Как главная мошенница Кремниевой долины спасалась от разоблачения
Джон Каррейру, автор бестселлера, описывающего взлет и падение Theranos, – о медиа-сражениях с Элизабет Холмс
Компания Theranos, основанная в Кремниевой долине харизматичной Элизабет Холмс, обещала произвести революцию в медицине своими инновационным методом анализа крови. Но в итоге блестящий стартап, который сумел привлечь сотни миллионов долларов инвестиций и на пике оценивался почти в $10 млрд, оказался сказочной аферой – пустышкой, торгующей неработающей технологией. «Дурная кровь» бывшего репортера The Wall Street Journal Джона Каррейру, признанная Financial Times и McKinsey лучшей деловой книгой 2018 года (ее перевод выходит в издательстве АСТ) детально описывает историю Theranos. Даже в период расцвета компания отличалась закрытостью и враждебностью к любой критике в свой адрес. Незадолго до разоблачения Холмс как могла пыталась заткнуть рот журналистам, действуя весьма агрессивно. Каррейру посвятил развитию конфликта компании с прессой – в том числе, с собой лично – немалую часть книги. С сокращениями публикуем ее фрагмент.
Холмс пыталась всеми способами помешать моему расследованию. В марте, примерно через месяц после того, как я начал заниматься историей Theranos, компания завершила очередной раунд финансирования. Я этого не знал, но крупнейшим инвестором стал Руперт Мердок, американский медиамагнат австралийского происхождения, владевший контрольным пакетом News Corporation – материнской компании The Wall Street Journal. Из чуть более чем $400 млн, которые удалось собрать за этот раунд финансирования, $125 млн вложил Мердок и стал, таким образом, крупнейшим инвестором Theranos.
Мердок познакомился с Холмс осенью 2014 года на одном из больших приемов в Кремниевой долине – вручении премии Breakthrough Prize – «Прорыв года». Мероприятие проходило в Ангаре 1 в Маунтин-Вью и было посвящено выдающимся достижениям в области медицины, биологии, фундаментальной физики и математики. Премию учредили русский инвестор в технологическом секторе Юрий Мильнер при участии основателя Facebook Марка Цукерберга, соучредителя Google Сергея Брина и китайского хайтек-магната Джека Ма. На торжественном обеде Холмс подошла к столику Мердока, представилась и завела разговор. Мощное первое впечатление, которое она произвела на миллиардера, позже подогрел Мильнер, который в ответ на вопрос Мердока, знает ли тот девушку, начал расхваливать ее на все лады.
Через несколько недель медиамагнат пригласил ее на свое калифорнийское ранчо. Количество охраны, с которым путешествовала Холмс, удивил Мердока – он сам обходился услугами одного телохранителя. На его удивленный вопрос, зачем ей такой отряд, Холмс ответила, что серьезная охрана была настоятельным требованием совета директоров. За ланчем Холмс выдала традиционную речь для инвесторов, подчеркнув, что в первую очередь она ищет долгосрочные вложения. Она предупредила, что квартальных отчетов первое время можно не ждать, а выхода на биржу не будет вообще. Все это было подробно расписано в официальном пакете документов для инвесторов, который позже доставили в манхэттенский офис Мердока. Что Theranos «в долгосрочной перспективе» планирует оставаться непубличной компанией, говорилось в первых же строчках сопроводительного письма, а потом на разные лады повторялось не менее пятнадцати раз.
Мердок был известным любителем вложений в стартапы Кремниевой долины. Он инвестировал $150 тысяч в Uber, когда компания только начинала работу, и заработал на этом $50 млн. Однако в отличие от больших фирм, занимавшихся венчурным финансированием, Мердок не проводил хоть сколько-нибудь серьезных аналитических исследований. 84-летний медиамагнат просто доверял своему чутью, которое еще ни разу не подводило его в процессе строительства крупнейшей мировой медиаимперии. Единственный звонок, который он сделал до принятия положительного решения, был Тоби Косгроуву, исполнительному директору Кливлендской клиники. Холмс упомянула, что вот-вот запустит совместный проект со всемирно известным центром сердечно-сосудистой хирургии, работавшим на базе клиники. Как и Мильнер, Косгроув принялся расхваливать Холмс, когда Мердок поинтересовался, что тот думает на ее счет.
Вложение в Theranos было для Мердока самой крупной инвестицией в активы, не связанные с медиаиндустрией, последние же включали такие компании, как киностудия 20th Century Fox, а также вещательную сеть Fox и телекомпанию Fox News. Его очаровали не только харизма и визионерство Холмс, но и чрезвычайно привлекательные финансовые прогнозы, которые предоставила ее компания. В инвесторский пакет вошли также данные аналитики, обещавшие $300 млн прибыли при выручке в $1 млрд в 2015 году и $505 млн при выручке $2 млрд в 2016-м. На фоне этих цифр нынешняя оценка компании в $10 млрд казалась заниженной.
Обнадеживал и список уважаемых людей и крупных компаний, которые уже стали инвесторами. Среди них были Cox Enterprises, многопрофильный конгломерат, с председателем совета директоров которого, Джимом Кеннеди, Мердок был близко знаком, и семейство Уолтонов, владевшее торговой сетью Walmart. Медиамагнат не знал еще о нескольких именитых инвесторах «Theranos» – в компанию вложился владелец команды по американскому футболу New England Patriots Боб Крафт, мексиканский миллиардер Карлос Слим и председатель совета директоров Fiat Chrysler Automobiles Джон Элканн.
В конце сентября, когда мы уже заканчивали работу над материалом, Холмс приехала навестить медиамагната четвертый раз, в этот раз непосредственно в манхэттенский офис News Corporation. Приемная высшего руководства была на три этажа выше нашей редакции, но я был совершенно не в курсе, что Холмс находится так близко. Она снова подняла тему неприятной публикации, надеясь, что Мердок предложит запретить ее. Однако, несмотря на крупное вложение в Theranos, которым он рисковал в случае публикации негативного материала, Руперт Мердок отказался вмешиваться в работу редакции.
Материал был опубликован на первой полосе The Wall Street Journal 15 октября 2015 года. Заголовок «Проблемы великолепного стартапа» звучал довольно скромно, но материал под ним был совершенно разгромным. Впервые была опубликована информации о том, что подавляющее большинство анализов Theranos проводит на коммерческих приборах известных компаний и разводит анализируемые образцы, упоминались и махинации с аттестацией. Кроме того, в статье поднимались вопросы низкой точности результатов, получаемых на собственных анализаторах компании. Заканчивался текст цитатой пострадавшей пациентки Морин Гланц: «Метод проб и ошибок на живых людях – это ненормально». Это казалось мне наиболее важной мыслью всего материала – компания подвергала опасности жизнь и здоровье пациентов.
Статья начала распространяться со скоростью и мощью лесного пожара. На следующее же утро меня позвали в программу Marketplace на радио NPR. Редактор журнала Fortune, статья в котором дала главный импульс взлету популярности Холмс, посвятил нашему материалу свою ежедневную рассылку читателям. «Журналисты The Wall Street Journal сегодня утром вернули с небес на землю великолепного единорога, опубликовав на первой полосе глубоко проработанную историю о внутренней кухне компании», – писал он. Forbes и The New Yorker, два других крупных журнала, которые сыграли значительную роль в прославлении Холмс, тоже подключились к обсуждению, как и многие другие издания.
В Кремниевой долине эта история стала темой дня. Некоторые венчурные капиталисты рефлекторно встали на защиту Холмс. Остальные были менее благосклонны, поскольку уже давно чувствовали, что у Theranos не все так гладко. Почему Холмс так тщательно скрывает вообще любую информацию о своей технологии? Почему в совете директоров ни единого человека, хотя бы в общих чертах разбирающегося в гематологии? И почему в Theranos не вложил средства ни единый венчурный фонд, специализирующийся на медицине и здравоохранении? Для людей, уже давно задававшихся такими вопросами, статья стала окончательным подтверждением смутных подозрений.
Была и третья категория людей – те, кто не знали, кому и чему верить, учитывая что Theranos все отрицала. В пресс-релизе, опубликованном на веб-сайте компании, говорилось, что статья в The Wall Street Journal «фактологически и научно ошибочна и основана на безосновательных предположениях неопытного сотрудника, затаившего злобу на компанию, и других недоброжелателей». Там же говорилось, что Холмс появится в вечернем шоу Джима Кремера Mad Money, чтобы опровергнуть все обвинения.
Мы знали, что настоящая битва еще впереди и Theranos с [известным] юристом Дэвидом Бойзом предпримут новые и значительно более мощные атаки в ближайшее время. Выдержим мы эти атаки или нет, зависело от того, какие действия предпримут – и предпримут ли – надзорные органы. Среди бывших сотрудников Theranos ходили слухи о проверке со стороны FDA (Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. – Republic), но на момент публикации мне так и не удалось получить какого-либо их подтверждения. Я пытался дозвониться до своего человека в FDA, но тщетно.
На следующий день после выхода материала я решил еще раз попробовать связаться с ним. На этот раз он взял трубку. На условиях строгой анонимности он подтвердил, что FDA недавно отправило инспекторов с внеплановой проверкой в НьюАрк и Пало-Альто. По результатам нанотейнер был объявлен непроверенным медицинским устройством и запрещен к использованию, что наносило серьезнейший удар компании.
Мой источник пояснил, что FDA начало именно с микропробирки для крови потому, что, являясь медицинским устройством, нанотейнер однозначно подпадал под их юрисдикцию, а значит, такой запрет был на сто процентов обоснован и легален, и даже Бойз и его армия юристов не могли ничего сделать, чтобы отменить его. Однако реальной причиной проверки стали никуда не годные клинические данные, переданные Theranos FDA в попытках получить официальное одобрение своих анализов. Когда инспекторы не нашли более серьезных поводов приостановить работу компании, было решено лишить Theranos главного инструмента для забора и транспортировки образцов крови. Мы обсудили новые данные и сразу же сели за продолжение материала, чтобы опубликовать его в завтрашнем выпуске.
Для скорости мы опубликовали вторую статью в электронной версии газеты. Чтобы развеять любые сомнения и недосказанность, там было прямо написано, что FDA вынудило Theranos прекратить забор крови из пальца и объявило нанотейнер «не прошедшим проверки и одобрения медицинским устройством». А уже следующим утром текст был на первой полосе бумажной газеты, подливая масла в огонь того, что очень быстро стало полномасштабным скандалом.
На следующий день компания выпустила второй пресс-релиз: «Мы весьма разочарованы тем, что The Wall Street Journal до сих пор не может разобраться с фактами», а дальше в нем говорилось, что компания действительно «временно» отозвала миниатюрные колбочки, якобы в качестве добровольного действия для получения одобрения FDA на их использование.
Во второй половине дня все сотрудники получили рассылку, в которой объявлялось срочное общее собрание в кафетерии здания на Пэджмилл-роуд. Холмс была совсем не похожа на того уверенного и энергичного руководителя, которой ее все привыкли видеть. На ней были очки вместо обычных контактных линз, а прическа растрепалась от постоянных поездок за последние несколько дней. С ней рядом стояли Хизер Кинг и Балвани. Резким тоном она рассказала, что в The Wall Street Journal были опубликованы две статьи, наполненные ложными обвинениями, которые исходили от мстительных бывших сотрудников и конкурентов. Такие вещи неизбежны, если пытаешься совершить прорыв, способный перевернуть огромный рынок и вытеснить с него могучие компании-конкуренты, которые спят и видят, как бы тебя похоронить. Назвав The Wall Street Journal «дешевым таблоидом», она поклялась дать отпор газете и разгромить ее.
Когда она закончила и разрешила задавать вопросы, Патрик О’Нил, бывший высокопоставленный сотрудник известного рекламного агентства, во многом создавший впечатляющий медийный образ Холмс, первым поднял руку.
«Мы что, серьезно собираемся воевать с The Wall Street Journal?» – спросил он, не веря своим ушам.
«Не с газетой, а с ее журналистом», – ответила Холмс.
После того как вопросы закончились, один из инженеров спросил [топ-менеджера Theranos Рамеша] Балвани, будут ли они скандировать. Все собравшиеся сразу поняли, о чем речь. Три месяца назад, когда пришло одобрение FDA на анализ герпеса, Балвани точно так же собрал сотрудников в кафетерии и заставил всех хором кричать: «В жо-пу! В жо-пу!» – в адрес Quest и LabCorp (руководство Theranos считало, что стартап представляет смертельную угрозу этим крупным фармацевтическим корпорациям и те не остановятся ни перед чем, лишь бы его уничтожить. – Republic).
Балвани с видимым удовольствием согласился выступить на бис, он прокричал:
«Что мы скажем Каррейру?»
В ответ собравшиеся несколько сотен сотрудников подхватили: «В жо-пу Каррей-ру! В жо-пу Каррей-ру!»
Холмс была предельно серьезна, когда говорила про отпор и разгром газеты.
Что еще почитать:
«Мы не актеры!» Как Москва приняла первую в мире женщину, отказавшуюся стареть / «Amazon сделал одну из самых крупных ставок, которая провалилась. Было очень больно» / Бывший IT-директор Сбербанка Виктор Орловский: «Что о Мильнере говорят в Долине? Что Юра Мильнер – супермегакрутой чувак». / «Одна глава в биографии Усманова причиняет ему особенную боль» / McKinsey без купюр: «Мне хотелось перегнуться через стол, схватить кого-нибудь из них и швырнуть на пол» / Смотри в оба. Как двухэкранный смартфон удивил мир, но насмешил Россию / «По утрам он кричал на свое отражение в зеркале». Как Starbucks превратила неуравновешенного подростка из неблагополучной семьи в образцового менеджера / «Все думают, что завод проклят». В каких условиях выпускается iPhone / «Мы облажались по полной программе». Темные страницы истории Airbnb / «Трамп осознал, что его империя близка к краху»