История американца, ставшего соратником Мао Цзэдуна
Как идеалист из США оказался на службе у коммунистического Китая
В США в возрасте 98 лет скончался Сидни Риттенберг – американец, который был одним из близких соратников Мао Цзэдуна, создателя коммунистического Китая. Он общался с «великим лидером», переводил его труды и послания Соединенным Штатам, выступал в роли пропагандиста и даже – в период репрессий – занимался разоблачением «врагов революции».
Будучи представителем американского среднего класса, в Китай он попал после Второй мировой войны (был призван в армию, где стал военным переводчиком), и не планировал там задерживаться. Но его тронуло бедственное положение местных жителей и увлекла борьба, которую вели местные коммунисты.
Риттенберг остался. Он стал непосредственным свидетелем новейшей истории страны – прихода коммунистов к власти, индустриализации, кризиса в сельском хозяйстве и Культурной революции. Он оказался одним из немногих американцев, принятых в Коммунистическую партию Китая. И настолько ревностным ее сторонником, что продолжал поддерживать ее даже после того, как репрессии коснулись его друзей и его самого.
Уже в зрелом возрасте, вернувшись в США, он настаивал на том, что искренне верил в коммунистическое движение и хотел быть его частью (в своих мемуарах он писал, что видел в этом «путь к спасению не только Китая, но и всего мира»). Но признал, что из-за своего идеализма не замечал слишком многого. «Я верил, что вокруг меня творится история, что я сам – часть этого, – говорил он. – Когда ты создаешь прекрасный новый мир, то ради этого можешь ожесточить свое сердце. А когда привыкаешь к такому, то можешь пойти на что угодно. Со мной так и было».
Начало
Сидни Риттенберг родился в Чарльстоне (штат Южная Каролина). Его отец был городским советником, и семья была достаточно обеспеченной. У Сидни – единственного сына – была даже возможность поступить в престижный Принстонский университет. Однако он отказался от нее, некоторое время изучал философию, а потом бросил учебу ради того, что привлекало его больше, – роли политического активиста.
Как он вспоминал позднее, на него повлиял эпизод, свидетелем которого он стал, когда был еще подростком (нетрезвый белый американец напал на чернокожего, а прибывшие полицейские, вместо того чтобы помочь последнему, избили его). Риттенберг решил бороться за справедливость – и присоединился к левому движению, в котором видел решение многих проблем. «Коммунисты выступали за свободу слова и этническое равенство, – писал он. – И они были связаны с профсоюзным движением. Мне казалось, они могут исправить то, что происходило в стране».
Он вступил в Коммунистическую партию США. Занимался организацией профсоюзов. Читал лекции по политэкономии для рабочих. Об эмиграции – например, в Советский Союз, по примеру некоторых западных коммунистов – он тогда не думал. И когда его призвали в армию, а затем, после обучения на переводчика, отправили в Китай, рассчитывал, что скоро вернется домой.
Китай
Риттенберг оказался в Китае после Второй мировой войны. Его задачей – как представителя военного контингента США, находившегося там в то время, – были контакты с местными властями. Страна при этом переживала затяжное гражданское противостояние – между правительством Гоминьдана (консервативной партии, пользовавшейся поддержкой США) и коммунистами.
В послевоенном Китае были распространены коррупция и бедность. Почти сразу же, вспоминал он, местные военные предложили американцам развлечься – заявили, что если им заплатят всего по доллару, они доставят девушек из ближайшей деревни. «Все знали, что такое происходит, но не пытались этому помешать», – говорит он.
В Шанхае, где молодой человек жил позднее, он нередко видел трупы людей, умерших на улице от голода и болезней. Одного из них – рядом со своим домом (полицейский заявил ему, что никто не обращает внимания на останки, чтобы не тратиться на похороны).
Риттенберг стал общаться с местными коммунистами. «В стране тогда больше половины людей страдали от голода, – заявлял он, – и коммунисты были единственной силой, которая пыталась побороть масштабную бедность». В итоге он сам решил остаться, чтобы в этом участвовать. После демобилизации перешел в службу ООН, которая доставляла гуманитарную помощь (там он также сталкивался с коррупцией чиновников, продававших продукты, которые они должны были раздавать населению). А позднее ушел и оттуда, направившись в Яньань – городок, который в то время был главной базой коммунистов.
Вождь
Будущие функционеры, включая Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая (впоследствии – премьер-министра КНР), жили там довольно скромно. «Можно было просто встретить их на улице, – вспоминает Риттенберг. – Можно было остановиться и поболтать. Не было чувства, что нас разделяет какая-то пропасть».
Когда он впервые встретил Мао, тот проявил большой интерес к США. Будущий лидер Китая часами расспрашивал «американского товарища» о жизни в Соединенных Штатах (тот также синхронно переводил для него американские фильмы). Интерес был и политическим. Мао, как позднее отмечал Риттенберг, еще до прихода к власти искал сближения с Америкой, считая, что это позволит избежать слишком сильной зависимости от – пусть и идеологически близкого – Советского Союза.
В то время Мао, казалось бы, осознавал опасности, связанные с властью. Он часто цитировал историю о крестьянском восстании во время династии Мин, в ходе которого мятежники свергли правителя, однако затем были ослаблены коррупцией – и в итоге разгромлены. «Но можно сказать, что позднее он и сам помешался на власти, – признает Риттенберг. – Она испортила его больше, чем многих других людей».
Он с почтением отзывался о Мао, хотя в зрелом возрасте его оценки и стали критичнее. «Для Китая он был подобием Джорджа Вашингтона, – отмечал переводчик. – Он объединил страну, запустил развитие промышленности и так далее. Но он был и преступником, поскольку решил, что имеет право на социальные эксперименты, перевернувшие жизнь сотен миллионов людей». «Да, он остается великим лидером, – говорил он. – Но он был и виновником голода, из-за которого погибли десятки миллионов людей. Он устраивал эксперименты, не зная, что из этого выйдет».
Тюрьма
Риттенберг быстро завоевал доверие китайских коммунистов – в ходе гражданской войны он предупредил их о готовящейся атаке правительственных сил, как и о том, что американский контингент не собирался этому мешать. Когда они пришли к власти, его близость к Мао и сфера деятельности (ему поручили работу на радиовещании), казалось бы, обеспечили ему неплохой статус.
Но вскоре американца арестовали. По его словам, за этим стояли советские власти, которые объявили о раскрытии шпионской сети, включив туда и его тоже (позднее он настаивал на том, что шпионом никогда не был, хотя некоторые бывшие агенты спецслужб в этом сомневались). От него демонстративно отказались друзья. Арест, уверен он, не был бы возможен без согласия Мао.
В тюрьме, вспоминает Риттенберг, ему пришлось тяжело, его держали в одиночной камере, и его здоровье было подорвано. Однако, когда через год ему предложили тайно вернуться в США (судя по его рассказу, власти КНР не поверили в историю о шпионаже, но не хотели отпускать его, чтобы не раздражать руководство СССР), он отказался. Вышел лишь через пять лет – уже после смерти Иосифа Сталина, который якобы ранее настоял на его аресте.
Это не подорвало его убеждений. «Я был так рад, – говорит бывший узник, который вернулся к работе пропагандиста. – Я хотел доказать им, что я преданный коммунист. Я был преданным партии на 120%». И когда ему поручили новую работу – выявлять «противников революции», изучая биографии людей, – он взялся за нее с энтузиазмом. «Я действительно верил, что мы создаем лучший мир, а эти люди нам мешают, – признавался он позднее. – Тогда это казалось абсолютно правильным. Хотя сейчас я понимаю, что это было ужасно».
Он приветствовал и Культурную революцию – массовый террор, который сопровождался убийствами и уничтожением культурных ценностей. И даже использовал радио, где продолжал работать, как платформу для поддержки этой кампании. «Я думал, что это принесет стране больше демократии, – заявлял он о “революционерах” на улицах, которых подстрекали власти. – Это было похоже на праздник» (позднее он признал, что кампания обернулась «огромной жестокостью», а поиски врагов государства – «паранойей»). В итоге репрессии коснулись и его самого. На этот раз его посадили на десять лет.
После освобождения – уже в конце 1970-х годов – он все же покинул страну (впоследствии он утверждал, что это вызвано не заключением, а «отступлением от демократии» со стороны Дэн Сяопина – фактического руководителя страны в то время). Риттенберг вернулся в США вместе с женой, с которой познакомился в Китае, и детьми. Он стал признанным экспертом по КНР и даже основал консалтинговую фирму, к которой обращались крупные компании, решившие вести там бизнес.