На защиту традиционной политики встает Сергей Шойгу

Министр обороны сформулировал свой ответ либеральным тирадам Сергея Чемезова

Жанр теледебатов в России до сих пор по-настоящему не прижился, но даже самым высокопоставленным молчальникам бывает нужно высказаться перед зрителями (или скорее читателями) – выходит статья, затем в другом издании выходит другая статья, так и получается завуалированный диалог, газетная полемика.

Через неделю после нашумевшего интервью главы Ростеха Сергея Чемезова появляется другое интервью, министра обороны Сергея Шойгу. Формально это, конечно, никакой не ответ, но ни к какому событию или дате ни то, ни другое не привязано, поэтому по композиции получается, будто связаны они именно между собой.

«Это мое первое развернутое интервью за семь лет», признается сам Шойгу в первой же фразе – семь лет он как раз занимает должность министра, и получается, что за все это время Шойгу не находил нужным пообщаться с журналистами ни, например, тогда, когда российская армия начинала военую операцию в Сирии, ни тогда, когда ее заканчивала, то есть в те моменты, когда министру обороны логично было бы что-то сказать. Но почему-то вдруг решил это сделать именно сейчас; как бы для того, чтобы прояснить, на одной ли волне находятся человек, отвечающий за производство вооружения в стране, и человек, отвечающий за применение этого вооружения.

Выходит, что ⁠не ⁠совсем на одной. Сергей Шойгу предстает в беседе как раз ⁠ровно в том образе, какого и ждешь ⁠от министра обороны в путинской России: рассуждает про Запад, который «прикладывает ⁠все усилия, чтобы вернуть себе ⁠монополию на влияние в мире», но мы – «тяжело, на ⁠зубах» – встали на пути однополярного мира; про информационные войны, американские базы, Афганистан, Ливия, нефть и так далее.

Показательно, что если Чемезов выступил в РБК, то Шойгу – в «Московском комсомольце», издании с совершенно иной аудиторией. Этой аудитории министр обороны рассказывает классическую историю про коварный Запад, который мечтает о «порабощении и разрушении» России. Шойгу говорит буквально именно про «порабощение», причем усилием мысли выводит национал-патриотическую риторику на новый уровень: если раньше считалось, что НАТО подбиралось к нашим границам, чтобы разрушить Россию, то теперь открываются новые глубины атлантического коварства. Оказывается, все еще хитрее – если бы НАТО не пыталось расширять свое влияние на нашем ближнем зарубежье и не лезло в наши внутренние дела, то вот тогда им бы в итоге и удалось нас поработить, «как это фактически сделано с “младоевропейцами” и бывшими советскими республиками», но с 1999 года (то есть года прихода Путина на пост премьер-министра, понятно) ситуация изменилась.

Довольно запутанная конструкция – не вполне понятно, например, как именно Западу удалось поработить «младоевропейцев», расширяя свое влияние или, наоборот, не расширяя, и лез ли Запад в наши внутренние дела, когда сам Шойгу стал министром чрезвычайных ситуаций, но читатель должен уяснить главное – Запад в любом случае остается нашим врагом, ведет ли он себя агрессивно или дружелюбно, он все равно стремится только к тому, чтобы поработить.

Перспектива порабощения вообще традиционно остается где-то в списке наиболее вероятных в тревожном сознании режима. Даже рассуждая о будущем искусственного интеллекта, крупные чиновники в первую очередь высказывают опасения, что такой суперинтеллект обязательно «придет к власти», после чего тут же «поменяет нам всем органы и обнулит наши мозги». Хотя и весьма спорно, что машинному интеллекту зачем-то понадобится вести себя наподобие древнеперсидского сатрапа, но другого применения могущества в руководстве страны, видимо, просто не представляют – зачем же еще тогда обладать силой, как не ради безраздельного господства (и демонстративного насилия).

По нынешним временам вульгарная геополитика немного вышла из моды, верность ей сохраняет разве что глава СВР Сергей Нарышкин, и даже Путин на последней «прямой линии» обошелся без привычных гневных филиппик в адрес США. Но Сергей Шойгу напоминает о том, что эта картина мира не исчезла, а только временно ушла в тень, и основной целью и смыслом существования государства по-прежнему является противостояние Западу, а не что-либо еще. Такой подход диктует и отношение ко всем прочим политическим процессам, второстепенным по сравнению с основным.

Сергея Шойгу не спрашивают об отношении к оппозиции напрямую, но он все равно косвенно отвечает: Запад «лезет в дела армии бесцеремонно и беспардонно… некие люди по указке из-за рубежа начинают лезть в их семьи, лезть на кладбища», возмущается министр. Тут сразу понятно, о чем речь, под «кладбищами» имеется в виду мирового масштаба скандал с могилами псковских десантников, благодаря которому стало известно об участии российских военнослужащих в столкновениях на востоке Украины. Эту историю раскопали независимые журналисты и яблочник Лев Шлосберг – по убеждению Сергея Шойгу, выходит, непременно «по указке из-за рубежа», ну а как же еще; вот, дескать, она, вся ваша оппозиция, которую некоторые тут прочат в «альтернативные силы», за ней стоит заграница, а значит, в конечном итоге, порабощение.

И о Владимире Путин оба тоже говорят по-разному. Если Сергей Чемезов в своем интервью упоминает о нем совсем небрежно – мол, да, звонит иногда, советуется, то Шойгу подчеркивает роль и заслуги президента постоянно, в том числе в сфере ВПК. Конечно, ни о какой «усталости» Путина министр не заикается, наоборот – президент раздает поручения, за всем следит, все контролирует и бодр физически (играет в хоккей).

Возможно, министр обороны в силу своей должности и обязан принадлежать к «партии войны», а также демонстрировать подчеркнутую лояльность Верховному главнокомандующему – во всяком случае, ему может казаться, что именно таких слов от него ожидает обыватель – но все-таки перед нами вполне законченная система мировоззрения, в которой строительство городов в Сибири в советском стиле ценнее, чем малопонятная цифровая экономика.

Эта система предлагается гражданам как классический, привычный вариант существования. Если уж речь начинает заходить о выборе сценариев, то можно ведь ничего и не менять, как бы говорит Сергей Шойгу – и даже есть человек, который, если что, готов подхватить знамя (мы ведь помним, что министра обороны уже не первый год примеряют к креслу номер один в стране), ну а если некоторые горячие головы начнут снова что-то реформировать или предлагать президенту уйти на пенсию, то наверху еще найдутся люди, которые в случае чего готовы встать на защиту традиционных ценностей, и даже, в случае особенной нужды, организовать для этого какой-нибудь чрезвычайный комитет или Хованщину.

Читайте также