Ничего личного
Степана супруга очень любила, потому заказала на тридцатилетие стриптиз от местной Вайлд Нэнси, а среди своих - Маши.
Виновника усадили в центре залы, выключили свет и наблюдали, как его лицо краснеет от ударившего в голову шампанского и остатков смущения при виде складок плоского живота не доступной женщины. Смотреть выше он боялся, да и кардиолог уже рекомендовал легкую эротику заменить на приседания – так полезней. Пользуясь давно приобретенными способностями незаинтересованности в происходящем, полученными еще при работе в госорганах, Степан в голове осуществлял вычисления не хуже Архимеда. Заполнял одновременна из крана и душевого шланга ванну - жигулевским пивом. Местами он отвлекался и запускал в свои просчеты воблу, лещей и другую вяленную живность отдавшую душу Нептуну. От сиих действий взгляд смотрящего был устремлен в верхнюю левую точку потолка, лоб наморщился и собирал между складок нервов, перегородчатой дамбы, капельки страха и вожделений. Когда Маша в танце подошла ближе тряся седалищным нервом возле его лица, он не выдержал, чихнул иии...закрыв глаза, прокусил губу до крови.
Танец закончился выстрелом.... ливчика в люстру. Степан не вставал, попросил всех успокоится и обратить свой взор обратно в тарелки, в поисках котлеты по-киевски и обуховских пирожков. Сам он, незаметно со стулом, как опытный торжественный ниндзя шмыгнул на террасу. Стакан сигарет и пол пачки коньяка привели в спокойствие льва по гороскопу и овна (тут важно ударение) по состоянию.
Похрустев мозгами он закрыл глаза. В своих мыслях Степан умчался верхом на коне в закат прихватив Машу с собой в дальние-дали, за три-девять земель, километров 6-7мь. Они сняли шикарный номер, нет, не президентский люкс – даже в своих мечтаниях он был немножко жлобом и евреем. Это был улучшенный сьют, окна которого выходили на половину в лес, а другой частью на отельную кухню, где готовил мангальщик шашлык. Сейчас он хотел есть. Мотнув головой, отмахиваясь руками от летающих шампуров с люля, снова погрузился в грезы. Ему представлялась эта безумная ночь возможной любви: советское шампанское, помятые простыни, они были изначально такими, повторюсь – он жлоб.
На следующее утро он возвращался домой, паковал подаренные на свадьбу от свекра чемоданы луи витон, не оригинал, как вы поняли, свекр тоже считал деньги. Двое детей 8-ми и 14-ти лет плакали на руках супруги и просили грудь. Катя была в розовых бигуди папильотках и готовила форшмак по рецепту тети Цыли. Тетя была главой конституционного суда. Холодный пот полился из его глаз, стал сжиматься непринужденно сфинктер отражаясь на лицевом нерве, в окно ударился замертво грач из картины Саврасова. От перспективы развода и дальнейшего беднейшего существования на окраинах Хайфы в трехкомнатной квартире с Машей и вяжущей бабушкой по папиной линии свитер в красках Поллока под Мандельштама, он моментально протрезвел.
- Ты где был? – спросила Катя, когда он вернулся за стол.
- Выходил подышать......, думал.
- Я думал, как-же мне с тобой повезло.
После этих слов он ее крепко обнял и поцеловал глубоко с уважением в губы, по Брежневковски. И они жили долго, и счастливо...., пока не вышла в латексе Маша.
З.ы. Мне сказали, что название моих очерков должно цеплять. Поэтому – ничего лишнего, но, надеюсь, Вам понравилось.