Часть9

Серьезные изменения в системе министерства внутренних дел произошли после Февральских событий 1917 г. Уже в первые дни революции были полностью упразднены Отдельный жандармский корпус и Департамент полиции со всеми их структурами как в центре, так и на местах. Более того, для ликвидации и расследования их деятельности была создана специальная Чрезвычайная следственная комиссия, в работе которой приняли участие многие известные в России люди, в т.ч. и поэт А.А. Блок. Разграблению и уничтожению подвергались полицейские и жандармские архивы.

     Вместо разгромленного Департамента полиции первый министр МВД периода Временного правительства близкий к кадетской партии князь Г. Е. Львов создал Временное управление по делам общественной полиции и обеспечению личной и имущественной безопасности граждан. Позднее оно было преобразовано в Главное управление по делам милиции.
      Новое управление взяло на себя реализацию всего спектра полицейских функций демократического российского государства по поддержанию правопорядка и охране общественной безопасности. Это подразделение нового министерства безопасности занялось организацией милиции Временного правительства, взяло на себя руководство её структурами.
      Не забыло оно и вопрос о старых полицейских кадрах. К жандармам у революционных масс сразу проявилось резко негативное отношение и последним приходилось скрываться под чужими документами, бежать за границу, кончать жизнь самоубийством и т.д. А отношение к полиции было иным. Разумеется, те из полицейских, которые слишком заметно проявили себя участием в политическом сыске, либо погибли в ходе событий Февраля 1917 г., либо были репрессированы позднее, остались без средств к существованию и терпели иные лишения. Так, уже в годы Советской власти был арестован и осужден уфимский полицейский пристав В.А. Ошурко, активно сотрудничавший с «охранкой» и проявивший большую инициативу в сфере политического сыска и организовавший задержание боевиков дружины Уфимского комитета РСД РП - участников второй Миасской экспроприации 1909 г. К тем же из полицейских, кто не вылезал за рамки общеполицейских функций и криминального сыска, новая власть проявила снисхождение, не препятствовала, а даже привлекала их к использованию в новых милицейских структурах.

В новой структуре - Временном управлении по делам общественной милиции и обеспечению личной и имущественной безопасности граждан - из 80 его служащих 52 ранее работали в полиции. Главное управление по делам милиции заботилось даже о пенсионном обеспечении бывших полицейских! Хотя новая буржуазно-демократическая власть, надо подчеркнуть, все-таки основательно растрепала сложившуюся к 1917 г. систему эффективной реализации полицейских функций государства.
      Так, функции уголовного розыска перешли в ведение нового министерства юстиции. Официально было объявлено о полной ликвидации политического сыска (газеты даже печатали списки агентуры). Но функции политической разведки и контрразведки взяло на себя Главное управление Генерального штаба Российской армии. Главное управление по делам милиции тоже не чуралось политического сыска, собирало и накапливало у себя материалы о рабочем и крестьянском движении, деятельности общественных организаций и партий, отслеживало наиболее видных политических и общественных деятелей. А уже с июня 1917 г. для реализации подобных функций был создан и активно включился в работу Осведомительный отдел Главного управления по делам милиции, были задействованы «незасвеченные» агенты старого Департамента полиции. Способствовали развертыванию грамотно-профессиональной работы милиции бывшие полицейские. Так, в июле 1917 г. в штате Главного управления по делам милиции они составляли 37 процентов (74 из 200 служащих).

      На губернском и местном уровне в ходе событий Февраля 1917 г. жандармские и полицейские учреждения также были разгромлены а сотрудники были обезоружены и разогнаны. Не осталось на местах губернаторов, градоначальников, полицмейстеров, приставов и надзирателей. Растащены и уничтожены архивы. Разгромлены полицейские и жандармские управления,охранные отделения.
      Вскоре руководство властью на местах стали принимать комиссары Временного правительства. Естественно, что на них легли те же функции, что ранее лежали на губернаторах, в т.ч. и функции полицейского характера. Понятно, что разрешения таких же вопросов не могло состояться без аналогичных прежним государственных аппаратов. Одно дело - идеологическое направление задач в пользу той или иной политической группировки общества, пришедшей к власти. А совсем другое - механизм непосредственного исполнения функций. Он мог быть только аналогичным прежнему. Поддержание правопорядка и общественной безопасности в стране не могло происходить само по себе. Это могут делать только люди, находящиеся на разного уровня должностях - чины государственного управления в сфере реализации полицейских функций.
      Поэтому структура учреждений милиции Временного правительства во многом была сходной с полицейскими учреждениями, чему немало способствовал режим двоевластия.
      В крупных городах начальники милиции, назначаемые губернским или уездным комиссаром Временного правительства по согласованию с общественными структурами, возглавляли общегородские управления милиции. Крупные города делились на районы, в которых создавались отделы милиции. Районы делились в свою очередь на участки, где создавались участковые отделения. Сельские уезды также делились на участки, обслуживаемые милицейскими отделениями. Но на этом уровне - городские милицейские начальники в небольших городах, начальники уездной, районной, участковой милиции и их помощники - избирались и назначались органами городского или земского самоуправления, нередко с представительством от различных партий. Начальники милиции имели свои канцелярии и помещения для арестованных и задержанных.
      Чем занималась милиция Временного правительства? Тем же, чем и полиция в период самодержавного правления в России. Она поддерживала безопасность и порядок, оповещала население о тех или иных местных и правительственных мероприятиях и распоряжениях, судебных решениях, задерживала и арестовывала преступников, пресекала действия погромного характера и т.д.
      Вскоре при милицейских учреждениях стали возникать и структуры уголовного розыска, ибо без этого не было возможным грамотно и эффективно поддерживать правопорядок и общественную безопасность.
      Но достичь хорошего организационно-структурного и професионально-грамотного уровня милиция Временного правительства не смогла. Дальнейшее развитие милицейских структур было прервано событиями Октября 1917 г.

      В Уфимской губернии ликвидация полицейских и жандармских структур мало чем отличалась от ситуации в центре. Разве только меньшей кровью и большей стабильностью в общественном поведении, т.к. не было отмечено больших кровавых эксцессов при смене власти. Возможно, этому способствовало стабильное несение патрульной службы на улицах Уфы солдатами местного гарнизона.

      Уже 8 марта 1917 г. здесь приступил к исполнению своих обязанностей сменивший губернатора комиссар Временного правительства. Возникло и двоевластие - за три дня до назначения комиссара образовался Уфимский Совет рабочих и солдатских депутатов. 162 депутата от рабочих, солдат уфимского гарнизона, партийных организаций РСДРП и ПЛСР (левых эсеров) избрали исполком из 34 человек, который для реализации властно-управленческих функций избрал президиум и сформировал ряд комиссий.
      Создание городского управления милиции шло достаточно медленно, и оно особой активности не проявляло. Комиссаром милиции был назначен мелкий торговец эсер К. Вячкилев. В конце апреля Уфимская гордума по согласованию с Советом депутатов назначила начальником милиции офицера одной из частей уфимского гарнизона капитана Г.И. Аглинцев. Сюда же, в милицию были направлены общественностью города достаточно боевые кадры из рабочих. Такие, к примеру, как вернувшийся с каторги член Совета Уральской боевой организации РСДРП П.И. Зенцов, ставший впоследствии первым председателем Уфимской губернской чрезвычайной комиссии. В городском управлении милиции Временного правительства он занял должность товарища (заместителя) начальника. Сюда же был направлен член Совета боевой организации РСДРП В.М. Алексакин, ставший начальником 4-го участка, его заместителями - А.С. Ермолаев (будущий начальник Баш ОГПУ) и И.М. Мыльников (будущий начальник политотдела Управления Рабоче-Крестьянской милиции НКВД БАС СР) 3-й участок возглавил вернувшийся с каторги большевик И.С. Критов, его заместителем - Г.А. Андреев. Начальником 5-го участка - Н Токарев и П. Бобылев. Пришли в милицию и другие известные революционеры.

Положение в Уфе по мере усиления экономической разрухи и нестабильности государственного управления ухудшалось. Резко вздорожали цены на продовольствие и промышленные товары, росла преступность, процветала спекуляция, у магазинов образовывались большие очереди. То и дело деклассированные и анархиствующие элементы, используя недовольство населения, подбивали горожан на погромы винных лавок и отдельных магазинов.
      В такой ситуации порядок во многом поддерживался своеобразной местной Красной Гвардией - Боевыми организациями народного вооружения (БОНВ), создаваемыми их рабочих Уфимским Советом депутатов на базе бывшей Боевой организации РСДРП.
      Уфимская милиция Временного правительства только формировалась, была слабой и полное свое бессилие проявила в ситуации погрома 12 сентября 1917 г. Накануне по городу пронесся слух, что в магазине А. Г. Сагдиева на Александровской улице с утра будут продавать дефицитнейший по тем временам товар - резиновые калоши. С раннего утра 12 сентября у магазина собралась не просто очередь, а большая толпа. Вскоре кто-то из беспокоившихся покупателей обнаружил, что торговец часть товара припрятал. Когда это стало известно толпе, она взъярилась и кинулась громить магазин. Затем погром перекинулся на другие торговые заведения. Несколько часов разъяренная толпа из обывателей, деклассированных элементов и пьяных солдат орудовала в центре города. Уже пошла агитация на погром властей и Уфимского Совета депутатов.
      Губернский комиссариат, штаб гарнизона и городская милиция оказались в полной растерянности, показав неспособность к решительному пресечению погрома.
      Положение спасла группа бойцов БОНВ из железнодорожного района, которую поднял ИИ. Зен-цов, видя растерянность властей. Бойцы БОНВ получили в городской милиции оружие и вместе с солдатами караульной роты 103-го пехотного полка, также поднятыми по тревоге членом Совета депутатов поручиком А.К. Евлампиевым, поручиком Л. Гребневым и солдатом А.М. Човеревым. Этими силами и был остановлен погром.
      Практически деятельность уфимской милиции Временного правительства не оказала серьезного воздействия ни на поддержание порядка и общественной безопасности в губернском центре, ни в уездах губернии.
      Тем не менее, уездные и волостные учреждения милиции Временного правительства просуществовало до прихода в Башкирию Белой гвардии, т.е. до лета 1918 г. Во всяком случае об этом свидетельствуют ответы на анкету волостных и заводских Советов иногороднего отдела Уфимского губернского Совета народных комиссаров в мае 1918 г. Семнадцатым вопросом анкеты было: "Ликвидирована ли уже милиция в вашем районе, если нет, то почему, если да, то кем милиция заменена (народным вооружением, красноармейцами и т.д.)?"

      Ответы были различными. В Архангельской волости на 10 мая 1918 г. милицию заменили подразделения БОНВ, здесь не были организованы. В Верхоторской волости, включавшей в себя села Рамодановка, Привольное и Верхотор, на 12 мая 1918 г. милиция Временного правительства ещё существовала. А из ответа ясно, что не была распушена и уездная милиция. В Богоявленской волости, включавшей в себя и Богоявленский стекольный завод, милицейскую работу на 15 мая 1918 г. исполняли красноармейцы. В Кал-кашевской волости, в которую входило 28 сельсоветов, органы милиции назначались и ликвидировались уездным Советом. Аналогичные ответы давали и другие волостные советы.

      Т.е., можно с уверенностью говорить, что в переходный период поддержание порядка и обеспечение общественной безопасности лежало на плечах БОНВ и бойцов создаваемой на территории Башкирии с некоторым запозданием Рабоче -Крестьянской Красной Армии. Общее их число в Уфимской губернии на 10 мая 1918 г. равнялось 7118 человек.
      Попытки ликвидации беспорядки силами только милиции оказались безрезультатными - слишком буйствовала толпа и слишком большой была ее численность.