Почему демонизировать видеоигры совершенно бессмысленно

Российские депутаты просто не хотят признавать, что за играми – будущее

Игра в Minecraft. Фото: Matthew Tostevin / Reuters

Если бы в конце этой недели в офисе Microsoft решили прочесть новости из России, то там бы удивились, узнав о депутате Законодательного собрания Красноярского края Владимире Рейнгардте. Выступая на сессии местного парламента, он рассказал, как недавно зашел в районную библиотеку. Там депутат встретил трех школьников, которые играли на телефонах в игру Minecraft, права на которую принадлежат создателю Windows. «А что такое Minecraft? Кровь, убийства», – пожаловался он и сказал, что неплохо было бы эту игру запретить.

Депутат Рейнгардт, конечно же, в Minecraft никогда не играл. Если бы он провел там хотя бы немного времени, то, наверное, понял, что она не зациклена на убийствах. С кровью тоже все не так однозначно: максимум, что можно увидеть на экране, так это разлетающиеся в разные стороны квадратные пиксели красного цвета. В этой игре нельзя выиграть или победить. Весь ее смысл заключается в том, чтобы дать игрокам возможность исследовать мир, создавать объекты из подручных материалов, строить здания и искать предел собственной креативности.

Шведский программист ⁠Маркус ⁠Перссон, известный как Notch, ради работы над Minecraft в свое ⁠время уволился из стокгольмской компании-разработчика ⁠видеоигр. Он выпустил свою игру в 2009 году, хотя она ⁠находилась в альфа-стадии, то есть была ⁠не готова. Перссон хотел, чтобы как можно больше ⁠людей оставили свои отзывы и рассказали об ошибках. Фактически он изобрел модель раннего доступа, которой сегодня пользуется огромное число независимых разработчиков. Вместо того, чтобы работать несколько лет над своим проектом, а потом выпускать его, скрестив пальцы, студии дают возможность игрокам внести свой вклад в развитие игры и вдобавок зарабатывают на этом. Minecraft изменил всю структуру выпуска игр и экономическую модель игровой индустрии.

В 2011 году Minecraft наконец была официально опубликована. Игру ждал огромный коммерческий успех, а Перссон, выросший в небогатой семье, заработал миллионы. Через 3 года он уже был миллиардером – компания Microsoft купила Minecraft за $2,5 млрд.

Minecraft не только оставил огромный след в массовой культуре (игра, по которой в этом году должен выйти фильм, помогла многим ютуб-блогерам завоевать свою аудиторию). Дети и подростки по всему миру получили возможность приобретать новые знания через видеоигры. Игра-песочница может научить их критическому мышлению, улучшить навыки пространственно-визуального мышления. Более того, многие учителя рассказывают, как стали использовать Minecraft прямо на своих уроках и добились большего вовлечения учеников.

Minecraft оказывается полезен и для более серьезных задач. В Швеции игру используют для сбора данных, которые могут пригодиться для городского планирования. Microsoft в виртуальном мире показывала своим сотрудникам, как будут выглядеть будущие кампусы компании.

В России же люди, далекие от компьютеров и современной массовой культуры, часто без разбора стремятся обвинить в пропаганде убийств и насилия все то, что они видят на экранах детей. После очередных новостей о том, что где-то произошла стрельба и в ней оказались замешаны подростки, крайними всегда оказываются видеоигры. В 2014 году московский школьник застрелил нескольких человек и взял в заложники своих одноклассников. Ответ долго не заставил себя ждать – депутаты предложили ужесточить продажу игр. В 2016 году подростки в Псковской области обстреляли сотрудников Росгвардии и покончили с собой. И хотя в трансляции, которую они вели незадолго до гибели, дети рассказывали о жестоком обращении родителей, вскоре от депутатов вновь поступило предложение ограничить продажу игр. 2018 год, после стрельбы в Керченском политехническом колледже погибли 20 человек. Попробуйте догадаться, кто опять попал под раздачу.

Когда я в школьные годы все свободное время проводил перед компьютером, то мне часто приходилось слышать утверждения о том, что видеоигры меняют психику, а у подростков потом из-за них «едет крыша». Это один из самых распространенных мифов, на который почему-то любят опираться депутаты. При этом сказать однозначно, являются ли игры злом или нет, нельзя. Кто-то отмечает, что видеоигры способствуют развитию здорового психического состояния, положительно влияют на когнитивные способности и имеют большой потенциал в терапевтических целях. С другой стороны, отдельные исследователи выделяют у некоторых подростков появление зависимости, приводящей к развитию тревожности и депрессии. Всемирная организация здравоохранения признала игровую зависимость психическим расстройством, хотя это решение столкнулось с огромным недовольством – во многом из-за того, что природа этого явления пока мало изучена.

Зато ясно, что видеоигры уже давно стали большим бизнесом. Их рынок огромен и составляет $150 млрд. Сегодня игры – важнейшая часть индустрии развлечений, а конкуренции с ними боятся даже крупные видеостриминговые сервисы вроде Netflix. Без них вряд ли бы получила свое развитие виртуальная реальность (к 2022 году ее рынок составит более $20 млрд), чье применение сегодня начинается от тренировки солдат и пилотов и заканчивается использованием для изучения медицинских анализов. Без них не было бы киберспорта, который за последние 20 лет стал собирать целые стадионы фанатов. В конечном итоге, некоторые видеоигры уже называют искусством, которое способно тягаться с блокбастерами и популярнейшими сериалами. А у Евросоюза есть программа грантов на создание игр, устроенная по тем же принципам, что и финансовая поддержка кинематографистов.

Выходит, что «кровавые стрелялки», которые «пудрят мозги молодежи», не так просты, как кажутся. Очевидно, что будущее за ними, а не за бесконечными военно-патриотическими мероприятиями, на которые выделяются миллионы рублей. Лучшее, что сегодня могли бы сделать люди, принимающие российские законы, так это спросить, во что играют их дети или внуки. И сыграть вместе с ними, чтобы понять: демонизировать видеоигры совсем необязательно.

Денис Касянчук Редактор