Алгебра счастья - все деньги под матрас
Скотт Гэллоуэй – о жизненном пути и личной стратегии борьбы с кризисами
«Алгебру счастья. Заметки об успехе, любви и смысле жизни» написал Скотт Гэллоуэй – профессор бизнес-школы Стерна при Университете Нью-Йорка, предприниматель, инвестбанкир, публичный спикер и успешный автор (возможно, знакомый читателю по работе «“Большая четверка”. Секреты успеха Amazon, Apple, Facebook и Google» – обе книги вышли в издательстве «Манн, Иванов и Фербер»).Слащавое и слишком общее заглавие рискует затеряться на стеллажах книжных магазинов. И все же «Алгебра» заслуживает внимания как сборник остроумных, расцвеченных самоиронией наблюдений, написанных человеком, жизненный успех которого ни в коем случае не был предопределен: «Я был совершенно заурядным, тощим и неуклюжим ребенком. Я получал посредственные оценки и плохо справлялся с тестами. Меня воспитала одинокая мать, иммигрантка, работающая секретаршей, и не поступи я в колледж в последний момент, мог бы собирать до конца жизни стеллажи».Несмотря на подчеркнутую автобиографичность книги, автору удается избежать типичных ошибок мемуаристов, лакирующих собственные воспоминания. Порой кажется, что Гэллоуэй, напротив, чересчур самокритичен. «Проверять себя – инстинктивная человеческая потребность, – уверен автор. – В мозг любого человека встроен внутренний гаджет, скажем Fitbit или Apple Watch, по которому он сверяет, достиг ли определенного успеха в различных областях жизни. Показатели успеха, а также те числа, которые играют в вашей жизни важную роль, многое расскажут о вас. Я не перестаю думать о таких хороших, плохих и ужасных показателях».
В младшей и средней школе я был невидимкой. Во втором классе я рос единственным ребенком в обычной семье; мой отец был вице-президентом компании International Telegraph and Telegram (ITT), а мать секретаршей. Мы жили в Лагуна-Нигел, в доме с видом на Тихий океан. Но потом я стал сыном матери в разводе (она так и осталась секретаршей), и мы переехали в кондоминиум в Вествуде. В третьем классе меня и Дебби Брубейкер отправили в пятый класс изучать математику и английский. А в восьмом классе я не справлялся с [интегральным] исчислением, поэтому учитель посоветовал перевести меня в класс с изучением алгебры по программе более низкого курса.
В четвертом классе меня взяли в бейсбольную команду питчером и шортстопом. В восьмом классе я начал стремительно расти, не набирая вес, из-за чего мой рост был как у тринадцатилетнего, а сила и координация девятилетнего ребенка. Теперь я учился в более крупной смешанной школе. Подростком я в прыжке мог забросить мяч в корзину. Двух моих лучших друзей родители забрали из нашей школы имени Эмерсона, решив, что десегрегированная школа – неподходящее место для их детей, и перевели в частные учебные заведения.
По мере взросления я превращался из необыкновенного в необыкновенно обыкновенного подростка. Никаких особых успехов, мало друзей, никакого чувства собственного «я». Невидимка. В двенадцатом классе после занятий мы с ребятами отправлялись в мемориальный парк Вествуд Виллидж поесть мороженого. Мои друзья подворовывали в магазинах. Когда они начинали запихивать себе в штаны футболки с изображением рок-певца Питера Фрэмптона, я уходил домой – но не потому, что был порядочнее их, а потому, что мать не смогла бы забрать меня из полицейского участка после звонка офицера.
Мне отказали в приеме в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, что было не так уж страшно. Отец заверил меня: «С теми знаниями, что тебе дала улица, колледж не нужен», притом что ничего особенного я не знал. Просто отец завел новую семью и не хотел платить за мое обучение. Однако он нашел мне работу по монтажу стеллажей с зарплатой от 15 до 18 долларов в час; мне казалось, что это большие деньги. И я купил красивую машину – что на тот момент было моей единственной целью.
Примерно в это же самое время жизнь открыла передо мной новые горизонты. Друг моей матери Рэнди жил в Рино и владел компанией – поставщиком для ресторанов. Он был богат – или казался таким. Более того, он был щедр и интересовался благополучием сына своей подруги. Рэнди проводил с нами каждый второй уик-энд. Мама и ее друг всегда брали меня с собой в путешествия, именно он купил мой первый красивый скейтборд Bahne. Рэнди оплачивал ипотеку за нашу квартиру в кондоминиуме, которую мама, будучи секретаршей, не могла себе позволить. Он делал нашу жизнь заметно лучше. Правда, Рэнди был женат и у него был свой сын школьного возраста, но это совсем другая история.
Однажды в воскресенье вечером, когда Рэнди готовился к отъезду, я спросил его об акциях. Накануне я слышал, как ведущий местных новостей Джерри Данфи рассказывал о фондовом рынке. Пока я смотрел, как Рэнди сворачивает свитера и укладывает свои потрясающие туалетные принадлежности в кожаный несессер (одеколон English Leather, крем для бритья Barbasol и лосьон после бритья Skin Bracer… от Mennen), он кратко рассказал мне о рынках. Приехало такси, и я отнес дорожную сумку Рэнди вниз. Он остановился возле обеденного стола, достал кошелек, положил две хрустящие стодолларовые купюры на стол и сказал: «Купи немного акций у самых хороших брокеров в городе». Я спросил, как мне это сделать. «Ты достаточно умен, чтобы разобраться самостоятельно. А если не сделаешь этого до моего возвращения, я хочу получить свои деньги назад». Раньше я никогда не видел стодолларовые купюры.
Я положил деньги под том «Британской энциклопедии», а на следующий день, взяв их, отправился в здание на углу бульваров Вествуд и Уилшир, где находился офис инвестиционной компании Merrill Lynch, Pierce, Fenner & Smith. Я сел в приемной и – стал невидимкой. Никто не вел себя со мной недружелюбно или заносчиво, просто на меня не обращали внимания. Мне стало не по себе, хоть я и был невидимым. Я вышел и отправился через дорогу в офис Dean Witter Reynolds. Женщина в крупной блестящей бижутерии спросила, может ли она мне помочь, и я ответил, что пришел купить акции. Она замерла. Мне снова стало неловко, и я выпалил: «У меня есть две сотни долларов» и достал хрустящие купюры из конверта, в который положил их утром. Вскочив, женщина выдала мне конверт с окошком и попросила минутку подождать. Сидя в приемной, я сложил купюры в конверт так, чтобы было видно волосы и ухо Бенджамина Франклина. Ко мне подошел молодой человек с кудрявыми волосами, спросил, как меня зовут, и назвал свое имя.
«Я Сай Корднер. Добро пожаловать в Dean Witter».
Сай отвел меня в свой кабинет и полчаса читал мне лекцию о рынках. Оказывается, отношение количества покупателей к количеству продавцов определяет динамику цен. Каждая акция олицетворяет небольшую часть собственности. Вы можете купить акции компаний, продукты которых вам нравятся, которыми вы восхищаетесь. Любители в своих действиях руководствуются эмоциями, профессионалы – цифрами. Мы решили вложить подаренные мне деньги в тринадцать акций Columbia Pictures (CPS) по 15,38 доллара за акцию.
В течение следующих двух лет каждые выходные в обеденный перерыв я ходил с двумя монетами по десять центов в телефонную будку на центральной площади и звонил Саю, чтобы обсудить свой портфель акций. Иногда после школы я заходил к нему в офис, чтобы получить свежую информацию, – как я уже говорил, тогда у меня было мало друзей. Он вводил код и сообщал мне их курс в тот день, рассуждая о том, почему произошло колебание: «Сегодня на рынках был спад»; «Похоже, что фильм “Близкие контакты третьей степени” пользуется успехом»; «Фильм “Тень Кейси” – это бомба!» Кроме того, Сай нашел время, чтобы позвонить моей маме. Не для того, чтобы рекламировать бизнес (у нас ведь не было денег), а чтобы сообщить, о чем мы говорим по телефону, и сказать ей обо мне несколько добрых слов.
Эта история была бы еще увлекательнее, если бы я стал менеджером хедж-фонда и заработал миллиарды долларов. Но я им не стал. Впрочем, я знаю о рынках больше, чем большинство преподавателей маркетинга – и это сослужило мне хорошую службу. И главное – в возрасте тринадцати лет я стал видимым. Не просто видимым, но заслуживающим внимания удивительного человека. Рэнди и Сай внушили мне, что замечательные люди могут испытывать необъяснимую симпатию к ребенку, даже если он им не родной. В старших классах средней школы я потерял связь с Саем, а несколько лет спустя продал акции, чтобы оплатить поездку в Энсенаду с друзьями из университета.
В сорок лет я наконец лучше узнал себя. Я стал осознавать свои сильные и слабые стороны, подарки судьбы и понимать, что делает меня счастливым. К несчастью, помимо этого, я осознаю и свои недостатки – ведь иногда я брал больше, чем отдавал. Я думаю о друзьях, которые вкладывали в отношения больше, чем я. О родителях и подругах: они были более преданными и великодушными. И даже о калифорнийских налогоплательщиках, оплативших мое обучение в университете, за что я отплатил средним баллом 2,27 – я не шучу. Словом, я только то и делал, что брал.
Чтобы исправить эту несправедливость, десять лет назад я решил отыскать Сая и поблагодарить его. Всеми возможными способами я искал информацию о нем в интернете и даже позвонил в Dean Witter (теперь Morgan Stanley) – безрезультатно. Вполне вероятно, что он старается не привлекать к себе внимания или вообще не присутствует в сети. При обсуждении наставников, а также того, как добрые поступки незнакомых людей повлияли на мою жизнь и процветание, я рассказал эту историю студентам. Все прошедшее десятилетие я ставил перед ними задачу найти Сая (даже предлагал вознаграждение 5 тысяч долларов), поскольку знал, что у них ничего не получится.
Весной 2018 года на курсе «Стратегия бренда» я поставил эту задачу перед 170 студентами и на следующий же день получил не одно, не два, а целых три письма на одну и ту же тему: «Мы нашли Сая Корднера». Эти три подающих надежды «частных детектива» нашли племянника Сая в Facebook, связались с ним и получили телефонный номер. (Поскольку в последнее время я часто критиковал эту социальную сеть, здесь важно подчеркнуть, что это одно из множества положительных качеств Facebook.) На той же неделе я позвонил Саю, и мы проговорили целый час. Наши жизненные пути были поразительно похожи: Калифорнийский университет, сфера финансовых услуг (оба работали в Morgan Stanley, Сай – через Dean Witter), развод, двое детей, а затем предпринимательство. После развода Сай захотел быть ближе к дочерям и переехал в Орегон, где владеет розничным магазином под названием Monaco, торгующим дорогой мебелью. В следующем году Сай надеется выйти на пенсию. После нашего первого контакта за сорок лет я получил от него такое письмо:
Сай Корднер [email protected] 27 марта 2018 годаУважаемый профессор Гэллоуэй (Скотт)!Мне было очень приятно поговорить с Вами вчера. Вы прошли удивительный жизненный путь, во многих отношениях напоминающий мою собственную жизнь. Когда мы закончили разговор, я пересказал своей подруге многое из того, о чем мы говорили. Она тоже была поражена. Позвольте мне, воспользовавшись моментом, описать свои мысли и чувства. Ваша целеустремленность и успех отражают воспитание и любовь матери. Совершенно очевидно, что еще в юном возрасте Вам, как и мне, была свойственна невероятная жажда знаний. Я горжусь тем, что мы встретились, когда Вы были еще так молоды, и я произвел на Вас положительное впечатление. Я ОЧЕНЬ ВАМИ ГОРЖУСЬ!С нетерпением жду новой встречи. Если Вам когда-либо что-то понадобится, я к Вашим услугам в любое время.Искренне Ваш, Сай Корднер
И вот, сорок лет спустя мне снова тринадцать и в моей жизни есть человек, который помогает мне не чувствовать себя невидимкой.
Накануне своего семидесятилетия Сай осмысливает дары, которые преподнесла ему судьба, собирается снова жениться, планирует продать бизнес и уйти на пенсию. Я в свои пятьдесят четыре года тоже подвожу итоги и пытаюсь исправить свои недостатки.
Я основал (или был одним из основателей) девяти компаний. Какой фактор больше всего повлиял на их успех или провал, спросите вы. На мой взгляд, время создания. Успешные компании открылись в период выхода экономики из рецессии – в 1992-м и 2009-м. Тогда сотрудники, аренда недвижимости и услуги обходились гораздо дешевле. Мой директор по стратегиям L2 присоединилась к нам в 2009 году и стала секретным ингредиентом нашего успеха. Из-за спада на рынке консалтинговая компания, куда она хотела устроиться, тянула с ответом, поэтому она согласилась работать у нас за 10 долларов в час – в тот момент это было единственное предложение. Обратите внимание: сейчас она зарабатывает намного больше.
Созданные в период бурного экономического роста (в 1998 и 2006 годах) предприятия едва сводили концы с концами. Специалисты, которых наши компании смогли привлечь во времена бума, были довольно заурядными, поскольку самые талантливые делали карьеру в других организациях. Кроме того, дешевый капитал был своего рода галлюциногеном для жизнеспособности наших продуктов.
Если вы талантливы, то в период бума вам следует держаться за крупную компанию, которая считает, что вы уйдете в Squarespace, если она будет мало платить. Стартапы и любые другие компании должны привлекать деньги так, будто какое-то время у них не будет такой возможности. Если вам нужен миллион долларов, найдите 5 миллионов. В общем, привлекайте деньги тогда, когда они вам не нужны. Не поступайте в школу бизнеса (кроме той, что при Нью-Йоркском университете, конечно), поскольку эти учебные заведения стали достоянием элиты и людей без цели – местом, где можно скрыться от рецессии. Если вы успешно трудитесь в хорошей компании на пике экономики, пусть все так и остается.
Нам еще предстоит увидеть развитие событий, но если вы подозреваете, что кризис уже не за горами, предлагаю вам несколько идей.
В 2017 году, убедившись в том, что пузырь вот-вот лопнет, я продал все – во всяком случае активы, которыми не рассчитывал или не хотел владеть по меньшей мере лет десять. Если вы молоды, ваши деньги могут пережить резкие колебания на рынке – хоть и трудно угадать правильный момент. Но если вы предприниматель или владеете активами, составляющими бо́льшую часть вашего состояния, то, на мой взгляд, бычий рынок хоть и не лучшее время для продажи, но почти наверняка и не худшее.
Мы продали L2 в 2017 году. Я верил в перспективы компании, но динамика рынка перевесила индивидуальные показатели. Восемь лет компания работала на бычьем рынке, и что-то должно было измениться – и очень скоро. Несмотря на получившие широкую известность примеры того, как некоторые заработали миллиарды долларов за счет огромной концентрации богатства – взять хоть Безоса, Гейтса и Цукерберга, – исходить стоит из того, что вы не станете одним из них. Последуйте одной из азбучных истин инвестирования и накопления богатства: диверсифицируйте. Если вам посчастливилось иметь один актив, будь то акции или дом, стоимость которого выросла настолько сильно, что теперь составляет львиную долю вашего богатства, сделайте как можно бо́льшую его часть ликвидной. Если же вам настоятельно рекомендуют не продавать, спросите себя, богаты ли ваши советчики (члены совета директоров, инвесторы, участники рынка), – и если да, не слушайте их. В большинстве случаев, когда один из моих активов повышался в цене (обычно это были акции одной из моих компаний) без обеспечения ликвидности, в игру вступал рынок и посредством резкого сокращения ее стоимости осуществлял диверсификацию за меня. Вы сами, а не рынок, должны быть арбитром в деле диверсификации своих активов.
Восемьдесят процентов моих средств содержатся в денежной форме – большинство здравомыслящих финансовых менеджеров сочли бы это глупым. Но даже если так, мой подход далек от рекордных глупостей, которые я совершил – например, тогда, когда в тридцать два года отказался продать за 55 миллионов долларов свою первую компанию, приносившую 4 миллиона долларов дохода, – вкладывая все свои средства в акции технологических компаний и совершая другие подобные безрассудства. Вот так-то! После того как лопался очередной мыльный пузырь, хотелось, чтобы у меня было побольше «сухого пороха», поскольку на рынке происходило нечто противоположное тому, что случилось со Snap (в марте 2017 года эта компания разместила свои акции на NYSE по цене $17 за штуку, на старте торгов ее капитализация достигла примерно $33 млрд. – Republic). Хорошие компании имели низкую стоимость: акции Williams-Sonoma продавались по 5 долларов за акцию, Apple – по 12 долларов и так далее. Я готов отказаться от части прибыли, поскольку очень хочу оказаться на правильной стороне улицы, когда наступит следующий спад.
Проницательные финансовые консультанты скажут вам, что необходимо всегда присутствовать на рынке. Но я не могу на такое решиться: мои деньги отправляются под матрас.
Когда дела действительно идут хорошо, очень важно осознавать, что во многом это не ваша заслуга: вас просто захватил экономический бум. Скромность заставит вас жить по средствам, а значит, вы будете готовы и финансово, и психологически к любой карте, что выпадет вам в следующей игре. На новом витке цикла, который непременно наступит, вы снова найдете утешение в том, что вашей вины в этом нет и вы не глупец, которым рынок заставляет вас себя чувствовать.