Кислота. Глава 145, 146
Предрассветный час, солнце еще не взошло. Сидя на столе у окна, Марвин молча смотрел вниз, на город, окутанный предрассветной дымкой.
Раньше он бы как ни в чем не бывало закинул в рот пару шоколадок, но сегодня все было иначе. Хотя после пробуждения прошло уже немало времени, он совершенно не чувствовал феромонового голода.
Впервые за долгое время он сладко выспался. Вчера, расставшись с Чан Джину и вернувшись в офистель, он рухнул на кровать как подкошенный. Он даже не успел поужинать - сразу провалился в глубокий сон, так что, если бы не звонок У Хёну, он, наверное, проспал бы весь день.
К счастью, проснувшись, он чувствовал себя отлично. Туманная пелена в голове рассеялась, мысли прояснились, и, ощутив здоровый голод, он даже успел нормально позавтракать.
Он думал, что неплохо держится, но, похоже, ошибался. Лишь ощутив эту наполненность, он осознал, насколько сильно изголодался.
Он знал, что связь после запечатления важна, но не представлял, что настолько. Не было никакого особого физического контакта, они просто обменялись феромонами, но его организм полностью пришел в норму. Когда закончилось состояние перевозбуждения, заставлявшее его бодрствовать через силу, осталось лишь одно желание - наверстать упущенный сон.
Хоть его собственные феромоны и стали слабыми и жалкими, Марвин тоже высвободил их. Но, возможно, расстояние между ними было слишком велико. Чан Джину не подал виду, что чувствует их, а у Марвина не было причин больше задерживаться, поэтому он просто ушел.
От мысли, что это, возможно, совсем не помогло, Марвин чувствовал себя в долгу перед ним. Хоть он и знал, что Чан Джину не из тех, кто ведет счет таким вещам, он все равно продолжал прокручивать в голове вчерашние события.
В этих бесконечных воспоминаниях раз за разом всплывало его лицо. Голос, допытывающийся, живут ли они вместе, и нахмуренное лицо, когда он заявил, что, конечно же, ревнует - это запомнилось особенно ярко.
Какой же он все-таки странный человек. Какая польза от таких разговоров?
Марвин усмехнулся, скривив губы, и уставился на пустую утреннюю дорогу. Но мыслями он все еще был во вчерашнем дне.
Может, он с самого начала удерживал его, чтобы поделиться феромонами?
Нет, он не настолько добр, Марвин это знал. Наверняка тот просто хотел встретиться, чтобы узнать о судьбе образца. И проверить, есть ли лазейка, чтобы вмешаться самому.
И все же, если подумать, вчера он ничего не получил. Ведь Марвин так ничего толком не объяснил и не ответил.
Чан Джину вел свое собственное независимое расследование. Его изначальной целью было возвращение в Сеул, так что сейчас ему вовсе не обязательно было лезть в дело «Максоны».
Он уже разгромил судоходную компанию, вытащил на свет проблему краткосрочных стимуляторов, связанных с бандитами, и даже спровоцировал скандал с крупной фармацевтической компанией - дорога в Сеул для него была открыта. Если бы Марвин сам умолял о помощи, цепляясь за штанину, - другое дело, но с позиции Чан Джину это теперь были совершенно чужие проблемы.
И все же он продолжал проявлять интерес. Интересовался судьбой образца и хотел знать, какой выбор сделает Марвин.
В голове Марвина крутился вопрос: «Почему?».
От раздумий его отвлекло сообщение У Хёну.
[К парковке приближается машина. Черный внедорожник]
Сложный клубок мыслей мгновенно исчез из головы. Марвин слез со стола, открыл ноутбук и сел ровно.
Женщина припарковала машину у въезда на еще темную парковку и, тяжело ступая, побрела в парк Ханган.
От утренней прохлады она невольно поежилась и втянула голову в плечи. Она уже пожалела, что надела лишь легкий пуховик, решив, что раз начало весны уже прошло, то будет тепло.
Пробормотав это себе под нос, женщина огляделась по сторонам, заметила что-то и свернула в другую сторону. Пройдя метров двести, она вышла к причалу речного такси. На закрытом входе висела табличка «Не работает», а вокруг было тихо и безлюдно.
[Объект на месте. Группа «Альфа», приготовиться.]
В наушнике раздался голос сотрудника службы безопасности.
[Госпожа секретарь, пожалуйста, продолжайте двигаться влево от вашего текущего положения.]
Пак Санхи последовала их указаниям и пошла вдоль берега. Ветер с реки дул не на шутку сильно, поэтому ей пришлось идти боком, преодолевая порывы. Она прошла еще метров сто, но по-прежнему никого не увидела.
Она вздохнула с таким видом, будто заранее знала, что так и будет. А затем громко, словно желая, чтобы кто-то услышал, пробормотала:
[Давайте еще немного подождем. Он обученный агент, возможно, сейчас оценивает обстановку. Ведите себя естественно, делайте вид, что ждете.]
Она нарочито громко пожаловалась и начала переступать с ноги на ногу, чтобы хоть как-то согреться.
Он требовал «слепую зону» без камер наблюдения, и они подобрали именно такое место. И все же тот, кого она ждала, никак не появлялся.
Встреча была назначена на 6:30. Прошло уже десять минут. Солнце медленно поднималось, разгоняя тьму, и утро вот-вот должно было наступить.
Видимо, почуял неладное и сбежал. Говорила же, что справлюсь сама, зачем было навязывать мне эту толпу сопровождения...
И тут внезапно тишину прорезал резкий звонок телефона. Округлив глаза, она быстро огляделась. На скамейке впереди светился экран мобильного телефона.
Она подбежала к скамейке и схватила трубку:
[Давно не виделись, госпожа секретарь.]
Это действительно был он. Напряжение спало, и она почувствовала облегчение от того, что сделка не сорвалась.
- Какое «давно не виделись», я же вас даже не вижу, - раздраженно огрызнулась Пак Санхи.
Она специально ответила в такой манере, чтобы сразу дать понять: если он будет играть в такие игры, договориться будет сложно. Но Марвин, словно не замечая ее тона, лишь тихо усмехнулся в трубку.
[Зато я вас вижу. Стоило одеться потеплее. Вы выглядите замерзшей.]
Она недовольно огляделась по сторонам. Наверняка где-то спрятана камера. Но почти сразу бросила это занятие. Сейчас это было неважно.
Пак Санхи села на скамейку, переложив телефон к другому уху.
- Меня вытащили на такой холод, а сами, небось, сидите в тепле? Ну так что, мы будем договариваться или нет?
[Будем. Но, кажется, у вас там есть лишние уши. Вам это не навредит?]
Пак Санхи, словно соглашаясь с ним, приложила руку к наушнику и произнесла:
- Сворачиваемся. Переходим к плану Б.
Если уж не удалось притащить его силой, нужно было хотя бы заполучить товар.
Сотрудникам службы безопасности не следовало слышать подробности сделки, поэтому она вытащила наушник и отключила прослушивающее устройство. Микрокамеру, спрятанную в шарфе, она тоже сняла. К счастью, на всякий случай был заготовлен запасной план.
- Довольны? Теперь перейдем к делу. С прошлой недели Ким Джиа начала программу лечения новым препаратом. Вы в курсе? Если нет, можете позвонить в центр и проверить.
Он просил сначала продемонстрировать серьезность намерений, поэтому она организовала начало лечения. Поскольку в аукционе участвовало несколько претендентов, это было своего рода вступительным взносом. Это не требовало финансовых затрат, так что разрешение она получила легко, но вот дальше начинались сложности.
- Ну, говорят, нужно рассчитывать где-то на год. Я сама деталей не знаю. Всё, что мы могли сделать - это внести её в список. Сразу предупреждаю: полное излечение не было условием сделки. Вы же понимаете?
Пак Санхи закинула ногу на ногу и откинулась на спинку скамейки. Вдали пробежал кто-то из местных жителей. Она подозрительно проводила его взглядом, но он, похоже, не имел к этому никакого отношения.
- Хорошо. Тогда переходим ко второму условию. Отмывание личности невозможно. Но если хотите остаться в Корее - пожалуйста. Мы вас не тронем. И будем выплачивать по 15 миллионов вон в месяц в виде пенсии до конца срока полномочий VIP-а.
В сумме выходило около 700 миллионов. Если он согласится - хорошо, но, честно говоря, даже сама Пак Санхи считала, что этого маловато. Ей оставалось лишь убеждать его, обещая гарантию безопасности без депортации. Приходилось надеяться, что слова первого заместителя директора Чхве Хён Иля о том, что этот парень не падок на деньги, окажутся правдой.
[Другая сторона предложила 7 миллиардов. Причем единовременным платежом.]
Дежавю? Кажется, в прошлом году она уже слышала от кого-то точно такие же слова.
Она вздохнула, выражая сожаление.
- Агент Ким. Дам вам совет: подумайте хорошенько. Как вы думаете, чьи это 7 миллиардов? Покойному агенту Ким Доджину тоже обещали 7 миллиардов. Думаете, он забрал их с собой на тот свет? Нет, он ушел, даже не прикоснувшись к ним. Это вас ничему не учит?
Хоть бы в этот раз до него дошло.
Пак Санхи вспомнила кошмар прошлого лета, и у нее по коже пробежали мурашки. Почему люди становятся такими идиотами, когда речь заходит о деньгах?
- В любом случае, выплатить всё сразу мы не можем. Помощники депутатов сейчас очень хорошо откапывают такие вещи. Я сделала все, что могла, так что надеюсь, вы не откажетесь.
Больше аргументов у нее не было. Предложенная сумма составляла лишь десятую часть от того, что давали другие, так что шансы казались призрачными.
Как и ожидалось, в трубке повисло молчание. Стоило ли благодарить его за то, что он хотя бы делает вид, что раздумывает?
[Спрошу только одно. Если я передам образец вашей стороне, куда он попадет? Неужели и здесь конечным пунктом будет «SN Bio»?]
Пак Санхи с шумом выдохнула и несколько раз провела ладонями по лицу. Труднее всего, когда приходится выкручиваться и объяснять вещи, выходящие за рамки твоих полномочий.
- Этого я сказать не могу. Но просто подумайте, зачем нам эта сделка. Я не пытаюсь заварить кашу, я пытаюсь её расхлебать. То есть мы не собираемся использовать этот товар, мы должны сделать так, чтобы никто не смог его использовать.
Возможно, она сболтнула лишнего, но если для него мораль важнее денег, стоило подкинуть ему пищу для размышлений.
- Если вы поняли, то давайте уже решайте. Я замерзла.
Она растерла бедра ладонями и сделала глубокий выдох. Солнце уже полностью взошло, наступило утро. Похоже, день обещал быть погожим - солнечные лучи уже пробивались сквозь облака.
Она уже подумала, что сейчас все закончится. Похоже, и в этот раз она потратила время впустую...
[Еще кое-что. В прошлый раз вы сказали, что не заодно с исследователем Ко Хёнджуном. А что насчет Хон Гёнука? Вы с ним не в одной лодке?]
Услышав имя Хон Гёнука, Пак Санхи невольно поперхнулась. Видя, что он так открыто называет имена, она подумала, что тысячу раз была права, отослав охрану.
- В одной лодке... Ну, скажем так, сейчас - нет.
[Звучит так, будто раньше вы были заодно, а сейчас нет.]
- Понимайте как хотите. Скажу лишь, что сейчас мы не союзники. На этом всё. И вообще, боже мой, это что, какое-то стресс-интервью?
Пак Санхи раздраженно усмехнулась.
Ситуация для переговоров была явно не в её пользу. Она признавала, что ей придется в чем-то уступить, но тот факт, что она с самого начала так сильно прогибается, ужасно портил настроение. Ей было так же неприятно, как в тот раз, когда она узнала, что Марвин сбежал в Швейцарию по паспорту, который она же ему и выдала в конце прошлого года.
Повисло недолгое молчание, и наконец в трубке раздался голос Марвина:
Глаза Пак Санхи расширились от удивления.
[Проверьте под скамейкой, на которой сидите.]
Она тут же опустилась на колени и заглянула под лавочку. Как он и сказал, там была приклеена скотчем крошечная коробочка. Забыв о грязи, она молниеносно нырнула под скамейку и схватила предмет.
Говорят, под лампой всегда темнее всего - она чуть не ушла, оставив это прямо здесь. Открыв коробку, она убедилась, что внутри действительно лежит образец «Максоны». Она закусила губу, не в силах скрыть волнения.
Но радость была недолгой, и вскоре она нахмурилась. Что-то было не так.
- Разве мы договаривались не на два образца?
Образец был только один. В отличие от того, что она видела на фото, одно гнездо в контейнере пустовало.
[Остальное отдам, когда закончится лечение Ким Джиа. Вы сказали, это займет год, значит, придется подождать год.]
Пак Санхи приложила руку ко лбу и тяжело вздохнула. Только ей показалось, что с ним, в отличие от некоторых, можно договориться, как он проявил упрямство в самый неожиданный момент.
Впрочем, это все же лучше, чем срыв переговоров.
- Год - это слишком долго. Давайте сократим до полугода. Я узнаю, можно ли ускорить лечение.
Он согласился так быстро, словно только этого и ждал, и у нее возникло неприятное чувство, что она попалась в его ловушку, но спорить она не стала.
- Учтите, я заплатила за два образца, так что не вздумайте продать второй кому-то еще. Понятно? Давайте работать на доверии, не будем усложнять.
[Да. Я тоже на это надеюсь. Если вы получите товар и решите «слить» меня, я тут же соберу пресс-конференцию. Мне терять будет нечего.]
Нет, это скорее ей следовало бы так сказать.
Если дело разрастется до таких масштабов, она сама не сможет его замять. Тогда она просто швырнет заявление об увольнении еще до того, как полетят искры, и больше даже не взглянет в сторону Голубого дома.
- Ну, это вы сами решайте. Не я решаю, кого сливать, а кого нет. Деньги переведем, как только проверим товар, так что ждите.
Пак Санхи встала и спрятала коробку с образцом глубоко во внутренний карман пуховика. Сделка состоялась лишь наполовину, но все же состоялась. Впору бы пожать руки, но партнера рядом не было, что даже немного расстраивало.
[Связь, как всегда, через электронную почту.]
- Хорошо. А с телефоном что делать? Спрятать куда-нибудь?
[Можете оставить там. Его скоро заберут.]
Услышав это, Пак Санхи оглянулась. Ей показалось, что он где-то совсем рядом.
Но перед глазами были лишь старик, вышедший на разминку, да женщина, проезжающая мимо на велосипеде.
Пак Санхи пожала плечами и отвернулась. Если подумать, удивительно, как ему удалось в одиночку провернуть такое дело с правительством.
Раз так, стоит оставить ему небольшой подарок.
Перед уходом она достала из-под куртки конверт с документами и подняла его так, чтобы кто-то мог его увидеть.
- Это бонус от меня в честь успешной сделки. Я не копала специально, просто узнала в процессе работы. Но по-человечески было бы неправильно просто промолчать.
Пак Санхи аккуратно положила конверт на скамейку.
- Увидите - поймете. В зависимости от обстоятельств это может стать ящиком Пандоры, но решать вам. Если страшно, можете не смотреть и просто сжечь. Иногда ведь правда причиняет больше боли, верно? Ну, я пошла.
Пак Санхи быстрым шагом поднялась по склону набережной и вскоре скрылась в стороне парковки.
Напротив скамейки, которую она покинула, блеснул угол забора. Там, подобно рыбьему глазу, немигающе смотрел в одну точку объектив размером с грифель карандаша.
Изображение с камеры по сверхвысокочастотному каналу менее чем за 0,1 секунды достигло высотного офистеля в районе Кванхвамун. Сидевший за столом Марвин встал и взял верхнюю одежду.
Вскоре с глухим стуком захлопнулась входная дверь. А оставленный на столе ноутбук продолжал транслировать изображение пустой скамейки.
В кадре появлялись и исчезали люди. Шло время, мимо пробегали бегуны, но никому не было дела до старого телефона и бумажного конверта.
Ближе к обеду на скамейку присела парочка и, проведя там около получаса, ушла. Днем по набережной с шумом прошла группа молодежи. Ближе к вечеру кто-то долго сидел, громко включив видео на телефоне и распивая спиртное.
А поздней ночью, когда дворник пришел опорожнять урны, вещей на скамейке уже не было. Кто и когда их забрал - осталось загадкой.
В кухне офистеля, где величественно возвышалась черная микроволновка, на плите бурлил рамен.
У Хёну выловил палочками всю лапшу, разбил в кастрюлю два яйца и снова довел бульон до кипения.
Нужно было успеть сварить яйца, пока кипящий бульон не выкипел окончательно. Но Марвин молчал.
- Хённим! Яйца разбивать или нет?
У Хёну обернулся, держа палочки в руке. Марвин сидел на столе и смотрел в окно. Это была его новая привычка и поза, которую он принимал всегда, когда о чем-то размышлял.
Поняв, что ответа он вряд ли дождется, У Хёну отложил палочки. Затем он разлил бульон по двум мискам с лапшой и выложил сверху по одному круглому, сварившемуся целиком яйцу.
Издавая странные звуки, он перенес миски на стол. Миски нагрелись от горячей лапши, а пар валил клубами. Он достал кимчи и закончил сервировку, но Марвин у окна по-прежнему не шевелился.
- Хённим, лапша разварится! Хённим!
Лишь когда он снова повысил голос, Марвин повернул голову. Его взгляд упал на стол.
Марвин посмотрел на У Хёну так, словно впервые видел нечто подобное. У Хёну от изумления отвисла челюсть.
- Да вы что? Я же предложил поесть вместе, и вы согласились!
Конечно, вслух он «да» не произносил. Это было фигурально выражаясь. Но ведь на предложение сварить рамен он кивнул, мол, делай что хочешь. Для У Хёну это означало согласие.
К счастью, Марвин, видимо, проголодался: он слез со стола и подошел к обеденной зоне. Его лицо, еще недавно едва заметно напряженное и серьезное, снова стало обычным.
