, в следующий раз предложить пойти в такое место», - пока он размышлял об этом, Чан Бом, забирая у него карточку, вдруг спросил:
К этому моменту прямолинейная манера Чан Бома говорить, вырывая фразы из контекста, уже не удивляла. Вопрос был несложный. Конечно, все было бы иначе, не знай он о его намерениях - свидания, отношения.
Как бы то ни было, Ивон оказался в затруднительном положении: он не мог заставить себя солгать, что ему нравятся мужчины типа Чан Бома, как тот, похоже, втайне надеялся. На самом деле, дело было не только в Чан Боме. В его жизни было много людей, которых он считал красивыми или симпатичными, но никто из них не был в его вкусе.
Если уж на то пошло, самым близким к его идеальному типу человеком был он сам.
Ивону нравилась собственная внешность, и ему нравилось, как он выглядел, когда усердно наряжался на свой вкус, насколько позволяли средства. Но однажды, когда он сказал друзьям, интересовавшимся его идеальным типом: «Мне нравлюсь я сам», реакция была настолько холодной, что он больше никогда не произносил этого вслух.
Чан Бом смерил неуверенно молчавшего Ивона подозрительным взглядом и вдруг задал ошарашивающий вопрос.
Ивон, ошарашенный донельзя, резко вскинул голову и посмотрел на Чан Бома. Ему казалось, что удивляться уже нечему, но, видимо, придумывать каждый раз такие ошеломляющие вопросы - это тоже своего рода талант.
Ивон, не зная, как ему расценивать услышанное, растерянно забегал глазами из стороны в сторону. И тут его взгляд упал на столик той самой парочки.
Видимо, они отчетливо расслышали низкий, рокочущий голос Чан Бома в тишине ресторана и теперь с живейшим интересом ждали ответа Ивона.
В одно мгновение его лицо вспыхнуло докрасна. От стыда на глаза чуть не навернулись слезы. Ивон поспешно опустил голову и, понизив голос до предела, все же выпалил в гневе:
- Зачем вы спрашиваете о таком здесь?
- Нет, ну я же должен знать, какой у тебя вкус. Ты же говорил, что даже порно не смотришь.
- И это вопрос, который задают человеку, с которым хотят встречаться?
- Но для этого ты тоже должен хоть немного от меня возбуждаться, нет?
У Чан Бома было такое выражение лица, будто он, наоборот, не понимал, зачем вообще нужно объяснять такую очевидную вещь.
Ивон плотно сжал губы, так что его щеки надулись от обиды.
Тогда Чан Бом провел своей огромной ладонью по лицу и, свалив все с больной головы на здоровую, пожаловался:
- С тобой вообще невозможно разговаривать.
Не обращая на него внимания, Ивон, бросая косые взгляды на парочку, которая и не думала отводить взгляд, был готов расплакаться.
Парочка поспешно сделала вид, что занята своим делом, только когда Чан Бом, проследив за взглядом Ивона, повернул голову в их сторону. Лишь тогда он, кажется, понял, что Ивону стыдно, и коротко произнес: «А-а».
«Как можно так спокойно задавать такие вопросы?»
Теперь-то он понял: те посетительницы, что выходили курить, раскусили Чан Бома лучше, чем он сам.
Мужчина, для которого непристойные разговоры были обычным делом, вряд ли мог быть порядочным.
Он уже и сам не понимал, с чего это вдруг он был так уверен, что Чан Бом хоть и странный, но не легкомысленный. Если подумать, это был мужчина, который, мало того что предложил ему деньги за секс, так еще и затеял всю эту историю с отношениями.
При этой мысли наряд Чан Бома, который с самого начала показался ему немного откровенным, теперь выглядел просто вульгарно. Словно ловелас, который специально так вырядился, чтобы соблазнять людей.
Ивон, смерив Чан Бома взглядом с ног до головы, выпалил:
Ивон, тяжело дыша от злости, честно высказался:
- Вы похожи на молодого жиголо.
В тот же миг со столика, где сидела парочка, донесся сдавленный смешок: «Кхх!». Это был явный взрыв смеха, вызванный согласием с его словами. Чан Бом вздернул одну бровь и медленно обернулся.
Девушка, в панике зажавшая рот своему парню, с испуганным видом замотала головой в сторону Чан Бома. Жест означал, что они смеялись не потому, что подслушивали. Однако парень, так и не сумев сдержать смех, сам зажал себе рот и поспешно убежал в туалет.
Чан Бом, похоже, не особо обиделся. Он коротко цыкнул языком и снова посмотрел на Ивона. Лицо у него было бесстыжее, словно он вообще не был знаком с таким чувством, как стыд.
Ивон, которому было обидно, что ему одному стыдно, хотя он ни в чем не виноват, возмущенно набросился на него:
- Дизайн кричащий, а цвет безвкусный. Костюм, который вы носили раньше, был намного лучше.
Чан Бом низко наклонился к Ивону через прилавок и прошептал ему на ухо. Казалось, он наконец-то обратил внимание на посторонних, но, судя по его все такому же безразличному лицу, он понизил голос просто потому, что Ивон смущался.
- Ты же говорил, что когда я хожу во всём чёрном, это похоже на отношения со спонсором.
В тот же миг Ивон остолбенел. Он и представить себе не мог, что Чан Бом обратит внимание на эти слова.
И было отчего: Чан Бом оставался безразличным, даже когда Ивон заговорил про это самое свидание. Ивон, который в глубине души считал, что совершил оплошность, за которую Чан Бом мог бы и рассердиться, даже сам почувствовал себя неловко.
А сейчас у Чан Бома было все то же непроницаемое выражение лица, по которому невозможно было прочесть его мысли.
Пока Ивон лишь беззвучно шевелил губами под его пронзительным, требующим ответа взглядом, из кухни вдруг высунулся хозяин ресторана и крикнул:
- Директор Чан! Мы уже закрываемся, не хочешь выпить со мной?
Чан Бом внезапно грозно нахмурился, низко опустил голову и глубоко вздохнул. Реакция была такой, будто ему помешали в разгаре важного разговора, и это его взбесило.
Тут же Чан Бом поднял на хозяина свирепое лицо и оглушительно рявкнул:
И после этого резко развернулся к двери.
Ивон, увидев такое раздражение Чан Бома впервые, застыл на месте. До этого момента он считал, что Чан Бом ведет себя с ним невежливо, но это было полным заблуждением. Похоже, по натуре он был куда более грубым.
Несмотря на это, хозяин выбежал следом, схватил Чан Бома, уже распахивавшего дверь, за край одежды и кокетливо произнес:
- Да ладно тебе, не уходи, давай еще по одной. Я угощаю.
- Не надо. Что хорошего я получу от старика, который даже в маразме будет думать лишь о том, как содрать с других деньги.
Проворчал Чан Бом и смерил хозяина свирепым взглядом с головы до ног. Хозяин, услышав слова, которые были оскорбительнее любой ругани, лишь громко расхохотался.
Провожая Чан Бома, выходившего из ресторана, хозяин сказал, что вызовет ему трезвого водителя. Вдобавок он еще и похвастался, что в этом районе, в отличие от Сеула, чтобы вызвать водителя, нужны связи.
Ивон смотрел через витринное стекло на Чан Бома, который совершенно открыто пропускал болтовню хозяина мимо ушей. То, как Чан Бом говорил и вел себя с хозяином, разительно отличалось от его обращения с ним самим.
Он все это время подстраивался под меня?
И столик в ресторане пасты, который был ему не по вкусу, забронировал, и одежду сменил.
Было очевидно, что и сегодня он оставался до самого закрытия не для того, чтобы выпить с хозяином. А он, ничего не понимая, был так занят работой, что даже не взглянул в его сторону, так что обида Чан Бома была вполне понятна.
Глядя на Чан Бома, который, на удивление, выглядел обеспокоенным и одну за другой курил сигареты, Ивон почувствовал, как у него зачесались ладони, и невольно подумал.
Когда он вернулся домой после работы в ресторане, было уже немного за одиннадцать.
Хэджу, которая давно должна была спать, лежала на животе на полу в гостиной, разложив перед собой альбом для рисования. Мать сидела рядом, тихо разглядывая её рисунки. Видимо, сегодня она, как это иногда бывало, поспала днем чуть дольше обычного. В такие дни было хорошо - в доме не было кромешной тьмы.
Ивон опустил сумку на пол в гостиной и радостно позвал Хэджу.
Хэджу, сжав в кулачке мелок, оперлась о пол и неуклюже поднялась. Ивон подхватил на руки Хэджу, которая, словно маленький динозаврик, семенила к нему, и игриво расцеловал её в щеку. Пока Хэджу громко заливалась смехом, мать ласково улыбнулась Ивону.
- Сегодня ты поздно. Было много работы?
- Нет. Просто в ресторан зашел один знакомый, я немного с ним поговорил и задержался.
Незадолго до этого, у входа в ресторан, хозяин болтал без умолку, пока Чан Бом ждал своего водителя. Вскоре после этого он убрал со столика, за которым сидела расплатившаяся парочка, и со стола Чан Бома, а потом нарочно медленно принялся мыть пол, но их разговор, казалось, и не думал заканчиваться.
В итоге, примерно через сорок минут, когда приехал водитель, Ивон вышел на улицу как раз в тот момент, когда Чан Бом уже собирался сесть в машину.
Почему-то ему показалось, что он просто обязан это сказать.
«Простите, что сказал, будто вы выглядите вульгарно. Я просто сказал это со злости».
«...Хотя, кажется, слово «вульгарно» я не использовал».
Пусть его лицо и оставалось на первый взгляд безразличным, Чан Бом, казалось, был шокирован этой новой оценкой.
Ивон и сам не понял, как упустил ключевое выражение из своей прошлой тирады, но смысл был примерно тот же. Раньше Чан Бом и вправду казался ему безвкусным распутником, который просто нацепил на себя всё самое дорогое и яркое.
Но стоило ему подумать, что Чан Бом, возможно, со своей стороны старался выбрать стиль, который понравился бы ему, Ивону, как всё показалось уже не таким однозначным. Благодаря этому Ивон смог, слукавив наполовину, без неловкости добавить:
«Совсем не безвкусно. Вам идет».
Услышав это, Чан Бом опустил взгляд в пол и потер свои густые брови. Кажется, это был именно тот комплимент, которого он так ждал - уголки его губ дрогнули, и он не смог скрыть своей радости.
Судя по тому, как он своей огромной ладонью пытался стереть улыбку, которая так и рвалась наружу, он все же был не из тех, кто совсем не знает смущения или стеснения.
Затем Чан Бом перевел тему, небрежно указав на кроссовки Ивона.
«Почему ты не в тех, что я купил? Я думал, они тебе понравились».
Ивон сказал только это. Чан Бом с понимающим видом кивнул, а затем снова поднял голову и встретился с Ивоном взглядом. А после улыбнулся так же мягко, как в тот раз, когда они впервые столкнулись в палате Чонмина, и попрощался.
Только тогда Ивон, кажется, понял, почему Чан Бом говорил, что с ним трудно.
Трудно, потому что тот изо всех сил старался обращаться с ним осторожно.
Похоже, он предложил встречаться не потому, что я был самым легким и доступным парнем поблизости.
На самом деле, до этого момента Ивон думал, что Чан Бом подкатывает к нему просто потому, что он, Ивон, ему должен, к тому же молод и его легко уговорить. Но если бы это действительно было так, он бы ни за что не просидел в ресторане целых четыре часа, только чтобы получить от Ивона комплимент по поводу новой одежды.
Ивон опустил Хэджу и ласково взъерошил её короткие волосы. Мать, наклонив голову, спросила:
- Друг брата, о котором я вам рассказывал. Тот, что приходил навестить его в больнице.
Ивон невольно улыбнулся этому неожиданно милому имени.
С той же улыбкой Ивон поднял с пола сумку и направился в комнату.
- Тогда спокойной ночи. Я тоже приму душ и немного посплю перед работой в магазине.
Пока Ивон ждал, когда высохнут волосы после душа, он проверил расписание кинотеатра на субботу. Он просмотрел каждый фильм, прочитал синопсисы и отзывы, а затем забронировал билеты.
Он сделал скриншот с информацией о бронировании и отправил на номер, сохранённый как «Чан Бом». Пока он писал сообщение о встрече перед кинотеатром в назначенное время, пришёл ответ.
[Выходи к дому в 9 утра] 23:48
Ивон невольно улыбнулся, коротко ответил «Да» и закрыл глаза.
Кажется, будет весело. Если подумать, последний раз он был в кинотеатре два года назад.
Это было время, когда, не имея других развлечений, они с друзьями убивали время в кинотеатрах, ресторанах или кафе. Тогда он не понимал, насколько это было весело. Сейчас же он так скучал по этой обычной жизни, что на глаза наворачивались слезы.
Удивительно, но он с нетерпением ждал субботы.
