Интервью с Джорджем Ли

(The New York Times, 04.02.2024)

Среди ярких огней и нескончаемых развлечений в центре Лас-Вегаса, в море игровых автоматов отеля-казино Four Queens, за столом для блэкджека тихо сидит Джордж Ли. Он раздаёт карты 8 часов в день, 5 дней в неделю. Этим он занимается уже более 40 лет.

Ли, которому 88 лет, скорее всего был на своём обычном рабочем месте, когда в 2022 году режиссёр Дженнифер Лин просматривала старые фотографии в Нью-Йоркской публичной библиотеке исполнительских искусств и спрашивала себя, что же стало с танцовщиком, сыгравшим не последнюю роль в истории балета. На рекламе первого "Щелкунчика" Баланчина в партии, известной как Чай, был изображён молодой азиатский танцовщик по имени Джордж Ли.

У Лин, опытного журналиста, ставшего документалистом, эта фотография вызвала множество вопросов. В 1954 году, когда она была сделана, на сцене NYCB можно было увидеть не так уж много цветных танцовщиков. Кто был этот молодой человек? Жив ли он ещё? Если да, то чем он занимается?

"Я была одержима мыслью узнать, что случилось с Джорджем Ли", говорит Ли в видеоинтервью.

Через год эта одержимость вылилась в короткометражный фильм "В десять раз лучше", который рассказывает неожиданную историю жизни Ли: детство в Шанхае в 1940-е годы, где началась его карьера артиста; лагерь беженцев на Филиппинах, куда он в 1949 убежал вместе с матерью, польской балериной; Нью-Йорк и Школа американского балета, где Баланчин выбрал его для роли в "Щелкунчике"; "Песня цветочного барабана" на Бродвее, его первой из многих работ в музыкальном театре; и, наконец, Лас-Вегас, где он оказался в 1980 и оставил сцену ради работы в казино (в 1959 году он также изменил свою фамилию, когда принял американское гражданство).

Премьера фильма состоялась 10 февраля в рамках фестиваля Dance on Camera в кинозале Линкольн-центра. Ли, который последний раз был в Нью-Йорке в 1933 году, по этому случаю приехал в город, чтобы получить давно заслуженное признание.

"Я уже много лет не занимался балетом", рассказывает Ли за чашкой кофе в Four Queens в одно из воскресений после рабочей смены. "А потом вдруг появляется Дженнифер и пытается возродить мою прошлую жизнь. Я был в шоке".

Но к интересу Лин он относится с энтузиазмом. "Дженнифер просто идеальна, она всё разузнала", говорит он. "Моё прошлое она знает лучше меня самого".

Лин была не единственной, кто искал Ли. Нынешний глава архива Линкольн-центра Арлин Ю в то время работала в Нью-Йоркской публичной библиотеке. В 2017 года она занималась организацией выставки о "Щелкунчике" и была озадачена сравнительно небольшим количеством сведений о Джордже Ли в обширной коллекции библиотеки, посвящённой танцу.

"Я проследила его биографию до 1961 года, но после этой даты найти что-то было действительно сложно", говорит она. "Если посмотреть на некоторых его сверстников, принимавших участие в той постановке в 1954 году и продолживших карьеру, документов о них, конечно, гораздо больше".

Интерес к Джорджу Ли возник у Лин в ходе работы над другим фильмом, о Филе Чане и Джорджине Пазкогвин, основателях движения Final Bow for Yellowface, которое ставит своей целью искоренить оскорбительное изображение азиатов в балете. Партия Чая в дивертисменте в "Щелкунчике" - как в канонической версии Баланчина, так и в других постановках - стала переломным моментом в их деятельности.

Чена тоже поразили фотографии "Щелкунчика" 1954 года, на которые он наткнулся во время прохождения практики в библиотеке в 2020 году.

"Я был удивлён, увидев настоящего китайца", говорит он, а не танцовщика неазиатского происхождения с шафрановым гримом, сильно подведёнными глазами или даже с искусственными кривыми зубами, которые иногда использовали в старых постановках. "Кто этот парень? И почему я о нём никогда раньше не слышал?".

Ли родился в 1935 году в Гонконге. В Шанхай переехал с матерью в 1941 году, когда город находился под японской оккупацией. Во время Второй мировой войны его отец, китайский акробат, находился в Куньмине, на западе Китая; он погиб в аварии в 1945 году.

Мать Ли, Станислава, солистка труппы Варшавской оперы, была его первой балетной учительницей; в детстве он повторял за ней во время её ежедневных упражнений у станка. В Шанхае была большая русская диаспора - и, как следствие, развитая балетная сцена. Чтобы заработать денег, Станислава устраивала выступления сына в ночных клубах - "полька, русский танец, танец морячка", говорит Ли. Платили им рисом.

Опасаясь прихода коммунистов, в 1949 году они эвакуировались на Филиппины. 4 месяца ожидания превратились в 4 года. В 1951 году американский друг отца оплатил им переезд в Нью-Йорк, где познакомил Ли со Школой американского балета, аффилированной с NYCB.

Когда Ли рассказывает об этих временах в фильме, один момент особенно ярко врезался ему в память. Перед их отъездом мать предупредила сына: "Ты едешь в Америку, там все белые, поэтому тебе нужно быть в 10 раз лучше", вспоминает он её слова. "Запомни это: в 10 раз лучше!"

На кадрах с 20-летним Ли видно, что он всерьёз принял совет матери. В телевизионных выступлениях - со звездой труппы Андре Эглевским и в номере из "Песни цветочного барабана" на шоу Эда Салливана - его сила и точность восхищают.

"Он был отличным, действительно отличным танцовщиком", говорит Чан. "Чистая пятая позиция, высокий прыжок, отточенные вращения, уверенное приземление - видная отличная учёба. Уже в то время он был в 10 раз лучше остальных".

В фильме есть интервью 1979 года с бывшим солистом Нью-Йорского городского балета Ричардом Томасом, который заменил Ли в партии Чая и восхищался его бесподобными акробатическими прыжками: "Он был замечательным! Баланчин создал для него вариацию, которую ни один из нас не смог повторить!"

По словам Ли, Баланчин провёл с ним в студии 15 минут: "Он сказал: "Покажи, что ты умеешь хорошо делать". Я что-то ему показал. Я сделал гран-жете, двойные туры, прыгал, вращался как мячик. Он что-то из этого взял - и сложил вместе".

Он вспоминает, что во время костюмированной репетиции "Щелкунчика" визажист наложил ему китайский грим, но Баланчин настоял, чтобы его сняли. "Он и так китаец, зачем вы делаете его ещё большим китайцем?", вспоминает Ли слова Баланчина. Ли был одет в костюм с усами Фу Манчу, косичкой и рисовой шляпой, часто ассоциируемой с этой ролью, которая сегодня часто критикуется как расистская карикатура. Однако Ли говорит, что не обижался. "Танец есть танец", сказал он.

Ли выступал в "Щелкунчике" как студент, его никогда не приглашали в NYCB. Однако он явно выделялся на уроках и на сцене. За это он благодарит русскую балетную выучку, полученную в Китае, и строгие стандарты матери. Он помнит, как она стояла в дверях студии Школы американского балета, внимательно наблюдая.

"Она наблюдала за уроком, потом мы шли домой и она мне говорила: "Это ты сделал неправильно или вот ты сделал неправильно, тебе нужно делать вот так", говорит он. "Я действительно много работал и у меня получалось". Его любимым педагогом в школе был требовательный Анатолий Обухов: "Он всегда требовал большего, поэтому я очень его любил".

Чтобы заработать на жизнь, Ли обратился к музыкальному театру, выступая в таких шоу как "Улица Бейкер" на Бродвее и кабаре "Кэрол Ченнинг и её 10 отважных мужчин", которое открылось в Лондоне. Он подрабатывал таким образом более 20 лет, часто не уверенный в том, что будет дальше.

В 40 лет Ли выступал в ревю в Лас-Вегасе "Парижский Альказар", когда его друг предложил ему пойти в школу блекджэка. "Я не мог бы танцевать всю свою жизнь", вспоминает он. Он решил попробовать свои силы на новом поприще и вскоре устроился на работу в казино Four Queens. Кроме 4 лет, проведённых в другом казино, здесь он работает и по сей день.

В декабре 2022 года он получил голосовой сообщение от Лин. Благодаря своему журналистскому опыту и помощи Ю, она выяснила, что он живёт в Лас-Вегасе. Из пяти найденных номеров с именем Джорджа Ли четыре привели в никуда; его номер оказался последним, по которому она позвонила.

Когда они наконец связались, она временно отложила другой проект, чтобы сосредоточиться на истории Ли. Она и её небольшая творческая команда закончили монтаж к ноябрю. "Джорджу 88 лет, и я хотела, чтобы он смог насладиться этим моментом, когда люди признают его и его достижения в балете", говорит она.

Перед возвращением в Нью-Йорк Ли говорит, что прежде всего благодарен своей матери.

"Я горжусь, что я её не подвёл", говорит он. "Я чувствую себя лучше от мысли, что теперь могу посмотреть наверх и сказать: "Посмотри, мама, теперь ты видишь, что получилось, что ты для меня сделала. Ты дала мне всё хорошее, всё. Благодаря тебе теперь я здесь".