Эпидемия глазами пользователей китайских социальных сетей

В то время, как миллионы находящихся под карантином китайцев спасаются в чатах, обсуждая тему, «как нам всем не сойти с ума», центральные власти КНР изо всех сил пытаются купировать общественное недовольство. Ради этого в том числе и поставлена задача во что бы то ни стало одержать победу в «народной битве с коронавирусом». COVID-19 поставил вопрос и перед Россией: насколько разумны глубокие объятия с Поднебесной, генерирующей столь опасные угрозы планетарного масштаба?

Во вступительной главе написанного 670 лет назад «Декамерона» Джованни Боккаччо таким обрисовал две модели поведения жителей Флоренции, пораженной в 1348 году чумой: «Некоторые полагали, что умеренная жизнь и воздержание от всех излишеств сильно помогают борьбе со злом; собравшись кружками, они жили, отделившись от других, укрываясь и запираясь в домах, где не было больных… Другие, увлеченные противоположным мнением, утверждали, что много пить и наслаждаться, бродить с песнями и шутками, удовлетворять, по возможности, всякому желанию, смеяться и издеваться над всем, что приключается – вот вернейшее лекарство против недуга».

С помощью двух молодых китаеведов – Алены Строгановой и Дианы Заляевой – я попытался выяснить через китайские социальные сети, чем же занимаются в своих квартирах десятки миллионов оказавшихся под карантином жителей Поднебесной. Тем более что обитатели китайских городов теперь уже вряд ли смогут, подобно героям «Декамерона», «благопристойным образом удалиться в загородные имения и заполнить досуг всякого рода развлечениями». В 58-миллионной провинции Хубэй, продуцирующей свыше 95% инфицированных и жертв смертельного коронавируса в минувшее воскресенье были блокированы (с оставлением лишь одного пути для въезда и выезда) около 200 тыс. сельских населенных пунктов с общим населением порядка 24 млн. чел.

О чем пишут все

По подсчетам суммировавшей различные китайские источники The New York Times, порядка 760 миллионов жителей нескольких десятков городов и тысяч деревень в разных провинциях КНР начиная с 23 января пребывают в полной или частичной изоляции. Их повседневная жизнь переместилась в онлайн: в чатах обсуждаются самые разные – но в строго дозволенных «Великой огненной стеной» рамках – темы, сводящихся, в общем-то, к трем главным вопросам: Что делать? Как выжить? Как не сойти с ума? Выходить из квартир/домов/деревень если где-то и можно, то строго дозированно, согласно очередности и в случае лишь крайней необходимости. Если полиция или ее добровольные помощники поймают кого-то без выданного на «увольнение» разрешения, велики шансы оказаться в изоляторе, а ежели при этом задержанный окажется инфицированным, то ему/ей грозит суровое наказание – от 10 лет до пожизненного заключения и даже высшей меры.

В чатах же народ оттягивается в основном на кулинарии: например, дискутируют, из каких подручных продуктов, доставляемых «по телефону или интернету» (коль скоро в магазины особенно не походишь), можно приготовить то или иное блюдо. Еще одна злободневная тема: многих волнует, что, сидя дома, они теряют свои деньги. Советов масса: кто-то учит, как и на чем экономить, другие – как заработать в интернете «не выходя из дома и лежа на кровати». Например, предлагают продавать товары через Интернет-магазин Daobao.

И все же вопрос «Чем заняться?» многих в прямом смысле сводит с ума. На китайском сервисе микроблогов Weibo превалируют такие хэштеги, как #КакРазвлечьсяПокаСидишьДома, #ЧтоДелатьПокаСидишьДома, #УжеСхожуСУмаОтСкуки и т. п.

Творческие люди занимаются фотографией в четырех стенах, складывают оригами, пишут стихи, снимают забавные ролики для TikTok, вырезают фигурки из овощей, занимаются рукоделием. Активно обсуждают пути похудения посредством упражнений «пока сидишь дома».

Среди родителей популярны пояснительные книжечки с картинками для детей, которые родители сами рисуют, дабы ознакомить маленьких с основными знаниями о коронавирусе и разного рода профилактических мерах (советуют мыть руки, надевать маску, не контактировать с животными и т. п.).

Многие рассказывают о том, что будут делать по завершения эпидемии. Вот типичные: «Грандиозных планов нет, хочу лишь, чтоб государство и народ оставались в благоденствии». «Хочу поставить брекеты, сделать операцию по созданию второго века». «Я полностью посвящу себя работе, ведь залог хорошей жизни – как можно раньше начать жить самостоятельно, выбрать свой путь». «Жить на полную! Наслаждаться каждым моментом! Продолжать следовать за своей мечтой». Ну и, наконец: «Откровенно говоря, первым делом я запишусь на стрижку, а то ещё чуть-чуть и мои волосы достанут до поясницы».

В порядке иллюстрации приведу несколько фрагментов общения в китайских чатах:

LiviaLin小爆妈妈:

Иллюстрированная книга ⁠для ⁠детей «Коронавирусный монстр». Надеюсь, она поможет детям расширить свои ⁠научные знания и научиться защищать себя. ⁠Мы определенно можем выиграть эту вирусную битву! Держись, Китай!

Пока же ⁠целыми днями умираю от скуки, ⁠кажется, я схожу с ума!

韵huangyuner

Больше всего я хочу отправиться в Пекин, чтобы ⁠наслаждаться там зимними снежными пейзажами!

池鱼miao·

Хого (блюдо из овощей и мяса, приготовленное в «китайском самоваре» – прим. авт.)и молочный чай всех вас дождутся.

葫芦丝August

Тогда и увидимся в Хайдилао или кафе с молочным чаем!

两碗哥哥:

Боже, Хого! Мне его не хватает! Уже давно жду, когда поем его.

先吃饭吧:

Я все-таки продолжу валяться на диване

亦人在角落:

- Поддерживаю! После завершения эпидемии я все же предпочту кушать дома. Кто знает, откуда приходят как работники ресторана, так и посетители. Лично я боюсь подцепить инфекцию… советую всем не есть в местах, где толпы народа.

Вот так – в общем-то, простенько и незатейливо – выглядит подавляющее большинство чатов. Что-то более серьезное, – например, про политику или о том, какие книги читают находящиеся под карантином люди, – в китайских соцсетях найти весьма непросто.

Да, про День святого Валентина, конечно, вспомнили, тем более, что множество пар влюбленных вынуждены были провести этот день порознь. Вот фрагмент репортажа гонконгской «South China Morning Post»: «14 февраля 18-летняя Роза Лю лежит одна в своей постели в Пекине и смотрит по смартфону один из своих любимых фильмов “Титаник”. Одновременно примерно в ста км от Пекина в провинции Хэбэй тот же фильм смотрит ее парень. Они использовали для этого приложение Weiguang, позволяющее нескольким людям одновременно смотреть в чате один и тот же фильм».

Попробовали набрать в поисковике какие-то «неудобные» для сегодняшнего Китая слова, например, «свобода» – 自由. Вот что написала 10 февраля в своем микроблоге девушка Ли На (ники цитируемых авторов микроблогоов мы на всякий случай здесь изменяем): «Уже идет 20-й день, как мы сидим дома и никуда не выходим. Каждый день начинается с проверки ленты в Weibo – читаю новости о текущем состоянии эпидемии в Шанхае и на моей родине. И каждый день сразу после пробуждения мой ребенок спрашивает: “Мама, мы же сегодня пойдем гулять?” В окне видна детская площадка. Хочется спуститься и наматывать на ней круги, чтобы ветер свободы наполнял легкие. Сидя дома, мы жаждем этой свободы все больше и больше, скука уже поглощает».

«Политизированных» чатов с этими двумя иероглифами не нашли ни одного…

О чем пишут не все

По ходу дальнейших изысканий набрали в поисковике «十日谈» («Декамерон»). Не сразу, но нашли. Вот что пишет человек, прикрывающийся ником FeOx: «Мы оказались в ситуации, схожей с сюжетом “Декамерона” – вынуждены сидеть взаперти в собственном доме, так что День всех влюбленных пройдет под знаком эпидемии. Чтобы хоть как то развлечься, пишу, переписываю и снова пишу романтические письма. Эта эпидемия натолкнула меня на мысль о некой параллели между данной ситуацией и сюжетом произведения Джованни Боккаччо “Декамерон”, где десять человек стараются укрыться, “сбежать” от эпидемии. Прямо как все мы сейчас! Тогда на смену эпохе средневековой чумы пришла эпоха Возрождения. Это способствовало избавлению народа от “оков” окутавшего период средневековья невежества. После завершения эпидемии, я верю, обязательно произойдёт что-то хорошее. Ведь трудности и беды закаляют нас! Так что ждём и надеемся, что в ближайшем будущем наступит время мира и процветания!».

При чтении последних фраз у меня возникла мысль о том, что вездесущий китайский Большой брат, в силу резко возросшего объема работы по отслеживанию в сети «слово-преступлений» и «мысле-преступлений»,

похоже, не справляется с завуалированными формами выражения интеллектуальной оппозиции. Так, в Weibo.com цензоры пропустили 14–16 февраля несколько «крамольных» рассуждений поклонников некогда запрещенного в КНР Джорджа Оруэлла. Например, человек, скрывающийся под ником 撒马尔干的金桃 (Золотой персик Самарканда) процитировал такие его высказывания: «Свобода – это возможность сказать, что дважды два – четыре. Если дозволено это, все остальное отсюда следует». «Во времена всеобщей лжи говорить правду – это экстремизм».

Чтобы не попасть под статью, продвинутые китайцы цитируют великого британского провидца.

«Они знают, что мы знаем, что они лгут»

Совсем недавно в микроблогах и чатах появлялись и тиражировались еще более острые – без вуали и отсылок к визионерам прошлого – высказывания типа: «Мы знаем, что они лгут. И они знают, что они лгут. И они знают, что мы знаем, что они лгут». Но 3 февраля в Пекине прошло второе заседание постоянного комитета политбюро ЦК КПК по коронавирусу, на котором было принято решение усилить «управление общественным мнением» в свете ситуации с эпидемией. Как результат, китайские интернет-цензоры начали вымарывать в соцсетях малейшие проявления критики властей. Нелояльных блогеров сильно прижали, а особо дотошных изолировали, если не вообще физически (посадив, например, в карантинный блок), то, по крайней мере, от интернета. Критикам власти закрывают аккаунты и доступ в китайский национальный сегмент мировой паутины (сам же глобальный интернет с его фейсбуками, твиттерами и т. п. в Китае уже давно закрыт). Соответственно, строжайший эпидемиологический карантин подкреплен карантином политическим: явным «возмутителям спокойствия» не дают распространять свои суждения не только в чатах, но даже через электронную почту.

Зато не вымарываются – и даже, напротив, приветствуются и тиражируются в лояльных властям СМИ – посты о врачах и медсестрах, а также волонтерах, которые направляют все свои силы во спасение как можно большего числа заболевших. «Они тоже обычные люди, у них тоже есть семья, дети, родители. Но они оставили семью ради спасения всех нас, они – наша народная сила! Разве мы, сидя спокойно дома, можем на что-то жаловаться! Желаю всем крепкого здоровья! И пусть все, кто вносят вклад в борьбу против эпидемии, благополучно вернутся домой!» – дает отпор сомневающимся в мудрости власти КПК блогер, выступающий под ником Маленький Чжан.

И, конечно, все это дается под общую оркестровку государственных СМИ, рисующих картину героической борьбы партии, государства и народа с вирусом. «Различные онлайновые средства массовой информации провинции Цзянсу, – сообщает, например, официальное агентство Синьхуа, – продолжают осваивать новые формы и методы улучшения контента материалов, рассказывающих о борьбе с эпидемией. Запланировали и выпустили серию отличных видеоклипов, динамических плакатов, комиксов и так далее. С помощью проникновенных слов они передают позитивную и оптимистическую духовную силу интернет-пользователям… Пользователи оценили их как “теплые и мощные”».

Сидеть дома, есть дома

Нет цензурных препон и для тиражирования «позитивного опыта борьбы за предотвращение проникновения угрозы туда, где эпидемии еще нет». Вот, например, как поступили жители деревушки в провинции Чжэцзян, находящейся близ границы с Хубэем. Всем ее жителям и их гостям раздаются такие листовки:

«Прежде всего, каждый прибывший из Хубэя должен уведомить об этом местные власти, а каждый, кто не сделал этого, является бомбой замедленного действия».

«Вас пригласили на обед, и вам нелегко не прийти. Но это может быть пиршество, скрывающее в себе “убийцу”! Зная это, как можно получать удовольствие от еды? Так что все-таки давайте лучше хорошо готовить и кушать дома».

«Игра в мацзян всегда была обязательным занятием в течение китайского Нового года, но теперь она стала “убийственной вечеринкой”».

«Если кому-то плохо живется дома, тогда вам, возможно, придется переместиться в отделении интенсивной терапии карантинного центра? Что лучше (ха-ха)?»

Весь этот агитпроп призван смягчить весьма непростую психологическую атмосферу в крупных городах, где карантинные меры становятся все более изощренными. Среди них – почти тотальная проверка выходящих из дома «без уважительной причины». За едой можно сходить в магазин – понятное дело, исключительно с надетой на лицо маской – не чаще одного раза в два-три дня, и в этой ситуации выручает интернет-торговля. При этом фирмы-доставщики еды в Пекине обязаны прикреплять к коробке с заказом специальную бирку, на которой указываются имя и фамилия упаковщика, а также того, кто готовил блюдо. На «свидетельстве пищевой безопасности» службы доставки еды обязательно указывается, какая на тот момент у них была температура тела, а еще подтверждается, что санитарно-эпидемиологическая безопасность всего процесса изготовления и доставки блюд полностью гарантируется. Каким образом? На бирке написано, что руки всех работников данного предприятия общепита по несколько раз в день проходят обработку дезинфицирующими средствами, а сами работники работают в масках и перчатках.

Ну и, понятное дело, китайские власти поддерживают максимально жесткий контроль за въездом и выездом людей из «опасных» городов страны. сводящийся к фактическому блокированию движения автотранспорта, полному или частичному прекращению работы предприятий и учреждений в карантинных зонах.

Из России с любовью

Тем временем всемирная фабрика по имени Китай впервые за многие годы приняла от России не углеродное сырье, не продовольствие и даже не вооружения, а просто партию готовых изделий медицинского назначения. Популярная тема китайских чатов последних дней: «Россия пожертвовала городу Ухань 23 тонны медикаментов». Вот, к примеру, такой отклик: «В такое важное для нас время мы получили пожертвование. Великий вождь Пу – просто красавчик! Россия, огромное спасибо! Наша дружба на века!». И тут же романтический комментарий: «Кстати, может быть, кто то ищет вторую половинку? Могли бы вместе отправиться в романтическое путешествие по России». А вот что пишет по этому поводу некий Nanxuanlv1996: «Моя мама все ждала, когда ее идол Путин протянет нам руку помощи, и вот, дождалась! Мама хочет поехать в Петербург».

Хотя мне попалась и критическая ремарка по поводу российской помощи: «Не успела Россия “сбросить” нам ресурсы, как ее и след простыл. Неужели и пары слов написать жалко?». То есть, сетовал китайский блогер, Москва могла бы получше пропиариться в данном сюжете. И вообще, по китайским социальным сетям в начале февраля прошел слушок, что, мол, Россия запретила вывоз медицинских масок за пределы страны. Однако довольно скоро была внесена ясность в эту тему: Москва, напротив, дала команду региональным властям собрать на складах все что возможно (а получилось 2 млн масок) и отправить в Поднебесную. В этой связи блогер, пишущий под ником Маленький Ма, написал: «С учетом экономической ситуации в России, чья экономика примерно равна экономике провинции Гуандун, русские выложились на 130%».

Ну что ж, спасибо!

Ли Вэньлян как национальный герой нового Китая

Наконец, на днях, спустя полтора месяца после начала эпидемии в Пекине, выявили «плохих бояр»: своих постов лишились партийные боссы провинции Хубэй и города Уханя, а с ними десятки других функционеров от КПК и медицины. Причины отставок официально не названы, хотя всем понятно, на чем прокололось местное руководство. В начале января прошлого года оно вынесло выговор уханьскому врачу Ли Вэньляну, который первым в Китае 31 декабря в общении с коллегами по соцсетям предположил, что вирус передается от человека к человеку, а раз так, то назревает новая эпидемия.

В ответ на выраженную в чате с семью коллегами обеспокоенность 33-летнего врача, члена Компартии Китая Ли Вэньляна вызвали в местное управление полиции безопасности, где вынесли строгое предупреждение, обвинив его в «распространении слухов, подрывающих общественную стабильность». Те же внушения были сделаны и коллегам Вэньляна.

Тем временем, китайские власти потеряли как минимум три недели: карантин в Хубэе был объявлен лишь 23 января. К этому дню в Ухане состоялось несколько массовых предпраздничных мероприятий, предшествовавших Новому году по лунному календарю, а самое главное, из Уханя и других городов Хубэя разъехались в разные концы страны и за рубеж, по официальным данным, порядка пяти миллионов(!) человек.

После своей смерти (от коронавируса, подхваченного им от своих же пациентов) 7 февраля доктор Ли стал в Китае де-факто национальным героем, в отношении же тех, кто устроил его травлю, вроде бы, были приняты жесткие меры (вплоть до упомянутых выше снятий с занимаемых постов). Однако сделано это было по-тихому, без выноса сора из избы.

И здесь возникает вопрос: ослабла ли на фоне всей этой истории в Китае «контролократия» (controlocracy), как окрестил недавно авторитарный контроль над всем и вся норвежский политолог Стейн Ринген (Stein Ringen)? Ввели ли в Пекине цензурные послабленияв отношении хотя бы информации касательно вспышек опасных для населений эпидемических ситуаций? Увы, нет!

На днях гонконгские (конечно, не китайские!) СМИповедали неприятную историю, в которую попала пользователь социальной сети WeChat Эден Чэнь. Вечером 5 февраля, два дня спустя после упомянутого выше решения политбюро ЦК о пресечении действий по распространению «панических слухов», последовало закрытие ее аккаунта, лишившее девушку возможности общаться с десятками и сотнями друзей. Причина «наезда» кибер-цензоров: несколько написанных госпожой Чэнь фраз о возникшем дефиците масок. «Я что, занималась подрывной деятельностью против государства?» – посетовала Чэнь гонконгским журналистам. Тем не менее, властизакрыли группы WeChat и вычистили сообщения в социальных сетях у всех пользователей, которые с ней общались.

Такая же участь постигла тысячи других пользователей. Со второй недели февраля китайские цензоры приступили к рьяной зачистке интернета от публикаций местных СМИ о сложной эпидемической ситуации в Ухане. Попутно цензурируются посты уханьцев, сетующих на дефицит медицинской помощи и проблемы со снабжением, ворчащих на вот уже прежнее руководство города и провинции и т. д. И если до начала февраля дозволялось критиковать неуклюжее поведение местных властей в ситуации с коронавирусом, то последние две недели этой возможности обитатели соцсетей лишились полностью. Попутно строгие внушения получили те СМИ, на форумах которых развернулось «бесконтрольное» обсуждение текущей ситуации.

404+404+404+404+404=2020

Масштабная «зачистка» медиа и блогосферы развернулась сразу же после того, как на заседании постоянного комитета политбюро ЦК Си Цзньпин подчеркнул необходимость усиления «руководства общественным мнением». После чего в СМИ, а также в администрации соцсетей и чатов разлетелись указания Национальной интернет-информационной администрации Китая (国家互联网信息办公室) о необходимости придания максимального благожелательного фона усилиям властей по борьбе с эпидемией.

Китайская цензурная машина была наглядно протестирована на примере освещения смерти того же Ли Вэньляна. Онлайновым СМИ было разрешено сообщать об этом, но не о массовом недовольстве людей в связи с жестким давлением властей и органов безопасности на доктора. Ну и, конечно, цензоры блокировали и блокируют все мнения в социальных сетях, в которых правительство Уханя призывалось хотя бы «посмертно» извиниться перед ним. И уж тем более, цензоры вымарали из интернета упоминания о призыве группы китайских ученых ослабить ограничения на свободу мнений в соцсетях.

Сегодня при попытке найти что-то критическое – даже вовсе не «криминальное» – применительно к смерти Ли Вэньляна компьютер выдает: «server not found» или «404». В итоге по китайским соцсетям сегодня широко распространилась такая цифровая шуточная комбинация: «404+404+404+404+404=2020». Весьма явный намек на то, что 2020 год проходит в Поднебесной под знаком усиления интернет-цензуры.

Прокол авторитарной машины

На днях пекинские СМИ изложили выступление председателя ЦК КПК и всея КНР Си Цзиньпина на ПК политбюро 3 февраля, в котором тот утверждает, что «указания» по борьбе с коронавирусом он дал «еще 7 января». Что ж, может быть, и так, однако факт останется налицо: казалось бы, отлаженная китайская контролократия фактически проворонила эпидемию, объявив карантин в Ухане и ряде других городов Хубэя лишь 23 января. Однако к этому дню миллионы людей уже разъехались по всей провинции и другим регионам КНР, а еще поехали за границу. И эту огромную массу людей блокпосты теперь, кстати, не пускают обратно домой. То есть в части эпидемиологии авторитарная машина Китая действовала кулуарно и очень медленно. Зато чтобы наказать группу врачей, которые осмелились еще в конце декабря обсудить в личном чате вопрос о необходимости что-то срочно предпринимать для предотвращения эпидемии, китайская служба безопасности сработала очень быстро.

В качестве постскриптума к статье использую еще одну цитату из «Декамерона»: «Казалось, против этой болезни не помогали и не приносили пользы ни совет врача, ни сила какого бы то ни было лекарства: таково ли было свойство болезни, или невежество врачующих (которых, за вычетом ученых медиков, явилось множество, мужчин и женщин, не имевших никакого понятия о медицине) не открыло ее причин, а потому не находило подобающих средств, – только немногие выздоравливали… Такие происшествия и многие другие, подобные им и более ужасные, порождали разные страхи и фантазии в тех, которые, оставшись в живых, почти поголовно стремились к одной, жестокой цели; избегать больных и удаляться от общения с ними и их вещами; так поступая, пытались сохранить себе здоровье».

При участии Алены Строгановой и Дианы Заляевой

Евгений Верлин