В Европе привести в детский сад простуженного ребенка – это нормально?
Научный журналист Ирина Якутенко – о том, как излишнее беспокойство портит жизнь
Представьте: утром вы, как обычно, приводите сына или дочь в детский садик или школу, и в раздевалке обнаруживаете другого ребенка. Он увлеченно пытается понять, какой ботинок правый, а какой левый, но, увидев приятеля, бросает это безнадежное дело и начинает бегать за вашим чадом. При этом ребенок очевидно болен! Из носа текут сопли, а смех то и дело переходит в кашель. Вы пишете возмущенное сообщение в родительский чат, мама простуженного огрызается, а на следующее утро уже ваше чадо заливается соплями, а градусник показывает 37,2. Привет, очереди в поликлиниках, сорванные из-за больничного дедлайны и недовольное начальство. И это не в первый раз! При таком уровне сознательности родителей нам никогда не догнать благополучные западные страны, сколько ни пиши в объявлениях «сад европейского образца» или «настоящая европейская школа».
Именно так пристало бы начать колонку о больных детях и детских учреждениях, если бы не одно «но». В большинстве европейских стран, если родители не приведут своего ребенка в школу из-за соплей или кашля, у них возникнут серьезные проблемы с опекой. В разных государствах санкции отличаются, но суть одна: лишение ребенка права на образование без уважительной причины – наказуемое деяние.
Нет, наивные европейские родители не думают, что простуда не заразна. И им – точно так же, как и нам – не нравится, когда их ребенок страдает. И на больничном сидеть тоже не нравится. Просто дело в том, что ни один европейский врач никогда не выдаст вам больничный по причине простуды. И не выпишет никаких лекарств – потому что их не существует. И дело здесь не во всемирном заговоре фармкомпаний.
Простуда вызывается разными типами вирусов, которых насчитывается несколько сотен, причем они со страшной скоростью мутируют. Чтобы угнаться за такой прытью, всем производителям лекарств по всему миру пришлось бы закрыть остальные проекты и сосредоточиться только на создании препаратов от соплей и кашля. И все равно они, скорее всего, не успели бы. Это не голословный прогноз, а печальный опыт. Ежегодно от 290 000 до 650 000 людей умирают от гриппа – еще одного рекордсмена по скорости мутаций. Хотя формально грипп – одна из разновидностей простуды, это куда более опасное заболевание с тяжелыми осложнениями. Именно поэтому ВОЗ непрерывно собирает эпидемиологические данные из своих центров более чем в ста странах мира, анализирует их и предсказывает, какой штамм гриппа вызовет сезонную вспышку в этом году (все эти загадочные аббревиатуры вроде H1N1, H3N5 и так далее). Опираясь на эти данные и рекомендации местного минздрава, фармкомпании выпускают вакцину от гриппа – каждый год разную. Если бы предприятия задались целью делать вакцину или лекарство от простуды, им пришлось бы перестраивать производственные процессы раз в два месяца (хотя некоторые, тем не менее пытаются).
При этом, в отличие от гриппа, обычная простуда – не опасное заболевание. Да, осложнения вроде отита или пневмонии случаются, но довольно редко. Чаще всего основные симптомы проходят за 10 дней, хотя насморк и кашель могут длиться дольше. Заразны простудившиеся первые четыре-шесть дней, все остальное время, несмотря на так пугающий российских родителей кашель, они не могут никому передать вирусы. У детей до шести лет средняя длительность заболевания – две недели, и за год простуда может повториться до восьми раз. В предыдущем предложении нет ошибки: восемь раз в год – нормальная частота для здорового ребенка, а не признак мифических «нарушений иммунитета», которые в России усиленно лечат мифическими же «иммуномодуляторами». Просто вирусов, вызывающих простудные симптомы, очень много, и даже если организм научится защищаться от одного из них, в кафе или вагоне метро его поджидают еще пятнадцать. А к тому моменту, как иммунитет справится с ними, тот первый вирус мутирует настолько, что все придется начинать сначала. Несмотря на эту пугающую картину (которая является абсолютной нормой), уже к подростковому возрасту большинство людей злятся на заложенный нос и легкую температуру не чаще двух раз в год.
Более того, похоже, что встреча с большим количеством относительно безопасных вирусов в детстве помогает иммунитету. Согласно общепринятой сегодня гигиенической теории, излишняя стерильность мешает нашей иммунной системе развиться в полную силу. Вплоть до середины XX века предки людей жили в постоянном окружении самых разных вирусов, бактерий и других паразитов, и иммунная система вполне приспособилась к такой жизни. Более того, знакомство с ними стало обязательным этапом для ее полноценного формирования. Лишая детей возможности познакомиться с инфекциями, родители препятствуют столь важному процессу.
Учитывая все это, европейские врачи не запрещают детям, если они хорошо себя чувствуют, ходить в школу и сад с соплями, кашлем и температурой до 38 градусов. Обычно дети, несмотря на все эти симптомы, вполне бодры и не испытывают никакого дискомфорта – в отличие от их родителей. Разумеется, в первые дни болезни не стоит совершать спортивные подвиги и покорять Эверест. Но загонять активного и хорошо себя чувствующего ребенка в постель, принудительно поить его гекалитрами чая с медом и пичкать бесполезными таблетками нет ни малейшего смысла.
Наконец, европейские работодатели (как и российские, впрочем) весьма нелояльны к сотрудникам, которые бесконечно пропускают дни из-за детских простуд. Не в последнюю очередь именно по этой причине вышедшим из декрета мамам (будем честны, именно они в основном сидят с больными детьми) бывает сложно устроиться на хорошую работу. В Европе у «детных» тоже хватает сложностей с работой, но по крайней мере, эту проблему им удалось решить. И вовсе не «за счет здоровья детей», как пишут на форумах разъяренные российские мамы – частые простуды ничего не говорят о нем. А всего лишь за счет того, что местные врачи хотя бы в этом вопросе руководствуются наукой, а не принципом «всегда так делали». И, удивительным образом, привыкшие к такой практике местные родители совершенно не волнуются из-за соплей – а значит, на восемь раз в год чаще наслаждаются спокойствием.
Молекулярный биолог, научный журналист, автор книги «Воля и самоконтроль: как гены и мозг мешают нам бороться с соблазнами». Живет в Германии