Вoпpoc o знaчeнии лeнд-лизa вызывaл и вызывaeт cпopы...
В СССР это был вопрос идеологический: самое передовое социалистическое государство получало помощь от капиталистов! Это не укладывалось в картину мира советского человека.
Сборка американских истребителей Curtiss P-40, предназначенных для ВВС Красной армии (завод в Иране, 1943). Всего в СССР было поставлено по ленд-лизу 2243 "кёртиса"
Фото: Nick Parrino / Library of Congress
Согласно некоторым опросам последнего времени, до 95% россиян считают победу в Великой Отечественной войне важнейшим событием российской истории ХХ века; 89% (другой опрос) гордятся победой. При этом 68% опрошенных полагают, что «всей правды» о Великой Отечественной войне мы не знаем.
С последним утверждением трудно спорить, пишет известный историк Олег Будницкий в предисловии к своей новой книге «Люди на войне» (выходит в издательстве Новое литературное обозрение):
«Правда» о войне имела свойство столько раз меняться в зависимости от политической конъюнктуры или ведомственных интересов, что буквально голова могла пойти кругом.
Мы знаем немало примеров того, как в угоду изменчивой политической конъюнктуры замалчивалась и/или искажалась историческая правда. Это касается и общей цифры невероятных потерь в войне – от 7 миллионов (Сталин, 1946) до 27 млн. (Горбачев, 1990), – и вопроса об степени соучастия Сталина в развязывании мировой бойни (само существование секретных протоколов к пакту Молотова – Риббентропа в СССР отрицалось в течение 40 с лишним лет, а подлинники этих документов были обнародованы только в 1992 году).
Еще одним «неоднозначным» вопросом до сих пор остается тема ленд-лиза – программы помощи, в рамках которой США и другие союзники в годы войны поставляли в СССР вооружение и оборудование, продовольствие, лекарства и множество других жизненно важных товаров.
Масштабы помощи союзников сначала замалчивались, а после окончания войны преуменьшались, пишет автор книги, а цифры интерпретировались таким образом, чтобы по возможности затушевать вклад западных союзников в победу на Восточном фронте.
Олег Будницкий – доктор исторических наук, директор Международного центра истории и социологии Второй мировой войны Высшей школы экономики, член Европейской академии.
Книга «Люди на войне» выходит в составе популярной серии НЛО «Что такое Россия» и состоит из 14 очерков; некоторые из них посвящены «большим» историческим темам («Кому помог пакт Молотова – Риббентропа»), другие – отдельным военным эпизодам («Как взяли Паулюса»), а иные – судьбам конкретных солдат, офицеров и других участников войны.
С любезного разрешения издательства публикуем отрывок из главы «Ленд-лиз: факты и мифы».
В марте 1943 года американский посол в Москве адмирал Уильям Стэндли заявил:
Российские власти, по-видимому, хотят скрыть факт, что они получают помощь извне. Очевидно, они хотят уверить свой народ, что Красная армия сражается в этой войне одна.
Лишь после этого заявления, вызвавшего дипломатический скандал и в конечном счете отставку посла, в советских газетах появилась информация о масштабах поставок союзников. Однако довольно полная и точная информация ТАСС «О поставках СССР вооружения, стратегического сырья, промышленного оборудования и продовольствия США, Великобританией и Канадой» за период с 22 июня 1941-го по 30 апреля 1944 года была опубликована в «Правде» лишь 11 июня 1944-го.
С начала войны до 1 июля 1943 года поставки Советскому Союзу из Канады производились в счет обязательств Великобритании и по Соглашению о кредите между СССР и Канадой от 8 сентября 1942 года. С 1 июля 1943 года Канада осуществляла поставки Советскому Союзу самостоятельно в соответствии с соглашением между СССР и Канадой о предоставлении Канадой военных поставок Советскому Союзу и канадским законом «О взаимопомощи Объединенных Наций».
Позиция властей коррелировала с отношением общества к западной помощи. Девятого марта 1943 года корреспондент Би-би-си в Москве Александр Верт записал в дневнике:
После бурных пятичасовых телефонных переговоров русская цензура пропустила текст выступления Стэндли. Сотрудники отдела печати (Наркоминдела) смотрели сердито. Главный цензор Кожемяко побелел от гнева, ставя свою визу на телеграмме. Его мать умерла в Ленинграде от голода…Другой русский сказал сегодня: „Мы потеряли миллионы людей, а они хотят, чтобы мы ползали перед ними на коленях только за то, что они посылают нам тушенку. А сделал ли когда-нибудь «добренький» конгресс что-либо такое, что не отвечает его интересам? Не говорите мне, что ленд-лиз – это благотворительность“.
Возможно, лучше многих понял психологические основы недоверчивого отношения к союзникам, и это касалось не только поставок по ленд-лизу, Михаил Пришвин. Его потрясли масштабы применения военной техники в ходе высадки союзных войск в Нормандии 6 июня 1944 года. В своем дневнике он записал:
Вторжение в Европу Нового Света лично для меня демонстрирует машину (11 тыс. действующих самолетов) на службе человеку для защиты его жизни. (Это явилось по сравнению с нашей «героической» борьбой)… Теперь наконец-то я понял причину скептического отношения к союзникам. Причина заключается в моральном чувстве от ужасных страданий, принятых на себя народами России. Мы ищем компенсации нашей жертвы, а союзники вместо жертвы берут в руки карандаш, вычисляют и вместо жертв людьми дают машины, делающие жертву ненужной, бессмысленной.– Как бессмысленной! – орет душа российская. Между тем это факт: все величие, вся необычайность и особенность исторического вторжения состоит в том, что человек США сделал машину орудием спасения людей… И вот нате вам, русские, вторжение союзников в Европу: чем это не серьезное дело, чем это не организация, в которой не люди служат машине, а именно машина в руках человека является спасительным средством.
Разница между разгневанными сотрудниками Наркоминдела и властями заключалась в том, что последние, в отличие от первых, были хорошо осведомлены о масштабах и значении помощи. В 1947 году председатель Госплана СССР Николай Вознесенский в книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» сообщил, что поставки союзников составляли 4% от советского производства военного времени.
Это была «лукавая» цифра. И не только потому, что объем поставок был преуменьшен почти в два раза. Замалчивалось ключевое значение заграничного снабжения для отдельных – причем важнейших! – видов производства военной продукции.
Поставки по ленд-лизу можно разделить на заметные невооруженным глазом и «невидимые» для широкой общественности. В памяти людей остались прежде всего поставки продовольствия (американскую тушенку иронически называли «вторым фронтом»), автомобилей, обуви, сукна, самолетов. Масштабы этих поставок были более чем внушительными. Мясные консервы, поставленные союзниками, составили 108% от советского производства (664 600 т), сахар-песок – почти 42% (610 000 т), обуви поставили 16 млн пар.
Поставки союзников практически закрыли два слабых места Красной армии – транспорт и связь. В начале 1941 года в Красной армии насчитывалось 257,8 тыс. грузовых автомобилей. За 1941 год было произведено 46 100 грузовых машин. Потери только в 1941 году составили 159 тыс. автомобилей. Союзники поставили 409 500 автомобилей (в литературе приводятся и другие данные – 427 386 и 477 785) – прежде всего грузовиков («студебеккеров»), что в 1,5 раза превосходило советское производство в годы войны. Кроме того, были поставлены 1900 паровозов (советское производство – 446 штук), свыше 11 000 вагонов (в СССР произведено немногим более 1000), 622 000 т рельсов.
Также по ленд-лизу было поставлено 35 800 радиостанций, 5899 приемников, почти миллион миль полевого телефонного кабеля (им можно было бы несколько раз обмотать Землю по экватору). Импорт телефонного кабеля в 1943 году втрое превысил его производство в СССР. В 1942–1943 годах поставки союзников позволили оснастить радиостанциями 150 дивизий, полевыми телефонами – 329 дивизий. Четырехсотваттные радиостанции полностью обеспечили надежной связью советские штабы фронтов, армий и аэродромов (советская промышленность стала выпускать их только в конце 1943 года).
В 1942–1943 годах СССР получил 445 английских и американских радиолокаторов, 200 станций высокочастотного телефонирования. Станции ВЧ в СССР в то время не производились, что касается радиолокаторов, то в нашей стране тогда лишь приступили к разработке опытных образцов. Союзники поставили 22 195 самолетов, большинство которых превосходило по качеству советские аналоги. Прославленный советский ас трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин сбил 48 из 59 уничтоженных им немецких самолетов, летая на американском истребителе «Аэрокобра» (Р-39). На «Аэрокобрах» летали и другие прославленные советские асы: дважды Герои Советского Союза Николай Гулаев (57 сбитых самолетов противника), Григорий Речкалов (56), Дмитрий Глинка (50), Александр Клубов (34) и другие. Всего в СССР было поставлено свыше 4500 «Аэрокобр».
Критически важными были поставки продовольствия. Они буквально спасали от голодной смерти. Так, в Архангельске в первую военную зиму от голода и болезней умерли 20 тыс. человек – каждый десятый житель города. Смертность была бы еще выше, если бы не 10 тыс. тонн канадской пшеницы, оставленных в городе. Для этого потребовалось личное разрешение Сталина.
Наиболее тяжелое положение с продовольствием сложилось в СССР в 1943-м – первой половине 1944 года. Красная армия освободила огромные территории, на которых проживали миллионы жителей. Между тем, при отступлении нацисты применяли тактику выжженной земли: то, что не удавалось вывезти, уничтожали. К этому добавилась засуха в Сибири, Поволжье и на Северном Кавказе. В ноябре 1943 года скудные нормы выдачи продуктов были негласно сокращены почти на треть. В заявке союзникам на поставки с июля 1943-го по июль 1944 года продовольствие потеснило металлы и отдельные виды вооружений. Чистый вес ввезенных в СССР за это время сельскохозяйственных товаров составил 1,8 млн тонн. Среди прочего американцы отправили в СССР 25% всей произведенной в США свинины.
Не менее (а то и более) важная часть поставок оставалась «невидимой» для большинства населения. Характерно, что согласно первому (Московскому) протоколу о ленд-лизе поставки военной техники должны были составить 20%, остальное – оборудование, металлы, химикаты и пр. Взрывчатых веществ союзники поставили около половины от количества произведенных в СССР, алюминия – по разным оценкам, от 106 до 125%. Алюминий использовался при производстве самолетов, танковых моторов и в других критически важных отраслях. Из США в годы войны было поставлено 38 100 металлорежущих станков, из Великобритании – 6500. В СССР в 1941–1945 годах было произведено 115 400 металлорежущих станков, однако поставленные по ленд-лизу существенно превосходили их по качеству. Союзники снабжали СССР высокооктановым бензином (свыше 20% от советского производства), поставили 4 нефтеперегонных завода.
По советским заказам производили и поставляли неожиданную на первый взгляд продукцию, например 257 723 498 (с точностью до штуки!) пуговиц. Это имеет вполне рациональное объяснение: изготовление пуговиц – это расход цветного металла, электроэнергии, рабочего времени. Когда пуговицы производят за рубежом, эти ресурсы экономятся и могут быть направлены на другие цели. Сошлюсь в оценке значения ленд-лиза для военной экономики СССР на мнение более чем компетентного человека – маршала Георгия Жукова. В частном разговоре, зафиксированном прослушкой КГБ (содержание разговора было сообщено тогдашнему первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущёву), он говорил:
Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну… У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью? А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии.
Однако в вышедших впоследствии в советское время мемуарах «маршал Победы» писал, разумеется, о пресловутых 4%.
Никаких иллюзий лидеры стран антигитлеровской коалиции относительно друг друга не питали. Рузвельт писал Черчиллю 28 октября 1942 года после очередной размолвки со Сталиным:
Меня не особенно тревожат полученные нами ответы или отсутствие ответов из Москвы. Я решил, что они не пользуются даром речи для тех же целей, для каких мы им пользуемся. Я вполне убежден, что русские продержатся эту зиму и что нам следует решительно осуществлять наши планы как в смысле снабжения их, так и отправки военно-воздушных сил для участия в боевых действиях на их фронте. Я хочу, чтобы мы имели возможность сказать г-ну Сталину, что мы выполнили наши обязательства на 100%.
Впоследствии Черчилль писал, комментируя ситуацию:
Теперь, когда оглядываешься назад, создается впечатление, что поведение Советов отчасти объяснялось надеждой, что, если им удастся продержаться зиму, они смогут отказаться от любой непосредственной военной помощи со стороны Запада, которую они считали пагубной и способной умалить их престиж. Я считаю, что мы по крайней мере заслуживаем похвалы за наше терпение в условиях постоянных оскорблений со стороны правительства, которое надеялось сотрудничать с Гитлером, пока он не напал на него и чуть не уничтожил.
Сталин откровенничал по поводу союзников в разговоре с Милованом Джиласом:
Возможно, вы думаете, что как раз потому, что мы с англичанами союзники, мы забыли о том, кто они такие и кто такой Черчилль. Для них нет ничего более приятного, чем обманывать своих союзников. Во время Первой мировой войны они постоянно обманывали русских и французов. А Черчилль? Черчилль – это такого рода человек, что, если за ним не смотреть, он вытащит у тебя из кармана копейку. Да, копейку, из твоего кармана! А Рузвельт? Рузвельт не такой. Он засунет руку только за более крупными монетами.
Неудивительно, что союз распался вскоре после окончания Второй мировой войны. Не стало Гитлера – не осталось и оснований для сохранения антигитлеровской коалиции. Своеобразной – и ироничной – эпитафией славному (без кавычек!) союзу периода Второй мировой войны стало то, что среди советских судов, доставлявших военные грузы на Кубу в период Карибского кризиса, были пять сухогрузов типа «Либерти», построенных на американских верфях.