Есть ли Бог? Космологический аргумент

Основные версии, критика и связь с современной наукой

Продолжаем серию материалов по аналитической философии религии. В прошлых статьях мы рассказывали о проблеме всемогущества и существования зла и проблеме всезнания и свободной воли. Теперь обратимся к проблеме самого существования Бога и рассмотрим аргументы, которыми оно обосновывалась. Начнем с космологического доказательства.

Космологический аргумент (доказательство) бытия Бога – это на самом деле целое семейство аргументов, призванных объяснить причину существования мира (космоса, вселенной) в целом. Эта причина обнаруживается за пределами мира и именно ее называют Богом. Космологический аргумент принято считать аргументом a posteriori, то есть таким, который опирается на эмпирические факты, факты «из мира», то есть те, которые получены из опыта.

Сейчас считается уже классическим делить все космологические аргументы на три большие подгруппы, каждая из которых в своем названии хранит «точку отсчета»: томистский, лейбницианский и калам. Таким образом, родоначальником первого вида аргумента является Фома Аквинский (1225–1274), второго – Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716), а название третьего вида прямо совпадает с названием исламского направления калам (VIII-XIII вв.), о котором аль-Иджи сказал, что это «наука, которая занимается установлением твердых религиозных убеждений путем представления доказательств и устранения сомнений», другими словами, калам – это мусульманская средневековая схоластика.

В наше время наибольшей популярностью пользуется последний вариант. Возможно потому, что его активный сторонник Уильям Лейн Крейг [William Lane Craig] жив и вот уже лет сорок как постоянно пишет и выступает в его защиту.

Рассмотрим каждую из версий аргумента.

1. Космологический ⁠аргумент ⁠Фомы Аквинского: все вещи не могут быть случайными

На самом деле ⁠у Фомы в «Сумме теологии» среди знаменитых Пяти ⁠путей доказательства бытия Бога не один, а целых три представляют ⁠собой разные версии космологического аргумента. ⁠Первый путь говорит о том, что должен быть некоторый ⁠перводвигатель – неподвижный объект, который является источником движения (здесь под движением понимается любое изменение) для некоторых других объектов, которые, в свою очередь, являются источником движения для других, и так далее. Базовая идея заключается в том, что ряд «движителей» не может уходить в бесконечность, «ибо тогда не будет первого двигателя, и, следовательно, никаких двигателей вообще; ибо вторичные двигатели движут лишь постольку, поскольку движимы первым двигателем, подобно тому, как и посох движется постольку, поскольку движим рукой. Поэтому необходимо прийти мыслью к первому двигателю, который уже не движим ничем; и каждому ясно, что это – Бог». Второй путь говорит о том, что у всякой вещи есть причина и эта причина не может быть в самой вещи, иначе выходило бы, что вещь предшествует самой себе во времени, что невозможно. «И если бы было возможно, чтобы ряд действующих причин уходил в бесконечность, то не было бы ни первой действующей причины, ни последнего следствия, ни каких бы то ни было промежуточных причин; все это – очевидно ложное предположение. Поэтому необходимо прийти мыслью к первой действующей причине, каковую все называют Богом».

Третий путь, хоть и критикуется чаще всего, является самым изысканным и существенно опирается на два предыдущих доказательства. В общем-то, третий путь – это практически тот же аргумент калам, о котором поговорим чуть позже более подробно. Основная идея здесь такова: если бы в мире были только случайные вещи (те, причина которых вне их самих и которые могли бы и не быть), то «однажды в мире ничего бы не стало. Но если бы дело обстояло именно так, то и сейчас не было бы ничего, поскольку несуществующее приводится к бытию лишь благодаря уже существующему». Слова, которые я выделила курсивом, – самое интересное в рассуждениях Фомы, хотя он даже не считает нужным объяснить, почему считает это утверждение верным. Утверждение, однако, выглядит не таким уж очевидным. Кажется вполне разумным, что даже если бы все вещи были случайными и как бы «мерцали» своим существованием на временнóй прямой, то совершенно не обязательно, чтобы когда-либо на этой временной прямой нашелся момент, в который бы «погасли» (перестали существовать) абсолютно все вещи. Это было бы верно, если только Фома не имел в виду, что временная прямая бесконечно уходит в прошлое. Но, судя по тому, как он рассуждает, именно так он ее и представляет. Если Бога нет, то время не имеет начал�� и прошлое, таким образом, состоит из бесконечного числа моментов. А тогда действительно верно, что обязательно найдется такой момент t, в который ни одна вещь не будет существовать, и этот момент обязательно уже случился, ведь позади – уже бесконечное время. А раз так, то, поскольку случайные вещи не умеют начинать существовать сами (ведь они всегда имеют причину вне себя), то действительно сейчас не было бы ничего. Но мы очевидно существуем, а это значит, прошедшее время не уходит в бесконечность. Следовательно, у него есть начало, имя которому – Бог.

2. Космологический аргумент Готфрида Вильгельма Лейбница: у мира (как и у всего прочего) должно быть достаточное основание

Лейбниц, в отличие от Фомы, опирается (как и во многих иных случаях) на принцип, который он считает самым главным своим открытием, – принцип достаточного основания. Согласно этому принципу, «ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны». Поскольку мир очевидно существует, для этого тоже должно быть достаточное основание. При этом бессмысленно искать достаточное основание мира внутри него самого: он состоит из случайных вещей и событий, каждое из которых, конечно, имеет достаточное основание для своего существования, но никак не может служить достаточным основанием для мира в целом. Таким образом, достаточное основание для существования мира должно лежать за пределами самого мира, являться трансцендентным ему и представлять из себя необходимую (а не случайную) субстанцию. Это и есть Бог.

Например, современный философ Тимоти О'Коннор в книге «Теизм и окончательное объяснение: необходимая форма случайности» [Theism and Ultimate Explanation: The Necessary Shape of Contingency, 2008] рассуждает так: «Если наша Вселенная действительно случайна, то получение тех или иных фундаментальных фактов будет необъяснимо в рамках эмпирической теории, независимо от топологической структуры случайной реальности. Бесконечный регресс существ внутри или вне пространственно-временной Вселенной не может предотвратить такого результата. Если существует окончательное (или полное) объяснение, то оно должно каким-то образом обосновать самые фундаментальные случайные факты Вселенной в необходимом существе, в чем-то таком, что имеет причину своего существования в своей собственной природе. Следует подчеркнуть, что такое безусловное объяснение никоим образом не должно конкурировать с условными, эмпирическими объяснениями. Действительно, вполне естественно предположить, что эмпирические объяснения будут включены в более широкую структуру полного объяснения».

3. Каламический космологический аргумент: невозможность актуальной бесконечности

Последний и в настоящее время наиболее популярный вид аргумента – аргумент калам. Уильям Лейн Крейг, множество популярных лекций которого легко найти в интернете, настаивает на корректности следующего рассуждения:

1. Вселенная начала существовать.
2. Все, что начинает существовать, имеет причину своего существования.
3. У Вселенной есть причина.
4. Причина существования Вселенной – Бог.

Чем так уж принципиально отличается эта версия аргумента от двух предыдущих? В первую очередь тем, что неплохо коррелирует с современными работами в области астрофизики и космологии. Согласно одной из наиболее популярных в настоящий момент космологических моделей пространственно-временная Вселенная возникла из ничего [ex nihilo] в результате Большого Взрыва приблизительно 13,7 миллиарда лет назад. А такое возникновение лучше всего (согласно сторонникам аргумента калам) объясняется как раз с помощью Бога: вневременной и внепространственной, личной и трансцендентной причиной.

Аргумент калам эффективно использует доказательство, что временной ряд не может быть актуально бесконечным. Актуальная бесконечность признается существующей логически (математически), но не онтологически (физически). В чем принципиальное отличие актуальной бесконечности от потенциальной? Потенциальная бесконечность порождается постоянным прибавлением элементов, то есть она как будто бы конечна в некотором смысле на каждом отдельном шаге. Так, потенциально бесконечен ряд натуральных чисел. Потенциальная бесконечность нам знакома и (возможно) существует в действительности: так, согласно открытой или плоской моделям, наша Вселенная потенциально бесконечна, мы не сможем достичь ее конца (края в пространстве), даже если очень захотим. Актуальная же бесконечность ничем не прирастает и пошагово не образуется, она дана (если бы была такая возможность) вся и сразу: в ней нет начала, конца, середины. Апории Зенона «Дихотомия» и «Ахиллес и черепаха» отлично описывают парадоксы, которые рождает актуальная бесконечность: в ней нельзя сориентироваться, нельзя начать двигаться, вообще невозможно переместиться из одной точки в другую. Сам Крейг приводит в пример бесконечную библиотеку: представьте, что в вашем распоряжении такая есть. И вот, вы приобрели новую книгу, которой раньше у вас не было. Вы добавляете ее к своей библиотеке. Что произошло? Ничего. В ней столько же книг, сколько было раньше. Или, допустим, вы решили подарить половину своей бесконечной библиотеки любимому внуку, который очень любит читать. Насколько уменьшилась ваша библиотека? Ни на сколько. Она все так же содержит бесконечное количество томов, как и до дележа. Надо признаться, это чудовищно контринтуитивно.

Для аргумента калам это важно, поскольку позволяет доказать, что раз в реальности не может существовать актуальная бесконечность, но только потенциальная, то время не может не иметь начала, и у Вселенной, таким образом, тоже должно быть начало.

Что не так с аргументом калам? Во-первых, он работает только при условии, что верна именно теория Большого Взрыва с дополнительным условием, что БВ был Первым Большим Взрывом, а не, например, как сейчас полагают некоторые астрономы, Очередным Большим Взрывом в постоянно коллапсирующей и вновь взрывающейся Вселенной (прямо как у Гераклита, между прочим).

Во-вторых (и это одно из самых серьезных возражений), аргумент калам корректен только при условии, что верна так называемая А-теория времени. В самом грубом приближении речь идет вот о чем. В 1908 году английский философ Джон Эллис МакТаггарт [J.E. McTaggart] публикует свое эссе «Нереальность времени» [The Unreality of Time], сделавшее его всемирно знаменитым. В этом эссе МакТаггарт предлагает три концепции времени: А, В и С. Для наших целей достаточно будет остановиться на первых двух. Согласно А-теории, время представляет собой цепочку дискретных моментов, как бы выложенных в виде дорожки от прошлого через настоящее к будущему. Согласно В-теории, время вообще не течет в привычном для нас смысле, представляя собой переход от «до» к «после». В очень упрощенной форме вот что это означает. Если верна А-теория, то любой предмет, существуя, как бы движется по временной прямой – в виде точки (ровно как в известной песне: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется “жизнь”»). Если же верна В-теория, то существующий предмет представляет собой «червяка», простирающегося во времени от начала своего существования до самого конца. Так вот, для калам-аргумента принципиально важно, чтобы время представляло из себя А-последовательность (интуитивно, человек время и себя во времени воспринимает как раз так). Почему важно, чтобы время представляло собой А-последовательность? Чтобы показать, что оно не бесконечно в прошлом и у него есть начало. По сути, В-последовательность – это если и не вечность, то статическое положение дел, в котором нет никаких изменений: все случилось и вопрос только в том, из какой точки мы смотрим на это все уже случившееся. Трудность в том, что если следовать современным представлениям о пространстве-времени, где время – одно из измерений, то оно, скорее, представляет собой В-, а не А-последовательность (это трудно представить, но наше субъективное восприятие тут последнее, чем следует руководствоваться).

В-третьих, может казаться не вполне ясным, почему, собственно, к добротной физической теории нужно приплетать какую-то метафизическую реальность с трансцендентным супер-объектом, который, якобы, и организовал Большой Взрыв и все, что было за ним. Уильям Крейг и его последователи считают, что привлечь Создателя необходимо, поскольку, как было заявлено чуть выше (и с чем согласны обычно физики, астрономы и другие заинтересованные ученые), у всякого события есть причина. Следовательно, она должна быть и у Большого Взрыва, но у нас нет ни одного хорошего научного объяснения этого события. Так что, по всей видимости, не остается ничего иного, как признать существование особой причины, которая, в частности, обязательно должна быть личностной, а не мета-законом над прочими законами.

Заключение.

Несомненно, космологический аргумент возникает как ответ на естественное человеческое любопытство, почему вообще что-то существует (или почему существует именно то, что существует, а не что-то иное). При этом аргумент явным образом опирается на наше обыденное представление о причинно-следственных связях: он ищет (и как будто бы находит) наилучшее объяснение для всего. Однако если последовательно отстаивать идею объяснимости всего, то мы рискуем не только потерять возможность говорить о свободе воли (многих современных ученых-физикалистов такой поворот только порадует), но и возможность говорить о таких явлениях, как квантовый скачок, что, кажется, уже вступает в серьезное противоречие с современными научными представлениями о мире.

Тем не менее, космологический аргумент более чем полезен: он поднимает несколько важных философских вопросов, требующих рассмотрения. Так, например, он ставит вопрос о прояснении таких понятий, как необходимость и случайность, причина и объяснение, актуальная бесконечность, время и, конечно же, собственно вопрос о причине возникновения Вселенной.

Может показаться, что космологический аргумент мало кого убеждает и его пора сдать на свалку истории. Это, однако, не так. Среди ученых, в частности, физиков и астрономов, есть такие, которых именно признание теории Большого Взрыва вкупе с космологическим аргументом привело к заключению, что у Вселенной есть Творец и он – личность, а не бессознательный закон природы. (Повелитель Хаоса %))) прим.BinF) Так, астроном Роберт Джэстроу [Robert Jastrow], начинавший свой путь ученого как агностик, а закончивший – как верующий в Создателя, очень иронично подметил: «Кажется, наука никогда не сможет поднять занавес над тайной творения. Для ученого, который жил своей верой в силу разума, эта история заканчивается как дурной сон. Вот он взобрался на горы невежества и собирается покорить самую высокую вершину. Но когда он переваливает через последнюю скалу, его встречает группа теологов, которые сидят там уже много веков».

Юлия Горбатова