Что вызывает безумие – гены или воспитание?
Ученым так и не удалось однозначно ответить на этот вопрос. Роль генов сильна, но есть и другие факторы
В заснеженном городе Колорадо-Спрингс на восточных отрогах Скалистых гор Гэлвинов считали образцовой семьей. Дон начал карьеру во флоте, затем присоединился к ВВС и с 1950-х работал инструктором в военной академии. Мими увлекалась музыкой и занималась волонтерством в местной опере. Они воспитывали 12 красивых, крепких и умных детей: 10 мальчиков и двух девочек. Дети Гэлвинов родились в период послевоенного бума – с 1945 по 1965 год. Казалось, у такой трудолюбивой, оптимистичной, искренней пары должна быть именно такая – большая и шумная – семья.
Дон и Мими становились «Родителями года» на районных конкурсах и поддерживали иллюзию идеальной жизни. На самом же деле их существование в уединенном доме на улице Хидден-Вэлли-роуд стремительно превращалось в кошмар. К концу 1970-х у шести из 12 детей Гэлвинов диагностировали шизофрению, которая превратила жизнерадостных молодых парней в одержимых фанатиков. За улыбками и красивыми костюмами скрывались паника, непонимание, отчаяние, бесконечные медицинские тесты и даже убийство.
История Гэлвинов оставалась локальной байкой, пока за нее в 2010-х не взялся журналист-расследователь Роберт Колкер, бывший редактор New York Magazine, известный бестселлером о серийном убийце на Лонг-Айленде «Потерянные девушки». Он несколько лет общался с оставшимися в живых членами семьи по просьбе сестер Маргарет и Мэри, которая сменила имя на Линдси в попытке избавиться от прошлого. Вышедшая в результате кропотливой работы книга «Хидден-Вэлли-роуд» мгновенно стала хитом – заняла первое место в списке нон-фикшн бестселлеров The New York Times и возглавила список рекомендаций «Книжного клуба» Опры Уинфри.
Колкер беспокоился, как читатели воспримут столь специфическую тему, но его работа возродила интерес к вопросу происхождения шизофрении, над которым ученые бьются больше 100 лет. Десятилетиями мучавшая Гэлвинов загадка заключается в том, как передается загадочное заболевание: генетически, психологически или каким-то совершенно особым способом, сочетающим в себе биологические и социальные факторы?
Паранойя, драки, сексуальное насилие
Согласно пятому изданию «Диагностического и статистического справочника психических расстройств» (DSM-5), шизофрения диагностируется при наличии как минимум двух из пяти признаков: маний, галлюцинаций, нарушений речи, чрезвычайно неорганизованного или кататонического (ступор, возбуждение и так далее) поведения, негативных симптомов (апатии или ангедонии – отсутствия способности получать удовольствие). У членов семьи Гэлвин шизофрения проявлялась по-разному, но сомнений в диагнозе не было, даже несмотря на недостаточную осведомленность об истинной природе заболевания.
Старший сын Дональд учился на втором курсе Государственного университета Колорадо, когда впервые зашел в медицинский кампус и попросил обработать кошачий укус. Студент не дал объяснений, но через пару лет вернулся с новым укусом и на этот раз признался, что задушил бродячее животное. «Он убил кошку медленно и болезненно, – говорится в записях врача. – Он не знает, ни почему сделал это, ни что его беспокоит. Когда мы обсуждали его поведение, он сильно расстроился».
К 1970 году 25-летний Дональд уже несколько раз побывал в психиатрической лечебнице Колорадо, но неизменно возвращался домой – цена за терапию была слишком высокой. Симптомы прогрессировали: однажды молодой мужчина прыгнул в фейерверк, в другой раз встал из-за стола и без всякой причины разбил 10 тарелок. Как-то вернувшись из школы, 8-летняя Маргарет увидела, что брат в одиночку вынес из дома всю мебель и расставил по участку. У него появилась привычка слоняться по округе в любое время суток в красной простыне, накинутой наподобие туники, с пластиковым луком и стрелами.
Иногда безумие Дональда отступало, и он снова становился красивым, крепким и приятным парнем. Он даже завел отношения и женился, но брак распался, после того как Гэлвин попытался отравить себя и жену цианидом. Его сестры привыкли к экстренным спринтам в комнату из любой части дома – там они баррикадировались и дожидались полицейских машин, приехавших из-за буйного брата. «Иногда ему казалось, что кто-то на улице хочет нам навредить, – вспоминала Линдси. – Он кричал, чтобы все пригнулись, потому что в нас собираются стрелять».
Постепенно у детей развилась паранойя: каждый день они ждали, что придет их очередь и у них вслед за родственниками проявятся симптомы безумия. Они видели, как братья страдали беспричинными страхами: считали, что за ними следит ЦРУ, или прибегали с криками о том, что под домом поселился дьявол. «Я очень боялась, что заболею сама, – призналась Линдси Колкеру. – Когда я проходила терапию, врачи говорили: “Ты, наверное, шутишь. Как ты это выдержала?”»
Страдания маленьких Маргарет и Мэри не сводились к пугающей обстановке – чтобы отдохнуть от кошмара, они на время переехали к другому старшему брату, Джиму, который, к несчастью для них, тоже оказался шизофреником. Его болезнь проявлялась в жестоком поведении и сексуальных отклонениях: он несколько лет избивал жену и насиловал сестер. Позже близкие вспомнили, как Джим еще в подростковом возрасте на прогулке вдруг остановился и несколько раз со всей силы ударился головой о кирпичную стену, а в другой раз прыгнул в озеро полностью одетым.
Другие братья – Майкл, Джон и Ричард – покинули родительский дом как можно скорее. Мими делала вид, что семья в порядке, хотя с каждым годом проблемы Гэлвинов становились заметнее близким и соседям. Кульминацией стал День благодарения в 1972-м, на который супруги пригласили друзей. Вечер закончился тем, что двое братьев сцепились и разметали по комнате накрытый стол, а Мими ушла на кухню, сорвалась и швырнула на пол имбирный домик.
Хуже всех в семье с болезнью справился Брайан
Каждый раз, когда Дон и Мими думали, что очередной случай шизофрении в их семье станет последним, случалась новая трагедия. 7 сентября 1973-го патрульные в городке Лодай, штат Калифорния, приехали в квартиру Лорелей Смит, девушки Брайана Гэлвина – соседи пожаловались на громкие звуки. Внутри полицейские обнаружили трупы молодых людей, между которыми лежала винтовка 22-го калибра. Дознание показало, что Гэлвин выстрелил подружке в лицо и покончил с собой. Родители не рассказали другим детям про обстоятельства смерти брата – Линдси долгое время считала, что Брайан и Лорелей попали в аварию, находясь под действием ЛСД.
Даже для привыкшей к любым кошмарам семьи смерть одного из детей стала слишком жестоким ударом. Брайан был самым талантливым музыкантом из Гэлвинов и гордостью матери: он играл на пианино, гитаре и флейте, а в 16 основал группу, которая через несколько лет выступила на разогреве у Jethro Tull в амфитеатре «Ред Рокс». После окончания школы он переехал в Сакраменто и, казалось, жил нормальной жизнью, пока вдруг не убил любимую девушку и не застрелился.
В 1975-м у Дона случился инсульт, и многодетная семья осталась на попечении Мими. В последующие годы болезнь поразила трех оставшихся братьев: Питера, Мэттью и Джозефа. Один считал себя Полом Маккартни, другой слышал голоса, третий вел себя абсолютно нормально до 26 лет и получил работу в Чикаго, после чего неожиданно начал писать письма с угрозами в Белый дом. Сестер отправили в школу-интернат – происходящее навалилось на них слишком тяжким грузом. «В нашей семье было много секретов, – призналась повзрослевшая Мэри уже после смены имени. – В детстве я хотела, чтобы братья с их психическими расстройствами просто умерли. Но от этого желания меня выворачивало наизнанку». После отъезда девочек на Хидден-Вэлли-роуд остались только Мими с сыновьями, которые хаотично перемещались между лечебницей, своими квартирами и родительским домом.
Лекарства вредили Гэлвинам не меньше самой болезни
С одной стороны, препараты облегчали состояние Гэлвинов, успокаивали, а иногда даже возвращали рассудок на какое-то время. С другой, со временем побочные эффекты лечения навредили мужчинам не меньше, чем нестабильное психическое состояние. Антипсихотики от шизофрении прошли три стадии развития. Они появились в 1950-х и были усовершенствованы в форме атипичных антипсихотиков 1960-х и 1970-х. На стыке тысячелетий ученые разработали абилифай, или арипипразол, более эффективный, но не менее опасный в плане влияния на организм. Препараты второго поколения купировали симптомы, но влияли на сердце, метаболизм и нервную систему: например, вызывали тики и оцепенение, которые иногда считались проявлениями заболевания.
На момент выхода книги Колкера весной 2020-го 74-летний Дональд пережил несколько апоплексических ударов и страдал от воспалений сердечной мышцы. 61-летний Мэттью также регулярно оказывался в больнице из-за проблем с сердцем. Джим и Джозеф умерли с разницей в несколько лет из-за ожирения, проблем с сердцем и сосудами, которые развились на почве приема лекарств. 59-летний Питер коротает дни в муниципальном учреждении недалеко от психиатрической лечебницы, где братьям впервые поставили диагноз. Там он регулярно проходит электросудорожную терапию, ранее известную как шоковая терапия.
Дон-старший скончался от рака в 2003-м, но из-за удара его здоровье ослабло задолго до этого. Мими присматривала за сыновьями вплоть до смерти в 2017-м в возрасте 92-х лет. К тому времени она узнала, что болезнь детей связана не с методами воспитания, а с особой комбинацией генов. Миссис Гэлвин восхищала знавших ее неистощимым оптимизмом, но в разговоре с Колкером перед смертью все-таки призналась, насколько тяжело было справляться с безумием родных: «Я была уничтожена, мне было стыдно. Я считала себя хорошей матерью, пекла пироги каждый вечер или хотя бы готовила желе со взбитыми сливками». Особенно унизительными для Мими стали подозрения исследователей, которые в русле модных психологических теорий считали именно ее источником проблем собственной семьи.
Одни врачи обвиняли властную мать, другие искали разгадку в генах
В 1903-м немецкий судья Даниэль Поль Шребер опубликовал книгу «Воспоминания невропатологического больного», в которой рассказал о нервном срыве и галлюцинациях – мужчине казалось, что он общался с людьми с помощью божественных лучей. Примерно в то же время швейцарский психиатр Эйген Блейлер ввел понятие «шизофрения» и стал первым специалистом, давшим структурированное описание симптомов. Зигмунд Фрейд считал, что корни шизофрении кроются в воспитании и именно детство довело Шребера до такого состояния. К середине XX века медики не достигли особого прогресса в исследовании шизофрении и часто склонялись к психиатрическому объяснению, хотя и признавали значение наследственности.
Немецкий и американский врач Фрида Фромм-Рахман использовала концепт «властной матери», чтобы объяснить, как родительское влияние может довести потенциального шизофреника до отрицания и подтолкнуть к миру иллюзий. Одним из примеров такого поведения исследователи считали и семью Гэлвинов, в которой отец часто отсутствовал, а когда появлялся, разрешал сыновьям активные игры и борьбу. Мать, наоборот, олицетворяла ограничения и дисциплину. По мнению Колкера, в доме на Хидден-Вэлли-роуд сосуществовали две реальности: ринг для реслинга и церковный хор.
В то же время журналист далек от бихевиористского объяснения трагедии. Одним из центральных моментов его книги становится появление в жизни Гэлвинов ученой Линн Делизи, пытавшейся обосновать генетическую природу шизофрении. Исследовательница на протяжении трех десятилетий посещала семейство Мими и собирала образцы, пока проект не закрыли из-за отсутствия однозначных результатов. Делизи считала, что можно разработать препараты, которые будут бороться не с проявлениями заболеваний у конкретного человека, а с сочетаниями генов, провоцирующих заболевание у детей и родственников.
И хотя Делизи обнаружила мутацию гена SHANK2, отвечавшего за нормальное функционирование клеток мозга, ей так и не удалось однозначно ответить на вопрос о природе шизофрении. Как отмечает автор The New Republic Джозефин Ливингстон, ученые не нашли в генетических образцах психически больных людей элемента X, который объяснял бы, почему одни люди заболевают шизофренией, а другие нет. Она, как и Колкер, приходит к заключению, что заболевание вызывает совокупность природных и социальных факторов, биологии и среды. Пережитое в детстве насилие способно вызвать шизофрению у ребенка, который иначе даже не узнал бы о своей предрасположенности.
И все же роль генов сильна: статистика показывает, что у человека с больными шизофренией родственниками третьей степени риск заболеть самому в два раза выше, чем у того, кто не имеет таких родственников. Вероятность того, что идентичные близнецы будут иметь шизофрению, составляет 48%, родные братья заболевают с вероятностью 9%, а сводные – 6%. В октябре прошлого года ученые из Массачусетского госпиталя и Гарвардской медицинской школы проанализировали ДНК 125 тысяч человек, из которых примерно 25 тысяч больны шизофренией. Они пришли к выводу, что заболевание вызывают мутации 10 генов, ответственных за выработку глутаматных рецепторов (протеинов, ответственных за коммуникацию клеток мозга).
Несмотря на подобный прогресс, шизофрения пока что остается загадкой. Причудливым образом заболевание часто проявляется у дальних родственников и у людей, родители которых не страдали от расстройств, как в случае Гэлвинов. Во всем мире от заболевания страдает 20 млн человек, в среднем один из 20 случаев шизофрении заканчивается самоубийством. Пока медицинский прорыв не позволит узнать больше о причинах галлюцинаций, странного поведения и беспричинной агрессии, остается помнить, что за каждой статистической единицей стоит человек, мечты которого никогда не сбудутся. «Когда болезнь проявляется, ты как будто переживаешь смерть братьев снова и снова, – заключила Линдси. – Они хотели создать семьи и построить карьеры, любить и радоваться, но у них отняли все это».