Что за дурацкая мелодрама. Глава 42
И Джин побледнел при виде обнажённых предплечий и груди, пульсирующей от возбуждения.
- Какой мужчина не возбудится, если это его первый раз? Только импотент. Давай продолжим.
- Что п-продолжим? Ты спятил? Отвали. У меня с-скоро соревнования...
Сопротивление И Джина, который чувствовал себя хуже обычного, было таким же вялым. Его беспомощные трепыхания, казалось, не могли даже развеять туман. Это вызвало у Квон Хён До нежное возбуждение. Ему хотелось крепко обнять И Джина, успокоить его, а когда тот немного придет в себя - схватить за волосы, отвесить пощечину, а затем высосать кровь из разбитых губ.
И Джин, обессиленный и ошеломленный ситуацией, к тому же снова охваченный жаром, который он с трудом подавил, беспомощно разрыдался. Это была неконтролируемая реакция. Тело боролось не столько с эмоциями, сколько пыталось выжить, остудить бушующий жар.
Квон Хён До, внимательно наблюдая за тем, как И Джин борется за жизнь, кратко заметил:
- Я и в прошлый раз заметил - ты плачешь как ребенок.
- Кому интересны такие подробности?
Квон Хён До жадно смотрел на мокрые от слез губы И Джина. Заметив этот взгляд, И Джин вцепился в пояс своих брюк. Он держал их так крепко, что костяшки пальцев побелели, не давая их снять.
- Ни за что. Ни за что, даже если умру. Для такого бандита, как ты, это может быть шуткой, но завтрашние соревнования чертовски важны для меня. И не только завтра! Каждый день на счету! Твою мать, из-за таких, как ты!
Квон Хён До с большим интересом наблюдал за рыдающим И Джином. Ему хотелось закурить, но он немного подождал. Выражение лица И Джина менялось так быстро, что он не хотел отводить глаз ни на секунду.
- Псих, - усмехнулся Квон Хён До, словно находя И Джина милым в его безумии.
Этого ему показалось мало, и он легонько ущипнул И Джина за щеку. А затем даже дал ненужный совет:
- Если будешь так нервничать, мозги расплавятся.
И Джин издал горький смешок и огрызнулся:
- Заткнись. Мои мозги здоровее, чем твои прокуренные легкие.
Логика была убедительной. Квон Хён До пожал плечами и решил проявить великодушие. Он просунул руки под мышки И Джина и резко поднял его. Выскользнув из-под Квон Хён До, И Джин неожиданно оказался сидящим лицом к лицу с ним.
Квон Хён До со звоном расстегнул ремень и бесцеремонно вытащил свой член, который стоял, угрожающе направленный на И Джина. В этом жесте не было и намека на скромность.
- Я же сказал, не буду, - пробормотал И Джин, готовый снова расплакаться.
- Не буду трахать. Говорю, не буду. Твоя дырка сегодня останется сухой. Разве что сама намокнет, тут уж ничего не поделаешь.
- Я, знаешь ли, уважаю чужую работу. Работа важна. А если ее хорошо делать - так вообще супер. Нужно стараться, поэтому да, перед соревнованиями я тебя немного пощажу. Давай договоримся встречаться с выходных до вторника. Как тебе? Тогда у твоей дырки будет время зажить.
Квон Хён До говорил так, будто оказывал огромную услугу. Если И Джин будет хорошо выступать, ставки в Колизее вырастут. Чередование успехов и провалов - вот что заставляло Колизей петь. Зная это, И Джин был готов сойти с ума от этих выходок, а теперь ему приходилось терпеть еще и это показное великодушие Квон Хён До. Для И Джина, который вообще не собирался это повторять, это была полная чушь.
- Каждые выходные? Что за бредятина... У тебя крыша поехала? Есть такой демон, кисэнгви, слышал? Похоже, в тебя вселился.
- Одержимые кисэнгви так трахаются, что даже есть не могут и выглядят как ходячие трупы. Разве я такой? Ты же чувствовал - у меня большие, тяжелые яйца. Так что не о чем беспокоиться.
При упоминании о том, что он "чувствовал", И Джин сразу вспомнил то, что Квон Хён До заставил его сделать. Тяжесть, давившая на корень языка, до сих пор ощущалась так ярко. Чувствуя, как шершавым становится язык, И Джин глубоко облизал внутреннюю сторону щеки.
Квон Хён До говорил очень серьезно, но его слова оставались на уровне софистики:
- На самом деле, мне вовсе не нужно тебя щадить, но я иду на большие уступки. Ты когда-нибудь видел, чтобы бандит действовал себе в убыток? Вот сейчас ты наблюдаешь редкое зрелище - бандит, который идет на уступки.
С его точки зрения, у И Джина была слабость, которую можно было использовать, чтобы моментально проникнуть и выбить из него дух, если только поймать подходящий момент. Именно в такие моменты остро ощущалось, насколько И Джин еще молод. Квон Хён До, как истинный негодяй, пытался одурманить И Джина своей болтовней, одновременно нащупывая пояс его брюк.
И Джин, находясь в оцепенении, пристально смотрел на лицо Квон Хён До, который наклонился к нему.
У него было гладкое лицо. Неизвестно, была ли кожа на члене такой же гладкой, но для заядлого курильщика у него действительно была прекрасная кожа. От смуглой кожи исходило ощущение мужественности, несмотря на зимнее время. И Джин вспомнил древние статуи, стоявшие у входа в загородный клуб Треви. Как и та поддельная культура, Квон Хён До, будучи мусором, обладал благородными чертами лица.
Созерцание закончилось. И Джин пожевал губами и плюнул:
Квон Хён До, пытавшийся снять брюки с И Джина, застыл с закрытыми глазами.
Слюна, попавшая между веком и скулой, твердой как небоскреб, была жалко мала количеством, но все же достаточно эффективна, чтобы остановить Квон Хён До.
И Джин понимал, что это безумная провокация. Если его ошибкой было то, что разум не просто не выполнил свою роль, а полностью отсутствовал, зная, что это безумный поступок, то И Джин раскаивался только в этом. Он не жалел о том, что плюнул в Квон Хён До. Просто не мог не бояться. Разве он не видел своими глазами, как Квон Хён До одним ударом разбивал тех, кто избивал его так же легко, как отрывают крылья стрекозы?
Но, зная это, все же, видя, как застыло лицо Квон Хён До, И Джин почувствовал удовлетворение.
Квон Хён До медленно вытер лицо тыльной стороной ладони. Затем внимательно посмотрел на то, что осталось на руке. И Джин, глядя на это, ухмылялся так, что трудно было поверить, что еще недавно он плакал и умолял.
Не знаю. Не понимаю. Не могу понять. Даже если сейчас меня побьют, в этот момент я буду наслаждаться.
И Джину отчаянно нужно было это маленькое, милое чувство победы. Он был прирожденным спортсменом. Он был рад, что хоть на волосок, но на этот раз смог удивить Квон Хён До. Теперь он был готов к ударам хлыста, будь то по лицу, животу, спине или груди. Он был морально готов.
- Бей, если хочешь. Ты же в этом мастер.
В ответ на провокацию И Джина Квон Хён До, уставившись на тыльную сторону ладони, высунул язык и длинно лизнул её. И Джина чуть не стошнило. В тот момент, когда он хотел вбить клин оскорбления, назвав это отвратительным, Квон Хён До резко перевернул его. Брюки соскользнули, ягодицы были схвачены так, будто их хотели разорвать, и сильно разведены в стороны.
И Джин извивался от боли, пытаясь прикрыть свои ягодицы. Казалось, что его анус вот-вот порвется.
А затем Квон Хён До пожевал губами и плюнул прямо в раскрытое отверстие И Джина.
По сравнению со слюной больного И Джина, её было несравнимо больше. То, что было сухим, теперь насильно увлажнилось. Квон Хён До потер свой член и приставил его ко входу И Джина.
- Нет! Нет! Не надо! Не делай этого, сукин сын!
На борьбу И Джина Квон Хён До запрокинул голову и завыл: "Ау-у-у". Не останавливаясь на этом, он зарычал как бешеная собака.
- Э-это не то, что я имел в виду!
- Сегодня тебя до смерти отымеет сукин сын. Членом. Посмотрим, какой щенок родится между бешеным тобой и сукиным мной.
Квон Хён До с силой вонзился в отверстие И Джина. Глаза И Джина широко раскрылись. Казалось, что его внутренности вот-вот разорвутся. Он даже подумал, не покрылся ли член Квон Хён До шипами. И Джин в ужасе представил, как его внутренности заливаются кровью. Не в силах даже нормально кричать от боли, он протянул руки вперед и стал царапать машину Квон Хён До.
- А, больно! Больно! Аа! У-умру... Ух...!
Было непонятно, то ли он хочет его убить, то ли сам сейчас умрёт.
И Джин начал давиться, а потом окончательно расплакался, говоря, что был неправ. Квон Хён До не слушал. Совершенно по-бандитски. Как и подобает главарю той породы, которую знал И Джин. Худший из худших, отброс из отбросов. Директор Квон, Квон Хён До.
Прошло какое-то время, и окна машины запотели. Не только влажные от испарины стекла, но и колеблющийся кузов машины достаточно ясно давали понять, что происходит внутри. Проходящие мимо молодые бандиты хихикали, говоря "Смотрите-ка на это". На окне отпечаталась ладонь, соскользнувшая вниз и оставившая след, но молодые хулиганы лишь энергично имитировали движения бедрами в воздух, не обращая на это особого внимания.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty