Как мир остался без вакцины от COVID-19
Серия отказов в финансировании проекта разработки вакцин против близкородственного коронавируса SARS не дала подготовиться к нынешней вспышке нового заболевания
Группа ученых в штате Техасе несколько лет назад разработала вакцину против коронавируса. Но затем всё застопорилось на деньгах.
Шел 2016 год. Эпидемия «тяжелого острого респираторного синдрома» (SARS) – заболевания, вызываемого тем коронавирусом (SARS-CoV) – начавшись в Китае, в 2002 – 2003 годах убила 774 человека в 19 странах мира и по прошествии 13 лет казалась чем-то уже давно забытым. Равно как и эпидемия «ближневосточного респираторного синдрома» (MERS), вызываемого коронавирусом MERS-CoV.
Разработав вакцину против SARS, группа ученых во главе с Питером Хотесом несколько лет безуспешно пытались найти финансирования для ее тестирования на людях.
Заболевания SARS (атипичная пневмония) и MERS (верблюжий грипп) отличаются гораздо более высокой летальностью, чем COVID-19. От SARS погибал без малого каждый десятый заразившийся. Худшим из возможного закончились более трети случаев MERS: с 2012 года из 2500 человек по разным оценкам погибли примерно 900 в 19 странах мира; и случаи этого заболевания продолжают фиксировать до сих пор. Именно потому, что летальность MERS-CoV столь высока, верблюжий грипп не успевает распространиться широко.
Хотес, который является со-директором Центра разработки вакцин в Техасской детской больнице и ректором Национальной школы тропической медицины при Медицинском колледже Бейлора в Хьюстоне (Техас), считает, что заболевания SARS и MERS заслуживали большего внимания и должны были привлечь финансирование как в США, так и в других странах мира – для того, чтобы избежать эпидемий в будущем. И хотя Хотес, по его словам, пытался заинтересовать любого, кто был готов слушать, вакцина против коронавируса SARS-CoV, разработанная совместно с медицинским подразделением Университета Техаса, до сих пор находится в холодильнике и крайне далека от возможностей для коммерческого производства.
Похожая история случилась и с лабораторией Дэвида Хо, одного из наиболее известных медиков-ученых, занимающихся проблемами лечения СПИДа. Возглавляемая им лаборатория –Научно-исследовательский центр СПИД имени Аарона Даймонда, которая расположена в Нью-Йорке и в начале январе перешла из Университета Рокфеллера под крыло Колумбийского университета – получила антитела против SARS, которые можно было бы использовать для разработки лекарства от заболевания, вызываемого этим коронавирусом. Но эпидемия была быстро взята под контроль и спонсоры потеряли интерес к финансированию подобных проектов – в результате исследователи не смогли найти $20 млн, необходимые им для продолжения разработок.
Нынешняя пандемия заболевания COVID-19 вызвана коронавирусом SARSr-CoV-2, первоначально названным 2019-nCoV. Как можно догадаться по номенклатуре, РНК-вирусы SARS-CoV и SARSr-CoV-2 являются близкими родственниками. Выступая в начале марта перед одним из комитетов нижней палаты американского парламента, Хотес утверждал: существует вероятность, что разработанная несколько лет назад вакцина может давать перекрестную защиту и от нового коронавируса, а при наличии финансирования можно было бы начать тестирование эффективности вакцины с самого начала эпидемии COVID-19 в Китае. Вместо этого, «мы боремся со вспышкой, завязав одну руку за спиной», считает он. Тем не менее, любой новый вирус требует новой вакцины или адаптации уже существующей, для тестирования которых в любом случае нужны месяцы.
Не всё можно залить деньгами
Казалось бы, сейчас, когда число случаев заражения коронавирусом по всему миру превысило 220 тысяч и число погибших с начала вспышки приближается к 10 тысячам человек, проблем с финансированием быть не должно. Но как выясняется, деньги – не универсальная отмычка.
Разработка вакцин от коронавирусов сопряжена с рисками для пациентов, участвующих в финальных стадиях испытаний – на людях. Один из наиболее известных случаев связан с тестированием в 1960-х годах вакцины от ортопневмовируса, вызывающего пневмонию у младенцев. Вакцина была разработана Национальным институтом здравоохранения (США), а ее выпуском планировала заняться компания Pfizer. В ходе тестирования большинство детей, получивших вакцину, развили более тяжелую форму болезни, а два ребенка – погибли.
Исследования, в том числе проведенные Хотесом, показали, что коронавирусы обладают повышенным потенциалом для подобных реакций у пациентов. Такого рода исследования предполагают использование генетически модифицированных мышей, у которых иммунная система изменена таким образом, чтобы отвечать на вирус как человеческая – прежде чем перейти к испытаниям на людях.
В настоящее время примерно 20 компаний и исследовательских институтов по всему миру работают над вакцинами против коронавируса, ставшего причиной нынешней пандемии, посчитало агентство Reuters. Одна из таких компаний – Moderna, работающая с Национальным институтом здравоохранения, наиболее близка к испытанию вакцины на людях и планирует завершить их в Сиэтле (когда этот город был выбран, он еще не был одним из центров распространения эпидемии, и на самом деле его изменившийся эпидемиологический статус является дополнительной сложностью для исследователей). В апреле испытания также начнет биотехнологическая компания Inovio Pharmaceuticals, сначала в США, а затем в Китае и Южной Корее.
Ни одна из этих компаний и целый ряд других не планируют изучать на животных риск усиления болезни под действием вакцины, прежде чем приступить к испытаниям на людях. При этом ни Moderna, ни Inovio как компании не имеют опыта разработки одобренных вакцин, но утверждают, что их вакцины разработаны с использованием более узких технологий, использующих лишь часть РНК вируса, тогда как проблемы других разработчиков были связаны с использованием в работе целого вируса.
Подобного рода сложности заметно растягивают сроки разработки вакцин – большинство специалистов говорят, что скорее всего пройдет от года до полутора лет, прежде чем начнется их массовое производство. Хотя некоторые биотехнологические компании и выражают оптимистичную надежду, что смогут справится с разработкой за полгода.
Со своими сложностями сталкиваются и разработчики лекарств, призванных вылечить или облегчить течение заболевания COVID-19. Так, тестирование потенциальной вакцины фармацевтической компании AbbVie – лекарства под коммерческим названием Kaletra, одобренного для использования против ВИЧ и состоящего из лопинавира и ритонавира – не дало статистически значимых результатов лечения, но зафиксировало побочные эффекты, из-за которых курс применения лекарства приходилось прерывать. Позитивные результаты дало лекарство фавипиравир компании Toyama Chemical из группы Fujifilm, но сами испытания не были рандомизированы и могли быть связаны с улучшением ухода за пациентами.
Хо, глава нью-йоркской лаборатории, собирается переключить группу своих исследователей с проблематики, связанной ВИЧ, на поиск лекарства от COVID-19. Его лаборатория, вообще не прилагая никаких усилий для этого, просто за счет репутации Хо, получила финансирование от ряда обеспокоенных спонсоров, включая, например, Фонд Джека Ма, сооснователя китайского гигант интернет-торговли Alibaba Group. Обычно первые стадии разработки лекарств занимают от 5 до 10 лет, но эта группа ученых планирует свою работу так, чтобы найти лекарство за год. За это время должны появиться вещества, которые можно будет испытывать на животных. Задача-максимум – разработать таблетку от всех коронавирусов. А пока с SARSr-CoV-2 придется бороться расстояниями, респираторами, мылом и лекарствами от других вирусов.
Все эти сложности не означают, что вакцины и лекарства не будут разработаны. Более того, само обилие частных и государственных структур, взявшихся за это дело, не оставляет сомнений, что в конечном счете человечество получит несколько вариантов решения проблемы коронавируса. Но обилие финансовых ресурсов, направленных в эту сторону, по всей видимости могут лишь увеличить вероятность разработки безопасных и успешных препаратов, но вряд ли могут ее ускорить.