Почему глава суверенного фонда Норвегии увольняется на пике роста
Ингве Слингстад пришел в Банк Норвегии в конце 1990-х. Под его руководством фонд стал одним из крупнейших в мире
История Норвегии навсегда изменилась в декабре 1969 года. Перед Рождеством компания Phillips Petroleum сообщила норвежским властям, что ей удалось найти в Северном море нефтяное месторождение Экофиск. Через полтора года там началась добыча нефти. А с 1970-х годов Норвегия начала вести активные разработки и других нефтяных месторождений. Все это привело к тому, что в 1996 году в стране появился суверенный фонд. Его создали для того, чтобы копить доходы от продажи углеводородов для будущих поколений норвежцев.
Год назад суммарная стоимость активов фонда превысила $1 трлн. То есть получается, что на каждого жителя Норвегии приходится почти $200 тысяч. Единственная проблема – непонятно, как эти деньги будут распределяться, потому что никаких обязательств перед гражданами страны у фонда нет.
Фонд, официальное название которого – The Government Pension Fund Global (Глобальный государственный пенсионный фонд), управляется подразделением норвежского центрального банка Norges Bank Investment Management. С 2008 года им руководил Ингве Слингстад. Несколько дней назад 56-летний глава фонда рассказал, что покидает свою должность. Об уходе он объявил после того, как капитализация фонда достигла 10 трлн норвежских крон ($1,1). «Пятница – единственный день, когда я не волнуюсь. Поэтому это был хороший момент [на прошлой неделе], чтобы сообщить об увольнении», – поделился Слингстад на пресс-конференции в Осло в среду. Он останется руководить фондом до тех пор, пока не будет найден преемник на его место. Как минимум это произойдет в 2020 году.
После того как Слингстад перестанет исполнять свои обязанности, он переедет в Лондон. Там норвежец займется наращиванием инфраструктуры фонда в сфере возобновляемой энергетики.
Слингстад возглавил фонд 11 лет назад, а работал в нем практически с самого основания. В 1998 году обладатель пяти ученых степеней (по экономике, праву, бизнесу, политологии и философии – их все он получил «из любопытства») возглавил в фонде направление по работе с публичными рынками. Несколько раз он объяснял, чем именно его привлекает работа в сфере международных инвестиций. По его словам, это «гравитационное поле для всего, что происходит в обществе, будь то геополитика или очень функциональные и небольшие технологии в области экономической деятельности».
В 2008 году, когда Слингстад приступил к руководству фондом, там были серьезные убытки из-за мирового финансового кризиса. После рецессии фонд скупил огромное количество акций, которые потеряли в цене. За последние 10 лет ежегодный доход фонда составил 7,63%, а на фоне растущих акций он должен достигнуть рекордных значений.
Фонд работает по стратегии 70/30, то есть 70% его активов приходится на акции, оставшиеся 30% – на облигации (также ему принадлежит небольшая часть недвижимых активов). У него есть доли (не превышающие 10%) более чем в 9 тысячах иностранных компаний, расположенных в 73 странах. Его крупнейшие активы – акции Apple, Microsoft, Alphabet, Amazon и Nestle. А всего фонду принадлежит 1,4% всех публичных компаний.
В последнее время фонд также сосредоточился на «ответственном инвестировании»: отказался от инвестиций в угольные компании (уголь – один из главных виновников изменения климата) и потребовал более прозрачных выплат для руководителей компаний.
У Слингстада, кстати, оказалась довольно скромная зарплата для человека, управляющего триллионным фондом: за прошлый год она составила всего $726 тысяч. Для сравнения: Игорь Сечин, глава крупнейшей российской нефтяной компании «Роснефть», по данным Forbes, в 2016 году заработал $13 млн. Также у Слингстада, писала в прошлом году газета Financial Times, нет секретаря, поэтому все поездки и встречи он планирует сам.
Слингстад за годы руководства фондом не раз сталкивался с сопротивлением со стороны норвежских властей. В 2017 году парламент Норвегии отклонил предложение отказаться от инвестиций в нефтегазовый сектор и продать все существующие активы. В том же году Слингстад предложил сократить портфель фонда с 23 валют до трех: доллара, евро и фунта стерлингов. Министерство финансов не поддержало эту идею. Также Слингстад неоднократно говорил, что фонду следует провести инвестиции в новые классы активов – вроде частного акционерного капитала, – но вновь и вновь сталкивался с противоборством со стороны правительства Норвегии.
Некоторые критиковали действия фонда. Эспен Хенриксен, норвежский академик и государственный советник, считает, что Слингстад стремился получить большую степень свободы и хотел нести меньшую ответственность за свои действия, – но у него, дескать, не вышло. «Скатертью дорога», – написал Хенриксен в твиттере.
Но, похоже, Слингстад уходит на положительной ноте. «Размеры фонда увеличились более чем в 100 раз с того момента, как я его возглавил, – в то время он был всего лишь частью валютных резервов. Так что для меня было честью наблюдать за тем, как он развивался на протяжение двух десятилетий. Я думаю, что, возможно, сейчас фонд находится в стабильной фазе. И это то, о чем придется думать новому руководству», – сказал он.