Интервью с Акрамом Ханом

(The Times, 17.11.2024)

Акрам Хан о танцах в 50 лет: "В этом возрасте ты начинаешь думать о выносливости".

На сцене Sadler's Wells Хан представит новое шоу, вдохновлённое жизнью его матери. Он оглядывается назад на свою карьеру и говорит, что то, что он праздновал на церемонии открытия Олимпийских игр в 2012 году, было "уничтожено".

"Этот спектакль не имеет ничего общего и одновременно полностью связан с моей матерью", говорит Хан о своей новой работе Gigenis, которой откроется новый сезон театра Sadler's Wells. Хан прошёл путь от современного танца до балета, он ставил хореографию для туров Кайли Миноуг и церемонию открытия Олимпийских игр 2012 года. На этом этапе своей карьеры он возвращается к катхаку и другим классическим формам индийского танца, любовь к которым ему привила мать, учительница языка, когда он был ещё ребёнком и жил с родителями в Уимблдоне.

Семь танцовщиков расскажут историю женщины, оплакивающей смерть убитого сына. Сюжет частично вдохновлён индийским эпосом Махабхарата (в его театральной версии когда-то выступал и сам Хан, он был занят в спектакле, поставленном режиссёром Питером Бруком), частично "утратой эмпатии" человечества к себе и планете, а также "сериалом "Наследники", который меня поразил: это современная Махабхарата, просто без богов и фэнтези", со смехом говорит Хан.

Для этого спектакля Хан снова вернётся на сцену. Но это не было запланировано. Последний раз он думал выйти на сцену в сольном Xenos в 2020 году, но случился ковид, и выступления перенесли на 2022 год. В тот год скончался отец Хана, владелец индийского ресторана, с которым у Хана были сложные и противоречивые отношения.

"Отец хотел, чтобы я был хорошим бангладешским мальчиком, а я даже не знал, что это значит. Я родился и вырос в Англии, слушал Майкла Джексона и Принца. Я думаю, что отец был аутистом где-то на самом краю спектра, но его поколение в такие вещи не верило. За день до смерти он мне сказал: "Нам нужно поговорить, у меня осталось не так уж много времени". Я ответил: "Увидимся утром". Он поехал в больницу - и на следующий день его не стало. Несколько месяцев спустя в родительском гараже, где я занимался в детстве, я нашёл целую библиотеку: по пять экземпляров каждой статьи о моей 24-летней карьере, рассортированных в хронологическом порядке. Он не знал, как сказать "я люблю тебя". Это был его способ выразить свою любовь".

Хан думал о семье, когда приступал к созданию новой работы. У него трое детей, две дочки в возрасте 11 лет и 2 лет и сын, которому 9 лет, от жены-японки, бывшей танцовщицы Юко Иноуэ, они живут всего в нескольких улицах от дома, где живут его мать и сестра, в Уимблдоне. Молодая семья стала ещё одной причиной, по которой он не хотел двигаться дальше в карьере танцовщика.

Изначально в его планах было сделать фестиваль, на котором ведущие хореографы могли бы представлять свои версии традиционных индийских стилей танца, но затем понял, что сможет охватить бОльшую аудиторию, если его труппа будет показывать нарративные спектакли.

На роль матери он пригласил танцовщицу и хореографа Капилу Вену, а на роль одного из сыновей своего давнего коллегу Мавину Ху, и только потом осознал, что в спектакле есть место и для него самого. "В этом возрасте ты начинаешь переживать о выносливости, о том, как уберечь себя от травм", говорит Хан. Для поддержания своей физической формы вместе с женой и детьми он занимается бразильским джиу-джитсу. В Gigenis он исполнит свою версию катхака, который больше подходит для возрастных исполнителей и менее требователен к телу в отличие от балета.

Хан родился в Лондоне в 1974 году, куда его родители бежали от войны за независимость Бангладеша в 1971 году. В Англии в 2000 году он основал свою труппу, Akram Khan Company. Его первая постановка, Kaash, была создана вместе с музыкантом Нитином Савни и художником Анишем Капуром.

Работа на стыке разных форм искусства и культур - центральный элемент его творчества. Он работал вместе с актрисой Жюльет Бинош над спектаклем In-I, показанном в Национальном театре в 2008 году. В 2014 году для Английского национального балета поставил одноактный балет "Прах" (Dust) о Первой мировой войне в сотрудничестве с композитором Джоселин Пук и балериной Тамарой Рохо. В 2016 году создал свою версию "Жизели" для ENB, Манчестерского международного фестиваля и театра Sadler's Wells ("Жизель это тоже моя мать"). Ничто не могло сравниться с моментом тишины, предваряющим церемонию открытия Олимпиады - дань памяти жертвам террактов в Лондоне в 2005 году, когда Эмили Санде а капелла исполняла песню Abide with Me.

Он красноречиво описывает, как живое выступление стимулирует все чувства, и сожалеет о том, как сильно стал зависим от Zoom, а его дети - от экранов. "Я хочу, чтобы дети почувствовали, что значит быть внутри собственного тела. Технологии помогают нам чувствовать себя связанными, но настоящей связи нет".

Хан вырос в Лондоне, где расизм был привычным явлением. Он не стыдится быть артистом, занимающим политическую позицию, но и не является приверженцем какого-то конкретного лагеря. Мы общаемся в день выборов президента США, и Хан говорит, что разочарован всеми политиками. Он бы не испытал гордости, если бы Харрис победила из-за своей идентичности и происхождения, так же как он не праздновал избрание Риши Сунака, ставшего первым премьер-министром Великобритании азиатского происхождения.

"Дело в самом человеке: он здесь, чтобы служить своей стране или своим друзьям?", говорит он. Ему хочется надеяться - хотя интонации у него и скептические - что правительство Кира Стармера будет более положительно настроено к искусству в целом и к танцу в частности, чем его предшественники.

"С 2012 года это ощущается, как борьба с тем, чтобы окончательно не скатиться вниз", говорит он с сожалением. "Всё, что мы когда-то праздновали, медленно разрушается. Культура, похоже, больше не имеет значения. Брекзит для художественной сферы стал разрушением. Гастроли теперь практически невозможны. Наша труппа находится в более-менее стабильном положении, но даже нам трудно. Мы-то уже достигли определённого положения, а что делать тем, кто находится в самом начале пути?"

Критик The Times Дебора Крейн отмечает, что радость, присущая ранним работам Хана, уступает место всё более мрачному тону, хотя в разговоре он по-прежнему излучает уверенную харизму. Gigenis затрагивает тему экзистенциальной тревоги, связанную с климатическим кризисом, но в философском ключе.

"Умрёт мир - умрём и мы", говорит Хан. "Если мы умрём - то мир продолжит существовать. Мы должны смириться с тем, что мы здесь лишь гости". Мрачный настрой нынешней постановки компенсируется новым спектаклем, который он представит в следующем году с другим хореографом и 60 местными танцовщиками. Постановка будет приурочена к празднованию присуждения Брэдфорду статуса Города культуры - 2025. Спектакль будет называться "Воспоминания о будущем" (Memories of the Future). Это, на мой взгляд, прекрасно отражает характер самого Хана: связанный с прошлым, он чутко настроен к настоящему и его проблемам, и одновременно твёрдо устремлён в будущее.