Рывок. 3 том 71-87 глава
Корейский спортивный совет (КСС) - государственная структура, которая координирует и направляет 58 спортивных ассоциаций в Южной Корее. Совет работает под эгидой Министерства культуры, спорта и туризма. А одна из основных задач которого — урегулирование споров, возникающих внутри ассоциаций или между ними.
На следующий день после публикации новости о возможном уходе Квон Джэкёна, КСС сделал необычайно быстрое заявление. Они выразили некоторую озабоченность по поводу односторонних действий Федерации плавания и подробно опровергли их скандальное утверждение. Прежде всего, слухи о завершении карьеры Квон Джэкёна признали беспочвенными.
Факт его ухода из федерации и подписания контракта с агентством был направлен на подготовку к участию в Олимпийских играх в следующем году. КСС подчеркнул, что федерация несколько лет занималась менеджментом пловца, но не справилась со своими обязанностями. Они неоднократно пропускали все дедлайны приема и подачи заявок, не предоставляли полный пакет документов, в тексте которых находили ряд несоответствий. Что приводило к печальным последствиям для самих спортсменов.
Кроме того, федерация требовала комиссионные за заключение контрактов с определёнными агентствами и получала значительные суммы от компаний за то, чтобы атлеты, включая Квон Джэкёна, носили форму с их логотипами вместо официального спонсора.
Также КСС уточнил, что Квон Джэкён не нарушал никаких договорных обязательств, так как не подписывал никаких соглашений с федерацией и покрывал свои тренировочные расходы самостоятельно. Напротив, выяснилось, что федерация несколько раз получала крупные суммы от комитета под предлогом оказания помощи в тренировках.
Хотя обычно роль КСС заключалась в посредничестве между ассоциациями и спортсменами, их быстрая реакция была беспрецедентной. Поддержка отдельного пловца, а не федерации, также являлась скорее исключением.
Однако при детальном рассмотрении дела стало понятно, почему это произошло. Ошибки федерации настолько очевидны, что продолжать закрывать на них глаза просто невозможно.
КСС, зная об этих фактах, решил воспользоваться моментом.
Для подтверждения серьёзности своих намерений КСС выпустил еще одно заявление через два дня. В нём говорилось о предстоящей проверке Корейской федерации плавания по указанию Министерства культуры, спорта и туризма, и в случае выявления нарушений будут приняты меры.
Наибольшим наказанием, которое КСС мог применить к федерации, было её расформирование. Вторым по тяжести — назначение нового должностного лица под внешнее управление. В этом случае все права и полномочия представителей ассоциации немедленно прекращались, и КСС брал на себя руководство всеми её делами, делая существование организации фактически бессмысленным.
Еще два года назад федерация плавания была близка к назначению под внешнее управление после того, как выяснилось, что некоторые руководители занимались растратой государственных средств на азартные игры и гольф. Тогда ситуацию уладили отставкой руководства. Но в течение двух лет новый президент не был избран. Ходили слухи, что никто не хотел возглавить эту проблемную организацию. Федерация выживала благодаря деятельности вице-президента и поддержке Квон Джэкёна. Однако теперь, из-за нежелания отпустить его, все они оказались под угрозой.
Ну а причина активного содействия КСС также ясна. Спортсменом, который обратился за помощью, являлся Квон Джэкён.
Совет именовали и «Олимпийским организационным комитетом», поэтому Олимпийские игры для них — самое важное событие. Проще говоря, их финансирование на четыре года зависело от количества золотых медалей. Один спортсмен с золотой медалью для них ценнее, чем десяток без неё. А Квон Джэкён взял не одну, не две, а целых пять золотых медалей.
Они не могли спокойно наблюдать, как Федерация, известная как самая коррумпированная среди непопулярных спортивных структур, пытается навредить талантливому пловцу из-за личной неприязни.
«Но если дело дойдет до внешнего управления... это будет слишком серьёзно», — тяжело вздохнул генеральный директор Кан. Хоть у него и не было другого выбора, кроме как привлечь КСС, чтобы остановить Федерацию.
Конечно, он беспокоился не о людях из Федерации, его заботили сами спортсмены. Нравится им это или нет, они тренировались и участвовали в соревнованиях под их руководством. А сейчас на них будет оказано слишком большое давление, особенно с учетом приближающихся Олимпийских игр, которые являются чуть ли не самым важным этапом в их жизни.
Джихон прекрасно понимал своего начальника, но сколько бы он ни размышлял об этом, вывод остается один: «Сейчас у нас нет времени учитывать позиции других атлетов, сэр».
В любом случае, он и компания должны в первую очередь защитить Квон Джэкёна. Это их единственная задача.
— Когда такую шайку, как Федерация, загоняют в угол, они прибегают к более безумным методам. Их нужно связать по рукам и ногам, прежде чем они успеют сделать что-то еще.
«Вы, мистер Чон, как всегда, остры, как нож», — удивлённо заметил менеджер Юн, видя, как Джихон, обычно позитивно настроенный, занимает более жёсткую позицию.
— Есть поговорка, что лучшая защита — это нападение.
На самом деле, Джихон не любил эту фразу. И если нужна защита, лучше сосредоточиться исключительно на ней. А нападение часто приводит к обидам и вражде. Но сейчас всё было иначе. Даже если они постараются сгладить углы — это будет лишь временное решение.
И чтобы больше подобного не повторилось, они должны лишить федерацию власти и предотвратить их вмешательство. В противном случае, неизвестно, что они вытворят еще, объединившись с Kava перед Олимпиадой.
— И, возможно, для спортсменов будет лучше готовиться к Олимпиаде под контролем КСС.
В конце концов, это всего лишь федерация. Организация, которая не приносила никакой реальной пользы. Они только командовали или ругали своих подопечных, не предоставляя им никакой практической помощи.
— Если КСС возьмет на себя надзор, они хорошо позаботятся о спортсменах, хотя бы из-за общественного мнения. Интерес людей к плаванию стремительно растет после этого инцидента. Поэтому они ответственно подойдут к делу и будут присматривать за спортсменами до Олимпиады. В любом случае, до нее осталось меньше года.
В конце концов, генеральному директору Кану не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с решительной позицией Джихона: «Понимаю. Мы уже ввязались в драку. Если уж она началась, нужно довести её до конца».
Это был правильный подход. Если все уже случилось, значит, надо бороться до победного.
Поэтому, как только появилась новость о внеплановой проверке Федерации, Джихон и генеральный директор Кан посетили спонсора Джэкёна, председателя Чо.
Председатель Чо, имеющий сильные политические связи и влияние в Министерстве культуры, является крупной фигурой в этой индустрии.
И когда Джихон попросил его подключиться к проверке и ускорить его, мужчина лишь довольно улыбнулся: «О, конечно! Я давно ждал момента, чтобы покончить с этими мошенниками. Я лично попрошу начать аудит как можно скорее!»
Председатель Чо уже давно начал точить зуб на них из-за того, что Джэкёна не наградили медалью «Синего дракона» из-за глупых действий федерации.
И если федерацию лишат полномочий, то тогда у Квон Джэкёна появится шанс получить её.
Через несколько дней после встречи с председателем Чо, Министерство культуры и спорта объявили о проведении специального аудита Федерации плавания.
Естественно, ее представители спешно сделали заявление, пытаясь манипулировать эмоциями масс: «Это несправедливо по отношению к нам. Всё началось из-за равнодушия правительства. Проблема в том, что оно выделяет минимальное финансирование на непопулярные виды спорта. Это касается не только нас, все ассоциации сталкиваются с такими же трудностями».
Они хотели, чтобы их вклад в успех Квон Джэкёна признали. Однако общественность осталась равнодушной.
В конце концов, единственной правдой в их словах было то, что они совершили коррупционные действия и пытались свалить всю вину на Квон Джэкёна.
«Я раньше это замечал, но интернет-пользователи очень быстро меняют свое мнение», — недовольно пробубнил Мину, не отрывая глаз от экрана. Как только он сел за руль, то сразу достал телефон и принялся лазить по форумам. — «Да, тогда они говорили, что Квон Джэкён — гений, но это не совсем заслуженно, поскольку с его физическими данными невозможно не быть победителем. А теперь осуждают всех, кто продолжает строчить о нем гневные посты. Мол, эти люди по-любому как-то связаны с федерацией. Смешно, насколько все-таки лицемерно общество».
Мину язвительно ухмыльнулся, судя по его выражению лица, он всё ещё был потрясён реакцией людей в прошлом, несмотря на то, что сейчас читал статьи, призывающие не критиковать Квон Джэкёна.
«Ну здесь по-другому не бывает. Просто радуйся, что теперь всё в порядке», — сказал Джихон, откинувшись на пассажирском сиденье. Мину казалось, что хотел добавить что-то ещё, но лишь глубоко вздохнул, словно сдерживая свои мысли.
«Но зачем ты продолжаешь читать эти вещи? Ты ведь можешь их больше не смотреть», — спросил Джихон.
«Я тогда столкнулся с огромным шквалом негатива. И теперь я успокаиваю себя, читая положительные», — ответил Мину.
«Выглядит так, будто и от положительных комментариев ты злишься», — улыбаясь, заметил Джихон.
«Ну да, иногда они меня тоже раздражают. Но всё равно это лучше, чем негативные», — признался Мину. — «Интересно читать комментарии под видео с его выступлениями. Надеюсь, когда «это» выйдет, они не начнут снова плеваться ядом, мол, он спортсмен или звезда?»
Улыбка на лице сотрудника сменилась озабоченностью. Он говорил о сегодняшней фотосессии Джэкёна, которую он как раз только недавно закончил. Однако процесс снятия макияжа затянулся, поэтому они с Джихоном спустились на парковку и ждали его в машине.
«Судя по нынешнему настроению, те, кто скажет что-то подобное, сами окажутся под ударом. Не переживай слишком сильно», — успокаивал его Джихон.
В самом деле, раньше люди критиковали Джэкёна за участие в рекламе, а теперь удивлялись, что за пять лет он снялся только в одной, и надеялись, что он сможет заработать больше денег. Конечно, найдутся и те, кто тайно продолжит негативить, но Джихон считал, что менеджер Юн справится с этим, возможно, наняв заказных комментаторов на неполный рабочий день или используя другие методы. Джихон не хотел беспокоиться о таких мелочах, поскольку и так уже сделал достаточно. И даже сейчас продолжает выполнять свои обязанности, хоть и в неформальной обстановке.
В этот момент появился тот, ради кого все это было затеяно. Джэкён медленно подошёл к машине и, увидев Джихона и Мину на передних сиденьях, сразу открыл дверь с пассажирской стороны и обратился к Джихону: «У меня встреча в Хондэ. Подвезёшь? Минхо-хён с самого утра со мной, вероятно, он устал».
«...С каких это пор он так заботится о Минхо? Если уж так, мог бы хотя бы правильно его имя произносить», — раздраженно подумал про себя Джихон.
«Да я в порядке. Я совсем не устал», — смущённо ответил Мину.
Джихон, отстегнув ремень безопасности, поспешил успокоить младшего товарища: «Не волнуйся, езжай в офис. Спасибо за работу».
Похоже, ему показалось, что Джэкён просто капризничает.
Хотя, с другой стороны, пусть он лучше думает именно так, чем узнает правду.
«Да ладно, езжай», — хлопнув Мину по плечу, добавил Джихон.
На что Мину нехотя отстегнул ремень и вышел из автомобиля.
А Джихон тут же пересел на водительское кресло.
«У тебя ведь нет никакой встречи в районе Хондэ, не так ли? И мы просто едем домой», — уточнил Джихон, проверяя сохранённые маршруты в навигаторе.
Но вместо ответа он тут же получил вопрос: «Почему ты сам меня утром не забрал, а отправил Мину?».
Видимо, это была лишь отговорка.
— А разве ты не пытался избежать встречи со мной с глазу на глаз?
В какое-то мгновение Джихону даже стало не по себе, но у него получилось совладать с собой: «Нет. Если бы я хотел этого, то не приехал бы и после обеда».
Однако Джэкён, очевидно, заметил его секундное замешательство. И, молча понаблюдав за ним, выпалил, как только машина выехала с парковки: «Хён».
Звучало так, как будто это какая-то несущественная мелочь.
— Ты не забыл о нашем договоре, да?
Под «договором» Джэкён подразумевал их соглашение: секс только по выходным и в один запланированный день, а другие проявления близости — в любое время. Конечно, Джэкён не сразу согласился на эти условия.
Десять дней назад, в день их первого раза, он не отпускал Джихона почти до полуночи.
В итоге вышло около четырех раундов. И наконец, когда Джэкён потащил его в душ, Джихон, приходя в себя, честно признался, что так продолжаться не может, и предложил фиксированное количество времени для их встреч. Конечно, Джэкён никак не отреагировал, разве что недовольно переспросил: «Почему я должен это делать?»
«Не хитри, и просто придерживайся договорённости. Ты обещал, что не сделаешь ничего, о чём я потом пожалею, пока я готовлюсь к Олимпиаде», — настаивал он.
У Джихона не было сил спорить, и он согласился. Но тут же, пытаясь встать с кровати, ненамеренно рухнул обратно. Из-за чего Джэкён искренне испугался за него: «Ты подвернул ногу? Встать можешь? А ходить?»
Он был настолько встревожен, что не сразу понял, что у Джихона просто подкосились ноги. А затем, как все прояснилось, вдруг нахмурился и выкрикнул: «Не пугай меня так!» Но в следующую секунду уже сдержаннее добавил: «Хорошо, будем это делать только по выходным и когда тебе не нужно на работу».
«Но ты обещал исполнять все мои желания сразу и без вопросов», — возразил Джэкён, уставившись на него так, будто тот совершенно обо всем забыл.
Если бы Джихон действительно не помнил, то упрямец наверняка бы напомнил ему, тут же опустив спинки кресел.
«Понял», — коротко ответил Джихон и поцеловал кончики своих пальцев. А затем дразняще приложил их к губам насупившегося парня.
— Поцелуй меня по-настоящему, нежно, как если бы ты целовал любимого человека. Если не сделаешь этого сейчас, я пожалею, и…
Раздался резкий визг тормозов — и машина остановилась у обочины. Джихон, тут же отстегнув ремень безопасности, схватил Джэкёна за обе щёки и притянул к себе.
Парень удивленно распахнул глаза, когда Джихон начал целовать его с такой страстью, будто собирался съесть. Однако вскоре Джэкён ответил на поцелуй с таким же нетерпением, словно ждал этого момента. Их горячие губы сталкивались и разъединялись, наполняя узкий салон машины влажными звуками.
Джихон, перехватывая инициативу, тут же обвил его язык своим, нарочно всасывая так сильно, что тот практически онемел.
«Доволен?» — спросил он. И, снова пристегнув ремень безопасности, завёл машину. Джэкён, вытирая влажные губы тыльной стороной ладони, тихо произнес: «Хён, а ведь тебе это нравится, да?»
«С чего ты взял?» — нарочито с нотками равнодушия возразил Джихон, выруливая на дорогу. Его голос не звучал уверенно, потому что в глубине души он знал, что Джэкён прав.
Особенно когда вспоминал, как в полубессознательном состоянии во время секса требовал от него самых разных вещей.
«Ты слишком легко поддаешься», — признался Джэкён. — «Честно говоря, я думал, что ты будешь противиться и, может, даже ругаться на меня».
«С чего бы?» — усмехнулся Джихон. — «Ты терпишь Олимпиаду, так что и мне придется потерпеть».
Эти слова в очередной раз задели Джэкёна за живое. Он был похож на гейзер, который спокойно стоит, а потом внезапно выплескивает поток эмоций.
«Да что ты говоришь! Ты же сам получаешь удовольствие, хотя утверждаешь: "Ох, я больше не могу"», — возмутился Джэкён.
Джихон мог бы, конечно, с ним поспорить. Вот только всё, что сказал этот парень, — правда.
— Слушай, ну а кто бы не возбудился после таких ласк. Если только импотент.
— Я тебя как будто насильно заставлял.
«Почти так и было», — Джихон решил пойти на откровенность. — «Это не совсем по моей воле. Ты, как мужчина, должен меня понять».
Джэкён долго таращился на него, выражая полное недоверие, а потом, оперевшись на окно, согласился: «Ладно, пусть так. Но тогда и это было не по твой воли?»
— Когда ты просил, чтобы я вошёл в тебя сильнее.
На что Джихон, покраснев, начал лихорадочно махать руками: «Эй! Помолчи!».
И, прикрыв рот упрямца ладонью, прошипел: «Давай не поднимать подобные темы в машине! Сотрудничай со мной, если не хочешь, чтобы я попал в аварию».
«Хорошо», — пробормотал Джэкён. — «С чего бы ты вдруг стал таким стеснительным».
Но, на удивление, перестал вообще упоминать об этом.
Джэкён был странным: мог вести себя совершенно бесцеремонно, но знал, когда нужно остановиться.
Джихон вздохнул с облегчением и вновь сосредоточился на вождении. Однако, как только сменился сигнал светофора, и ему пришлось притормозить у пешеходного перехода, он решил продолжить разговор, чтобы отвлечься: «Вообще-то, секс — это не так уж и важно. Люди спят с незнакомцами. И если бы я захотел с тобой переспать, то всё могло бы случиться даже раньше».
Джэкён посмотрел на него с изумлением. А на его лице явно читалось что-то вроде: «Так почему мы не сделали это раньше?»
Тяжело вздохнув, Джихон опустил окно и добавил: «Ты, может, и не поверишь мне, но все мои действия до недавних событий были продиктованы благими намерениями. Если бы ты просто захотел заняться со мной сексом один раз, возможно, я бы согласился. Так проще: ведь нет никаких обязательств. Но дело в том, что я тебе нравлюсь».
«Да, ты мне нравишься», — быстро ответил Джэкён. — «И я не собираюсь ограничиваться одним разом».
Он вел себя настолько уверенно, что казалось, вот-вот заявит, что хочет жениться на нем. Не давая ему возможности продолжить, Джихон перебил: «Ты мне тоже нравишься, не только как спортсмен, но и как человек. Я дорожу тобой, вот почему и не хотел начинать эти отношения».
«Тогда почему бы нам просто не быть вместе?» — с озадаченным видом спросил. — «Если ты меня так ценишь, почему бы нам не встречаться?».
«Потому что я хочу сохранить эти добрые чувства», — сразу ответил Джихон. — «Вступить в отношения — это всё равно что подписать контракт на неизбежный конец».
«Но есть же люди, которые счастливы вместе до конца жизни», — возразил Джэкён.
«Да, есть», — согласился Джихон, когда сменился сигнал светофора. — «Но я не из их числа».
Джихон, сдерживая вздох, попытался увернуться от дальнейших расспросов: «Нам правда нужно обсуждать это сейчас? Ты будешь сожалеть, если мы не поговорим?».
— Почему ты не хочешь объяснить мне?
— Ну а кто с радостью расскажет обо всех своих слабостях или больных точках?
На удивление, Джэкён все-таки сдался, хоть и искренне не понимал, о каких «слабостях» идет речь: «Ладно. Если не хочешь, не будем говорить об этом».
По правде, Джихон ожидал, что парень будет настаивать, но тот неожиданно отступил. И эта небольшая деталь оставила за собой странное послевкусие.
«Неужели я слишком рьяно показываю своё недовольство происходящим?» — подумал Джихон, глядя в зеркало заднего вида.
— Хён, я тебе нравлюсь до такой степени ? Ты настолько дорожишь этим чувством, что желаешь сберечь его?
«Да!» — Джэкён, едва сдерживая злость, процедил сквозь зубы. А его лоб напрягся, как будто он вот-вот взорвётся.
«Шучу. Конечно, помню», — быстро ответил Джихон. — «Естественно, нравишься. Я не такой уж и страстный человек, чтобы вытворять подобное со всеми подряд».
Из-за чего выражение лица Джэкёна немного смягчилось. Хотя он и старался не показывать то, что его это обрадовало, но ответ прозвучал с напускной суровостью: «Но если ты ценишь меня, хочешь заботиться и оберегать, разве это не любовь?»
«В каком-то смысле, возможно, так и есть», — Джихон не стал отрицать. — «Существует много видов любви. Любовь к семье или к друзьям».
«Но мы не семья и тем более не друзья», — быстро возразил Джэкён. — «А еще с родственниками или друзьями не спят».
«С семьёй точно нельзя», — рассмеялся Джихон.
Но Джэкён даже не улыбнулся: «А с друзьями?».
Он подпер подбородок рукой и пристально уставился на Джихона. Тот, не придав этому значения, ответил: «Нууу, смотря какие друзья. Секс-друзья — тоже друзья».
У Джихона были либо отношения, либо случайные связи. Он вообще отказался от длительных романов из-за страха создать себе лишние проблемы, поэтому даже мысли не допускал о каком-то «сексе по дружбе».
Даже если наметился какой-то интерес, чтобы избежать сложных ситуаций, он просто прерывал все контакты. Однако, Джихон замялся, потому что среди его одноразовых приключений иногда были и повторы, но и дружбой это тоже не назовешь.
Пока он размышлял над нелепой проблематикой, глаза Джэкёна становились всё больше. Наконец, он произнёс с лёгким шоком: «С каких пор ты стал таким испорченным?»
«Что?» — рассмеялся Джихон от неожиданности. — «Испорченным? Я? Так назвать 27-летнего мужчину, мягко говоря, странно».
В его возрасте он мог бы уже стать отцом двоих детей. Сквозь его хохот раздался суровый голос: «А разве я не прав? Как у человека получилось измениться настолько? Примерно десять лет назад ты выглядел таким невинным, а сейчас что?»
«Тогда я и не знал ничего», — улыбаясь, сказал Джихон. — «Мой первый секс и первые отношения были в студенческие годы».
— Значит, не во время тренировок в центре?
— Нет. Тогда я был сосредоточен исключительно на плавании, все считали меня скучным и не хотели общаться.
Джэкён, расслабившись лишь на мгновение, снова продолжил допрос: «В университете? Когда ты начал встречаться, на первом курсе?»
— Да. В двадцать лет. А значит, тебе было четырнадцать. Ты, должно быть, еще школьную форму носил. И, наверное, выглядел мило.
«Какое там. Я уже тогда был выше ста восьмидесяти», — буркнул Джэкён.
Джэкёну явно не понравилось слово «милый», и принялся категорически это отрицать. Джихон, уловив его настроение, нарочито спокойным тоном продолжил: «Рост тут ни при чем. Просто сама по себе идея средней школы уже таит в себе что-то милое. Знаешь, что самое милое в подростках? Когда они думают, что повзрослели только потому, что немного подросли».
Джэкён, окончательно помрачнев, нахмурился пуще прежнего, но прежде чем успел что-то ляпнуть, машина въехала на территорию жилого комплекса.
Притормозив у подъезда, Джихон добавил: «Сегодня ты хорошо потрудился, молодец. А теперь иди отдыхать».
Подталкивая его взглядом к выходу, он заметил, как парень раздраженно расстегнул ремень. На его удивление, Джэкён не стал выпрашивать ничего лишнего и вышел из автомобиля.
«Неужели он надулся из-за того, что его назвали милым? Как же он не понимает, что именно это делает его таким очаровательным», — подумал Джихон, внутренне усмехнувшись.
Но тут Джэкён, открывая дверь машины, бросил: «Через два дня наступит наш день, не так ли?»
«…Слова о милом аннулируются», — выругался про себя Джихон и проворчал уже вслух: «Нельзя просто назвать это выходными?»
Проигнорировав его недовольство, Джэкён продолжил настаивать: «Послезавтра встретимся у тебя дома. Завтра мама возвращается».
«Нет, я хочу к тебе домой», — упрямо заявил Джэкён.
Если Джихон сейчас ему откажет, то следующей фразой станет: «Ты пожалеешь, что не пустил меня к себе». Осознав, что сам же угодил в очередной капкан, он начал понимать всю глубину выражения «пожинать плоды».
И пока он сокрушался, Джэкён внезапно обернулся и с озорной улыбкой выдал: «У себя дома, в постели, где ты спишь каждую ночь, будь милым со мной».
В субботу днем Джихон впервые за долгое время решил навести порядок в квартире. Правда, уборкой это особо не назовешь. Поскольку он в целом не склонен оставлять за собой грязь или мусорить. А перед уходом, будь то гостиная или кухня, возвращал все в первозданный вид. Этому он научился с детства и сохранил привычку даже после того, как начал жить самостоятельно. Поэтому, кроме как пройтись пылесосом по видимым местам, больше ничего делать не пришлось. Зайдя в спальню, чтобы поменять постельное бельё, Джихон вдруг вспомнил о коробке с презервативами в тумбочке у изголовья кровати. Достав её, он обнаружил, что из десяти осталось шесть.
Джихон, немного поразмыслив, выбросил всю коробку в мусорное ведро в ванной. А затем, одевшись, направился к аптеке на главной улице, понимая, что в ближайшем магазине может не быть нужного размера. Покупать две пачки презервативов разных размеров средь бела дня — не самая приятная задача. Вернувшись домой и убрав их в ящик, он почувствовал себя несколько странно. Джихон всё больше поражался самому себе: ведь он только что выбросил почти полную пачку и купил новые, боясь, что Джэкён заметит и расстроится.
«Что за чушь?» — тихо пробормотал он, беспомощно усмехаясь. Никогда прежде Джихон не был так внимателен даже со своими возлюбленными. Особенно забавно теперь кажутся его прошлые попытки отвергнуть Джэкена, чтоб тот поскорее потерял интерес.
Мысли становились всё более беспорядочными. Чтобы отвлечься, Джихон разделся и отправился в ванную. После душа он залез на диван в гостиной и включил телевизор. Пустой взгляд скользил по экрану, на котором шел повтор какого-то шоу.
И едва Джихон успел закурить сигарету, пришло сообщение от Джэкёна:
От удивления Джихон нервно проверил время: было чуть больше четырех, хотя они договаривались на шесть вечера.
«Что за наваждение?» — пробормотал он, недовольно поднимаясь с дивана.
Открыв все окна для проветривания, Джихон по привычке прополоскал рот. Когда он вернулся, раздался звонок. Он распахнул дверь, тихо ругаясь на себя за то, что не воспользовался ещё и освежителем воздуха.
«У вас в доме нет лифта?» — с порога выпалил Джэкён.
— И ты всегда поднимаешься пешком на пятый этаж?
— Конечно. А что, я должен лететь?
Продемонстрировав крайнюю степень непонимания, Джэкён вошел в квартиру.
«Подумаешь, пятый этаж. Это даже полезно, небольшая зарядка», — заметил Джихон, закрывая за ним дверь.
«Не для меня. Я и так достаточно времени и сил уделяю тренировкам, после которых хотелось бы двигаться поменьше», — с серьезным видом заявил Джэкён, как будто он находится сейчас у себя, а не в гостях.
Отчего Джихон начал смутно подозревать о том, что этот парень планирует частенько бывать у него.
Как только Джэкён зашел в спальню, тут же прозвучал следующий комментарий: «Кровать слишком маленькая».
— Совершенно обычная односпальная кровать.
«Вот именно, маленькая», — повторил Джэкён, как попугай. Джихон побоялся уточнить, что тот имел в виду, и нарочно сменил тему: «Почему так рано пришел?»
«Просто», — буднично бросив, Джэкён уверенно направился из спальни в другую комнату.
Он бросил свой взгляд на полку с скучными книгами, а затем на ноутбук, который стоял на небольшом письменном столе. И вдруг, повернувшись к Джихону, спросил: «Хён, а где медаль?»
— Медаль с чемпионата мира. Та, что ты получил в старшей школе.
Джихон усмехнулся при неожиданном упоминании награды, почесывая затылок: «Она у родителей в Ильсане».
— Но она ведь твоя, почему ты оставил ее там?
— Потому что им она нравится больше, чем мне.
На что Джэкён просто молча покинул кабинет, хотя его лицо все еще выражало тотальное недоумение.
«У тебя дома так чисто и аккуратно», — сказал он, проходя мимо кухни в гостиную, где и уселся на диван.
— Да. Сразу видно, что здесь живешь именно ты.
«...Какое у него вообще обо мне мнение? Разве он не думал, что я гуляка и любитель беспорядочных связей?», — размышляя об этом, он машинально потянул руку за курткой, которую Джэкён снял.
«А почему ты выбрал этот дом? В нем даже нет лифта».
— Потому что он близко к работе.
И повесив ее на вешалку, Джихон продолжил: «И это было единственное место, где хозяин разрешал курить в помещении. Он сказал, что я просто должен буду заменить обои, когда съеду».
«Всего лишь из-за этого?» — удивленно переспросил Джэкён.
— Это твое «всего лишь» — очень важно для курильщиков. Плюс, здесь приятно курить на балконе.
И, сев рядом с Джэкёном, пояснил: «Моя квартира на верхнем этаже, а хозяин живет прямо подо мной. Тот старик тоже курит на балконе. В общем, мы оба закрываем на это глаза и не мешаем друг другу».
Перечислив все плюсы своего жилища, он заметил, как Джэкён сузил глаза, явно не понимая. А затем, как будто его только что осенило, добавил: «Когда ты начал курить?»
— Ну, не знаю точно. Может быть, на втором курсе университета? Подсел на это, выпивая с старшими ребятами из клуба.
— А что такого хорошего в курении?
«Ничего», — без колебаний ответил Джихон.
Джэкён озадаченно уставился на него, словно спрашивая, что это значит.
«Думаю, просто зависимость», — криво усмехнулся Джихон. — «Осознавая всю вредность, я все равно не могу бросить. Так что не пробуй, даже из любопытства».
— И не собираюсь, я ненавижу запах табака.
— Неужели? Но как же ты тогда со мной целуешься?
Когда Джихон посмотрел на него, Джэкён сразу же выпалил: «На самом деле, от тебя практически и не пахнет».
С этими словами Джэкён вдруг обнял Джихона за талию и притянул к себе, почти усаживая к себе на колени, а затем поцеловал его. Он нежно провел своим языком по внутренней стороне щеки, а затем, отстранившись, заявил: «Вот видишь, я сейчас вообще не чувствую запаха сигарет».
«Это потому, что я почистил зубы», — растерявшийся от такого поворота событий Джихон старался говорить непринужденно, чтобы скрыть смущение.
«Почему? Хотел меня поцеловать?», — поинтересовался Джэкён, внимательно изучая лицо Джихона.
Поскольку Джихон сидел у него на коленях, парню приходилось смотреть снизу вверх. Джихон был уязвим к подобному виду. Их взгляды встретились, эти ясные, почти кристально-карие глаза возвращали его в далекие времена десятилетней давности.
«Ты специально почистил зубы, чтобы поцеловать меня?» — повторил Джэкён со своей исключительной невинностью, как будто уже знал ответ. И, не дожидаясь его, снова прильнул к губам Джихона. Одной рукой он держал его за спину, а другой бережно гладил щеку.
Джэкён, раньше красневший лишь от одного легкого поцелуя, похожего на клевок, теперь так мастерски целуется, переплетая их языки.
— Что... Что ты имеешь в виду?
— Что еще ты делал, пока ждал меня?
Не успел Джихон даже подумать, с какой целью был задан этот вопрос, как ладонь Джэкёна ловко скользнула в штаны, касаясь чувствительной области через ткань нижнего белья.
— Ты и здесь всё заранее подготовил?
«Эй, что ты…» — попытался возразить Джихон.
Однако закончить ему не дали. Джэкён бесцеремонно просунул свою руку под край трусов и сжал одну из ягодиц. Он мял ее с такой силой, что кожа, казалось, горела. Из-за чего Джихон невольно вздрогнул.
Когда Джэкён опять надавили на вход, с губ Джихона сорвался стон. Тело, предательски отзывающееся на ласки, выдало его истинное желание. Оно было полностью готово принять Джэкёна, а отверстие жадно раскрывало себя в ожидании проникновения.
Тем временем, Джэкён аккуратно вставил пальцы в узкий проход, массируя и раздвигая напряженные стенки.
«Входит с трудом», — пробормотал Джэкён, в голосе которого больше не было прежней тревоги. — «Похоже, ты не подготовился заранее?»
Но на самом же деле, он выглядел довольным. Поскольку прекрасно знал, что любое прикосновение быстро заставит тело партнера стать более податливым.
«Больше никогда не трогай меня там», — прошептал Джихон. — «Мне не важно... но разве это не хлопотно?»
Но реакция была честнее слов, и Джэкён, быстро смекнув об этом, не смог сдержать собственную радость из-за того, что тот дал ему такую возможность.
И, наклонившись ближе, пылко припал к его губам, нежно покусывая и облизывая их.
«Нет, совсем не хлопотно», — тут же выпалил Джэкён и добавил ещё один палец. Каждый толчок ощущался слишком остро, отчего даже глаза Джихона покраснели от стыда. Ведь всё, что сейчас происходит, было совершенно неподконтрольно ему. Настойчивая стимуляция простаты казалась невыносимой. Использовав это как предлог, Джихон издал громкий стон и уткнулся лицом в крепкое плечо Джэкёна.
Джэкён резко умерил свой пыл и замедлился, будто хотел успокоить Джихона.
Однако смена ласк подводила последнего ближе к краю наслаждения. Джихон все глубже и глубже зарывался в плечо Джэкёна, подавляя в себе желания еще сильнее потереться о его пальцы.
Как вдруг услышал, игриво щекочущий уши, голос: «Хён, сначала здесь всё было очень сухо и плотно, но если потрогать, то становится невероятно мягко. Как растаявшая арахисовая паста».
«Что... что за ерунда?» — Джихон не мог сдержать смех из-за такой забавной аналогии, понимая, что Джэкён, возможно, подметил для себя что-то важное.
«Знаешь, каждый раз, когда ты смеёшься, это место начинает сильно дрожать?» — произнес Джэкён и плавно провел по чувствительным точкам, точно указывая на то, что он имел в виду.
Под интенсивным напором стенки сжимались и разжимались вновь и вновь, выделяя всё больше смазки. Жгучее тепло разлилось по всему животу, охватывая Джихона непередаваемым, ни с чем не сравнимым трепетом. Из-за новой волны удовольствия он растерял все свои ничтожные остатки самообладания.
«Да, я в курсе...», — тихо пробормотал он, всё ещё пряча лицо.
Их дыхание участилось, становясь всё более глубоким и прерывистым, пока рука Джэкёна продолжала свои, теперь уже умелые, поддразнивания.
«Ну вот, оно уже мягкое», — делился впечатлениями он.
Все именно так, как он описал.
Отверстие непроизвольно сокращалось в такт его движениям, словно трёх пальцев было недостаточно, и оно умоляло о чем-то большем.
Джихон, испугавшись, что они скоро запачкают диван, в конце концов, едва слышно прошептал ему на ухо: «Джэкён-а, если мы собираемся сделать это... пойдём в спальню».
Как будто ожидая именно этого, Джэкён внезапно обнял возлюбленного и поднялся.
От удивления Джихон инстинктивно обвил его шею руками.
«Нет, всё в порядке. Просто впервые когда меня кто-то так держит. Я не тяжёлый?», — кое-как выпалил из себя объяснения он.
На что Джэкён остановился посреди гостиной и, игриво улыбнувшись, предложил: «Я могу заниматься этим, гуляя по всему дому. Хочешь?»
Уверенность и тон нахала тонко намекали на то, что, скорее всего, он не шутит. И, вероятно, сам не прочь попробовать нечто подобное.
— Нет, я предпочитаю заниматься сексом на кровати
Сложно угнаться за Джэкёном, да и разница в физической силе у них огромна. И тягаться с ним абсолютно бессмысленно.
Джихон намеренно крепче обнял его за шею и вкрадчиво произнес: «Так что давай поспешим в спальню». К счастью, уловка сработала, и парень быстрыми шагами направился в комнату.
И когда они, наконец, легли, Джихон кое-что запоздало осознал.
Джэкён оказался прав: кровать может не пережить ночь.
Она вряд ли выдержит их страсть. Проблема была не в размере, а в прочности. Пружины матраса уже начали протестовать под их общим весом, который был более чем вдвое больше обычного. На секунду — действительно, всего на секунду — Джихон серьёзно задумался: «Не попробовать ли нам стоя, как он того предложил...?», но быстро отмёл эту идею. Жертвовать своим телом ради спасения спального места не входило в его планы. В конце концов, Джихон отбросил все свои мысли и попрощался с ней: «Прощай, моя дорогая кровать. Спасибо за твою службу. Извини, что в итоге тебе пришлось пройти через это».
«Если всё продолжится в том же темпе, то скорая кончина не будет уж такой удивительной, правда?» - опершись на перила, Джихон погрузился в глубокие думы.
Конечно, он имел в виду не кровать. С ней уже все понятно. Она сдохла быстрее, чем он предполагал. На втором или третьем раунде при каждом движении Джэкёна со всех сторон разносился жуткий скрип. Пружины, похоже, полностью износились, а матрас просел в нескольких местах, что было видно невооруженным глазом. Однако, проблема решится новой покупкой.
Но вот с человеческим телом так не работает.
Джихон начал искренне переживать за свое состояние. И если он не предпримет что-нибудь, то точно помрет. Раньше Джихон не сомневался в своей физической силе, но теперь уверенности-то поубавилось.
Вот настолько это стало тяжело. Дело усугублялось ещё и тем, что они чрезвычайно совместимы в постели. И чем больше он возбуждался, тем больше тратил энергии.
В добавок ко всему: нижняя позиция приносила ему слишком яркое наслаждение, да и оргазм длился дольше и интенсивнее. Но загвоздка в том, что это еще и очень уматывало. После подобных марафонов и нескончаемых феерий Джихон был полностью истощен. Да, он сам виноват: терял голову и не ограничивался одним разом, ну а как иначе-то?
«Нет, ну серьезно, какого черта он так хорош?» - отрешенно закусив фильтр, нахмурился Джихон. - «Квон Джэкён не из тех, кто ведет хитрые игры, так почему же я теряю рассудок, когда мы вместе? Говорят, спортсмены от природы хороши во многом, даже когда просто дышат или спят. Неужели это и есть достоинство выдающегося пловца?»
Он вспомнил их первый секс. И тогда Джэкён не особо церемонился с ним. Но вот что у него не отнять, так это необычайно развитую чуйку: парень с легкостью находил слабые места и чувствительные точки Джихона. Во второй раз он уже вел себя так, словно знает каждый сантиметр его тела. И смекнув, что при достаточном выделении смазки он сможет спокойно проникнуть, начал пользоваться и этим.
Неудивительно, что к третьему разу Джэкён дошёл до того, что управлял телом Джихона, как своим собственным. В любом случае, так лучше, чем если бы их соитие дарило исключительно боль.
Однако есть одна проблема. Джихон имел определенные предпочтения: ему нравилось брать инициативу в свои руки независимо от того, в нижней он позиции или в верхней. Он был убежден в том, что может сделать всё, что захочет его партнер. Принцип достаточно прост: ты получаешь ровно столько, сколько отдаешь сам. И если ты даришь партнеру наслаждение, он тоже постарается ответить тебе взаимностью. Ведь секс — взаимодействие двух сторон.
А с Джэкёном все совершенно иначе... Несмотря на эйфорию, Джихон часто чувствовал смущение, потому что постоянно терял самообладание. И, естественно, был ведомым.
И если бы Джэкён узнал, о чем он думает, то сказал бы что-то вроде: «Хён, какого черта ты несешь? Ты же только что четыре раза кончил».
«Да, в том-то и загвоздка, мне это нравится, вот что по-настоящему беспокоит», — пробормотал Джихон.
«Между альфами и омегами действительно бывает что-то такое, не так ли?», — Джихон, наблюдая за клубками дыма, рассеивающимися в воздухе, продолжил тонуть в тягучих размышлениях. — «Их тела оптимизированы для размножения. Они созданы так, чтобы доставлять друг другу максимум удовольствия. Наверное, именно поэтому я так быстро намокаю во время секса с ним. Но с предыдущими альфами тоже такого не было... Может быть, они вообще не альфы? Да, возможно...».
Джихон никогда не изменял своей дурной привычке — надумывать лишнего и давать объяснения всему, что происходит с ним. И иногда дело доходило и до эмоций, которые он списывал то на физиологию, то на природу. Хоть головой прекрасно понимал, что это лишь пустые отговорки.
Заметив, что сигарет догорела, Джихон бросил окурок на пол и затушил его тапком. А следом достал еще одну.
В темной атмосфере вечера снова распространился густой табачный дым.
Когда Джэкён приехал, было еще светло. Теперь же все вокруг погрузилось в глубокую тьму. Конец сентября наступил внезапно, и дни стали намного короче. Появились резкие скачки температуры, и после захода солнца уже холодало.
«Стоило взять куртку», — поёжился Джихон, все еще держа сигарету во рту. Ему нравилось курить в такую погоду, но стоять на балконе в таком виде казалось ему странным.
«Я даже не муж, которого выгнала жена», — усмехнулся он, и в этот момент Джэкён, словно прочитав его мысли, с влажными после душа волосами открыл дверь.
— Хён, ты куришь здесь из-за меня?
И, не дожидаясь ответа, тут же присоединился к нему: «Просто кури в помещении».
Волосы Джэкёна еще были влажными, вероятно, потому что он только что вышел из душа.
— Ты простудишься. Зайди внутрь.
«Ты тоже, хён», — сказал Джэёкен, приблизившись к нему вплотную.
— Просто кури там. Это же твой дом.
— Ты ведь ненавидишь запах сигарет.
— Я уже говорил, что твои не воняют.
«Ой, да ладно тебе», — рассмеялся Джихон, выдыхая дым в сторону упрямца. — «Исследование доказало, что пассивное курение опаснее для легких».
— Чушь. «Активное» курение в сто раз хуже.
«Ну, тут не поспоришь», — улыбнулся Джихон, кусая фильтр.
На что Джэкён, немного погодя, поцеловал его.
«Эй, внизу же есть люди», — смутившись, запротестовал Джихон, отталкивая парня от себя.
— Ага, люди в здании напротив тоже могут увидеть. Не делай этого здесь.
«Тогда заканчивай и пойдем внутрь», — небрежно бросив, Джэкён выхватил сигарету и потушил ее о перила. А затем потащил ошарашенного Джихона обратно в гостиную.
Вместо того, чтобы сесть на диван, Джэкён расположился на покрытом ковром полу. И тут же потянул за собой Джихона, заставив сесть его между своих ног.
В конце концов, Джихон сдался, но не мог не смутиться. Казалось, что это очень нежная поза, предназначенная для влюбленных.
«Что не так?» — бесстыдно спросил Джэкён, обнимая его сзади, чтобы предотвратить побег. — «Холодно, я посижу так немного. Я мешаю?»
— Нет, но тебе стоит высушить волосы, раз замерз.
«Они скоро высохнут сами», — ответил он, зарывшись лицом в плечо Джихона. По непонятной причине Джихон не мог справиться с неловкостью, этот парень странным образом частенько вгонял его в краску. Удивительно, что он вообще так реагирует, после того, что они вытворяли в постели.
Пытаясь игнорировать щекочущее чувства, Джихон специально провел пальцами по мокрым волосам Джэкёна: «Хочешь, я высушу тебе волосы?»
Желая остаться в том же положении, Джэкён упрямо покачал головой.
В итоге Джихону осталось просто смириться: «Ладно, делай, что хочешь». Но все равно продолжил гладить его влажные волосы.
Знакомый аромат шампуня и геля для душа только усиливал странные ощущения где-то глубоко внутри: в собственной квартире его обнимал Джэкён, от которого пахло также.
Возможно, даже их мысли невероятным образом синхронизировались, поскольку, все еще уткнувшийся в плечо, Джэкён внезапно заговорил: «Хён, мне кажется, у твоего геля для душа уникальный аромат».
— Разве? А вроде обычный: шалфей и розмарин.
— Тот, который у меня дома, очень сладкий.
«Может быть, это мед с морингой? Должно быть, миссис Шим такие любит, а Квон Джэкён, по-видимому, использует то, что она покупает», — подумал Джихон.
Изначально Джихон выбирал гели с цитрусом, но когда узнал, что его феромоны обладают травяными нотками, перешел на средства с похожим вкусом, чтобы замаскировать их, в случае если произойдет гормональный всплеск.
Набравшись смелости, Джихон все-таки решил задать давно волнующий его вопрос: «Мои феромоны пахнут так же?» — стараясь изобразить небрежность и беззаботность.
На самом деле, он уже давно хотел спросить Джэкёна. Однако поднимать столь щепетильные темы было как-то неловко.
— Твой запах богаче и темнее. Сначала я думал, что это парфюм.
«Что, правда? Он так хорош ?» — слегка удивившись, переспросил Джихон. — «Ты ведь сказал, что они пахнут травой».
«Не совсем», — наконец, Джэкён поднял голову. Его лицо на секунду выражало беспокойство, словно говоря: «Как же мне объяснить?»
Затем, будто достигнув предела в своем красноречии, растерянно добавил, прижимаясь к шее Джихона: «В любом случае, аромат травяной, немного холодный, но насыщенный. Раньше я был уверен, что ты используешь духи, которые носят на себе взрослые. Когда я встретил тебя в гостинице в тот раз, я предположил, что ты опять принялся обливаться ими. Но постепенно вдыхая их, заподозрил неладное. Вот почему я спросил, действительно ли ты бета».
«Если он сразу понял, что это феромоны. Следовательно, у него была сильная физическая реакция на них? А с учетом того, что Джэкён сам сидит на препаратах, которые подавляют восприимчивость… Получается, эффект от импринтинга огромен», — тревожные мысли начали хаотично бегать в черепной коробке Джихона, бросаясь из угла в угол. Ведь если бы он знал, чем все это может обернуться, то предпринял бы меры сразу.
— Ты сейчас ощущаешь мои феромоны?
— Но я хотел бы, чтобы они ощущались.
«Эй, не говори такие страшные вещи. Я попаду в большую беду, если они просочатся», — возразил Джихон с улыбкой.
«Я знаю», — твердо заявил Джэкён, словно не ожидая ничего подобного. — «Когда я был моложе, я надеялся на то, что ты перестанешь наносить на себя духи. Но сейчас… Поскольку это твои феромоны, я хочу почувствовать их снова».
«Вероятно, это и есть инстинкт альфы. Почувствовав феромоны однажды, захочется услышать их вновь», — подумал Джихон, ощущая странную тяжесть на сердце из-за того, что он не сможет исполнить его желание.
«Сейчас под кожу вживлен блокатор, так что от меня не пахнет», — произнес он, еще нежнее поглаживая парня по голове.
«Понятно», — тихо пробормотав, Джэкён неожиданно схватил его за руку.
«Может, ему не нравится, когда трогают волосы?», — предположил Джихон, смутившись, и попытался вырваться, но тот не отпускал.
«Подожди», — сказал он, закатывая рукав футболки Джихона и разглядывая внутреннюю сторону предплечья. — «Почти зажило».
«А», — растерянно выдохнул Джихон, понимая, что тот просто беспокоился о месте недавнего пореза. — «Да».
«Но, кажется, шрам останется», — пробормотал Джэкён, поглаживая пальцем слегка выпуклый след.
С этим уже ничего не поделать.
Как бы ни была мала рана, но после того, как ее несколько раз вскрывали и зашивали по новой, шрам неизбежно появится.
«Кстати, а почему так подозрительно спокойно?» — задумался Джихон, разглядывая свое предплечье. Обычно к этому времени побочные эффекты от подавителей уже давали о себе знать. Ближе к концу Пан-Тихоокеанского турнира были намеки на то, что его состояние немного ухудшилось, но потом все нормализовалось, и с тех пор никаких серьезных нарушению не наблюдалось. Да и настроение стабилизировалось, и больше не возникало никаких перепадов.
«Что происходит? Неужели мой организм начинает привыкать?», — пока он размышлял, Джэкён, отпустив его руку, спросил: «А чип нужно носить до самой смерти? Не может же быть такого, правда?»
«Конечно, нет», — ответил Джихон, поправляя футболку. — «Феромоны выделяются только у омег детородного возраста. Когда они становятся старше, то постепенно снижается и их выброс. Также блокаторы не используются во время беременности, поскольку это может повлиять на гормональный фон и привести к сбою».
По сути, феромоны предназначены исключительно для размножения. Проще говоря, организм омеги в какой-то момент начинает выделять их в огромном количестве, чтобы привлечь альфу и создать оптимальные условия для зачатия. Ранее эту фазу называли «течкой», а сейчас дали более корректный термин: «период восприимчивости».
Естественно, то же самое касалось и альф.
Когда он подвергался воздействию феромонов омеги в течке, то переставал думать о чем-либо, кроме желания оставить свое семя внутри партнера. В результате у него вырабатывалось примерно в три-четыре раза больше семени, чем обычно, а форма гениталий менялась, чтобы повысить шансы на успешное оплодотворение. Головка увеличивалась в размерах, приобретая массивную форму, чтобы не выскользнуть даже после семяизвержения.
В результате омеге приходилось терпеть ужасную боль. И хотя всплеск эндорфинов помогал им воспринимать боль как удовольствие, трудно было представить, какую физическую нагрузку испытывает организм.
Джихон поёжился. Одна только мысль об этом причиняла ему боль. Отдыхая в объятиях Джэкёна, он невольно представлял себе все эти сценарии с его участием, что еще больше приводило в ужас.
У него и так размерчик внушающий и напоминает оружие массового поражения, но то, что член еще может менять форму и увеличиваться, — вообще за гранью добра и зла.
Если у Квон Джэкёна и правда есть совесть, то он должен отговорить своего партнера от рождения детей, даже если впоследствии они поженятся. Пока Джихон предавался мрачным размышлениям, Джэкён, положив подбородок ему на плечо, мягко спросил: «Хён, ты ведь не планируешь иметь ребенка, не так ли?»
Джихон был настолько поражен, что тут же выпалил: «Что?» — и уставился на него. Вопрос прозвучал как нельзя кстати, будто парень умеет читать мысли.
А Джэкён, казалось, и сам удивился настолько бурной реакции, отчего и повторил свой вопрос, широко раскрыв глаза: «А? Так ты собираешься родить?»
«О, нет-нет», — ошарашенно ответил Джихон. — «Я-то о браке не думаю, так о каких детях может идти речь ?»
— А что в этом такого? В наше время многие заводят детей, даже не находясь в браке.
— Ну да, и то верно. В каком-то смысле это даже разумно. Но только не для меня. Я не намерен ни жениться, ни заводить детей.
— Потому что я не уверен, что смогу их хорошо воспитать.
На этот раз Джэкён выглядел по-настоящему ошарашенным. Он, конечно, предполагал, что Джихон не горит желанием иметь детей, но чтобы по такой причине.
— Почему ты думаешь, что не справишься? Я уверен, ты был бы отличным отцом.
— Нет, что ты. Не знаю, что ты там нафантазировал обо мне. Но я о себе позаботиться не могу.
На что Джэкён недоверчиво прищурился, будто у него накопилась масса вопросов, но Джихон, опасаясь, что тот скажет что-то еще, поспешил найти другое объяснение: «Ну и я не хочу испытывать боль».
«А, понятно», — парень, к счастью, сразу зацепился за это. — «Говорят, мужчинам-омегам приходится особенно тяжело».
«Да уж. Мужчины или женщины — все, кто рожает детей, заслуживают уважения. Но я на такое не способен», — снова улыбнулся Джихон. — «Я очень боюсь боли».
Когда он произнес это твердым, решительным тоном, Джэкён еще крепче прижал его к себе: «Тогда не рожай».
Судя по голосу, ему и впрямь не хотелось, чтобы Джихон страдал.
Отчего Джихон даже немного смутился, хотя все это было лишь игрой: «Я и раньше замечал, но Джэкён и правда не выносит, когда кому-то больно… Вернее, настороженно к этому относится».
Обычно Джэкён вел себя так, словно был способен на самые жестокие поступки, но стоило Джихону чуть не пораниться или пожаловаться на малейший дискомфорт, как этот парень становился внимательным и заботливым, волнуясь о том, что с его партнером что-то случится.
И каждый раз такое поведение приводило сердце Джихона в смятение: «Может, это потому, что мы оба раньше были спортсменами? Или у него какая-то психологическая травма?».
Странное чувство тревоги, которое он испытывал без всякой на то причины, никуда не исчезало. Опасаясь, что его эмоции могут отразиться на лице, он шутливо потянул Джэкёна за волосы, стараясь не сделать ему больно, и добавил: «Рожать я не собираюсь. Почему ты говоришь так, как будто переживаешь за свою жену? Прибереги сладкие речи для своего будущего партнера, ладно?»
Естественно, Джихон специально упомянул слово «партнер».
И Джэкён, конечно же, тут же уловил тонкий намек, нахмурившись и опустив голову: «Хён, ты специально, да?»
— Всякий раз, когда между нами налаживается романтическая атмосфера, из твоего рта вылетает какая-нибудь гадость.
Но не успел Джихон и слова вымолвить, как сильные руки ворчуна обхватили его. В одно мгновение они оказались на мягком ковре, сплетенные в тесных объятиях.
— Не забывай, что выходные еще не закончились. И даже если я предложу нам поиграть в молодоженов, ты все равно должен подчиниться, хён.
«Эй, в какую такую игру ты хочешь поиграть?» — рассмеялся Джихон, теряя дар речи.
Когда они занимались сексом в первый раз, он сам предложил сыграть в любовников, чтобы неловкость между ними исчезла. Но он не ожидал, что парень воспользуется этим таким образом.
— Пока что я могу представить только одну игру: молодожены на грани развода из-за повышенных сексуальных аппетитов мужа
— Ты же сам был в восторге, а теперь заикаешься о разводе? Совесть есть?
Сейчас Джэкён действительно напоминал обиженного мужа.
Пораженный Джихон не планировал сдаваться: «Слушай, если ты хочешь поговорить о совести, то сначала посмотри на себя. Сколько раз ты собираешься выжимать меня досуха… Эй, постой! Куда лапы свои тянешь?»
Не дав тому даже возразить, Джэкён запустил руку ему в штаны. Отчего Джихон поспешно схватил его за запястье.
— Если бы тебя выжали досуха, у тебя бы уже ничего не стояло. Давай посмотрим, так ли это на самом деле, хён.
«Эй, я серьезно, прекрати», — взволнованно пролепетал Джихон, стараясь остановить его. Но все сопротивления закончились мигом, когда Джэкён одной рукой, перехватив его запястья, крепко зафиксировал их. Джихон извивался, пытаясь не дать ему схватить себя за пенис, но был удивлен внезапным прикосновением к промежности и извернулся.
«Эй, ты с ума сошел… Прекрати, не надо так», — смущенно запротестовал он.
Но Квон Джэкён игнорировал все простесты.
— А что такого? Если ты «выжат досуха», то никак не отреагируешь. Я же не трогаю твой член.
«Я еще пальцы не вставил, а ты уже на взводе. Видишь?» — вкрадчиво произнес Джэкён, поглаживая область вокруг отверстия поверх белья. В тот же миг тело Джихона пронзила дрожь, и он невольно застонал: «Ммм…»
Лежа на боку, он не терял надежды вырваться, однако Джэкён, прижав его к себе еще плотнее, продолжил ласкать чувствительные области, массируя и надавливая пальцами. Из-за чего волны дикого наслаждения снова накрыли Джихона с головой. Нежная кожа поддавалась, и с каждым касанием внутренние стенки, все еще опухшие после предыдущего раза, сжимались.
«Ааах, Джэкён-а, прекрати… Ммм…» — умолял Джихон, хватаясь за ковер.
«Что прекратить? Ты так стонешь, как будто умираешь от удовольствия», — проворчал Джэкён. И в подтверждение своих слов опять провел по промежности. И с каждым разом изо рта Джихона вырывались сладкие звуки.
«Джэкён-а, хватит…» — прошептал Джихон, едва дотянувшись до его футболки. Однако стоило Джэкёну надавить на чувствительную точку, как он с криком отпустил ее.
И, не растерявшись, Джэкён быстро приподнял дрожащее тело, прижимая к себе.
«Но у тебя не стоит, хён. Неужели я тебя настолько выжал?» — удивленно спросил он, а после, припустив трусы, проник пальцем в задний проход: «Ммм… Кажется, нет. Тут у тебя полный бардак».
«Ну да, тут полный бардак», — усмехнулся Джэкён, разводя пальцами его узкое отверстие.
Джихон откинул голову назад, а его плечи затряслись из-за неожиданного удовольствия.
Джэкён, спустив трусы до бедер, снова принялся массировать промежность. Теперь, когда он трогал его кожу, ощущения стали гораздо острее, и характер наслаждения тут же изменился.
«Пожалуйста…» — простонал Джихон, словно умоляя его остановить эту пытку. С ним весь день проделывали такое, что теперь от малейшего прикосновения он чувствовал резкую боль. Опухшие внутренние стенки не могли выносить такой стимуляции.
Этот парень даже ничего не вставлял, но давление было таким сильным!
«Ах, нет, прекрати… Пожалуйста…» — просил Джихон, утыкаясь затылком ему в грудь. Но, вопреки словам, его задница сама тянулась навстречу пальцам Джэкёна. Его внутренности сокращались, а бедра сами собой разводились. Джихон даже не был возбужден, но ему казалось, что он сейчас кончит.
«Хён, а знаешь…» — прошептал Джэкён, крепко обнимая теряющего над собой контроль возлюбленного. — «Когда я вхожу, то тут все становится таким мягким…»
Вопреки настойчивости, движения стали более нежными и дразнящими.
— Я каждый раз чувствую, как ты то сжимаешься, то расслабляешься.
Cам того не ведая, Джэкён заговорил еще медленнее, поглаживая нежную кожу своей влажной от смазки ладонью: «Но сейчас у тебя тут всё твердое, хотя я даже не входил. Не знал, что это место тоже может твердеть, когда ты возбужден».
Из-за чего Джихон не смог сдержать крик. А его задний проход рефлекторно сократился, и скопившаяся внутри жидкость вытекла наружу.
«Ах…» — словно не в силах больше терпеть, Джихон инстинктивно выгнулся, прижимаясь к паху Джэкёна.
Увидев в этом немое приглашение, Джэкён другой рукой туи же расстегнул ремень.
Но Джихон, смекнув, к чему все идет, поспешно замотал головой: «Нет, нельзя… Если ты сейчас войдешь… я кончу».
— Нет, не надо… не хочу… больше не хочу… аах…
Что-то твердое прикоснулось к ягодицам, отчего Джихон весь задрожал. Распаленное отверстие жаждало принять в себя член целиком. И с каждым движением наружу вытекало все больше смазки.
«Хён, мне кажется, ты и так скоро кончишь. Дай мне войти», — прошептал Джэкён, проводя головкой по его влажному входу.
«Можно? Я буду нежным. Обещаю, тебе не будет больно. Можно, хён?» — Джэкён, нежно обнимая возлюбленного за талию, продолжил ласкать уши, слегка прикусывая мочку, пока плечи Джихона вздрагивали в такт выдыхаемым звукам.
В который раз Джихон поймал себя на мысли, что этот парень — самый настоящий хитрец. Все-таки выходные, так что, даже если тот просто возьмет его силой, он ничего не сможет с этим поделать. Однако Джэкён все равно просил разрешения, да еще и таким голосом, из-за которого отказать ему попросту нереально.
В конце концов Джихон сдался, но с одним условием: «Не кончай внутрь…»
«Не буду», — согласился Джэкён, прижимаясь к нему еще плотнее.
Чувствуя, как томившийся между ягодиц член начал постепенно его растягивать, Джихон застонал. Как только толстая головка оказалась внутри, он невольно сжался, требуя продолжения. И Джэкён, естественно, не мог проигнорировать эту "просьбу" и вонзил пенис практически до упора. Под натиском страсти с примесью легкой боли Джихон издал сдавленный крик, эякулируя.
«Не надо… не двигайся…» — повторил он, конвульсивно сглатывая. — «Если ты сейчас… я не смогу… я…»
«Знаю», — ответил Джэкён и, не шевелясь, обнял его за талию так крепко, что у Джихона перехватило дыхание.
Оказавшись в плену, Джихон извивался, желая поскорее выбраться. На что Джэкён лишь методично усиливал хватку, заставляя тело возлюбленного отзываться на наслаждение. Джихон даже не мог кричать, и вместо этого лишь широко открывал рот и судорожно дышал, ощущая, как член внутри него пульсирует. Ногти на его ногах впились в ковер, а на руке, которой он вцепился в Джэкёна, выступили вены. И пока он боролся с захлестнувшим его оргазмом, Джэкён просто ждал, уткнувшись лицом ему в плечо. Он не сделал ни единого толчка, а только слегка поглаживал дрожащий живот. И лишь когда Джихон немного успокоился, то, верный своему слову Джэкён, постепенно пришел в движение, делая все максимально осторожно и неспеша.
Очевидно, что все это направлено не на получение собственного удовольствия, он, видимо, просто хотел проявить немного заботы и нежности.
Обычно, переполненный энергией, Джэкён чуть ли не вколачивался — и дело вовсе не в том, что Джихон его к этому подталкивал. Просто чем ближе была кульминация, тем сильнее он начинал вбиваться. Однако в этот раз он ограничился несколькими глубокими толчками. А затем, приблизив свой член к его ягодицам, принялся мастурбировать.
Чем сильно удивил Джихона, поскольку тот ожидал, что ненасытный парень продолжит в том же темпе, а после, когда достигнет пика страсти, накинется на него и беспощадно оттрахает. Но то, что происходило сейчас, было чем-то из ряда вон выходящим. По правде, Джихон даже немного растрогался. Ему хотелось помочь Джэкёну, но у него не осталось никаких сил. К тому же, если Джэкён перевозбудится, то беды не миновать. Поэтому Джихон сделал вид, что ничего не замечает, и перевернулся на бок, восстанавливая дыхание.
Вскоре Джэкён кончил. Причем он не постеснялся измазать задницу Джихона своей спермой, хотя мог бы сделать это и в руку. А потом, под предлогом того, что ему нужно убрать за собой, попросил Джихона развести ноги и приподнять попу.
«Я вытру», — пробормотал Джихон.
«Я сам», — упрямо заявил Джэкён и просунул руку ему между ног.
Джихон точно знал, чего тот добивается, но промолчал. Пусть делает, что хочет.
Казалось, что этот упрямец искренне обрадовался тому, что ему доверились, отчего и делал все с особой тщательностью. В конце он даже помог Джихону одеться.
И, расположившись рядом и обняв Джихона, спросил: «Хён, тебе не жестко лежать на полу? Может, пойдем на кровать? Я тебя отнесу».
Однако Джихон сразу смекнул, что его хотят затащить в постель. И, вспомнив о несчастном ложе, тут же встрепенулся: «Нет, пора бы уже и встать».
Быстро поднявшись, Джихон поправил растрепанные волосы и посмотрел на часы, которые висели на стене в гостиной. Было уже больше восьми.
«Не особо», — безразлично ответил Джэкён.
— Я дома никогда не ем, поэтому в холодильнике шаром покати. Я угощаю.
«Да ладно тебе, я не обеднею. А я потом воспользуюсь твоим сильным телом», — усмехнулся Джихон.
«Так ты уже…» — моргнул Джэкён в недоумении.
«О, ну я могу еще…» — в голосе Джэкёна послышалась надежда.
И тут Джихон понял, насколько двусмысленно прозвучали его слова: «Эй, я не про это!»
«А про что же тогда?» — обиженно буркнул Джэкён.
Джихон еле сдержался, чтобы не дать тому по голове, и ткнул пальцем в сторону спальни: «Спусти матрас на первый этаж».
После того, как Джэкён благополучно разместил матрас на парковке на первом этаже, Джихон отвел его в ближайший суши-ресторан. Возможно, потому что время ужина уже прошло, в ресторане было очень тихо. И они сели за свободный столик в углу.
«Суши с угрем», — не глядя в меню, ответил Джэкён.
«Вот же…», — подумал Джихон и добавил вслух: «Тогда закажу ассорти».
«Тогда зачем ты вообще спрашивал?» — удивленно поинтересовался Джэкён.
Но Джихон оставил это без внимания и подозвал официанта. И когда тот принял заказ и удалился, он наклонился к Джэкёну и тихо сказал: «После еды поедешь домой».
«Эй, у меня дома даже кровати нет. Поедешь домой, хорошо?» — повторил Джихон и, не дожидаясь согласия другой стороны, взял в руки телефон, чтобы оставить заявку на вывоз мусора.
А после тут же перешел на сайт мебельного интернет-магазина, подыскивая себе новую кровать.
«Давай просто купим двуспальную кровать, хён», — предложил Джэкён, подглядывая на экран. — «Я заплачу».
— Почему? Это из-за меня она сломалась. Позволь мне на себя взять расходы.
— Не нужно. А то будешь сюда как к себе домой ходить.
«О чем ты?» — нахмурился Джэкён. — «Я и так буду сюда приходить».
Джихон поднял голову и посмотрел на наглеца. А тот встретился с ним взглядом, невинно хлопая своими ресницами.
«Ага. Так что дай код от домофона, хён», — невозмутимо потребовал Джэкён, решив, что раз уж прослыл нахалом, то можно и расслабиться.
«Ну и самоуверенность!» — сокрушался про себя Джихон.
«С какой стати я должен тебе его говорить?» — усмехнулся он. На самом деле он хотел возмутиться по-настоящему, но не смог сдержать смех.
«А почему нет?» — не сдавался бульдозер.
«Потому что не хочу», — так же безапелляционно выпалил Джихон. — «А какие еще могут быть причины?»
Джэкён пристально уставился на него, а потом подозрительно кивнул, будто бы соглашаясь: «Ну и не надо».
Джихон не успел удивиться столь покладистому поведению, как Джэкён, взяв со стола графин, продолжил: «Тогда я буду ждать тебя на улице. И если простужусь — сам виноват. Да и вообще холодает, самое то подхватить болячку».
«А вдруг у меня будет осложнение на легкие? На Олимпиаду не поеду тогда. Обидно же, правда?» — спросил он, наливая себе воды в стакан.
На что Джэкён только пожал плечами.
Отложив телефон, Джихон принялся массировать лоб. По правде, будь на месте Джэкёна кто-то другой, он бы, не растерявшись, ответил: «Ну давай, попробуй». Но с этим типом шутки плохи — он способен на всё. Вряд ли он всерьез заболеет от того, что постоит на улице, но если с ним что-то случится… Плохо будет всем.
«Нет, не всем», — поправил себя Джихон. — «С Квон Джэкёном как раз таки все будет в порядке: последний останется среди выживших».
Окончательно сдавшись, он отправил сообщение, в котором были только четыре цифры. Через пару секунд в кармане упрямца что-то запищало. Тот невозмутимо достал мобильник и, бегло прочитав, тихо произнес: «Хён, поменяй код».
— Это же последние цифры твоего номера. Так делать нельзя, говорят, сталкеры могут с легкостью подобрать нужную комбинацию.
«Да какой, к черту, сталкер!» — рассмеялся Джихон.
Но вот Джэкёну совершенно было не до смеха.
«Думаешь, сталкеры только у знаменитостей есть?» — спросил он серьезным тоном. — «Они к разным людям липнут. Вот к таким, как ты, например, из-за которых другие сходят с ума, а они даже не ведают об этом».
«Да кроме тебя еще никто с ума не сошел», — хотел было возразить Джихон, но понял, что это бесполезно.
«Опасно же. Нельзя использовать дату рождения или номер телефона в качестве пароля. Это же элементарные вещи», — продолжил читать ему нотации Джэкён.
Услышать от Джэкёна про «элементарные вещи» было странно, но он все-таки прав.
Джихон объяснил ему, что использовал один и тот же пароль уже три года и не мог поменять его просто так, опасаясь, что забудет и попадет в большие неприятности. Джэкён, немного поразмыслив, предложил: «Тогда смени его на 0728».
«...Эй. Ты же говорил, что не стоит использовать дни рождения!» — прошипел Джихон, сжав зубы.
«Я же сказал — не использовать свою дату рождения», — невозмутимо парировал Джэкён. — «А моя-то тут при чем? Кто догадается, что у тебя в качестве пароля стоит мой день рождения?»
«Ладно, запишу в список вариантов», — со вздохом согласился Джихон и устало отложил телефон.
Выбранную односпальную кровать пришлось убрать из корзины — вместо нее Джихон заказал двуспальную той же фирмы. Увидев, что цена выросла вдвое, он невольно присвистнул, а когда добавил к заказу еще и наматрасник, то и вовсе обомлел: сумма получилась равной почти его месячной зарплате. Конечно, он мог бы купить что-то подешевле, но Джихон предпочитал один раз потратиться на что-то стоящее, чем постоянно менять сломанные вещи. Конечно, было обидно расставаться с такой суммой, но просить Джэкёна оплатить заказ было уже поздно.
«Ничего, в следующий раз он мне новую кровать купит. И каркас тоже», — злорадно хмыкнул Джихон и нажал на кнопку «Оплатить».
В этот момент, как по волшебству, появился официант с их заказом. И Джихон, взяв палочки, ловко подцепил с края своей тарелки суши с угрем и протянул Джэкёну: «На, ешь».
«Это еще зачем?» — удивился тот, прервав свои манипуляции с соевым соусом и васаби.
«Ну конечно, а я поверил», — подумал Джихон, бросив на него грозный взгляд, и положил суши на тарелку парня.
— Ешь давай. Я все равно его не ем.
— А что, не любишь суши с угрем?
— Угорь я люблю. Просто тут он с каким-то сладким соусом, мне не нравится.
«Неужели и такую сладость не любишь?» — удивился Джэкён.
— Не люблю. Мой максимум — это десерты.
Джихон усмехнулся такой наблюдательности. Джэкён и вправду не видел, чтобы тот ел что-то сладкое.
— Да, не люблю. По этой же причине особо и к фруктам не притрагиваюсь. А вот ты сладкоежка, не так ли?
Джэкён на мгновение завис, прежде чем ответить: «Нет».
«У тебя вкусы как у ребёнка», — нарочно поддразнивал его Джихон. — «Любишь мороженое и молочные коктейли».
«Тогда было жарко, вот и ел», — раздраженно буркнул Джэкён.
Судя по вздувшейся вене на его лбу, ещё одно слово, и он точно взорвется.
«Черт, я не должен находить это милым», — поругал себя Джихон, сдерживая улыбку, и взял суши с омлетом со своей тарелки. А затем снова предложил Джэкёну: «На, ешь. Омлет тоже сладенький».
«Нет уж, я же сказал, что не люблю сладкое», — сердитый парень продолжал упорствовать.
«Ладно, понял, но всё равно съешь. А после, как хороший мальчик, пойдешь домой. Окей?» — успокаивающе добавил Джихон.
Однако Джэкён в ответ не произнес ни слова.
«Ох, ты так широко зеваешь, что скоро рот порвешь», — заметил менеджер Нам, стряхивая пепел с сигареты.
Джихон, невольно зевнув несколько раз подряд, смущенно прикрыл губы рукой и огляделся. К счастью, в курилке, кроме них, никого не было.
«Прости, я просто не выспался», — извинился он, расправив прежде согнутую от усталости спину.
На что коллега лишь пожал плечами: «Да ладно, чего уж там. Но откуда такой недосып? Ты вроде не задерживаешься на работе».
«Да я… Кровать вот сменил недавно», — кое-как найдя оправдание, объяснил Джихон.
«А, ну да, кровать — это важно», — кивнул менеджер Нам.
Он даже начал рассказывать какую-то историю о том, как сам однажды поменял кровать и у него потом заболела спина… Джихон слушал его без особого интереса: дело в том, что к новому приобретению у него нет никаких претензий. Наоборот, он им вполне доволен: дорогая вещь оказалась на редкость удобной, а главное — пружины в ней были такими бесшумными, что сколько бы Джихон ни ворочался, ни двигался или даже ни прыгал, они не издавали ни звука.
Нет, настоящая причина бессонницы заключалась в том, с кем именно ему приходилось делить ложе: Квон Джэкён, основательно обосновавшийся у него в доме.
Как и обещал, он стал завсегдатаем в квартире Джихона, причём совершенно наглым образом: заявлялся и в будни, и в выходные, когда ему вздумается. Бывало, приходил раньше, чем сам Джихон успевал вернуться с работы. В день, доставки матраса он вообще прибыл с утра пораньше и принял товар у грузчиков, предварительно расписавшись во всех квитанциях.
Что ж, в этом были и свои преимущества: у Джихона появился человек, который и за домом присмотреть может, и посылки принять, пока он отсутствует.
К тому же, Джэкён, находясь в полном одиночестве, словно переходил в режим энергосбережения: почти не двигался, не мусорил, не устраивал никаких беспорядков и даже не рылся по вещам.
И до какого-то момента Джихона всё устраивало.
Однако, проблемы начинались, когда он, уставший от тяжелого трудового дня, переступал порог собственной квартиры. Стоило ему помыться и выйти из ванной, как Джэкён тут же тащил его в постель и, не выпуская из объятий, начинал осыпать жгучей нежностью, страстными касаниями и поцелуями. Конечно, Джихон не мог возразить, ведь они договаривались, что тот может позволить себе любые вольности, кроме, собственно, секса. Но как тут устоять, когда тебя так обнимают, дразнят и игриво кусают?
И 21-летний, полный сил, спортсмен, и измотанный 27-летний молодой мужчина — оба достигали пика своих желаний. Впрочем, Джихон оптимистично смотрел на происходящее: все-таки 27 лет — это не приговор, и, как показывает практика, он до сих пор в хорошей форме.
Единственное, что бесило Джихона, — то, что ему после всех этих ласк приходилось в душе остужать свой пыл, в то время как наглец — Квон Джэкён — преспокойно справлялся с возбуждением прямо на глазах у Джихона. Ни просьбы, ни уговоры, ни угрозы — совершенно не работали, как об стену горох.
«Хён, давай вместе! Покажи, как ты это делаешь!» — нагло требовал тот.
Но Джихон старался отвечать как можно мягче: «Джэкён-а, будь добр, побереги силы хёна».
Он постоянно объяснял этому мелкому, что не железный. И если тот рассчитывает на что-то в выходные, то ему стоило бы поумерить свои аппетиты. На что Джэкён, прикидываясь дурачком, послушно кивал.
Но вчера он был по-особенному упертым, словно решил действовать напролом. Едва Джихон успел выйти из душа, как Джэкён тут же налетел на него, целуя и покусывая. Ну и, естественно, тем самым быстро довел Джихона до нужной кондиции.
А Джихон в попытке ретироваться попятился обратно в ванную, но упрямец не оставил ему ни шанса на побег, схватив того за запястье. И потребовал сделать это прямо при нем.
«Если покажешь, то в эти выходные я к тебе не прикоснусь», — пообещал Джэкён.
Ну а Джихон не смог устоять перед столь заманчивым предложением — и это стало его первой ошибкой.
«Ты только смотри, сдержи своё слово», — строго предупредил он.
А затем, получив подтверждение, разделся. И на радостях Джихон с небывалым энтузиазмом продемонстрировал Джэкёну всё, на что способен.
Впрочем, это, пожалуй, была его вторая ошибка.
Потому что, насладившись представлением, нахальный парень ни с того ни с сего заявил: «Нет, так не пойдёт. Ты меня слишком заводишь. В выходные нам всё равно придётся этим заняться».
«Да ты… Да я тебя…» — в ярости прошипел Джихон, вцепившись тому в воротник. — «Ты что, решил меня до инфаркта довести?».
Джэкён, видимо, не очень-то обрадовался перспективе остаться без партнёра и предложил: «Хорошо, давай тогда сегодня один разочек, и в выходные я тебя не трону. Честно-честно! Обещаю!».
Верить ему, конечно, было глупо, но Джихон повелся и в этот раз, что стало его третьей ошибкой. Потому что Джэкён умудрился провернуть всё дважды, а последствия легли тяжким бременем на бедного Джихона, который кое-как добрался сегодня до офиса.
«В выходные он наверняка снова начнет приставать», — обреченно подумал Джихон. — «И на все мои упрёки, что он нарушил обещание, ему будет совершенно наплевать. Или скажет, что это авансом за следующие выходные. Зная Джэкёна, можно предположить всё что угодно. Хотя, конечно, главный виновник, тот кто все ему позволяет, то есть я сам».
Но беда в другом: неиссякаемая энергия Квон Джэкёна. И, как назло, сейчас у него был единственный в году период затишья. Отборочные на Олимпиаду пройдут только в конце февраля — начале марта, а значит, до ноября он вряд ли приступит к интенсивным тренировкам.
Однако, например, к Тихоокеанскому чемпионату он готовился изо всех сил и довел свою физическую форму практически до идеала еще в сентябре. А параллельно идущие с этим рекламные съёмки, интервью и прочие мероприятия совершенно не утомляли его. По правде, Джихона даже пугало количество энергии, которая бурлила в нем.
«Вот в такие моменты его нужно гонять в бассейне до посинения», — выругался про себя Джихон, и тяжкий вздох вырвался из его груди вместе с клубом дыма. А пальцы, державшие сигарету, слегка дрожали.
Он уже всерьез планировал начать принимать тонизирующие напитки из женьшеня.
Как вдруг менеджер Нам прервал его тягостные размышления: «Слушай, а ты прям похорошел, хоть и жалуешься на недосып».
«Что? Быть того не может!» — выпалил Джихон, в изумлении уставившись на коллегу.
«Какое там «похорошел», если я чуть ли не каждую ночь участвую в секс-марафоне…» — хотел уже Джихон выдать себя с потрохами, но вовремя прикусил язык и, изобразив страдание, произнёс: «Да какое там… Я вообще-то не высыпаюсь».
— Хммм, разве? А мне показалось, что ты чуть ли не светишься.
«Да брось ты», — отмахнулся Джихон.
«Нет, правда», — упрямо настаивал менеджер Нам, выпуская дым. — «В прошлом месяце, когда ты был на том чемпионате, ну, Пан-Тихоокеанском, ты, как я помню, прям исхудал. А сейчас и здоровьем пыщешь, и кожа вон сияет… Я уж подумал, у тебя в жизни что-то хорошее приключилось. Или, может, появился партнер?»
У Джихона чуть сигарета из рук не выпала. Несколько секунд он сидел, словно громом пораженный, а потом кое-как пришёл в себя и аккуратно спросил: «Ну, на цвет лица влияет множество факторов, но каким образом он коррелирует с личной жизнью?»
«Ну как же? Таких простых смертных, как мы, способны осчастливить по сути только две вещи — либо выигрыш в жилищной лотерее, либо новая любовь. А ты вроде говорил, что у тебя нет лотерейного билетика», — резонно заметил менеджер Нам. — «Значит, остаются только отношения, не так ли?»
От таких прописных истин Джихон тут же впал в немой шок.
«Я шучу», — игриво подытожил менеджер Нам и затянулся сигаретой. И, выпустив длинную струю дыма, продолжил: «Помню, ты раньше жаловался на то, что кто-то попросил тебя бросить курить. И, судя по твоим рассказам, этот человек явно не привык получать отказ. Вот я и предположил, что у вас всё серьезно».
Но вопреки ободряющей улыбке друга, дескать: «Не принимай близко к сердцу», Джихон все равно встрепенулся.
— Менеджер Нам, я тут подумал…
— А у вас, случайно, нет дара предвидения?
На что менеджер Нам разразился хохотом: «Да тут и гадать нечего, всё же очевидно!»
«Нет, ну правда! У вас такая интуиция, что иногда даже страшно становится», — признался Джихон.
— Значит, я прав? У вас роман?
«Нет-нет, что ты! Никакого романа», — поспешил заверить его Джихон.
«Ну… то есть… мы, конечно, часто видимся…» — сбивчиво пробормотал он.
Менеджер Нам на мгновение замер, словно не веря своим ушам, а потом махнул рукой: «Да ладно, бывает всякое. У каждого свой путь», — философски обобщил он, подтверждая свою репутацию человека, который не лезет в чужие дела.
«Главное, чтобы вам было хорошо. Не так ли?», — и с этими словами он развернулся и вышел из курилки.
Оставшись наедине, Джихон, сделав еще одну затяжку, начал прокручивать в голове ответ коллеги: «Главное, чтобы вам было хорошо… А мне сейчас хорошо? Ну… не сказать, что плохо. Грех жаловаться, когда получаешь всё, что хочешь. Но, с другой стороны, с уверенностью заявить то, что мне хорошо… тоже не могу. Не то чтобы я в восторге от происходящего…»
Пока он предавался бесполезным размышлениям, сигарета догорела до фильтра. И Джихон, выдохнув, раздавил окурок о пепельницу и решительно поднялся с места.
На его рабочем столе уже громоздились кипы документов. Он машинально схватил верхний лист, полученный по факсу.
Взгляд упал на отправителя: «Корейский спортивный совет».
И в тот же миг брови Джихона сошлись на переносице.
Едва Джихон успел поднести стакан с водой к губам, как кто-то внезапно коснулся его плеча. Подняв глаза, он увидел знакомую улыбку. Рядом с ним стоял исполнительный директор Хан из KSC.
«Господин Хан, как поживаете, сэр?» — встав со своего места, Джихон поспешил вежливо поприветствовать его.
«Хорошо, хорошо. А вы выглядите еще лучше с момента нашей последней встречи!» — и с этими словами директор Хан первым протянул руку, которую Джихон тут же пожал. На что, не скрывая собственной радости, мужчина ответным жестом похлопал его по плечу повторно.
Мистер Хан также входил в организационный комитет Пан-Тихоокеанского чемпионата. И во время соревнований он как-то наведался и к Джихону, когда тот обедал с генеральным директором Каном. Даже в ту короткую встречу мужчина проявил к нему большую симпатию.
«О, пожалуйста, присаживайтесь, сэр», — предложил Джихон, указывая на пустой стул за своим столиком, и между делом осторожно высвободил свою руку из цепкой хватки мистера Хана.
«Не стоит беспокойства», — отмахнулся тот, но сразу же склонился к Джихону и вкрадчиво спросил: «А почему вы здесь прячетесь? И до угощений так далеко! Давайте-ка переберемся поближе», — его глаза многозначительно скользнули к центру зала. Однако свободных мест там уже не было — почти сотня спортсменов и официальных лиц заняли все столики.
«Нам и здесь удобно», — с улыбкой ответил Джихон, но мистер Хан не обратил на его слова ни малейшего внимания.
«Эй, вас же отсюда на фотографиях не будет видно», — сказал он, бесцеремонно подталкивая Джихона локтем. — «Позже, когда прибудет генеральный директор, мы сфотографируемся в пресс-руме. И будет прекрасно, если двое наших красавцев окажутся на переднем плане, не так ли? Мистер Чон и Квон…»
Внезапно исполнительный директор Хан запнулся. До него, наконец, дошло, что один из «красавцев» сверлит его взглядом, словно собираясь сожрать заживо.
«Мистер Квон Джэкён неважно себя чувствует», — торопливо объяснил Джихон, загораживая собой пространство между ними. — «Ему со вчера нездоровится, мы даже думали, стоит ли нам вообще приходить сегодня».
«О боже, правда? Тогда ему следовало отдохнуть», — с наигранным беспокойством заулюлюкал мужчина. В ответ Джихон лишь выдал что-то дежурное: «С нашей стороны это будет невежливо, поскольку мы получили от Вас специальное приглашение. Мы тихо послушаем и уйдём, чтобы не доставлять неудобств».
«Да, да. Молодцы», — кивнул исполнительный директор Хан и направился к другому столу, предварительно помахав сидящему там чиновнику.
Джихон продолжал стоять, пока мистер Хан не обменялся с другим человеком взаимными рукопожатиями. И только после этого вернулся на свое место и наклонился к Джэкёну, который по-прежнему всем своим видом демонстрировал свое недовольство и желание кого-нибудь убить.
— Я всегда такой. Что я могу с этим поделать?
— Я знаю, что это неправда. Почему ты дуешься?
Джэкён кипел от злости, не заботясь о том, как выглядит. Вероятно, сама ситуация безумно раздражала его, так как он еще больше нахмурил брови. Очевидно, что происходящее бесило Джэкёна: его притащили туда, куда он не хотел идти, и ему необходимо терпеть выходки непонятных людей.
Но удивляло еще больше то, что Квон Джэкён не встал и не ушел, осыпая всех вокруг проклятиями.
Этот парень терпеть не мог подобные "тусовки". В Австралии он отлынивал от них, ссылаясь на то, что ему пора возвращаться на родину, а в Корее – на плотный график тренировок. Он никогда и носа не показывал на собраниях, организованных федерацией или KSC, где нужно было красоваться перед публикой. Даже награды за него получал агент. Есть только два случая, из-за которых Джэкён без возражений явится: встреча новоизбранных национальных спортсменов и предсоревновательный сбор.
«Ты всё равно не пойдешь. Лучше тренируйся», – снисходительно говорили они. – «Мы даем тебе шанс завоевать медаль».
Поэтому Джихон не надеялся, что упрямец согласится. Он просто поднял эту тему, но, к его удивлению, Джэкён ответил: «Хорошо».
Джихон даже несколько опешил: «Что? Ты хочешь пойти?»
Его поразила прямота Джэкёна, и он растерянно пробормотал: «Нет, просто… Я был бы очень признателен. Но я знаю, как сильно ты не любишь такие мероприятия».
«Да, не люблю», – коротко выпалил он. – «Ненавижу».
Он повторял по нескольку раз одно и то же, чтобы Джихон уж наверняка понял, насколько ему противно.
– Если тебе так сильно не нравится, то не заставляй себя.
Он уже хотел придумать какой-нибудь предлог, но Джэкён, бросив на него встревоженный взгляд, вздохнул и убрал упавшую на лоб челку: «Не стоит. KSC начнут давить на Spoin, а тебе придется разруливать эту ситуацию. Ничего страшного, схожу ненадолго и вернусь».
Итак, Джэкён явился туда, где совершенно не хотел быть. На его лбу словно красовалась табличка с надписью: «Я чертовски не хотел сюда идти, но потом подумал, что меня проклянут, если не соглашусь, так что заставил себя».
«О, кого я вижу! Сам Квон Джэкён пожаловал!» – чиновники встречали его с наигранным восторгом, который тут же улетучивался, стоило им только увидеть этого мрачного парня вблизи.
Впрочем, поскольку Джэкён обычно игнорировал любые приглашения, никто не упрекал его и не спрашивал: «Что за недовольство? Не стоило приходить, раз не хотел!»
И вместо этого все лучезарно улыбались и говорили: «Как здорово, что ты пришел, Джэкён! Тебе пришлось нелегко. Не волнуйся ни о чем и просто готовься к Олимпиаде».
Они старались подбодрить его и поскорее ретироваться. Все, словно сговорившись, повышали голос и громче смеялись, стараясь, чтобы их услышали собравшиеся спортсмены и другие чиновники. Будто кричали: «Вот видите, даже Квон Джэкён доверяет KSC! Тот самый парень, который игнорировал федерацию, так хорошо с нами ладит! Мы – настоящая поддержка, в отличие от них! И даже если они напортачат, мы все уладим. Так что не вешайте нос и готовьтесь к Олимпиаде».
Собственно, всё мероприятие было спланировано именно для этого. Официально оно проводилось, чтобы похвалить и поддержать атлетов, участвовавших в Пан-Тихоокеанском чемпионате, но на самом деле, учитывая, что федерация могла получить статус управляющей организации, происходящее, скорее, служило сигналом для спортсменов. Однако, поскольку проверка федерации все еще продолжается и нет ясности, получит ли она этот статус, чемпионат стал удобным поводом собрать всех вместе. В конце концов, он был организован KSC. Как и ожидалось, с началом мероприятия на сцене появились представители отдела спортивного продвижения, а за ними – и сотрудники отдела подготовки. Они несколько раз заверили спортсменов, что переживать не о чем, и огласили примерный график подготовки к отбору в следующем году, расписание тренировок в Олимпийской деревне, график зимних сборов и совместных тренировок.
И, естественно, когда речь зашла о тренировках, глаза атлетов загорелись. Не только пловцов, но и прыгунов в воду, спортсменов по плаванию на открытой воде и ватерполистов. Все оживились, закивали и с энтузиазмом принялись задавать вопросы.
Поскольку Джэкён не участвовал в сборах национальной команды, происходящее его совершенно не интересовало. Он не обращал внимания на доклады сотрудников отдела подготовки и абсолютно проигнорировал выступление отдела спортивного продвижения. Сидя скрестив руки на груди, он с нетерпением ждал окончания, чуть ли не на низком старте.
«Хорошо хоть, что мы сидим в углу !» – тихо выдохнул Джихон.
Наконец, представители отдела подготовки закончили презентацию. Все ждали, что теперь слово возьмет администрация Олимпийской деревни, но вместо этого снова появился сотрудник, ответственный за мероприятие, поблагодарил всех за усердную работу, пригласил к столу и удалился.
KSC определенно вложили немало сил в это мероприятие. Вместо того чтобы, как обычно, отправить всех в ближайший ресторан, они наняли известную кейтеринговую компанию и организовали фуршет прямо в конференц-зале. Спортсмены с энтузиазмом набрасывались на еду, наслаждаясь роскошью, о которой не могли и мечтать, находясь под крылом федерации.
Разумеется, это не касалось Квон Джэкёна.
«Можно нам уже идти?» – спросил он, вскакивая со стула, едва насытившись.
Ему явно не терпелось поскорее сбежать отсюда. И Джихон был с ним солидарен, но, к сожалению, ему нужно еще кое-что сделать.
– Да, но сначала я пообщаюсь с представителями отделов.
Отчего Джэкён недовольно поморщился.
– И долго ты еще будешь со всеми здороваться?
– Прости, я ненадолго. Тут очень вкусные десерты. Иди и возьми себе что-нибудь.
«Я же говорил, что не люблю сладкое», – раздраженно буркнул он. - «Ладно-ладно. Только давай побыстрее».
Когда Джихон, пообщавшись со всеми, вернулся к их столику, он обнаружил Джэкёна за поеданием шоколадного торта. Мина у того все еще оставалась кислой. А рядом с тарелкой, на которой лежал недоеденный десерт, стояли еще две: одна – с ошметками брауни и пирожных, другая - пустая со следами взбитых сливок.
Судя по всему, он начал с торта со взбитыми сливками.
«Вкусно?» – поинтересовался Джихон, подходя ближе.
А Джэкён лишь мельком зыркнул на него, не ответив.
Джихон улыбнулся и сел рядом: «Дай попробовать».
«А если тебе не понравится?» – процедил Джэкён, но все же разделил торт на две части той же вилкой, которой ел сам, и протянул ему.
Джихон прекрасно знал, что это та самая вилка, но промолчал и, взяв кусок, спокойно съел его. Шоколадный крем был таким сладким, что он не смог сдержаться: «Ничего себе, как сладко!»
– Ну, ты так уплетал, что мне тоже захотелось.
«Что за чушь…» – пробормотал Джэкён, но, несмотря на ворчливый тон, выглядел вполне довольным. Кажется, ему полегчало.
Джихон подвинул свой стул ближе к нему и, виновато улыбнувшись, произнес: «Прости. Обещаю, что больше не буду тебя таскать по таким местам».
«Да ладно», – тихо вздохнул Джэкён. – «Раз уж пришел, то пришел».
Он щелкнул языком. Но чем больше он бубнил, тем милее казался. Возможно, всё дело в шоколадном креме, который слегка испачкал его губы.
Слегка нахмурившись, Джэкён небрежно провел пальцами по губам, отчего Джихон на мгновение смутился. Когда из поля зрения исчезла относительно мягкая нижняя часть лица Джэкёна, его и без того ярко выраженные скулы стали казаться еще более острыми, и мальчишка в один миг превратился в мужчину. Просто Джихон слишком хорошо помнил его ребенком, и любой его поступок воспринимался больше, как милый детский каприз.
Конечно, во время секса Джихон не раз ловил себя на мысли: «Да он же настоящий мужчина!», но это скорее исключением. Как только все заканчивалось, в его глазах Джэкён снова превращался в большого милого ребенка, которого нужно защищать и направлять.
И вот теперь Джихон с удивлением отмечал, как преобразился Джэкён – повзрослел не только внешне, но и внутренне.
«Он и правда повзрослел. Стал настоящим мужчиной», – подумал Джихон, в очередной раз осознавая то, что и так давно знал.
Он невольно представил, каким Джэкён станет через пять или десять лет. Однако себя в этих фантазиях он не представлял. Дело не только в том, что он не хотел забегать вперед, но и в том, что ему не хотелось воображать, что станет с их отношениями в далеком будущем.
«Хён», – услышав сквозь свои мысли, Джихон невольно поднял голову.
«Ты не голоден? Перекуси чем-нибудь», – спросил Джэкён и жестом показал на пирожное на своей тарелке.
«Я не голоден», – вежливо отказался Джихон, хотя от одного вида аппетитных сладостей у него текли слюнки.
Как вдруг задняя дверь зала со скрипом отворилась, и кто-то проскользнул внутрь. Джихон, сидевший за ближайшим к ней столом, повернул голову, чтобы посмотреть, кто это, и встретился с вошедшим взглядом.
В тот момент, как Ким Гисок заметил Джихона, его глаза расширились.
Он тут же расплылся в широкой улыбке и подошел поздороваться: — Как поживаете?
Джихон слегка оторопел от наглости Ким Гисока, а Джэкён, не растерявшись, недовольно пробубнил: — Ты сюда пришел, чтобы спросить, не хочу ли я присоединиться к твоей религии?
— Джэкён-а, — тихо прошипел Джихон и жестом попросил его остановиться.
А затем взглянул на непрошеного гостя: — Давно не виделись. — и нарочно поздоровался с ним, не вставая.
Несмотря на то, что он явно понял невысказанное послание, Ким Гисок ничуть не смутился и ответил с жизнерадостной улыбкой: — Да, уже месяц прошел.
И в конце концов, он беззаботно спросил: — Если вы не против, мы сядем рядом с вами ? Юсон опаздывает, но скоро придет.
— Иди куда-нибудь еще. Я не общаюсь с сектантами. — выпалил Джэкён, злобно раздавив свое пирожное вилкой.
Проходящие мимо не могли не бросить взгляд на них. От ворчливого парня исходила откровенно грозная аура. Из-за чего Джихон поспешно протянул руку под стол и схватил того за бедро.
А Джэкён, вероятно, не считав посыл, внезапно посмотрел на Джихона и пробормотал: — Что ? Зачем ты трогаешь чужие бедра? Хён, ты извращенец?
«Ах ты, маленький засранец...!» — выругался про себя Джихон и крепко ущипнул наглеца снова.
Он попытался обхватить каменное бедро, но его рука фактически онемела. Тем не менее, он продолжал молча проговаривать слова, чтобы ворчун прочитал их по губам: «Перестань. Серьезно».
После того, как Джихон предупредил его, то в очередной раз обратился к Ким Гисоку: — Наш стол слишком далеко от еды. Может, Вам стоит найти другое место?
Однако, пропустив мимо ушей вежливый отказ, мужчина даже не думал сдаваться: — Нет, нет. Мне нравится здесь.
А затем слегка наклонился, чтобы что-то прошептать Джихону на ухо: — По правде, Юсон только что закончил фотосессию. А появиться на мероприятии в таком наряде будет немного неуместно, поэтому и хотел сесть подальше.
Прежде чем он успел договорить, задняя дверь зала распахнулась, и вошел уже Хан Юсон.
Увидев его, Джихон понял о чем речь. Тяжелая укладка и яркий макияж Хан Юсона привлекали больше внимания, чем его одежда, намекая на то, что он только что пришел со съемок.
Учитывая, что большинство других ребят одеты в тренировочные костюмы, контраст был разительным. Вероятно, Хан Юсон из тех, кто любит находиться в центре внимания, иначе ситуация была бы неловкой.
— Хорошо, как вам удобнее. — коротко ответил Джихон.
— О, спасибо. — Ким Гисок улыбнулся и помахал своему протеже: — Юсон-а, я здесь !
На знакомый зов Хан Юсон радостно повернул голову, но его выражение лица тут же сменилось, как только он увидел Джэкёна.
И вопреки внешней тревоги и колебаниям, он в итоге, приблизившись, поздоровался с Джихоном: — Здравствуйте, сонбэ-ним.
Честно говоря, после всех пиар-спекуляций он не мог питать какую-либо симпатию к Хан Юсону. Однако, заметив то, как парень нерешительно сел напротив него, Джихон почувствовал странное беспокойство внутри: «Ну да, он ведь обычный спортсмен. Разве он в чем-то виноват?» — и запоздало добавил уже вслух:
— Вы сегодня отлично выглядите. Только что с фотосессии?
— Да, — застенчиво выдавил из себя Хан Юсон.
На что Ким Гисок быстро вмешался, не скрывая самодовольства: — Да-да, он как раз с фотосессии прибыл сюда. Он будет моделью для одного модного бренда.
И, не дожидаясь встречного вопроса, раскрыл все подробности, включая бренд и этикетку.
— Понятно. Рад за Вас, — ответил Джихон.
Уловив легкое равнодушие в тоне собеседника, Ким Гисок сделал игривое замечание: — Э-э-эх, так жаль, Юсону еще далеко до мистера Квон Джэкёна. У него ведь в последнее время много коммерческих предложений, не так ли?
— К счастью. — не меняя манеру речи, бросил Джихон.
Изобразив восторг, Ким Гисок продолжал свои высокопарные речи, расправив плечи и выпрямившись: — Словами не передать, как же сильно я был ошарашен новостью об уходе Квон Джэкёна ! Я искренне рад, что все сложилось наилучшим образом.
На что Джихон спокойно взглянул на него и примерил на себя фирменную улыбочку: — Да неужели?
Отчего мужчина на мгновение растерялся, а затем, решив придерживаться своей игры, выдавил из себя энтузиазм: — Ну конечно! Если бы Квон Джэкён все-таки завершил карьеру, это стало бы огромной потерей для всего спортивного сообщества. А еще молниеносно повлияло бы на моральный дух наших атлетов на Олимпиаде. Разве не поэтому KSC предпринял действия, засучив рукава, чтобы защитить его?
Джихон уже думал об этом раньше, но Ким Гисок необычайно толстокожий. Благодаря своему красноречию, этому человеку удалось убедить не только атлетов, но и самого директора, который изначально был против слияния, объединиться с Kava. И теперь для Kava он герой, а для JFX – предатель. Ну, это тоже своего рода талант, но Джихон не горел особым желанием вообще хоть как-то связывать с ним.
— Да, KSC приняли верное решение, — сказал, как отрезал, Джихон, закинув ногу на ногу.
— Ну да, ну да. Это ведь их работа! — энергично закивал Ким Гисок, придвинув стул ближе к столу.
А после обратился уже к Джэкёну: — Теперь тебе не о чем волноваться, и ты можешь сосредоточиться на подготовке к Олимпиаде. Но я представляю, как на тебя давят, мистер Квон Джэкён. Ведь все уже считают, что ты гарантированно получишь второе золото подряд на Олимпийских играх.
Джэкён резко прервал свой процесс поедания десертов и зыркнул на Ким Гисока. Его брови яростно задергались, а вены на лбу вздулись, словно он вот-вот собирался выпалить что-то вроде: «Прекращай бред нести и лучше о своем спортсмене позаботься».
Но Джихон вовремя вмешался, не дав тому открыть рот, и намеренно перевел тему на Хан Юсона: — Да, но и Хан Юсон многообещающий атлет. Все с придыханием ждут от него успехов из-за его недавнего триумфа. Вам, должно быть, трудно сейчас.
— Ох, не то чтобы. Ему есть куда стремиться. Это первая Олимпиада для Юсона, так что все просто болеют за него, не так ли? — ловко выкрутился Ким Гисок, мягко улыбаясь Хан Юсону, сидевшему рядом с ним.
А робкий парень быстро выпрямился и уверенно заявил: — Да, я покажу отличные результаты.
Джихон также заметил, что и у Хан Юсона есть непревзойденный талант: отвечать вежливо и в полной боевой готовности. Конечно, он очень сильный пловец. А его специализация — длинные дистанции, что также редкость в Корее. Он обладал огромной выносливостью, и при должной тренировке может рассчитывать на финал Олимпийских игр, если не на медаль.
Но почему он решил участвовать в комплексной эстафете? В ней нельзя полагаться только на выносливость. И таким пловцам, как он, она, скорее, невыгодна из-за особенностей в технике.
Джихон, задумавшись, не изменились ли их планы, осторожно поинтересовался: — Вы говорили, что на Олимпиаде выступите в комплексном заплыве, да?
— Да. Я собираюсь попробовать свои силы на 400-метровке. — твердо ответил Хан Юсон, как будто давал интервью журналисту.
— А как же 1500-метров вольным стилем ?
— Ну...все зависит от ситуации до отборочного этапа… — в его голосе послышалось волнение, и Ким Гисок тут же перехватил инициативу:
— Нет, не будет. В этот раз он сосредоточится на комплексном плавании. Участвовать и там, и там – слишком большая нагрузка для организма.
А это имело смысл. Если бы соревнования прошли в один день, пришлось бы отказаться от одного из них. Но все равно странно. Если бы он выступил только на 200-метровке, то сохранил бы больше сил и мог бы побороться за первенство на длинной дистанции в вольном стиле. Неважно, насколько мала вероятность того, что Юсон одержит верх, но Джихон все равно не понимал, почему тот отказался от своей основной дисциплины.
— Но почему именно эта эстафета ? — В конце концов, Джихон задал вопрос напрямую. Ким Гисок посмотрел на него, будто спрашивая, что это значит.
И Джихон объяснил: — Раз это его дебют, не лучше ли начать с 200 метров? В зависимости от ситуации он мог бы даже показать себя и на 1500…
— Если он хочет попытаться, то лучше сразу на 400-метровке, а результат не важен, — перебил Ким Гисок, даже не дослушав до конца. — Разве этот вид спорта не приравнивается к «медали за заслуги» среди пловцов?
Джихон не смог сдержать смешок, услышав такое неожиданное замечание.
Действительно, комплексная эстафета на 400 метров - сложное состязание и часто сравнивалась с триатлоном. Поэтому обладатель золота приравнивается чуть ли не к «чемпиону» плавания. Однако в последние четыре-пять лет все было совсем не так.
В эстафете на 400 метров среди мужчин на международной арене победителем становился австралиец Ноа Кенни. Однако только австралийские СМИ прославляли его как чемпиона или бога.
Во всех остальных странах когда речь заходила о плавании, всегда называли имя Квон Джэкёна. Даже если и не принимал участие в комплексном заплыве на 400-метров. Джэкён обходил его стороной по очень тривиальной причине: он хотел завоевать максимальное число наград.
Плавание – один из видов спорта, где на Олимпиаде разыгрывается наибольшее количество медалей, но на данный момент только один пловец из Кореи способен пройти в финал. Это означало, что Квон Джэкёну необходимо собрать как можно больше побед.
Для этого нужно было стратегически выбирать дисциплины. Это касалось большинства международных чемпионатов, но особенно Олимпийских игр, ведь их график настолько плотный, что только за одно утро зачастую проходит два-три состязания.
Для ребят, выступающих по нескольким направлениям, график соревнований и распределение сил так же важны, как и их физическая форма.
Поэтому федерация решила, что Джэкён откажется от комплексной эстафеты на 400 метров, требующей наибольших затрат, и вместо этого выступит во всех остальных, где он сможет продемонстрировать хорошие результаты, таких как вольный стиль, спина и баттерфляй.
Конечно, Ноа не нужно было так поступать. Австралия — традиционно сильная плавательная держава с очень мощным составом спортсменов, там даже отборочный тур проходит очень жестко. Благодаря этому Ноа мог доверить другие дисциплины своим товарищам, а сам сосредоточиться на баттерфляе и комплексной эстафете. Поэтому он постоянно занимал второе место после Джэкёна, но неизменно брал золото в 400-метровке, где его главный противник не участвовал.
Но слышать от Ким Гисока, который знает о положении Квон Джэкёна, фразу: «Если он хочет попытаться, то лучше сразу на 400-метровке, а результат не важен», было очень неприятно. Он, по сути, намекал, что заплыв на 400 метров — высший класс, а Джэкён, соревнующийся только на 200, как бы не дотягивает до этого уровня.
Такое явное порицание выбило Джихона из колеи.
— Медаль спортсмена — это его награда, — бесстрастно заключил Джихон. — Независимо от того, где она завоевана.
— О, мистер Чон, от ваших слова становится обидно за наших спортсменов, которые не получили их, — как и ожидалось, Ким Гисок тут же переобулся. — Медали - это не всё, понимаете? Они ведь проливают пот и слезы.
Но Джихон не растерялся, словно только и ждал, как тот заглотит наживку: — А вам не жаль тех, кто не участвует в комплексной эстафете на 400 метров? Даже если они добиваются ошеломительных результатов в своей дисциплине, они теряют «медаль за заслуги» просто потому, что у них другая специализация.
Когда Джихон сказал это, даже не улыбнувшись, Ким Гисок озадаченно потрогал свой лоб и произнес: — Ох, нет, я имел в виду не то...Конечно, было бы здорово стать призером. Это действительно наивысшая награда. Особенно если речь идет об Олимпийских играх. Разве она не подобна медали «За заслуги»?
Затем он продолжил в том же жизнерадостном тоне: — Но, по правде, многим нашим атлетам будет трудно претендовать на победу. У них нет другого выбора, кроме как показать себя. Поэтому, по возможности, мы поощряем их брать на себя более сложные задачи. Надеюсь, вы меня правильно поняли.
В итоге он использовал Хан Юсона в качестве щита. Это была самая отвратительная черта Ким Гисока в глазах Джихона. Он изо всех сил старался вывести людей из себя, а когда те отвечали, он смиренно склонялся, прибедняясь: «Да-да, конечно. Не стоит так переживать. Черт, да, извините. Я ошибся».
Речь шла не о гордости. Он был из тех, кто готов отбросить её ради достижения своих целей. Но даже так Джихон не мог принять то, как он может настолько ловко бить по самооценке свих же протеже. Он бросал уничижительные замечания, указывая на их слабости, при этом делая вид, что смиренен.
Вот почему Джихон иногда жалел Хан Юсона, хотя тот тоже не казался прям таки невинным.
— Мистер Квон Джэкён снова выступит в комплексной эстафете на 200 метров, верно? — не обращая внимания на всеобщее недовольство, Ким Гисок быстро переключился на Джэкёна.
И, схватив бутылку с водой, шутливо добавил: — Ох, как жаль. Если бы наш Юсон участвовал в ней, это был бы...
— В обеих, — наконец Джэкён нарушил собственное молчание, прервав назойливого типа.
— Ч-что? — удивленно переспросил Джихон.
Джихон тупо уставился на него, словно крича: «Ты реально собираешься сделать это?»
Оторопев, Ким Гисок аж замер. А Джэкён, равнодушно окинув его многозначительным взглядом, уточнил: — Я приму участие и в 200-метровке, и в 400-метровке.
Ошарашенный мужчина уставился на Джэкёна, забыв даже закрыть рот и поставить бутылку с водой на место. А глаза несчастного Хан Юсона расширились от шока.
Но больше всего был удивлен Джихон. Он еле держал себя в руках, чтобы не спросить: «Когда ты решил это?».
— Ч-ч-то правда...? — с растерянно произнес Ким Гисок. Он быстро положил бутылку на стол и повернулся к Джихону. — Это правда? Квон Джэкён будет участвовать в них...?
Джихон, взглянув на сидевшего рядом Джэкёна, подтвердил: — Да, всё так.
Хоть голос и звучал спокойно, но в голове бушевала нехилая такая буря.
— Комплексная эстафета на 400 метров? Серьёзно? Зачем? Почему вдруг? — замельтешил, сбитый с толку, Ким Гисок. — Нет, почему ты вдруг...
Пока Джихон в попытке вернуть внутреннюю гармонию пил холодную воду, а надоедливый мужчина заикался, Квон Джэкён, видимо, решил окончательно добить своего оппонента: — Я так хочу. Что тут такого? — и взял кусочек бисквита со своей тарелки.
— На отборочном этапе состоится нешуточная борьба, — улыбнулся Джэкён, как будто его это заинтересовало, и положил в рот сладкий десерт.
Вероятно, из-за орехов сверху, каждый раз, когда он жевал, раздавался характерный хруст. Проглотив пирожное целиком и медленно облизнув губы, Джэкён посмотрел на Хан Юсона и отчеканил ровным тоном:
— С нетерпением жду этого момента.
Хан Юсона мгновенно скукожило. Но на этом всё. Казалось, он был не в состоянии выдавить из себя даже дежурное: «С нетерпением жду» или «Приложу все усилия». В этот момент люди за соседним столиком поднялись, освобождая места.
— Похоже, там теперь свободно, — заметил Джихон.
Погруженный в свои мысли, Ким Гисок рассеянно обернулся. — Ах да… Тогда мы пересядем. Простите за предоставленные неудобства. — словно находясь в прострации, он пробормотал извинения и, не дожидаясь ответа, поспешно направился к освободившемуся столику.
А Хан Юсон с непроницаемым видом последовал его примеру, лишь коротко кивнув на прощание.
И как только они уселись, Джихон спросил:
— Ты ведь не всерьез решил участвовать в обоих соревнованиях?
— Всерьез, — невозмутимо ответил Джэкён, тем самым лишив Джихона дара речи.
— А зачем мне притворяться? — насмешливо фыркнул парень, взяв с тарелки еще одно пирожное.
Перетерпев небольшую паузу, пока тот прожует, Джихон продолжил: — Ты это из-за Юсона, что ли?
— Не надо делать вид, что вы с ним близки, — прорычал Джэкён, возмутившись тем, как Джихон называет того по имени.
Джихон хотел было возразить, но осознав, что перепалка - бессмысленная трата времени, быстро сменил тему.
— Ладно, хорошо. Ты из-за Хан Юсона? Он всё равно не пробьётся в финал Олимпийских игр.
— Если он не находится на достаточно высоком уровне, то ему вообще не стоит участвовать, — выплюнул Джэкён, стряхивая с пальцев крошки. — Если этот выскочка нацелен на комплексное плавание, то и норматив сдать обязан. Тогда и на отборочном туре ему не о чем переживать. Независимо от того, буду участвовать я или нет.
— Ну, значит, на Олимпиаду он не попадёт. Всё просто. — заявил Джэкён в таком тоне, как будто это само собой разумеющееся.
На что Джихон непроизвольно усмехнулся, ведь по сути Джэкён прав. Правила национального отбора по плаванию гласили, что по каждой дисциплине в состав олимпийской сборной смогут войти только двое. По итогам отборочных этапов формируется общий рейтинг. Однако это не гарантирует участие: чтобы попасть на Олимпиаду, необходимо выполнить олимпийский квалификационный норматив (OQT — Olympic Qualifying Time), установленный Международным олимпийским комитетом.
Если спортсмен с наилучшим результатом уложится в OQT, а занявший второе место – нет, то на Олимпийские игры отправится только первый. Однако, если провалятся оба, то путевку на Игры получит тот, кто показал лучшее время среди всех претендентов и при этом прошел порог олимпийского отборочного стандарта (OCT— Olympic Consideration Time).
— Судя по лицам сектанта и его гуру, они не справятся с квалификационным нормативом, – уверенно добавил Джихон. — Максимум, на что они способны, – это еле-еле пройти по стандарту OСT.
Поначалу самоуверенность Хан Юсона заставила его усомниться в своих догадках, но их неподдельная реакция говорила сама за себя: чуда не будет. Похоже, план состоял в том, чтобы завоевать первое место на национальном отборе и выполнить OCT.
Именно поэтому новость об участии Джэкёна в заплыве на 400 метров вызвала у них такой ужас. Ведь этот парень даже с закрытыми глазами может с легкостью сдать квалификационный норматив и взять первенство. Следовательно, у Хан Юсона нет ни единого шанса попасть на Олимпиаду, даже при успешном прохождении OСT.
— Ладно, допустим, с Хан Юсоном всё ясно, — понизив голос, Джихон продолжил: — А ты? Ты действительно собираешься участвовать в заплыве на 400 метров?
— Конечно, — без колебаний ответил Джэкён. — А что, нельзя?
— Нет, нет, конечно, можно! Если тебя допустят – это будет просто замечательно! — не скрывая радости, воскликнул он.
— А что тут замечательного? — пробубнил ворчун, надув губы.
— Ну…я всегда считал, что тебе стоит попробовать свои силы на этой дистанции. Мол, было бы здорово перед завершением карьеры хотя бы раз выступить на 400-метровке. И вот ты заявил, что будешь участвовать! Да еще и на Олимпиаде! — воодушевленно протараторил Джихон, улыбаясь.
— Эй, что за дела? Почему ты так радуешься? — удивился Джэкён, заметив, как тот прикрывает лицо руками, пытаясь успокоиться.
На что Джихон отмахнулся, как бы намекая: «Не обращай внимания», а когда немного успокоился, снова спросил:
— Ты планируешь сократить количество дисциплин? От чего откажешься? От плавания на спине или от баттерфляя?
— А это я уже решу после первого отборочного тура. Впрочем, я думаю, что убирать ничего не придется, — проговорил Джэкён, разрезая вилкой брауни. А затем, отправив кусочек в рот и прожевав его, добавил: — Буду участвовать во всех соревнованиях, как и раньше. Ну прибавится еще и комплексный заплыв на 400-метровке: Одним больше, одним меньше — без разницы.
На что Джихон молча уставился на него.
— Что такое? — нахмурился Джэкён, не понимая, почему тот так на него смотрит.
— Ничего, — поспешно пробормотал Джихон, опустив глаза.
— Да ладно, что там? — не унимался Джэкён и от нетерпения забарабанил пальцами по столу, словно собираясь учинить скандал на глазах у всех присутствующих, если не услышит объяснений.
В конце концов, Джихон сдался и, заливаясь краской от смущения, пробормотал: — Просто… Ты сейчас был таким крутым. И…
Запнувшись от смущения, он кое-как пришел в себя и быстро выпалил: — У меня даже сердце забилось чаще.
Застигнутый врасплох Джэкён фактически онемел. Он какое-то время таращился на стол, густо краснея. Очевидно, осознав, что выдал себя с потрохами, сердито бросил: — Хён, не подначивай меня, серьёзно.
— Э-это не то, о чем ты подумал, — смущённо пролепетал Джихон. — Я не то имел в виду. Ну, пожалуйста, успокойся.
— Вот, пей, – с этими словами он налил воды в стакан. — Тебе нужно остынь.
Джэкён послушно выпил воду залпом и, тяжело вздохнув, провел рукой по волосам. А Джихон, желая разрядить обстановку, поспешно сменил тему: — Что ж, в любом случае нам нужно пересмотреть план тренировок и скорректировать график.
Джэкёну следует возобновить занятия как можно скорее, чтобы восстановить форму, поскольку за один месяц отдыха мышечные волокна начинают истончаться.
— Даже если ты не будешь плавать, силовые упражнения надо включить в каждодневную рутину, — заключил Джихон.
— Директор Кан упомянул, что у него есть на примете один тренер для тебя. Он уже работал с нашими ребятами. Все отзываются о нем очень хорошо. А еще у него есть сертификат спортивного врача, и он прошел курсы по работе с медболом [1].
— Да-да, — безразлично согласился ворчливый парень.
Не замечая повисшего недовольства в воздухе, Джихон продолжил, достав свой телефон: — Если ты на этой неделе свободен, можем организовать встречу. Вообще я хотел познакомить вас несколько позже, поскольку мы планировали начать тренировки где-то в середине ноября… Но если тебя всё устраивает, то сразу проведем тесты на выносливость и…
Внезапно Джихон почувствовал на себе устремлённый, неподвижный взгляд и смутился.
— Что такое? — спросил он. — У тебя есть другая кандидатура?
— Нет, мне всё равно, с кем работать, — подозрительно сдержанно процедил Джэкён, налив себе воды в пустой стакан. — Хён, а ты не слишком ли радуешься? Словно не можешь дождаться, когда же я начну тренироваться.
— Это всё из-за того, что я доставлял тебе столько хлопот? — обиженно буркнул он.
Джихона обескуражило нескрываемое разочарование в голосе Джэкёна. Еще несколько дней назад он сам места себе не находил, мечтая поскорее спровадить его в бассейн и спасти тем самым собственную шкуру. Но теперь, когда представился реальный шанс, все эти мысли по волшебству испарились. Джихон был слишком увлечен новостью об его участии в комплексном заплыве на 400 метров, а все остальное не имело для него никакого значения.
Однако он прекрасно понимал, что если сейчас признается, то Джэкён тут же возомнит о себе невесть что. И обязательно скажет что-то вроде: «Вот видишь, хён, тебе тоже все это нравится, и ты сам хочешь большего, да?».
В такой ситуации нельзя было поддаваться эмоциям. Поэтому Джихон, намеренно понизив тембр, произнес: — Джэкён, давай жить по совести, ладно?
Похоже, у бульдозера все-таки остались её жалкие крохи. Ведь он воздержался от колких комментариев, хоть всем своим видом чуть ли не кричал о том, что вообще не при делах. И просто сосредоточился на ликвидации десертов, избегая зрительного контакта с Джихоном.
В плавании OQT (Olympic Qualifying Time) — это установленное минимальное время, которое пловцы должны показать на квалификационных соревнованиях, чтобы гарантировать себе участие в Олимпийских играх.
OCT (Olympic Consideration Time) в плавании — это время, близкое к минимальному квалификационному стандарту, которое пловцы могут показать для того, чтобы их кандидатура рассматривалась для участия в Олимпийских играх. Хотя выполнение OQT (Olympic Qualifying Time) гарантирует автоматическое участие в Играх, OCT даёт возможность пловцам быть "рассмотренными" для отбора, если они не достигли OQT.
[1] Медбол (или медицинский мяч) — это спортивный снаряд в форме мяча, который используется для тренировок и реабилитации. Обычно медболы имеют разный вес (от 1 до 10 кг и более) и помогают развивать силу, выносливость, координацию и гибкость.
Как только Квон Джэкён подтвердил своё участие в комплексной эстафете на 400 метров, Spoin начали активно выпускать пресс-релизы. Они публиковали статьи, восхваляя бесконечные стремления пловца и его спортивный дух, а также использовали разнообразные эпитеты и пафосные выражения, чтобы подчеркнуть значимость данного соревнования.
Ирония заключалась в том, что, наблюдая за ажиотажем в сообществе и СМИ после заявлений Spoin, Джихон смекнул, почему Kava так рвались отправить Хан Юсона на это состязание.
Конечно, нашлись бы и те, кто напомнил бы, что Квон Джэкён уже выигрывал медаль в комплексном заплыве, но и на это можно возразить влегкую: «Так то было на 200-метровке, и Квон Джэкён никогда не пробовал свои силы на 400 метрах».
И если Джэкён не выразил бы свое желание участвовать, то это дало бы повод создать Kava громкую пиар-кампанию в стиле: «Хан Юсон бросает вызов на 400-метровке, куда сам Квон Джэкён решил не соваться».
Кроме того, так как никто не ожидает от Хан Юсона великих побед в столь сложной дисциплине, то даже если он не выйдет в финал, они, скорее всего, станут распространять статьи в духе: «Давайте поаплодируем спортсмену, это истинный дух спортивной борьбы — не сдаваться, зная, что шансов мало», что только повысит его популярность.
В конце концов, если он и на дистанции 1500 метров не мог гарантировать себе выход в финал, то почему бы не выставить его на комплексную эстафету, чтобы хотя бы создать положительный образ и, возможно, заработать на паре рекламных роликов? Такова типичная стратегия Kava, тут удивляться особо нечему.
— Квон Джэкён расстроил им все планы, не так ли? Это уже не просто «посыпать пеплом», а опрокинуть целую пепельницу, — с нотками удовлетворения в голосе заключил директор Кан.
Джихон тоже был доволен, ведь, зная о прежних подвигах Kavа, нетрудно догадаться о том, что они не собирались довольствоваться какой-то там раскруткой одного лишь Хан Юсона.
Вероятно, они всячески попытаются впутать в очередной скандал Джэкёна, чтобы использовать его в своих интересах и втоптать того в грязь. В этом смысле решение Джэкёна участвовать в заплыве на 400 метрах стало неожиданной проблемой для них и отличным шансом для него самого. Однако, несмотря на это, были и вещи, которые вызывали беспокойство.
— Сейчас Kava наверняка рвут и мечут. Если найдется хоть малейший повод упрекнуть Квон Джэкёна, то они примутся атаковать в десять, а то и в сто раз мощнее, — сказал Джихон.
— Конечно. Эти мерзавцы не меняются. Они умеют только заниматься такими грязными делами, — с яростью выругался директор Кан. Видимо, все еще переживая последствия их махинаций, он сердился при одной лишь мысли о них.
— Но на данный момент их сдерживает KSC, так что они не смогут напасть. Увидев, что стало с федерацией, вряд ли они рискнут вмешаться вновь, — заметил Джихон.
Да и Джэкён теперь не один, и если что-то случится, Spoin сделает всё возможное, чтобы защитить его, и Kava уже поняли это. Более того, из-за скандала с федерацией сложилось мнение, что любая придирка к нему будет воспринята как попытка пошатнуть моральный дух спортсмена перед Олимпиадой. Поэтому действовать опрометчиво Kava не станут, ведь они лучше всех понимают, что каждый неверный шорох обернется против них.
— И Kava, возможно, начнут следить не за личной жизнью или мелкими сплетнями, а за его результатами, — заключил Джихон. — Поскольку для спортсменов только они и имеют значение. А все остальное – уже второстепенные вещи. Каким бы ужасным ни был характер, на него закрывают глаза при наличии побед. А если медалей нет, то и критика неизбежна. И неважно сделал ли ты что-то плохое или нет.
Джихон даже не сомневался в нем, он абсолютно уверен в том, что на Олимпиаде Джэкён великолепно выступит. Единственное, что действительно вызывало тревогу, – это сжатые сроки до отборочных.
Хотя Джэкён говорил, словно это так же просто, как : «Почему бы не съесть и чампон, и чаджангмён?», но на деле включение ещё одного состязания – совсем не тривиальная задача, как бы она ни звучала.
[ «자장면도 먹고 짬뽕도 먹죠, 뭐.» используется как метафора для выражения идеи, что сделать обе вещи одновременно — легко.]
Особенно учитывая, что на Олимпиаде в каждой дисциплине проходят по три гонки, что существенно истощает силы. Джэкён и так уже является на все руки мастером, соревнуясь в большинстве стилей – вольный, на спине, баттерфляй. Уже добавление одного стометрового заплыва стало бы проблемой, а тут речь идет о комплексной эстафете на 400-метровке.
— Тренировочный график и план питания придется полностью пересмотреть.
— Он же на Пан-Тихоокеанском чемпионате всё сам делал, не так ли?
— Да. Но когда он вернулся в Корею, у него уже был период снижения нагрузок. Тогда ему оставалось лишь следовать установленным рекомендациям, но подготовка к Олимпиаде должна начаться прямо сейчас.
— Но уже поздно искать нового тренера, не так ли? — осторожно спросил директор Кан. — И нет гарантии, что он сработается с Квон Джэкёном.
— Помимо того, что уже поздно, самая большая проблема – его нрав, — согласился Джихон.
Генеральный директор Кан, конечно, тоже прекрасно знал о том, что если Джэкёну не понравится тренер, он тут же выскажет своё недовольство.
— Да, поэтому я уже обсудил это с госпожой Шим, и мы решили, что лучше пригласить Оливера Бейла в Корею. Это тот, кто работал с Квон Джэкёном в Австралии, — предложил Джихон.
Квон Джэкён и Оливер познакомились, когда он жил в Австралии в рамках программы для юных талантов. С тех пор у них сложились близкие отношения, и уже 7 лет они сотрудничали. Из всех, кто знал и понимал этого бульдозера, лучшим был именно Оливер Бейл.
— Да? А он согласится приехать?
— Дело в том, что госпожа Шим недавно позвонила ему, чтобы узнать, как у него дела, и заодно спросила об этом. Оливер ответил довольно позитивно. Однако, его жена два месяца назад перенесла серьезную операцию, поэтому он не сможет находиться здесь долго.
Поэтому было решено, что Оливер останется в Корее на месяц, чтобы оценить состояние Джэкёна и составить план тренировок и рацион с упором на многоборье. Директор Кан сразу же одобрил эту идею. Хотя, услышав предполагаемую стоимость, он немного заколебался, но узнав, что поездка Джэкёна в Австралию обойдётся в четыре раза дороже, немедленно настоял на том, чтобы связаться с Оливером.
Пока Джихон согласовывал расписание с Оливером, был сформирован специализированный штаб, в который вошли тренер по физической подготовке, массажист и спортивный врач по настоянию директора Кана: «Только лучшие специалисты, пусть даже самые дорогие, они должны иметь опыт работы с национальными спортсменами, те, кто круче всех вместе взятых, как наших сотрудников, так и из Kava».
По итогу удалось создать настоящую команду мечты, несмотря на её небольшой состав. Благодаря поддержке, предоставленной спортивным комплексом в Квачхоне, Джэкён смог возобновить занятия уже в конце октября, намного раньше, чем ожидал Джихон.
Оливер приедет к середине ноября, так что до этого времени главной целью является максимальное восстановление мышечного аппарата.
Разумеется, в нее включены не только силовые тренировки. Основой всегда остается плавание.
Джэкён, как и в Австралии, вставал каждый день в шесть утра и к семи уже был в бассейне. Он плавал до девяти, после чего на обратном пути завтракал. А дальше «тихий час», в четыре вновь отправлялся в тренажерный зал. По понедельникам, средам и пятницам он занимался с весами, а по вторникам и четвергам осваивал упражнения с медболом и пилатесом, чтобы задействовать мышцы, которые обычно не использовал.
Джихон надеялся на то, что Джэкён скоро устанет от такого интенсивного графика и перестанет появляться у него дома, но, к сожалению, этого не случилось. Более того, Джэкён нагло заявил: «Хён, тебе же тяжело вставать так рано, чтобы меня подвозить. Может, я останусь у тебя на ночь и с утра сразу поедем в Квачхон?».
Сначала Джихон спроваживал его, ругаясь: «Не говори ерунды», но спустя неделю осознал, что не может жертвовать этими 15 минутами сладкого утреннего сна, и сдался: «Ладно, сегодня оставайся у меня ночевать...».
Вопреки всем этим небольшим неудобствам, подготовка проходила гладко, и физическое состояние Джэкёна стремительно восстановилось до уровня, предшествующего соревнованиям.
Джихон с нетерпением ждал приезда Оливера, но внезапное предложение застало его врасплох.
— Реалити-шоу? — одновременно воскликнули Джихон и Юн.
— Да, «Вместе с врагом», помните? Где менеджеры и звезды под объективом камеры вместе работают, отдыхают, — объяснила руководитель группы Ли.
— О, я часто смотрю это шоу, — добавил Юн.
— А Вы, мистер Чон? — спросила она.
— Сейчас оно самое популярное, — добавила руководитель группы, грамотно расставив акценты.
— Квон Джэкёна туда позвали ? — удивился менеджер Юн, но тут же вспомнил. — Хотя… появление на нем спортсменов - не редкость.
— Верно. Они чуть ли не постоянные гости. По словам сценариста, реакция зрителей на атлетов даже лучше, чем на артистов.
— Ну, артисты уже раскрыли все свои тайны, ничего нового, — добавил менеджер Юн.
— Да, спортсмены меньше мелькают на экране, поэтому их участие кажется более свежим, — подтвердила госпожа Ли, а затем обратилась уже к Джихону — Ну, что думаете?
— Не знаю, слишком неожиданно, — немного растерянно ответил Джихон. — Если Квон Джэкён согласится, то в кадре будут лишь его каждодневные тренировки. Какая в этом прелесть для реалити ?
— Эх, Джихон, ты ничего не понимаешь, — хлопнул его по плечу мистер Юн. — В том-то и вся прелесть: атлеты, которые тренируются! Особенно, если это такой пловец, как Квон Джэкён. Думаешь, люди смотрят телепередачи, чтобы увидеть, как он танцует или поет? Нет, они ждут его в плавках, а еще выдающихся мышц и рельефного пресса !
Менеджер Юн кивнул, и госпожа Ли подтвердила: — Они хотят снимать исключительно плавание.
Услышав это откровенное требование, Джихон невольно рассмеялся.
«Современные реалити — зеркало желаний общества», — когда-то кто-то сказал.
Он и представить себе не мог, что общество так жаждет полюбоваться накаченным телом пловца-мужчины.
— В любом случае, мы еще подумаем. Честно говоря, я считаю, что это отличная возможность, — заключила руководитель группы.
— Да, и я тоже, — не унимался менеджер Юн. — Сейчас как раз самое время для него поучаствовать. К тому же, я ознакомился с другими выпусками, и всё было в полном порядке. Никакой лишней шумихи.
— Да, Квон Джэкён совершенно непубличная персона. По правде, его репутация как «плохого парня» сформировалась именно из-за недостатка информации о нем. Ведь аналогичное происходило и с артистами, которые вели достаточно закрытый образ жизни, и в результате они прослыли «грубыми» и «заносчивыми», — заметила Ли.
— Ну да, и когда они начинают сниматься в документальных фильмах или в шоу и обнажать свои другие качества, их имидж сразу меняется, — добавил Юн.
— Не знаю, по-моему, уже поздно по-новой собираться образ Квон Джэкёна… — произнес Джихон, всё ещё улыбаясь.
Госпожа Ли, не выдержав безразличного тона, постучала по столу, демонстрируя свое раздражение: — Вы полагаете, что имидж — это только «грубый» или «негрубый»? У нас есть шанс показать людям, как он усердно тренируется, как выкладывается на все сто процентов, чтобы добиться успеха.
— Ну да, — невольно пробормотал Джихон под таким уверенным натиском.
Юн, заметив, что Ли зацепила Джихона, принялся убеждать его: — Ну! Отличная же возможность ! Ты сам жалуешься, что люди не знают о трудолюбии Квон Джэкёна. И даже сердился на то популярное мнение, что ему все достается слишком легко. Вот и докажи обратное.
— Золотую медаль не так просто получить! Нам надо показать это. Тогда злобные комментаторы не смогут больше возмущаться, дескать, он добивается всего, не прилагая усилий! — подливала масла в огонь руководитель группы.
Коллеги, хорошо зная о том, что Джихон постоянно хвалит Квон Джэкёна за усердие и талант, умело подстёгивали его.
Постепенно оборона Джихона ослабилась. Он подумал, что это действительно может быть неплохой возможностью. Тем более что до приезда Оливера есть еще время…
Увидев как тот дал слабину, менеджер Юн и руководитель Ли принялись настойчиво рассказывать ему о плюсах. В конце концов, Джихон сдался: — Да, все-таки это очень хороший шанс. А что насчёт Мину? Ему нормально будет выходить в эфир?
На вопрос Джихона госпожа Ли удивлённо округлила глаза: — А при чем здесь он?
— То есть? — настороженно уточнил Джихон. — Речь идёт о съемке менеджера и спортсмена. Я думал, что они вместе на студии…
Как вдруг пронюхав, к чему они клонят, Джихон воскликнул: — Вы надеялись, что я впишусь в подобное ?!
— Нет-нет-нет, — Джихон поднялся со стула, не дожидаясь, что скажет госпожа Ли. — Я не пойду.
— Стоп, Чон Джихон! Подождите! — на панике руководитель группы, схватив его за руку, посадила обратно. — Я ещё ничего не сказала. Зачем Вы так?
— Просто вы и не собирались ничего говорить, — парировал Джихон.
— Ну да, атмосфера не располагала…, — встрял мистер Юн.
Ли нахмурилась, шикнув на него, чтобы тот замолчал, и снова обратилась к Джихону: — Да, я изначально рассматривала Вашу кандидатуру. Ну, Вы ведь ближе к Джэкёну, чем Мину. К тому же, это и на экране будет выглядеть чудесно, не фальшиво, не так ли?
— Джэкён довольно плотно общается с Мину, — возразил Джихон.
— Но не настолько… Лишь с Вами он ведет себя так... Вы разве не заметили, как смягчается его выражение лица, когда он видит Вас ? Всё Вы знаете ! Если уж ехать на телевидение, то покажите и эту милую сторону, — начала откровенно давить госпожа Ли, оказавшись в затруднительном положении.
Джихон, хоть и понимал, к чему она клонит, но всё равно не планировал уступать: — Я не хочу. Пусть Мину пойдет. К тому же, Джэкён милый и с ним. Он просто любит ворчать, но делает всё, что нужно.
— Что? Вы о чем? — нахмурившись, добавила она. — Только с Вами он такой...
— Не совсем, — не унимался Джихон. — Он добрый, но немного нелюдимый, но точно не злой.
— Да нет, неправда, — упорствовала она.
Юн тоже тихо поддержал госпожу Ли: — Джихон, ты не прав.
Джихон не собирался прогибаться. И привел ряд аргументов, мол, с Мину получится больше интересных моментов, чем с ним.
На что госпожа Ли, тяжело вздохнув, в итоге сломалась: — Ладно, с Мину... тоже неплохо. Он хороший парень, а еще имеет хорошее чувство юмора, так что справится.
Она всё время вздыхала, активно демонстрируя, как ей жаль, что Джихон не поедет. Но Юн в этот момент указал на то, что все упустили из виду: — Да, с Мину все понятно, но Квон Джэкён согласится?
В комнате повисла тяжелая тишина. Несколько секунд никто не решался нарушить её, все смотрели друг на друга. Наконец, госпожа Ли с серьезным тоном произнесла: — Мистер Чон, попробуй уговорить его.
Подумав немного, Джихон ответил: — Ох, это будет сложно.
— Что значит «сложно»? — воскликнула она, нервно топчась на месте.
Ощущая некоторую неловкость из-за своих отказов, Джихон замялся. Но и сделать ничего с собой не может: он знал, что Джэкён, даже если не захочет, всё равно примет предложение из-за его просьбы.
«Хорошо, раз ты выбрал, значит, так надо. Ты же считаешь, что мне стоит поехать, так тому и быть». — Он уже не раз так поступал, соглашаясь делать то, что ему не нравится.
Участие в реалити-шоу – дело добровольное, и Джихон не хотел манипулировать им или заставлять.
— Моё «да» – скорее «нет, не против». Я не против, чтобы он поехал, но не уверен в том, что это необходимо, — кратко объяснил Джихон. — В любом случае, я не участвую. А уговаривать – это обязанность сценаристов и редакторов. Пусть они сами его и соблазнят.
— Да, это их задача, — хихикая, подтвердил менеджер Юн.
Злобно зыркнув на коллегу, госпожа Ли процедила: — Ладно, это уже их проблема. Но им нужно пообщаться, поэтому убеди его сходить на встречу. С этим-то ты справишься?
Она вдруг посмотрела на Джихона с таким видом, как будто если он откажется, ему придется увольняться. И потом открывать свою компанию с Квон Джэкёном.
Но ставить под угрозу свою карьеру из-за него Джихон всё же не собирался. И, быстро выпрямившись, решительным голосом заявил, изображая всю важность сложившейся ситуации, словно перед ним стояла невыполнимая миссия: — Хорошо. Я не знаю, как, но я обязательно всё устрою.
Однако, провернуть подобное было раз плюнуть. Поскольку переговоры состоятся на четвертом этаже их же офиса. Ему не надо даже посвящать упрямца в детали, достаточно лишь попросить его заскочить в компанию после вечерней тренировки.
Ему стало немного совестно из-за своего поступка. Ведь под предлогом совместного ужина он и заманил Джэкёна в офис. Но в качестве оправдания для самого себя он использовал тот факт, что они всё-таки заскочат после всех дел в ресторан.
Встреча была назначена на шесть вечера. Джихон поднялся на четвертый этаж за пять минут до собрания. Но зашёл в кабинет не сразу, а сначала зарулил в курилку, которая находилась неподалеку. Он хотел получить хотя бы каплю никотина.
Но в курилке уже кто-то был. Человек в потертых джинсах и бомбере, явно не являлся их сотрудником. Интересно, зачем он пришел сюда ?
Парень, услышав звук открывающейся двери, повернулся. В тот же миг их глаза встретились, и оба одновременно воскликнули: «А?»
— Иньёп-сонбэ...? — все еще неуверенный в том, знакомый перед ним или нет, Джихон непроизвольно выпалил.
— Эй, что за... Чон Джихон! — улыбнувшись, радостно воскликнул Иньёп. Затем, не поинтересовавшись, как у него дела, сразу спросил: — А ты-то почему здесь?
— Как почему? Я же работаю в этой компании. — ответил Джихон, закрывая за собой дверь.
Стряхивая пепел, Иньёп удивлённо округлил глаза: — Что? Серьёзно? Ты сотрудник “Spoin”?
Джихон собирался спросить, что привело его сюда, как внезапно пазл сложился: как-то давно Иньёп отправлял свое резюме в одну телекомпанию.
— Сонбэ, вы случайно не к Квон Джэкёну пришли по поводу развлекательного шоу?
— Да, всё верно. Знаешь «Вместе с врагом»?
Когда Джихон ошарашенно посмотрел на него, Иньёп, с ноткой обиды, осыпал того возмущением: — Ну ты даёшь. Ты и этого не знал? Ты совсем не интересуешься своим сонбэ.
Какое там ? Если после выпуска они ни разу не общались? К тому же, они учились на разных курсах. Иньёп был его товарищем по клубу. Тем более, он на два года старше, и, если бы парень вовремя выпустился, они бы вообще не пересеклись.
Но из-за того, что он постоянно гулял, снимая фильмы и занимаясь всем подряд, кроме учебы, он на два года задержался. Однако, несмотря на разгильдяйство, тот факт, что Иньёп успел уже возглавить главное развлекательное шоу, говорил о его выдающихся способностях. Рассуждая о том, насколько могут быть неожиданными повороты судьбы, Джихон достал сигарету: — А я закурю, если не возражаете.
На что Иньёп усмехнулся: —Эй, это же твоя компания, с чего бы спрашивать? Да и когда ты вообще нуждался в чьем-то одобрении.
«В самом деле». — улыбнувшись, Джихон поднёс зажигалку к сигарете и произнес: — Кстати, я полагал, сегодня придут только сценаристы.
— Для таких важных персон их одних будет недостаточно.
Хотя, судя по его внешнему виду, не сказать, что он явился на переговоры.
Тут Иньёп, словно вспомнив что-то, воскликнул: — Постой, откуда ты знаешь, что я пришёл сюда из-за Квон Джэкёна?
— Ах, я сейчас в его эксклюзивной команде.
— Правда? Вот это да. Ты специально выбрал работать с ним, потому что он пловец?
— Ну, можно и так сказать. — уклончиво ответил Джихон.
— Вау! Быть того не может! Вот это история! — не унимался Иньёп, как вдруг его глаза загорелись, предвещая что-то неладное.
— Слушай, а чем именно ты занимаешься? Раз работаешь с Джэкёном, значит, ты его менеджер, не так ли? — с нескрываемым волнением и надеждой допытывался он.
— Ну...я в основном общаюсь с рекламными агентствами, составляю контракты, — поспешил уточнить Джихон, подводя черту.
Иньёп, услышав совсем не то, на что рассчитывал, разочарованно выдохнул: — Эх, жаль…
Джихон не стал задавать лишних вопросов. И без них понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет. Однако Иньёп уступать не планировал: — А ты не хочешь сняться в нашем шоу вместе с Джэкёном?
По лицу Иньёпа было ясно, что тот предполагал нечто подобное, но, словно не пропустив все мимо ушей, принялся уламывать: — Да ты не отказывайся сразу. Нам не обязательно нужен именно менеджер. У нас снимаются и маркетологи, и директора мелких агентств, и исполнительные директора…
Иньёп продолжал разбрасываться подробностями, которые Джихон и не думал выяснять.
— Мы с Квон Джэкёном не настолько близки, — процедил Джихон, бросив недокуренную сигарету в пепельницу. — Извините, но мне пора.
А после буквально вылетел из курилки, но, как назло, именно в этот момент лифт прибыл на четвертый этаж. С замиранием сердца Джихон смотрел на то, как открываются двери.
Хотя лицо было скрыто под небрежно натянутым капюшоном, по росту и телосложению нетрудно догадаться, кто стоит перед ним.
Похоже, Джэкён почувствовал на себе взгляд и внезапно поднял голову. Обычно невозмутимый и даже холодный парень мгновенно смягчился, как только увидел Джихона.
В другой раз Джихон бы даже смутился: «Неужели я ему так нравлюсь?», но сейчас у него не было времени на такие мысли. Он слышал, как Иньёп чуть ли не дышит ему в затылок.
Боясь, что бульдозер станет общаться с ним в привычной дружелюбной манере, Джихон перехватил инициативу: — Мистер Квон Джэкён !
На что Джэкён в полном шоке распахнул глаза.
Но Джихон, не обращая на это внимания, продолжил игру: — Извините, что Вам пришлось приехать после тренировки, когда вы так устали. Надеюсь, на дороге не было больших пробок.
Необычайно вежливый тон заставил Джэкёна нахмуриться: — Что это такое? Почему ты вдруг так себя ведешь?
А прежняя нежность куда-то мигом испарилась.
— Пожалуйста, тише, умоляю, — одними губами прошептал Джихон, а затем снова громко произнёс: — Пройдемте в конференц-зал.
Джихон почти силой тащил Джэкёна за собой, где их уже ждали, сидящие за столом, руководитель группы Ли, менеджер Нам и молодая женщина, вероятно, сценаристка.
— Почему здесь менеджер Нам? — удивлённо спросил Джихон.
— Я заменяю господина Юна, — ответил Нам. — У его сына внезапно поднялась температура, так что он спешно уехал. А затем добавил: — Сегодня я тут за старшего, — причем с таким видом, что Джихон даже не знал, смеятся ему или плакать.
С самого начала не было никакой необходимости в присутствии менеджера Юна на этом совещании. Наверняка мистер Нам настоял на том, чтобы пойти вместо него. Ещё бы...Он всегда говорил, что, мол, вдохновение появляется, когда видишь его лично, да и статьи пишутся лучше.
И сейчас, по классике жанра, менеджер Нам не сводил глаз с Джэкёна. Более того, он буквально сканировал его, повернув тело в ту же сторону, где стоял парень.
Однако выражение его лица было странным. Обычно он просто восхищался им: «Ого, какой красавчик!», но сейчас...
Джихон, недоумевая, почему тот так пристально пялится, вдруг понял, что они с Джэкёном стоят слишком близко друг к другу: точнее, Джэкён плотно прижался к нему.
— Квон Джэкён, пожалуйста, присаживайтесь.
Встревоженный Джихон решил усадить того как можно дальше, поэтому повёл его к противоположному концу стола, по диагонали.
Но тут Джэкён неожиданно спросил: — Хён, ты что, сигареты сменил?
— То есть? — обернулся к нему Джихон. — С чего ты взял?
— От тебя по-другому пахнет, — объяснил упрямец, сократив расстояние между ними до критического.
А затем, как ни в чём не бывало, наклонился и уткнулся носом в шею Джихона.
В ужасе Джихон чуть ли не отскочил: — Нет-нет, тебе...Вам показалось.
Отступая назад, он невольно поймал на себе взгляд коллеги.
Нам, заметив, что тот спалил его, резко отвернулся, многозначительно хмыкнув. Отчего у Джихона по спине пробежал холодок.
— А-а, это, наверное, мои, — раздался вдруг голос Иньёпа.
Джихон даже не заметил, как тот вошёл.
— Мы только что встретились в курилке, — продолжал он, занимая свободное место рядом со сценаристкой, — но господин Чон не успел закончить и убежал впопыхах.
Усевшись, Иньёп, ухмыляясь, добавил: — У Квон Джэкёна, оказывается, нюх как у гончей. Сразу чует, что от сотрудника его агентства, с которым он даже не особо знаком, пахнет другими сигаретами.
В этот момент Джихон почувствовал, как на лбу у него выступила испарина.
— А кто сказал, что мы не особо знакомы? — небрежно бросил Джэкён, усаживаясь на стул.
Вопреки спокойному тону, в зрачках ворчуна отражалась угроза, что-то вроде: «Не лезь не в своё дело».
Но Иньёп не придал этому значения. Он был рад тому, что добился правды. Продюсер словно сиял от удовольствия, зрительно не отлипая от Джихона.
«Кажется, всё очень плохо», — выругался про себя Джихон.
Как вдруг неловкую паузу нарушила госпожа Ли: — Ну что ж, раз все в сборе, давайте знакомиться — и повернулась к Джэкёну, чтобы представить ему гостей.
— Квон Джэкён, это Ли Иньёп, продюсер, и Чхве Арён - сценарист. И…
— А зачем я вам понадобился? — перебил её Джэкён.
Телевизионщики, казалось, не обратили внимания на его резкий тон, которым тот ясно дал понять, что не намерен тратить время на светские беседы. Скорее всего, руководитель группы Ли предупредила их о своеобразном характере спортсмена.
— Ах да, точно, я же ещё не объяснил, — спохватился Иньёп и, смущённо кашлянув, выпалил: — Дело в том, что мы готовим реалити-шоу…
— Не буду я в нём сниматься. Тогда я пойду. — отрезал Джэкён, поднимаясь со стула.
Иньёп явно растерялся из-за настолько жесткого отказа. И тут же перевёл взгляд на Джихона, молчаливо умоляя его что-нибудь сделать. Госпожа Ли тоже смотрела на него с отчаянием.
Честно говоря, Джихон был бы только рад, если бы Джэкён развернулся и ушёл. Тогда бы эта дурацкая идея благополучно канула в Лету. Но он не мог игнорировать коллег и своего университетского друга.
— Кхм, мистер Квон Джэкён, — промямлил он. — Я думаю, нам все-таки нужно хотя бы выслушать их. Вас же никто не заставляет сниматься …
— А зачем, если я не собираюсь принимать в этом участие? — прервал его Джэкён.
— Ну вы ведь всё-таки пришли… — попытался возразить Джихон.
— Но не по своему желанию, — холодно процедил Джэкён, как будто спрашивая: «Ты зачем меня сюда притащил?».
Джихон опустил голову, показывая, что виноват, раскаивается и вообще готов сквозь землю провалиться.
«Пожалуйста, уйди, пока не поздно», — мысленно умолял он.
Джэкён ещё несколько секунд пристально смотрел на него, потом вздохнул и, цокнув языком, сел обратно. Пока все присутствующие устремили свои ошарашенно-восхищённые взгляды на него, Джихон понял: сейчас начнётся самое страшное. Особенно его тревожили довольные морды Иньёпа и менеджера Нама.
— Итак, наше шоу называется «Вместе с врагом», — начал Иньёп. — Возможно, вы его видели…
А Чхве Арён, не растерявшись, тут же подхватила за ним. Вероятно, она боялась, что Джэкён сбежит, поэтому тараторила, как из пулемёта, ни на секунду не останавливаясь. С поразительной скоростью она успела осветить главную идею, концепцию, целевую аудиторию, рассказать о рейтингах и даже о реакции зрителей. И лишь под конец перешла к сути: — Мы хотели бы пригласить Квон Джэкёна и его менеджера принять участие в нашем шоу.
Джэкён, разумеется, промолчал. А сценаристка, похоже, предвидя это, сразу же повернулась к госпоже Ли: — А где же сам менеджер?
— К сожалению, он сегодня не смог прийти, — ответила она. — Но он в любом случае согласен.
— Конечно! — господин Нам, иронизируя. — Он же тааак любит находиться в центре внимания.
— Ну и отлично! — обрадовалась Чхве Арён.
Увидев ее радостную реакцию, мистер Нам не смог не пошутить: — Ну, даже если не захочет, ничего же не поделаешь. Если компания прикажет участвовать, то придётся.
— Что хорошая новость для сценариста, то для обычного офисного сотрудника — это звучит грустно, — робко ответила она.
— О-о-о-ох, я сам чуть ли не расплакался от своих слов, — игриво добавил мистер Нам.
Пока они обменивались шутками, Иньёп вдруг обратился к Джихону: — А может, вы, Чон Джихон, примите участие?
Как и ожидалось, сонбэ снова принялся атаковать, но Джихон оставался непреклонным, концентрируя всю имеющуюся серьезность в своем тоне: — Ну уж нет. С чего бы?
Но толстокожий Иньёп не унимался: — Почему нет? Вы же занимаетесь менеджментом Квон Джэкёна. К тому же, сами были пловцом.
Услышав это, Чхве Арён удивлённо раскрыла глаза: — Ого, правда? Вы бывший пловец?!
Не успела она договорить, как руководитель группы Ли и менеджер Нам одновременно подтвердили: — Он входил даже в национальную сборную. А еще завоевал медаль на чемпионате мира.
— Ничего себе! — восторженно воскликнула Чхве Арён, хлопнув в ладоши. — В таком случае, Чон Джихон просто обязан принять участие в шоу! Это будет замечательно! С вами история станет намного богаче и интереснее!
Как вдруг все присутствующие уставились на Джихона с очевидным выражением: «Вот оно!». Госпожа Ли и Иньёп, разумеется, пребывали в настоящем восторге, а мистер Нам хитрюще улыбался: «Надо же, а это крутая идея!».
Даже Джэкён, до этого не проявляющий абсолютно никакого интереса к происходящему, смотрел на него.
Но стоило предложить кандидатуру Джихона, как ворчун тут же встрепенулся.
Иньёп, разумеется, заметив это, решил, что пора дожимать: — Ну что, Чон Джихон, как вам такое предложение? Вы же были пловцом. И вас включили в национальную сборную...Поэтому Вам проще найти общий язык, да и к тому же, Вы, как никто другой, понимаете все переживания Квон Джэкёна.
— Да ни капельки я его не понимаю! — шутливо оборонялся Джихон.
Но Иньёп пропустил его слова мимо ушей и прибегнул к тяжелой артиллерии - к Джэкёну: — А вы как считаете? Вам ведь комфортнее будет работать с Чон Джихоном? Судя по всему, вы близки.
— Конечно, близки, — подтвердил довольный Джэкён.
Иньёп впал в неописуемый восторг: — Я оказался прав! Я же говорил, что вы отлично ладите! Между спортсменами всегда есть особая связь!
— Ага-ага, есть что-то такое, что объединяет только их, — подхватила руководитель группы Ли, не упуская случая вставить свои пять копеек. — У нас в компании много бывших спортсменов работают. И они прекрасно понимают своих подопечных, поскольку и сами были на их месте.
Она ловко использовала ситуацию, чтобы прорекламировать агентство.
В один момент, поглощенного наблюдением, мистера Нама внезапно осенило: — Кстати, вы же вроде как в один бассейн ходили, в Ильсане, да?
— Вау… Правда? — ахнула Чхве Арён.
— Да, господин Чон в то время профессионально занимался плаванием… Это было лет десять назад.
— Надо же! Значит, Квон Джэкён тогда ещё совсем ребёнком был?
— Наверное, — улыбаясь, ответил мистер Нам, но тут же замер, что-то бормоча себе под нос: — Одну секундочку…
— Да так, ничего, просто вспомнил кое-что, — уклонился он, многозначительно взглянув на Джихона.
Смирившись со своей тяжелой долей, Джихон даже не пытался возразить им. Натянуто улыбаясь, он рассеянно пялился в потолок и вертел в руках кем-то забытую шариковую ручку.
— Будет очень здорово, если вы примите участие! А еще мы тогда включим ваши старые фото и записи с соревнований… Представляете, «легендарный красавчик-пловец»! — не унималась сценарист.
— Точно-точно! — воскликнул Иньёп.
— А ещё можно снять, как вы с Квон Джэкёном соревнуетесь! И если он победит, то устроим Yaja Time [1]!
— О, а давайте в том самом бассейне города Ильсан, где они тренировались вместе! — протараторил Иньёп. — Идея такая: Квон Джэкён перед Олимпиадой как будто возвращается к своим истокам.
— Гениально! — восхитилась Чхве Арён.
Иньёп, довольно потирая ладони, лучезарно улыбнулся уже главному герою: — Ну как вам, Квон Джэкён? Здорово мы придумали, да? Посетим бассейн, посоревнуетесь с Чон Джихоном, а если выиграете, то и Yaja Time быть!
Видимо, он полагал, что для спортсмена, привыкшего к строгой дисциплине, такая легальная возможность нарушить субординацию покажется заманчивой. Вот ведь наивный.
«На Джэкёне подобная замануха не сработает». — Подавив вырывающиеся ругательства и легкую дрожь на кончиках пальцев, Джихон неодобрительно зыркнул на своего давнего друга.
— Если он согласен, то и я тоже. — бросил Джэкён.
На что Иньёп издал победный клич. А сценаристка, расплывшись в улыбке, воскликнула: — Господин Чон! Что вы на это скажете?
Вместо ответа Джихон, швырнув ручку, тихо обратился уже к упрямцу: — Квон Джэкён. Или точнее, Джэкён-хён.
На что парень вопросительно посмотрел на него. Однако Джихон самым спокойным и вежливым тоном продолжил: — Вы действительно хотите провести со мной «Yaja Time»? Тогда давайте сделаем это прямо здесь и сейчас, хён.
«А на шоу, пожалуйста, не ходите». — мысленно добавил он, посылая тому немые сигналы sos.
То ли Джэкён не понял намека, то ли просто дурачком прикинулся — не ясно.
В ответ он лишь тихо усмехнулся и пробормотал: — О чём ты вообще?
А затем, взглянув в полные отчаяния глаза, вкрадчиво произнес: — Меня такое не интересует, Джихон-а.
«Вот же мелкий…?!!» — Больше всего Джихона смутило не то, что наглец так естественно перешёл на неформальную речь, а то, как прозвучало его собственное имя «Джихон-а». Парень специально говорил ниже и тише, и от этого обращение стало совсем другим: смущающим и неловким.
Изрядно раскрасневшись, Джихон понял, что угодил в собственную ловушку. И тут же отвернулся, чтобы скрыть яркий румянец на щеках.
— По-моему, мистер Квон Джэкён очень даже заинтересован.
— Да по-любому все десять лет только этого и ждал!
Люди хлопали в ладоши и смеялись. А руководитель группы Ли и менеджер Нам веселились даже больше, чем телевизионщики.
— Господин Чон, ну так что? — с улыбкой спросила сценаристка снова, как бы из вежливости. Хотя исход уже был предрешен.
Потеряв дар речи, Джихон печально опустил голову, из-за чего госпожа Ли перехватила инициативу.
— Какая разница, что он там думает? — безапелляционным тоном заявила она. — Раз Квон Джэкён изъявил желание, значит, так тому и быть! Мистер Нам, как вы там говорили про нашего Мину, когда мы обсуждали его возможное появление в кадре?
На что коллега, еще больше задрав нос, передразнил самого себя: — Ну, даже если не захочет, ничего же не поделаешь. Если компания прикажет участвовать, то придётся.
— Ты мне ещё и про то, что не ладишь с Джэкёном, наврал! — возмутился Иньёп, едва переступив порог курилки.
— А почему бы и нет? — огрызнулся Джихон и выдохнул клубок дыма, всем своим видом изображая уныние.
— Эй, парень, что за неуклюжая ложь? Очевидно же, что тебя разоблачат на раз-два. — спросил Иньёп, хлопнув товарища по спине. — Ты просто не в теме, дружище! Наше шоу – настоящая пушка, а рейтинги бешеные! И ты, и ваше агентство окажетесь в топе поисковых запросов! А там, глядишь, и другие предложения посыпятся. Дебют на телевидении, так сказать! Да что там, с Квон Джэкёном вместе в рекламе появитесь! Обещаю, всё будет на высшем уровне! Квон Джэкёна я, конечно, представлю сногсшибательно, но и про тебя не забуду, найду твои лучшие фотографии с соревнований!
Иньёп с упоением расписывал радужные перспективы, но Джихон совершенно не разделял его энтузиазма. Наоборот, ему казалось, что попал в безвыходную ситуацию.
Впрочем, вечно дуться тоже нельзя. Решение принято, и дальнейшие возражения только навредят репутации агентства. Раз уж ничего не попишешь, то остаётся смириться и расслабиться, а еще извлечь из происходящего максимум выгоды.
«В конце концов, всё к лучшему. Ведь я смогу контролировать процесс», — уговаривал себя Джихон, как всегда стараясь мыслить позитивно.
— Ладно, — сказал он. — Но есть два условия. Во-первых, не мешайте тренировкам и никакого провокационного монтажа.
Иньёп уставился на него с немым вопросом: «Ты серьёзно?».
Но Джихон, не обращая внимания, гнул свою линию: — В Ильсан мы не поедем. Только тренировки в Квачхоне. И никаких развлекательных вставок, даже не надейтесь. Я готов мириться с некоторыми режиссерскими ходами, но если вам не понравится исходник, то дублировать мы ничего не будем.
— Ты документалку планируешь выпустить, а? — опешил Иньёп.
— Именно. Я согласился, поскольку рассчитывал на то, что это будет похоже на фильм, который покажет в красках общественности подготовку Квон Джэкёна к Олимпиаде.
По правде, им уже поступала масса подобных предложений. Всем хотелось запечатлеть процесс подготовки к Олимпийским играм.
— Так бы сразу и сказал! — возмутился Иньёп.
— Над документалкой работают почти год, — пояснил Джихон. — А тут всего пара съёмочных дней.
— Ничего себе! — впечатленный напором друга, Иньёп таращился на него с нескрываемым изумлением. — То есть ты планируешь использовать нас, как рекламную площадку, по полной программе?
— А знаменитости зачем к тебе на шоу ходят? — парировал Джихон. — Не за пиаром ли?
— Ну… В общем-то, да, — растерянно протянул парень.
— Ну вот… И мы тоже. Что в этом такого? Если вас не устраивает – то закроем эту тему навсегда. — изображая безразличие, развел руками Джихон.
— Обалдеть… А ты сильно изменился.
— Разумеется, — бесстрастно отозвался он и сделал затяжку. — Я теперь офисный планктон, а не беззаботный студент.
Усмехнувшись, Иньёп пошел на попятную: — Ладно, ладно, понял я. Мы и так собирались снимать так, чтобы не мешать подготовке. Это было нашим главным условием ещё до того, как мы связались с агентством. Мы же не самоубийцы, чтобы портить репутацию Квон Джэкёна. Нас и так сожрут с потрохами из-за этого. Так что основной фокус будет на тренировочный процесс.
— Оке-е-ей, но мы же не можем строить выпуск исключительно тренировках! — всплеснул руками Иньёп. — У нас развлекательное шоу! Ну, допустим, минут тридцать… Ладно. Но ведь нужно как-то разбавлять видеоряд, добавить что-нибудь забавное, интересное, открыть героя с новых и неожиданных сторон. Пихать одни только кадры, где он бегает или поднимает штангу – абсолютно дохлый номер! Зрители же нас заклюют! Да и Квон Джэкёну это очков репутации не прибавит: подумают, мол, зазвездился.
— Так вы же сами говорите, что его нельзя отвлекать! — резонно заметил Джихон.
— Всё равно заклюют, — простонал Иньёп. — Зрители – народ капризный, им не угодишь. Наши продюсеры и сценаристы уже все нервы себе истрепали.
Джихон, как никто другой, понимал терзания товарища. Он прекрасно знал, как порой нелегко угодить всем и каждому.
Поразмыслив, Джихон стряхнул пепел и сказал: — Если вы дадите мне камеру, то я смогу запечатлеть несколько волнительных моментов.
— Отличная идея! Так Квон Джэкён будет выглядеть более естественно. А что заснять хочешь? — насторожился Иньёп. — То, как он смотрит кино или слушает музыку – не канает: слишком банально.
— Не волнуйся, ерунду снимать не буду.
— Ну, это да. Ты же у нас всё-таки бывалый киношник, не зря в университетском клубе состоял!
Иньёп довольно кивнул, а потом с надеждой посмотрел на друга: — Так что ты всё-таки придумал?
Джихон уже поднёс сигарету ко рту, как вдруг опустил руку и выдохнул: — Ну… У меня есть идея...для парочки милых сцен.
— Как Квон Джэкён ест мороженое. — бесстрастно выпалил Джихон, из-за чего у Иньёпа глаза чуть ли на лоб не полезли.
— Мороженое, — повторил Джихон. — Он почти каждый день обедает в «Макдоналдсе» и всегда берёт его там.
До недавнего времени слушавший с открытым ртом, Иньёп вдруг сник и тихо, почти шёпотом, процедил: — И что тут… милого?
— Как что? — искренне удивился Джихон. — Ты только представь. Как этот шкаф с абсолютно серьезной миной размышляет о том, с шоколадным или клубничным вкусом ему взять сегодня. Разве не очаровательно ?
На что ошарашенный Иньёп ответил: «Да он ест сладкое из-за физических нагрузок! С такой-то комплекцией ему нужно съедать всё, что не приколочено — от закусок до десерта, и даже тарелку разгрызть не помешает. Пловцам необходимо потреблять по семь-восемь тысяч калорий в день: рис, гамбургеры, мясо, пиццу. И даже если они на закусь слопают мороженое, в этом нет ничего ни удивительного, ни смешного, ни, тем более, милого».
Иньёп посмотрел на Джихона, как на умалишенного. Его выражение лица было настолько серьёзным, что Джихон почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он внезапно осознал, насколько нелепо выглядел в своих восторгах.
К счастью, Иньёп, который уже не первый год в индустрии, решил, что у того обычная профдеформация, когда думаешь: «Мои подопечные самые милые и красивые. Как они могут не быть популярными? Проблема в том, что общество не видит их очарования».
Но все же грубо оборвал этого «режиссера доморощенного»: — Ты ему что, отец или мать? Хотя и родители Джэкёна такого о нем не скажут.
После долгого выговора Иньёп наконец заявил решительно: — Нет, так не пойдёт. В таком состоянии я тебе камеру доверить не могу. Мы сами всё сделаем. Постараемся не мешать тренировкам и, по возможности, не настаивать на интервью.
— Но ты не забыл, да? Половина экранного времени отведена для менеджера.
— Так что, если Квон Джэкён откажется от интервью, то тебе уже придётся отрабатывать за двоих. А если мы не наберём достаточно материала, то восполнять пробелы тоже будешь ты, — с ехидной улыбкой закончил Иньёп. — Надеемся на плодотворное сотрудничество, мистер Чон Джихон.
Джихон молча курил, разглядывая свои ботинки. Настроение у него было хуже некуда.
[1] «야자타임» Yaja Time — чисто корейская потеха в корпоративной культуре. Младшие на пару минут становятся старшими, и наоборот. Представляет собой время, когда отменяются правила субординации между старшими и младшими. Обычно это происходит в неформальной обстановке, например, на вечеринках, дружеских встречах или других мероприятиях, где участники могут свободно общаться, независимо от возраста или статуса. Я не знаю, как это адаптировать на русский язык, поэтому решила, оставить так.
Подготовить все видеоматериалы решили за два дня, чтобы по возможности не мешать тренировкам Джэкёна, в первый день — демонстрация силовых упражнений, а во второй — самого плавания, дату которого перенесли на следующую неделю, как раз к прибытию Оливера в Корею, поскольку телевизионщикам хотелось взять у него интервью. К счастью, мужчина охотно согласился.
За день до съемок в тренажерном зале Иньёп и команда посетили спортивный комплекс в Квачхоне, дабы осмотреть помещение и определить, в каких местах расставить камеры.
Чхве Арен кратко описала сюжет: тренер Ю должен будет выровнять стойку Квон Джэкёна, а затем, глядя на Джихона, сказать что-то вроде: «Джихон-си, вы ведь бывший пловец, для вас это пустяки. Давайте, тоже попробуйте!», и таким образом вовлечь его в процесс.
В первом приближении, все казалось слишком простым и незамысловатым. Любой сможет понять, что это постанова, заточенная на то, чтобы продемонстрировать ★бесспорную физическую силу бывшего атлета и по совместительству менеджера★.
Но Джэкён, похоже, был доволен концепцией. Как только сценаристка оставила их, он обратился к Джихону с вопросом: «Хён, а ты в чём собираешься сниматься? Не в костюме-двойке же?»
— Накину то, что найдется в зале.
— Эти вещи ужасные, — предвосхищая ответ, тут же возразил Джэкён. Он даже поморщился, повторяя о том, что их ни в коем случае нельзя носить. — Ты про ту серую футболку с коротким рукавом? Нет уж.
— Так все же понарошку. Требуется просто создать видимость. Какая разница?
— Всё равно не хочу. Хён, я против. Такие тряпки в саунах мужики носят, — настаивал Джэкён. — Тогда прихвати с собой спортивный костюм. У тебя же дома по-любому он есть. Лучше всего белый или тёмно-синий.
Он даже цвета предложил, которые обязательно подойдут к его светлой коже.
Что невольно вызвало у Джихона смех: — Эй, по сюжету я наблюдаю за тобой и неожиданно присоединяюсь. Если я приду уже экипированный, все просекут о том, что это постановочная сцена.
— Скажешь, что я тебе одолжил.
— Кто в это поверит? Наши размеры не совпадают.
«Ты вообще знаешь свои габаритах?» — улыбаясь собственным мыслям, Джихон продолжил уже вслух: — Мне придётся дважды подвернуть рукава, чтобы носить твою одежду.
Наклонив голову, как будто засомневавшись, упрямец глубоко задумался. По глазам парня было ясно, что он там вовсю и в разных ракурсах представляет Джихона в своей одежде. А затем решительно выпалил: — Хён, просто возьми мою форму.
— Поэтому и надень ее! — настаивал Джэкён.
«Почему?..» — хотел спросить Джихон, но тот его снова опередил: — Хочу посмотреть, как на тебе смотрится моя, такая огромная для тебя, одежда.
Джэкён, не стесняясь своих капризов, озвучивал их вслух. Но еще более странным было то, что Джихон считал его милым. Если бы кто-то другой извергнул из себя подобное, он бы наверняка возмутился: «Да этот парень явно не в себе!», но Джэкён стал для него исключением… Он просто милый и смешной.
Джихон продолжал улыбаться, уставившись на спину Джэкёна, пока тот разговаривал с тренером, но внезапно помрачнел.
«Что со мной не так?» — встрепенулся он. — «Раньше я этого не замечал, но после разговора с Иньёпом мое поведение кажется действительно странным».
Как ещё объяснить то, что Джэкён нравится ему всё больше, а его выходки уже не раздражают? Даже когда тот обращался к нему неформально, Джихон не сердился, а лишь с удовольствием отмечал его приятный голос.
«Нет, так нельзя! Ведь получается, что я… Я к Джэкёну…» — Джихон только начал думать о том, что совершенно не хотел признавать, как вдруг мистер Ю громко выкрикнул: «Джихон-си!».
И, резко очнувшись, Джихон направился к нему.
— Джихон-си, а когда вы в последний раз занимались спортом?
— Я? Последний раз я ходил в тренажерный зал в университете.
— Ой, ну и дела! — рассмеялся мужчина. — Значит, сложные упражнения вам не по зубам?
— Ага… Сдохну, если сделаю. — с преувеличенной театральностью Джихон изобразил испуг, тонко намекая на то, чтобы его не перегружали.
Но в тот же миг Джэкён, указывая на лат-машину рядом, сказал: — Хён, а это ты должен попробовать обязательно.
Тренажёр еще называется «верхняя тяга». Основное упражнение, которое на нём выполняется, — сидя на скамье, нужно тянуть штангу или рукоять блока к груди, что позволяет укреплять и прорабатывать широчайшие мышцы спины.
— У тебя спина красивая, — небрежно ответил Джэкён.
Пока Джихон бурчал себе под нос что-то едва уловимое: «Ах ты… мелкий». Тренер Ю, напротив же, воодушевился: — О, правда?
— Ага...— промямлил он без особого энтузиазма.
А Джэкён, не давая и шанса на пререкания, произнес пламенную речь: — У тебя, например, широчайшие мышцы спины очень крепкие. Да и ромбовидная отлично развита. Наверное, из-за правильной осанки.
— Да, осанка –очень важна. — согласился мистер Ю. — Если держать спину прямо, мышцы в той области сами по себе подтягиваются.
— Точно, — не унимался Джэкён. — А еще лопатки изящные.
Раскрасневшийся из-за комплиментов Джихон забегал глазами по помещению, пытаясь за что-нибудь зацепиться. К счастью, тренер Ю, увлеченный мышцами, ничего не заметил и просто принялся надавливать на спину Джихона.
— Ого, реально крепкая! — громко прокомментировал он.
Оказавшийся рядом Иньёп сразу же захотел пощупать, но грубо был схвачен за запястье.
— Почему? — возмущенно зыркнул на Джэкёна он.
— Не трогайте мышцы без необходимости. Эта зона легко травмируется. — холодно буркнул Джэкён, словно тот не знает элементарных вещей.
— Да, но Джихон же не спортсмен…
На что Джэкён, брови которого устрашающе соединились на переносице, стал грознее тучи: — Если он не спортсмен, то можно его травмировать?
— Нет, конечно, но… Тренер Ю только что трогал…
— Тренер Ю — профессионал. — отрезал Джэкён и резко отбросил чужую руку.
Хоть парень и подбирал относительно вежливые выражения, но по виду понятно, что он никому не позволит касаться Джихона. У бульдозера и так сложилось скверное впечатление о Иньёпе, а узнав, что тот — старший товарищ по университету, который разрешает себе фамильярничать, он и вовсе начал открыто выказывать неприязнь. Какую бы идею ни предложил Иньёп, Джэкён перманентно сопротивлялся и ворчал: «Не хочу», «Мне не нравится».
Сначала Иньёп, улыбаясь, говорил: «Ну хорошо, не хочешь, и не надо», но теперь у него постепенно сдавало нервишки. И сейчас продюсер попросту игнорировал все «пожелания» и «замечания» или просил Чхве Арен передавать всю информацию.
Иньёп глубоко вздохнул, подавляя свои эмоции. И, наконец-то успокоившись, повернулся к Джихону: — Ладно, в общем, так, Джихон, завтра на съемках ты снимешь футболку.
— Что? — переспросил шокированный Джихон. Он с трудом подавил порыв заорать: «Вы что, спятили?», но резко затих в поисках вежливой формы отказа.
Однако Квон Джэкён и в этот раз его опередил: — Зачем хёну раздеваться?
Вид у него был такой, как будто перед ним маньяк. Да, он молчал, но взгляд и мимика выражали все мыслимые и немыслимые ругательства. С явным намерением упорствовать Иньёп, скрестив руки на груди, усмехнулся: — Зачем? Чтобы показать всем ваши красивые спины.
Иньёпа тоже можно понять. Сначала ему просто захотелось потрогать мышцы Джихона, а в ответ его обвинили в невежестве. Теперь он предложил просто снять футболку, но получил незаслуженную агрессию. Он ведь не просил Джэкёна голым в кадре скакать.
И выдержав недолгую паузу, он обратился ко всем присутствующим, поставив жирную точку в перепалке с упрямцем: — Послушайте. Именно Квон Джэкён расхвалил потрясающе развитый мышечный аппарат Джихона. И как же работать на этом тренажере одетым? Ведь тогда зрители не увидят, его впечатляющий рельеф тела. Именно поэтому я и предложил.
И в качестве коронного выстрела попытался заручиться поддержкой у тренера: — Не так ли, мистер Ю?
И естественно, считающий мышцы символом мужественности и высшей добродетелью, мужчина кивнул.
Джэкён нахмурился еще сильнее. Он явно размышлял, как оспорить всё это. Но поразмыслив, осознал неопровержимость аргументов оппонента. К тому же, именно он поднял эту тему, так что сейчас Джэкён, по всей видимости, вел внутреннюю борьбу с самим собой.
— Всё равно нельзя. — и все же, спустя пару минут, нарушил тишину.
— У Джихон-хёна на спине татуировка. — выпалил тот. — Да, хён?
Наблюдавший за тем, как разрастается на другом берегу пожар, Джихон внезапно оказался в эпицентре событий и, растерявшись, промямлил: «Ага… есть».
— Что? Ты набил тату? — глаза Иньёпа округлились от удивления.
— Да. — спокойно соврал Джихон. — Сделал перед выпуском из университета.
— Ты с ума сошел! Как ты теперь плавать собираешься?
«А, вот в чём дело», — быстро смекнул Джихон, посмотрев на печальную моську Джэкёна, которую он состроил, когда услышал о том, что состязания на воде отменяются. Это было так смешно, вероятно, парень не учёл всех деталей, поскольку его реакция последовала незамедлительно. В этих ясных глазах буквально читалось: «Что же я натворил».
Но уже поздно что-либо менять. Джихон решил воспользоваться предоставленным, пусть и невольно, предлогом: «Ну ничего не поделаешь, я не смогу плавать...»
— Не получится, она слишком большая.
— Тогда все подумают, что я какой-то мафиози, — засмеялся Джихон.
Иньёп смотрел на него в полном замешательстве, на что тот с улыбкой добавил: — Снимайте, как плавает Квон Джэкён. Да к тому же в тот день приезжает Оливер. Если просто запечатлите их встречу и совместную тренировку, материала итак будет предостаточно. Зачем я там вообще нужен?
— Не обязательно устраивать эстафету. Можно посоревноваться, например, в подтягивании или отжимании. В любом случае проиграю я. Джэкён, а ты как считаешь?
Тот не стал отвечать прямо, и вместо этого задал вопрос: — Хён, ты хочешь «Yaja Time»?
От неожиданности Джихон растерялся и переспросил: — Чего? Так ты сам захотел.
— Не особо, — равнодушно процедил Джэкён. — Я не собираюсь фамильярничать с тобой на людях.
— Что за... Ты ведь тогда согласился… — напомнил ему Джихон о случае в конференц-зале.
— Но ты первый начал. Меня подобное не интересует.
Да, в конференц-зале он действительно ответил так же. Но Джихон был слишком увлечен происходящим и не фиксировался на деталях.
В этот момент из комнаты персонала послышался голос руководителя Ли. Джэкён с раздражением цокнул языком и кивнул Джихону.
— Оказывается, Джэкён оооооочень уважительно относится к старшим, — заключил Иньёп, провожая того взглядом. — А еще безоговорочно слушает свое руководство. Все обалдеют, когда увидят это в эфире.
— Да бред какой! Он ведет себя так только с тобой! — выругавшись, Иньёп пристально посмотрел на Джихона, будто желая уличить его в чем-то.
Застигнутый врасплох Джихон сбивчиво возразил: — Н-нет.
— Как нет? Только с тобой, не так ли?
— Нет, не… — попытался оправдаться Джихон.
— Да ладно, не ври. — Иньёп уже не слушал его. Он скрестил руки на груди и, взглянув на Джихона, фыркнул: — Ну вот. Ты всё такой же обольститель.
— Обольститель? — устало улыбнулся Джихон, опустив плечи. — Старший, пожалуйста, будьте внимательнее к тому, что вы говорите. Люди могут неправильно вас понять.
— Колись, — не отступал Иньёп. — Пусть ты и не специально очаровывал, но всё же очаровал, не так ли?
Отрезав все пути отступления, молодой продюсер не унимался: — Ладно, забудь. Поступай, как считаешь нужным. Ты смотри, если Квон Джэкён из-за тебя будет страдать, особенно перед Олимпиадой, то станешь настоящим предателем. Народ тебя камнями закидает.
Тон Иньёпа звучал так, как будто Джихон уже провинился. Он понимая, что переубедить товарища не получится, на мгновение заглох. Но ему захотелось внести ясность хотя бы в один момент, который его особенно задевал: — Я никогда никого не доводил до слёз. Меня всегда бросали.
— И что? Раз не бросал, то всё в порядке? — усмехнулся Иньёп.— Не имея чувств, не стоит вообще давать надежду.
И, оставив Джихона наедине со своими тревожными мыслями, он спешно направился к коллегам.
Джихон старался не вспоминать многочисленные любовные неудачи, но они как назло начали всплывать в памяти. А слова старшего плотно засели в его голове: «Если Квон Джэкён из-за тебя будет страдать, особенно перед Олимпиадой, ты станешь настоящим предателем. Народ тебя камнями закидает».
В этот момент к нему, словно спасая, подошла взволнованная госпожа Ли. — Мистер Чон, у вас есть минутка?
Оказалось, что завтра во время съёмок она хочет, чтобы Ёнхо присоединился к ним.
— Хватит пары минут, — объяснила она, — просто один подход упражнений сделать вместе. Ёнхо ведь раньше тренировался под руководством господина Ю, и если мы покажем совместную работу наших подопечных, эффект будет ошеломляющим.
«Видимо, это принято называть "ловким коммерческим ходом"» — заключил Джихон.
— Да, будет замечательно, если Ёнхо засветится в эфире. Но Джэкён точно воспротивится.
— …Правда? — невольно повысил голос Джихон.
— Да. Он сказал, что если это ненадолго, то все в порядке. Я ожидала, что он сразу же начнет брыкаться. Но как только Квон Джэкён узнал, что речь идёт о фехтовальщике, который участвовал в Азиатских играх, сразу же пошел навстречу.
Госпожа Ли была рада, что Джэкён наконец-то стал чувствовать себя частью их команды, но Джихон не мог поверить в услышанное.
Подойдя к Джэкёну, который отжимался с медицинскими мячами в руках, он осторожно спросил: «Ты не против, чтобы Ёнхо снимался с тобой?»
— Да, — коротко ответил Джэкён. — В конце концов, это ненадолго. Скажи тренеру Ю, чтобы он посадил ему кого-нибудь на спину и заставил сделать сто отжиманий.
Если бы кто-то другой обронил эту фразу, Джихон лишь рассмеялся бы. Но ледяной тон и тяжёлый взгляд Джэкёна не оставляли сомнений: он совершенно серьёзен и был готов без промедления воплотить свою угрозу в жизнь.
— Ну раз так, то и я не против, — произнёс Джихон и, наклонившись ближе, тихо добавил: «Только не говори о том, что это коммерческий ход».
— Не буду, — раздражённо буркнул Джэкён. — Ты думаешь, я такой человек?
Джэкён — живое доказательство того, что даже с абсолютно благими намерениями можно ненароком устроить хаос в отношениях с людьми. Вот на таком уровне его навыки общения.
— Да, главное не упоминай об этом, — настаивал Джихон.
Да, Джэкён — человек слова. Если он и обещает что-то, то обязательно выполнит. Но не волноваться Джихон тоже не мог. Сам факт того, что бульдозер без нареканий согласился на участие Ёнхо, не предвещает ничего хорошего и вызывает некоторые подозрения.
Неудивительно, что в день съёмок его опасения подтвердились.
Енхо прибыл в спортзал аж на час раньше. Накануне дня X он так и не смог уснуть из-за волнения, и, естественно, поспешил сообщить об этом всем и каждому. Как только Джихон вошел в комнату для персонала, парень, тут же оторвавшись от своего обеда, подбежал к нему: — Хён! Представляешь !!!
Даже не взглянув на Джэкёна, он сразу же повис на Джихоне.
— Меня пригласили поучаствовать в популярном шоу! Когда мне вчера позвонили, я подумал, что это первоапрельская шутка. — продолжал щебетать Енхо, подпрыгивая чуть ли не до потолка.
Ощущая на себе испепеляющий взор «сопровождающего», Джихон осторожно высвободился из цепких объятий.
— Да, это хороший шанс, так что постарайся. Госпожа Ли сказала, что у тебя отличное чувство юмора и ты прекрасно справишься. Она возлагает на тебя большие надежды.
— Да? — удивленно распахнул глаза он, снова попытавшись ухватиться за Джихона: — Тогда я обязательно ей перезвоню!
Но в этот момент Джэкён, который стоял позади, беспардонно протиснулся между ними и направился к столу, специально задев плечо Енхо, из-за чего тот пошатнулся и был вынужден отступить назад.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Джихон.
— О да, всё нормально, — непринужденно улыбнулся он в ответ.
Тем временем Джэкён сел напротив того места, где лежала сумка фехтовальщика. И Джихон многозначительно зыркнул на него, как бы говоря: «Эй, ты чего?». Но упрямец, казалось, совсем не обратил внимания и невзначай взял бутылку с водой.
Енхо украдкой зыркнул на Джэкёна и, собравшись с духом, приблизился к нему, протягивая руку: «Вы Квон Джэкён, да? Буду рад работать с вами сегодня...»
На что Джэкён внезапно поднял голову и спросил: «Вы родственники?»
Джэкён кивком указал на Джихона. И только тогда Енхо смекнул, к чему тот клонит, и рассмеялся: — Конечно, нет.
— Тогда почему вы называете его «хён»? — процедил сквозь зубы Джэкён.
Енхо на мгновение оторопел, но вскоре улыбнулся: — О, мы просто близки.
— Ну в какой-то степени. — пробубнил он, смущенно почесывая затылок.
Но Джэкёну этого было недостаточно: — Насколько близки? Вы встречались где-нибудь вне работы? Бывали у него дома? Или, может, видитесь каждые выходные?
Лавина неожиданных вопросов обрушилась на бедолагу, заставив его беспомощно заикаться.: — Эм, нет, не настолько...
— Тогда почему вы утверждаете, что близки?
Казалось, Джэкён вовсе и не к нему обращался. Енхо, с немного перекошенным лицом, посмотрел на оппонента, а затем повернулся к Джихону с таким видом, чуть ли не крича: «Что с ним ?».
Джихон едва подавил желание хлопнуть себя по лбу. Так вот в чем дело! Странная тревога, которую он испытывал все это время, обрела смысл. Конечно, Джэкён не просто так согласился на съемку! Но, судя по всему, Енхо был ошарашен таким поворотом событий. Однако, следует воспользоваться подвернувшимся случаем и наконец расставить все точки над "i". И, возможно, тогда Джэкён перестанет уже терроризировать Енхо.
Но как только Джихон подумал об этом, Джэкён снова поднес бутылку к губам и сказал: — Вот бывают же люди… Путают обычную корпоративную вежливость с симпатией.
И выпив залпом остатки воды, смял пластик, а после добавил: — Чтоб не было недоразумений, я не про вас.
Как будто боялся, что его поймут неправильно. Ага, как же!
Нервы у Енхо оказались стальными. Вместо того чтобы стушеваться, он с вызовом бросил: — А вы...братья по крови или вы настолько близки, раз позволяете себе подобную фамильярность?
Едва тот успел закончить, как Джэкён уже разразился смешком и с грохотом швырнул на стол смятую бутылку: — Ну… по сравнению с вами - да.
Из-за расслабленного тона собеседника Енхо с недоверием посмотрел на Джихона, словно спрашивая: «Правда?». В его глазах читалось что-то вроде обиды, как у малышей в детском саду, которые спорят: «Кто из нас двоих тебе нравится больше? Я же, я?! Но почему тогда он заявляет, что ты любишь его сильнее».
Ладно Джэкён, которому 21, но вот Енхо — здоровый 25-летний лоб ?!
Джихон мечтал отправить их обоих куда подальше и сбежать, но понимал, что без него они устроят настоящий хаос. Джэкён сдерживался из-за Джихона, и если эти двое останутся одни, то бульдозер сожрет беднягу заживо. Единственный способ спасти и Енхо, и ситуацию в целом — подыграть Джэкёну.
— Ну да… Мы с Джэкёном знакомы уже лет десять, — как можно более дипломатично ответил он.
— Ах да, вы же тренировались вместе, да?
— Ага, плавали в одном бассейне.
— Вау! Значит, вы видели хёна в плавках! Вот это да, мне так завидно! — воодушевленно выпалил Енхо, абсолютно не считывая атмосферу.
На что Джэкён нахмурился, в зрачках которого буквально застыл немой вопрос: «Он совсем без мозгов?»
И, резким движением схватив новую бутылку, заявил: — Я видел его полностью голым, так что плавки — это мелочь.
— В раздевалке. — поспешно встрял Джихон.
— Аааа, вот как. — рассмеялся Енхо, словно испытывая облегчение. Однако Джэкён тут же возразил: — Но это неправда.
— Я не видел его в раздевалке.
Не теряя ни секунды, Джихон стремительно приблизился к Джэкёну и вцепился ему в плечо, давая понять, чтобы тот притормозил с откровениями. Нахал, скользнув глазами по напряженным пальцам, коротко пояснил: — В душе.
Енхо тихонько ахнул, будто что-то представив. Джэкён бросил на него полный недоумения взгляд, а затем, с хитрой улыбкой, добавил: — Наши шкафчики были на противоположных концах. Мы не могли увидеть друг друга в раздевалке.
А Джихон, наблюдая за развернувшимся балаганом, фактически потерял дар речи. За этот короткий миг он так разнервничался, что аж на спине проступил холодный пот. В голове смешались мысли: ударить этого парня прямо сейчас или всё-таки оценить, что он хоть как-то выкрутился, и почему его лицо, с такой наивной и милой улыбкой, кажется ему настолько очаровательным. Пока Джихон пытался прийти в состояние равновесия, Джэкён уже принес две коробки с суши и поставил одну перед ним, а другую забрал себе.
— Присаживайтесь, — буднично произнес он, выдвигая стул для Джихона. Когда тот продолжал молча пялиться в одну точку, Джэкён схватил его за запястье и насильно усадил рядом. — Перекусите. Когда начнется съемка, времени на перекус совсем не останется.
Джэкён даже вручил ему палочки и воду, но Джихон так и не притронулся к еде.
— Нам нужно поговорить, — наконец выдавил из себя Джихон и увел Джэкёна в соседнюю комнату, заполненную спортивным оборудованием. Громко захлопнув дверь, он сразу же спросил: — Ты согласился на участие Енхо только ради этого?
— Ага, — уверенно ответил Джэкён. — А ты что, думаешь, я захотел сниматься с ним, потому что он милый?
Джэкён, словно не замечая тяжелого вздоха, выжидал. Но терпения ему не хватило, и он взорвался потоком претензий: — Мне не нравится, что он называет тебя «Хён», будто ты ему не начальник. Бесит, что пытается подружиться с тобой. И бесит, что постоянно лезет, воображая несуществующую близость между вами.
Раньше бы Джихон парировал: «А ты чем лучше? Ты делаешь то же самое, что и он, чего ты так взъелся?».
Но сейчас эти слова не шли ему на ум. Причин было несколько. Во-первых, это неправда. Даже если их поведение одинаковое, смысл и ощущения совершенно иные. Во-вторых, фраза «А чем ты от него отличаешься?» очевидно ранит Джэкёна.
И недавние предостережения Ин Ёпа тут ни при чём. Конечно, Джэкён не проведёт пресс-конференцию о разбитом сердце. Но, даже если предположить подобный исход, последнее, что будет беспокоить Джихона, так это порицание общественности. Он прекрасно понимал, что не может дать Джэкёну желаемого. Но если уж он не в силах подарить ему главное, то должен сделать всё возможное, чтобы оградить от любых невзгод и малейшей боли. В этом и заключалась вся суть противоречивых, но искренних чувств — в трусливом стремлении уберечь от страданий.
Сам факт того, что Джэкён переживает из-за Енхо, очень расстраивает. Ведь это не та ситуация, которая заслуживает его внимания. Сон Енхо не был для Джихона настолько значимым человеком, а ему самому абсолютно безразлично, что тот вытворяет.
Но нельзя переложить свои мысли в голову Джэкёна. У него же своя точка зрения на происходящее. Стоило Енхо начать вести себя фривольно, как он неизбежно терял самообладание.
Джихона мучил вопрос: что такого особенного Джэкён нашел в нем, раз тот растрачивает на него столько сил и эмоций? Ему казалось, что он не достоин такой пылкой любви.
— Ладно, я поговорю с Енхо, — в конце концов сдался Джихон, тяжело вздохнув
— Да. Это всё равно моя забота. Но и ты будь посдержаннее, пожалуйста.
— Попрошу, чтобы соблюдал субординацию. У Енхо есть голова на плечах, так что он поймёт.
— А если он спросит почему, что ты ответишь?
— Ну он же всё равно не послушает, — резонно заметил Джэкён.
— А другие предложения имеются ? — прислонившись к двери и скрестив руки, съязвил Джихон. — Если у тебя есть какая-то хорошая идея, озвучь.
— Скажи, что твоему парню это не нравится.
«Вот же… Зараза», — чуть ли не выругался Джихон.
— У меня же нет парня, — возразил он, улыбнувшись, хоть и не планировал дразнить. По правде, поведение бульдозера было предсказуемым и милым, из-за чего Джихон непроизвольно засмеялся. — Кто же тогда мой парень, о котором я не знаю? Неужели ты?
На что Джэкён тут же вспылил: — Кто сказал, что это я? Просто без должных объяснений он продолжит гнуть свою линию.
Ясно, как божий день, что Джэкён намекал на себя, но почему-то яро отрицал. И, судя по тону, он обиделся на то, что Джихон не воспринял его слова всерьез.
— Ладно, может, это лучший вариант, чем придумывать всякие отговорки.
Главная цель — чтобы Енхо не пересекал личные границы. Более того, он довольно упёртый, и только так Джихону удастся охладить его пыл.
— Если Енхо исправит свою манеру речи, то больше не задирай его. Иначе у нас возникнут проблемы, что создаст неприятности и телеканалу, и компании, — добавил Джихон, взглянув Джэкёну прямо в глаза. — Хорошо?
— Тогда побудь здесь еще минут пять. — С этими словами Джихон покинул подсобку.
Когда он вернулся, Енхо сидел за столом в одиночестве. Увидев Джихона, он сразу же выпалил, указав на свои суши: — Хён, хочешь? Я не очень люблю креветки.
— Нет, спасибо. Мне они тоже не нравятся, — вежливо отказался Джихон и присоединился к нему. — Енхо, давай называть друг друга по имени. А то это немного неправильно.
Парень, только что взявший в рот суши с маринованной рыбой, замер: — Что? Кто сказал? Режиссёр?
— Кто? Может, из компании? Если это из компании, то я всё объясню им. Мы ведь почти ровесники, а ты для меня почти как старший брат!
Джихон немного замешкался. Ему было неудобно произносить слово «парень». Он смущался и стеснялся, но в этот момент дверь распахнулась, и вошёл Джэкён.
«Я же просил подождать пять минут!» — мысленно выругавшись, невольно нахмурился Джихон.
А упрямец, делая вид, что совершенно не при делах, сразу же расположился рядом.
— А если не из компании, то кто же тогда? — Енхо, теряя терпение, стал стучать по столу.
— Ну… — начал было Джихон, но на долю секунды сбился, поскольку ему было сложно говорить, когда тот самый вымышленный бойфренд находится с ними в одном помещении. Но в итоге собрал всю свою волю в кулак: — Мой парень.
— Ч-чего?.. — Енхо, не поверив своим ушам, воскликнул: — У тебя есть парень???
— Стоп, когда? То есть… — Енхо замялся, а после выплеснул свои эмоции: — Что за бред?! Ты же говорил, что не будешь ни с кем встречаться! Да как такое возможно?!
— Ну, так получилось, — ответил Джихон, будто извиняясь.
Джэкён хоть и притворился равнодушным, но счастливая улыбка и торопливые движения, с которыми он открывал суши-бокс, предательски выдавали его.
— Когда?! Когда вы начали встречаться?! — топнув ногой, закричал Енхо.
— Что за фигня?! Ты предатель! — притворно всхлипнул Енхо, уткнувшись в стол.
Затем, словно вспомнив о чем-то, резко поднял голову: — Стоп! Может, твой парень здесь?
— Ну, ты же сказал, что ему не нравится. Значит, он видел, как я звал тебя «хёном», а не «Джихон-си».
Осознав свою ошибку, Джихон почувствовал, как сердце упало в пятки. Конечно, он мог бы соврать. Мол, его парень раньше был рядом с офисом, или что работает в их компании. Но вряд ли Енхо купится. К тому же лень сочинять всякую нелепицу. А главное, Джэкёну, скорее всего, не понравилась бы такая ложь.
В итоге Джихон решил признаться: — Да, ты прав.
Енхо, будто бы смирившись, отчеканил: — Хорошо. Я буду осторожен.
Он, очевидно, догадался, что партнером является Джэкён. Естественно. Предположи Енхо кого-то другого, то его эмоциональный интеллект стоило бы похвалить, а вот ум — подвергнуть сомнению.
И вот, как и ожидалось: — Но хён, то есть Джихён-си, парень младше вас?
— Я так и думал. Как можно ревновать к тому, чтобы твоего возлюбленного кто-то хёном называет? Ваш партнер слишком молод, Джихон-си. — намеренно повысил голос Енхо.
А Джэкён, делая вид, что ему всё равно, продолжал есть суши, но даже так не смог скрыть свою угрюмую гримасу.
Заметив это, Енхо заговорил ещё оживлённее: — Я тоже встречался с человеком, который на шесть лит младше меня. И мы совсем не понимали друг друга.
Енхо нарочно указал точное количество. Но это была явная ложь. Ему сейчас двадцать пять. Ведь тогда получается, что он вступил в отношения с несовершеннолетним. И подобным хвастаться непринято.
Джихон хотел было подколоть лгунишку, но ему показалось забавным наблюдать за тем, как Джэкён, все еще сдерживая эмоции, внимательно слушает оппонента.
— Ну да, есть такое… — согласился Джихон.
Из-за чего Джэкён косо зыркнул на него, смешивая соевый соус с васаби. А Джихон, игнорируя негативные вибрации, добавил: — Разница в один-два года - терпимо, а вот шесть лет — перебор.
— Именно! — воскликнул Енхо, стукнув по столу. — Он реально слишком молод! И ничего не смыслит в человеческих отношениях, всё время хотел, чтобы ему во всём потакали!
— Действительно… — улыбнулся Джихон.
— Мне тогда казалось, что я воспитываю ребенка, а не встречаюсь с ним. Многие мои знакомые частенько расставались со своими партнерами из-за значительной разности в возрасте.
Енхо, видимо, был так увлечён провокацией, что даже позабыл о том, что сам младше Джихона.
— Он вёл себя как дитё и даже не осознавал этого, — продолжал Енхо.
— А еще злится, если его называют ребёнком. — подливал масло в огонь Джихон.
— …Ч-что-о? — удивлённо переспросил Енхо. — Хён, ты чего вдруг?
— Он не пытается казаться взрослым, открыто демонстрирует свою молодость, и это очаровательно. По крайней мере, для меня.
— А… ну да… — неуверенно промямлил Енхо.
— Мне не нравятся заносчивые, самовлюблённые типы, а он честен в своей требовательности. — Джихон открыл свой суши-бокс и продолжил — Если бы он был чуть постарше, то старался бы казаться мужественнее. А так он не переигрывает, что несомненно является плюсом.
— Но если он чересчур инфантильный, то это может раздражать, — упорствовал Енхо, в который раз высказывая своё никому не нужное мнение. — Ведь мужская привлекательность заключается в зрелости, не так ли?
— Ну так я могу быть тем, кто проявляет мудрость и сдержанность, — небрежно парировал Джихон, взяв в руки деревянные палочки. А после на автомате положил суши с угрем в контейнер Джэкёна и продолжил: — Помимо его внутренних качеств, мне нравятся еще и внешние данные. Я такой высокий, что до этого никогда не встречал людей выше себя.
Джихон сделал это совершенно бессознательно, без какого-либо умысла. Он привык отдавать суши с угрем Джэкёну каждый раз, когда они ели вместе. Однако Енхо этого не знал и воспринимал происходящее иначе: ему казалось, что Джихон намеренно встал на сторону своего парня и издевается над ним.
В дополнение ко всему, Джихон с улыбкой вбил последний гвоздь в крышку гроба: — Теперь, наверное, я больше не буду встречаться с теми, кто ниже меня.
А Енхо как раз не дотягивал до необходимой отметки.
Парень, выронив палочки, ошеломленно уставился на Джихона. Но тот, поглощённый трапезой, ничего не заметил. Зато Джэкён не сводил с него глаз. Раздосадованный Енхо, уловив на себе тяжёлый взгляд, тут же отвернулся. Джэкён же, будто специально, неторопливо отправил лакомство в рот, и на его лице расцвела расслабленная, исполненная самодовольства улыбка.
Съёмки начались в три часа дня, раньше обычного расписания тренировок Джэкёна. Уже была отснята сцена в машине по дороге из дома до спортзала.
Как обычно, Джэкён пробежался 20 минут на беговой дорожке, а затем сделал пару простых силовых упражнений для разминки. После этого, по сценарию, тренер Ю стал настаивать, чтобы Джихон тоже присоединился.
Как положено, Джихон отказывался несколько раз, но в итоге всё же отправился в раздевалку.
Увидев Джихона, одетого в спортивную форму, мистер Ю усмехнулся:
— Тебе она больше к лицу, чем строгий костюм. Сидит как влитая.
— Да что вы. Это ведь чужая одежда.
— Даже Джэкёну она так не шла.
— Не может быть, она мне не по размеру, — демонстрируя длину рукавов, Джихон наигранно пожаловался: — Вот, гляньте.
Они шли четко по сценарию. Это был естественный способ сообщить зрителям, что Джэкён делится своей одеждой, и еще раз напомнить о том, что Джихон — бывший пловец национальной сборной.
И тут Джэкён внезапно выдал фразу, которой не было в заготовленном заранее тексте: — Я выше тебя на 10 сантиметров.
Конечно, не обязательно строго следовать сценарию. Наоборот, поскольку текста не так много, то от актеров требовалось естественное общение. Но Джихона поразило то, что это была первая внеплановая реплика Джэкёна за весь день. Видимо, он чувствовал себя не в своей тарелке из-за пристального внимания и камер. И в машине, и в зале Джэкён говорил только то, что нужно. В общем-то, это было в его характере.
Да и с тренером он обсуждал исключительно рабочие моменты. Что соответствовало образу молчуна. Не удивительно, что Инъеп заявил тогда, что они сделают видео, больше похожее на фотосессию. Учитывая нрав Джэкёна, он сделал это не просто так.
— О, да? Джихон-сси, ваш рост 184 см?
Однако Джэкён вмешался снова: — У него осанка хорошая. И пропорции отличные, — тем самым окончательно смутив Джихона.
— Эй, не тебе такие вещи говорить. И без того рядом с тобой стоять неловко.
Несмотря на все отчаянные усилия остановить его, Джэкён не унимался:
— Я, конечно, высокий, но вот пропорции у тебя лучше: лицо маленькое, а конечности длинные.
Неожиданно у Джихона возникло дежавю, и он украдкой взглянул на Инъёпа, стоящего за камерой. Как и следовало ожидать, продюсер явно подумал: «Ну вот опять...», судя по его чуть ли не закатившимся до черепа глазам. И что-то беззвучно пробормотал, похожее на: «Вот же повеса».
Попытки Джэкёна выставить того в невыгодном свете продолжались. Вместо упражнения на тренажёре для широчайших мышц, которое не имело бы смысла без оголённой спины, они выбрали «дип» [1].
Джихон едва успел сделать один подход, как Джэкён тут же повернулся к тренеру Ю: — Посмотрите на его технику! Она ведь отличная, хотя он не занимался десять лет.
После всех этих неоднократных «Хён такой крутой. Хён классный, да? Хён великолепный, не так ли?» мужчина не выдержал и рассердился:
— Эй, малец, он ведь бывший спортсмен. Естественно, что он должен это уметь. Он не тренировался десять лет, но и занимался тоже десять.
Но даже после выговора Джэкён не сдавался: — Не все атлеты имеют выточенную технику. Многих заботит именно количество, а не качество. Когда я посещал бассейн в Ильсане, иногда пересекался с хёном. Наблюдать за тем, как он выполняет упражнения, было намного полезнее, чем слушать объяснения наставника.
И, в конце концов, уставившись прямо в камеру, заявил, как будто обращался к зрителям: — Те, кто посмотрит это шоу, настоящие везунчики. Они, сидя дома, смогут увидеть, как тренируется хён.
Если бы подобные слова о своем менеджере произнес любой другой, зрители, несомненно, восприняли бы это как шутку. В большинстве случаев так бы оно и было. Но не с Квон Джэкёном. Он не из тех, кто станет развлекать публику, даже если есть на то необходимость. И жители Южной Кореи прекрасно знали эту его особенность, а те, кто не в курсе, обязательно поймут после передачи. Тем более ни интонация, ни выражение лица Джэкёна не выдавали в словах и намека на шутку.
В итоге, как только начался перерыв, Джихон направился на крышу, где курил Инъёп.
— Прошу тебя, вырежь все странные слова Джэкёна.
Удивлённый его просьбой, Инъёп рассмеялся: — Ишь какой смелый! Эй, а что бы ты сделал, если бы я не был продюсером? Ты бы и тогда просил об этом
— Если бы ты не был продюсером, я бы даже не принял участие.
— Ну да, верно, — кивнул Инъёп, соглашаясь с очевидным. Он сделал затяжку и, выпуская дым в воздух, сказал: — А может, и не стоит вырезать? Это могло бы вызвать хороший отклик у зрителей. Квон Джэкён, который уважает своего менеджера — бывшего спортсмена, настолько, что словно ослеплён им.
— Парень, это было бы куда веселее, чем смотреть на то, как он ест мороженое.
Джихон провел ладонью по лицу и перешел от просьбы к мольбе: — Сонбэ… пожалуйста.
Инъёп, как будто только сейчас осознал, что тому не до шуток. И, стряхнув пепел с сигареты, добавил: — Ладно. Я вырежу всё лишнее, не волнуйся.
— Правда? — взволнованно переспросил Джихон.
— Да-да, не заморачивайся и работай усердно.
Облегчённо вздохнув, он уже собирался уходить, как вдруг Инъёп, спохватившись, крикнул ему вслед: — Да, и… Если всё это вырезать, то ничего не останется. Так что снимите ещё что-нибудь на камеру. Ты понял, повеса?
Спустя двадцать минут перерыва съемки возобновились. И, наконец, появился Енхо. Он пришел чуть раньше назначенного времени, словно случайно вписавшись в съемки.
Енхо получал громкую поддержку от руководителя Ли, но все равно не мог расслабиться: вел себя слишком зажато и улыбался натянуто. Бедолага даже уронил гантели, а когда лег на фитбол, то сразу с него свалился.
Когда трое решили устроить соревнование по подтягиванию, тренер Ю, стоя за спиной Енхо, выдал неуместный комментарий: — На вашем фоне Енхо действительно кажется невысоким. Хотя рост у него 180 см.
И в этот момент и без того максимально приунывший парень потерял силу в руках и упал на пол, не подержавшись и 10 секунд.
— Ох... Ёнхо... Можно ли вообще выпускать это в эфир? Не испортится ли его имидж? — забежавшая на минутку и в итоге задержавшаяся до конца съемок из-за упаднического настроения своего подопечного, руководитель группы Ли ахнула.
— Наоборот, такая неуклюжесть может стать изюминкой, — бросил Джихон, скорее чтобы разрядить обстановку, чем из искренней уверенности. — Легкая растерянность и наивность — многие найдут в этом что-то милое.
Съёмки, начавшиеся в три часа, закончились после восьми вечера. Джихон принял душ в раздевалке спортзала, смывая с себя пот. Когда он вышел, уже было почти девять. Так как работа менеджера заканчивается только тогда, когда он доставит звезду домой.
По пути они коротко обсудили Олимпийские игры, как было предусмотрено сценарием. Как и следовало ожидать, когда тема исчерпалась, Джэкён закрыл глаза, возможно, потому что камера всё ещё снимала.
Он так и просидел до самого прибытия. И, выйдя из машины, лаконично бросил: «Увидимся в понедельник».
Но как только Джихон выключил камеру, установленную в салоне, Джэкён вдруг открыл дверь и забрался обратно.
Спокойно пристегнув ремень, Джэкён выдал очевидное: — Сегодня пятница.
Уловив намек, Джихон вздохнул: — Ну, это завтра. Сегодня ещё не выходной, понял?
— Осталось всего-то несколько часов, — с обидой буркнул наглец.
— Вот и позаботься о себе сам в эти два часа.
Облокотившись, Джэкён пристально посмотрел на него и, подперев подбородок тыльной стороной ладони, заявил: — Ладно. Тогда до полуночи я буду просто держать тебя за руку, пойдет ?
«С ума сойти». — Джихон беззвучно уткнулся лицом в руль. Он оставался в таком положении довольно долго, а потом резко повернул голову и выдохнул: — Эй, Джэкён хён.
[У пацанов Yaja Time намечается :D]
— Джэкён-хён, у тебя вообще есть совесть?
— Совесть? Что это? — равнодушно ответил Джэкён. А затем наклонился к водительскому сидению и снова спросил: — Так что это, Джихон-а? У же хёна её нет.
Из-за щекочущего шёпота Джихон на мгновение завис. И, чтобы скрыть своё смущение, сильно потянул засранца за ухо.
— Ты правда думаешь, что нормально говорить об этом с таким видом?
— А почему нет? К тому же, судя по тому, как ты тренировался, твоя физическая форма и выносливость на высоте. И даже если заниматься всю неделю без продыху, тебе будет всё нипочём.
Он недовольно ворчал, что зря столько времени берёг его, и Джихону оставалось лишь усмехаться над этой вопиющей дерзостью.
У Джэкёна напрочь отсутствовала не только совесть, но и всякий стыд.
— Ты что, не собираешься ехать? Хочешь заняться сексом в машине?
...К тому же у него вообще нет терпения.
А еще Квон Джэкён не обладал никакими социальными навыками. Это означало, что он не обращал внимания на окружающих. Будь это во дворе многоквартирного дома или прямо перед детской площадкой — если ему что-то хотелось, он просто это делал. И любые дальнейшие препирательства приведут лишь к тому, что он откинет сиденье назад. Джихон и без того устал, поэтому тратить свои силы на бессмысленные споры совершенно не планировал. Отчего молча завел двигатель.
[1] Упражнение «дип» (англ. dip) — это отжимания на брусьях, при которых основная нагрузка приходится на мышцы груди, плечи и трицепсы. Дипы относятся к базовым упражнениям и могут выполняться как на специальных брусьях, так и с использованием параллельных перекладин или других устойчивых опор.).