Разрушающий хаос
Утро шло по знакомому сценарию. На кухне витал аромат крепкого кофе, вплетённый в лёгкий треск поджаривающегося хлеба. Рантье, уже собранный, стоял у плиты в домашней рубашке и тёмных брюках – сосредоточенный так, будто завтрак был пунктом в его чётко выверенном рабочем графике.
Он неспешно наливал кофе в свою любимую чашку и ставил рядом пиалу с молочным улуном: Янг просил его не заваривать кипятком, а доводить воду до нужной температуры. Рантье прекрасно помнил о столь важных рутинных нюансах.
Вошёл Янг. Босой, в свободной футболке и широких штанах, он выглядел так, словно сон всё ещё держал его за запястье, не давая отпустить ночь. Волосы взъерошены, на лице тень сна, упрямо цепляющаяся за кожу.
Янг подошёл к столу, вдохнул аромат завтрака и с ленивой улыбкой опустился на стул:
– Жаль, что я ничего не понимаю в юриспруденции... Любопытно, что у тебя лучше получается – составлять контракты или готовить завтраки, – пробормотал он, легко проведя пальцами по ободку пиалы:
Рантье, не отрываясь от тостов, с теплотой заметил:
– Если бы дни недели зависели от тебя, сегодня было бы воскресенье, – сказал он с лёгкой насмешкой.
И в этом был свой смысл. Янг умел по утрам создавать атмосферу безмятежности, будто времени было больше, чем обычно. Неспешные чаепития, разговоры о пустяках – и вдруг, словно по щелчку, вихрь: застёгивание рубашки на бегу, прыжок в обувь на ходу. Его ритм по утрам был странным, живым, и именно этими контрастами он создавал особое очарование.
Они сели за стол. Янг поднёс пиалу к губам, на миг задержав вдох:
– И тебе, за то, что украшаешь моё утро.
За короткими утренними фразами скрывалась их собственная жизнь: ритм, привычка, молчаливое взаимопонимание. То, что связывало их куда прочнее, чем долгие переписки, мимолётные встречи и чужие прикосновения.
Как всегда по расписанию, Рантье неспешно поднялся, направился в спальню, где заранее был подготовлен костюм. Он надел рубашку, поправил ворот и застегнул запонки – свои неизменные, которые за долгие годы стали неотъемлемой частью его образа и, возможно, частью его самого.
Янг стоял, прислонясь к дверному косяку, с пиалой в руках, наблюдая за ним.
– Если бы ты был персонажем из романа, тебя бы описали так: «точный до миллиметра». Ты даже рубашку заправляешь с выражением лица, как будто подписываешь приговор.
– Я просто не хочу разрушать привычный порядок утра, – спокойно отозвался Рантье, выпрямляясь. Он подошёл к Янгу, коснулся его шеи и мягко поцеловал в висок. Янг пробежался взглядом по знакомым до мелочей чертам лица Рантье, затем, почти машинально, потянулся и поправил воротник его рубашки. Уголки губ Янга тронула мягкая улыбка, но в следующее мгновение он, словно щёлкнув внутренним переключателем, резко ускорился. Заскочил на кухню, бросил посуду в мойку, вихрем метнулся к гардеробу за рабочими вещами. Переодевшись на ходу, Янг вернулся в гостиную лёгкий, как порыв ветра. Он замедлился, подошёл к Рантье и поцеловал его не быстро, а вдумчиво. В этом поцелуе было всё: благодарность, нежность, прожитые вместе моменты.
С того самого дня, как начались их отношения, только Рантье знал, какие на вкус губы Янга. Ни один из случайных партнёров не был допущен к этой интимной территории – слишком личной, слишком близкой.
Они одновременно отстранились. Янг усмехнулся:
– Пора бежать. А то опять увлечёмся, и кто-то забудет либо часы, либо телефон…
Янг исчез в прихожей, а Рантье вернулся на кухню, допить кофе у окна – свой неизменный утренний ритуал. Это утро было таким же, как всегда.
По пути в агентство Янг перебирал в голове предстоящие задачи: встреча с подрядчиком по кейтерингу, правка макетов, согласование концепции вечеринки для страховой компании, проверка площадки. Мысли стучали в голове, как вагоны метро.
Телефон завибрировал. Сообщение от очередного партнёра. Не первого. И явно не последнего.
<Привет. Сегодня освобожусь в семь. Всё ещё горяч и ненасытен. Подтверди встречу.>
<Привет. Всё в силе. До встречи.>
Янг быстро ответил и вписал в календарь напоминание о встрече: 19:30 – срочный клиент. В кармане уже был презерватив, а в голове хлынул поток со списоком дел не только о работе, но и предстоящем разврате.
В лавине мыслей, совершенно по инерции, Янг отправил сообщение своей подруге Марии, которая в телефоне значилась как "Чрезвычайная сучка":
<Фото и контакт – Лео. Место встречи прежнее. Если после 22:00 не выйду на связь – звони в полицию и моему адвокату.>
Она ответила гифкой Чёрной вдовы и короткой фразой:
<Ты взрослый мальчик. Я – твоя ЧС*. Но будь осторожен.>
*Прим.: ЧС – сокращение от прозвища “чрезвычайная сучка”, но на деле Мария выполняет роль “страхующей подруги”, которая в курсе куда и с кем для секса отправляется друг/подруга, чтобы в случае чего знать где искать и подстраховать для безопасности, например, вызвав полицию по указанному адресу, если друг не вышел вовремя на связь.
День пролетел в вихре звонков, встреч и переговоров. Янг едва успевал переставлять задачи с одной ступени на другую: утренняя планёрка сменялась подбором площадки для банкета, обед прошёл в бесконечной переписке с подрядчиками, а вечер сулил презентацией концепта перед особенно придирчивыми клиентами. Всё шло в привычном ритме: суете, в которой Янг чувствовал себя как дома.
Заскочив домой на полчаса, Янг позволил себе короткий душ. Вода обжигала плечи, смывая усталость. Впереди его ждало событие совсем другого рода.
Чистое тело укрыли ткани. Никакой романтики, только строгие линии и мужская энергия.
Брюки с кожаными вставками, тёмно-серая футболка и аромат дыма, кожи и ветивера, как послевкусие бессонной ночи. Перед выходом Янг задержался у зеркала, улыбнувшись себе.
«Я должен нравиться лишь самому себе.» – мелькнуло у него в голове и тут же растворилось в пространстве.
Квартира в новом жилом комплексе. Лаконичный чёрно-белый интерьер. Лёгкий запах чистящих средств витал в воздухе. Место без характера и без привязанности.
Лео уже был внутри: спокойный, ухоженный, в джинсах и простой футболке. Лицо – ни намёка на нетерпение или волнение, будто это всего лишь встреча по расписанию. Повторная встреча была для Янга редкостью: обычно интерес к партнёрам вне отношений гас у него стремительно. Но у Лео была особенность, которая цепляла: он боготворил ноги Янга. И это открывало особое удовольствие.
Янг неспешно прошёл в ванную, закатав штанины до середины икр, освободив ноги от дневной суеты. Он ополоснул ступни тёплой водой, позволив себе несколько лишних секунд под тонкой струёй. Вышел и задержал взгляд на Лео. Тот уже поднялся с дивана, не говоря ни слова, встретил взгляд Янга и чуть склонил голову, как ученик перед учителем, затаив дыхание перед первым прикосновением.
– Как хочешь сегодня? – тихо спросил Лео, оставаясь на месте.
Янг медленно опустился в глубокое кресло, вытянув ноги перед собой.
– Я веду, – сказал он низким, ленивым, почти мурлыкающим голосом.
Лео, как по команде, опустился на колени.
– Всегда хотел увидеть тебя таким… – выдохнул он, скользя ладонями по голеням Янга:
Янг усмехнулся краешком губ, ничего не отвечая взамен.
Ладони Лео обхватили голени Янга. Пальцы уверенно и нежно массировали кожу, поглаживали своды стоп, скользили между пальцами ног. Янг откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Лёгкая щекотка, на грани возбуждения, пробегала вдоль позвоночника.
Лео работал неспешно: одной рукой продолжал гладить его ноги, другой медленно скользнул вверх по бедру, к ремню брюк. Янг уловил, как пряжка медленно расстёгивается, а ширинка с шелестом сдаётся под пальцами партнёра.
Член Янга скользнул в ладонь Лео: горячий, тяжёлый от напряжения и возбуждения.
Не меняя ленивой позиции, он упёрся одной ступнёй в пах Лео. Через ткань джинсов он ощутил: тот уже твёрд. Лео тихо застонал, осыпая стопу Янга поцелуями: нежными, влажными, наполненными почти благоговейным трепетом.
Руки Лео работали над членом Янга ритмично, жадно, будто впитывая в себя каждое движение. Дыхание Янга становилось всё более тяжёлым, срываясь с губ.
Янг неторопливо потянулся к тумбочке, достал презерватив и медленно надел его на себя, задержав пальцы у основания, словно стремясь продлить удовольствие от предвкушения.
Лео, тяжело дыша, склонился к члену Янга, провёл языком по кругу головки, затем вдоль ствола, втянул в рот и начал медленно сосать, вплетая в каждое движение нарастающую страсть.
Янг чуть запрокинул голову, затаив дыхание. Тёплое, влажное прикосновение языка Лео скользнуло по венке на нижней стороне члена – от основания до чувствительной, налитой кровью головки. Затем он сомкнул губы, втянул плоть в рот и начал двигаться медленно, с нажимом. Щёки ритмично втягивались, горло ловко справлялось с глубиной. Лео сосал умело: с тем грациозным усердием, в котором чувствовалась не только техника, но и желание угодить. Каждое движение отдавалось горячим толчком в паху. Янг чувствовал, как возбуждение накатывает волной, нарастает в основании живота, но не сдавался – дыхание сбивалось, но контроль он старался удерживать.
Протянув руку к тумбочке, Янг взял второй презерватив, неторопливо натянул его на пальцы, выдавил каплю густой смазки. Касаясь ладонью щеки Лео, он прошептал:
— Когда ты… чёрт… держишь мой член во рту… я реально забываю, как дышать. Но, достаточно. Раздевайся.
Лео с мягким выдохом отстранился, взгляд его затуманился, в нём плескалось признание: он слышал не просто похвалу, он услышал одобрение. Он послушно расстегнул ремень, приподнялся и спустил джинсы вместе с бельём до колен, оставшись полуголым, открытым, податливым. Затем вновь вернулся в прежнее положение: встал на колени у кресла, грудной клеткой прижался к талии Янга, обхватив его руками, будто стремился не просто удержаться, а влиться в его ритм, в его тело.
Янг провёл взглядом по обнажённым бёдрам, задержался на ягодицах – гладких, напряжённых. Провёл ладонью по бедру Лео, слегка сжал, как бы проверяя готовность, и только после этого, капнув ещё смазки, начал мягкими круговыми движениями подготавливать его к проникновению, постепенно углубляя прикосновения и вводя пальцы внутрь.
Янг наклонился, и подушечки пальцев обрисовали первые круги на плотно сомкнутом входе. Не торопясь, он надавливал – сначала один палец, затем второй. Лео подался вперёд, задрожав. Его тело, будто в ответ на прикосновения, начало расцветать теплом. Каждый миллиметр, каждым движением Янг раскрывал его, как будто расстёгивал тугую пуговицу желания, готовя к следующему шагу.
Сначала Лео сдержанно морщился, но вскоре его тело подчинилось ласке: мышцы расслабились, губы приоткрылись в беззвучном вдохе, полном удовольствия.
– Встань, пожалуйста, – тихо попросил Янг.
Лео послушно поднялся и, поменявшись местами с Янгом, встал коленями на кресло, опираясь локтями на его спинку. Его спина изогнулась дугой, предлагая себя полностью.
Янг жадным взглядом скользнул по линии его тела. Выдавил немного смазки на ладонь, наклонился и нежно обхватил член Лео одной рукой, а второй скользнул вниз, между ягодиц.
Пальцы снова нашли горячий вход. Лео вздрогнул, но уже не от сопротивления, от предвкушения. Спустя несколько томительных мгновений Янг вынул пальцы, заменив их своим членом, прижавшись горячей головкой к входу.
Происходящее далее растворилось в горячем мареве ощущений: натянутая плоть, тяжёлое дыхание, звук поцелуев на спине, сдавленные стоны, глухой звон соприкасающихся тел и натянутая ткань кресла под руками Лео. Где-то посреди этого ритма, с едва заметного кивка партнёра, Янг почти по привычке, взяв камеру в руку, зафиксировал короткий отрывок момента наслаждения. Не для себя. Для того, кто любил наблюдать издалека. Никаких слов. Только движения. Только тела.
Душ смыл остатки напряжения. Ни слов. Ни попыток задержать. Лео что-то небрежно бросил: о повторении, о следующем разе. Янг кивнул с вежливой сдержанностью, его мысли уже уносились прочь. Сознание мгновенно заполнилось мыслями: теснящимися, шумными, неудержимыми, как толпа в вагоне метро в час пик. Это была та самая фаза*, когда пик страсти миновал, тело обмякло, а разум начинал перебирать чувства, как пальцы чётки.
* Прим. Речь о фазе "психической переработки", которая является завершающей в "Цикле сексуальной реакции". Цикл сексуальной реакции – это последовательность фаз, через которые проходит каждый человек во время секса. Во время последней фазы "психическая переработка" человек «переваривает» произошедшее: вспоминает, что чувствовал, что понравилось или нет, анализирует своё состояние. Это как внутреннее послесловие после секса – тихое, но очень важное. И это важный этап, который влияет на то насколько часто мы будет в будущем хотеть или не хотеть секса.
«Что я чувствую? Было ли это удовольствием? Или просто привычкой? Почему же я нигде не чувствую себя собой на все сто процентов?»
С каждой новой встречей Янг всё острее ощущал эту двойственность: прилив гормонов, короткая эйфория от прикосновений и пустота после, от удовлетворённого любопытства – прочитать несколько страниц из книги под названием «другой человек». И одновременно понимание: он больше не ощущал той вспышки счастья, что была в начале, когда они с Рантье только позволили себе эту игру.
Он оделся без лишней спешки. Пальцами рассеянно провёл по волосам Лео: короткий жест благодарности, дружелюбный, но отстранённый.
– Спасибо за вечер, – сказал Янг мягко:
Попрощался. Закрыл за собой дверь.
Прохлада улицы, встретившая его, щёлкнула по коже, словно кто-то переключил внутренний тумблер. Воздух наконец заполнил лёгкие до краёв, вытеснив все шумные мысли.
Тишина города. И тихий вибрирующий звук входящего сообщения.
На экране мигнуло новое уведомление от Рантье:
<Сегодня не смогу посмотреть с тобой "Микки 17". Работа накрыла с головой.>
Янг ничего не ответил. Просто задержал взгляд на экране, прежде чем опустить руку с телефоном вниз. Но короткое сообщение напомнило о другом: он обещал отписаться Марии. Страхующей, как личный ангел в военных берцах. Он набрал коротко:
<Жив. Иду домой. Без лишних приключений.>
Ответ прилетел почти мгновенно:
<Вот и зря. Я уже почти выбрала себе траурное платье. И свечи. И платье было огонь.>
Янг задержал палец на экране чуть дольше обычного, прежде чем заблокировать телефон. И пошёл домой: туда, где хотя бы стены знали его лучше, чем он сам.
Вернувшись домой, Янг переоделся в домашнее. Сел на диван с ведёрком мороженого. Включил фильм. Панорамные окна отражали мерцающий город.
Вернулся Рантье. Снял пиджак, подошёл и сел рядом. Его рука легла на ногу Янга, обхватив щиколотку.
– Ты опять ешь прямо из ведёрка?
– А ты снова читаешь мне нотации? – Янг усмехнулся, не отводя взгляда от экрана.
– Это антисанитария и анархия. – Рантье слегка улыбнулся и коснулся губами его плеча:
– А если я скажу, что у меня есть кое-что новое для тебя? Видео.
– Удержи это предложение до пятницы – до завершения подготовки к судебному заседанию по делу Линден.
Он поднялся и направился в кабинет. Янг остался на диване. Фильм шёл, но мысли текли мимо.
«С другими я – актив. С ним – пассив. Такая договорённость. Такая честность. Такая... граница.»
«Почему же я нигде не чувствую себя собой на все сто? Часть жизни проходит за этими стенами, хотя ощущения сейчас с другими уже не такие яркие, как были раньше. Но, я всё равно вновь иду к другим и вновь возвращаюсь сюда.»
И в этом хаосе, – между идущего фоном фильма, пучиной снова накрывших мыслей и щелчками клавиш доносящихся из кабинета, раздался звук оповещения. Экран телефона осветился уведомлением из приложения Pure*. Новое сообщение от незнакомого профиля.
*Прим. Приложение Pure – dating-сервис, ориентированный на секс-знакомства на платформах iOS и Android.
Очередной случайный кандидат прислал сообщение.
<Привет! Твой профиль не из тех, что пролистываешь. У тебя классная подача: стиль, взгляд, харизма. Ты человек творческой профессии? А ещё я делаю отличный массаж. Кстати, какой бы выбрал: релакс или спортивный?>
<Привет, я – Янг. А как к тебе обращаться? Спасибо за комплименты. Ты проницательный. Я действительно отчасти связан с творчеством, но лишь на сотую часть. Я организовываю праздники и мероприятия. Приятно получить не банальное сообщение. А то уже утомили скучные «Привет, как дела?». О, ты профессиональный массажист? Я бы выбрал спортивный массаж, но только не в качестве прелюдии😁>
<Меня зовут Юнг. Рад знакомству.>
<Я не только проницательный… ещё и проникающий ;) Работаю физиотерапевтом, но массаж тоже часть работы.>
<Ахаха) Как ты умело вплёл тему секса в самом начале диалога)))>
<Я о твоём «проникающий». Грех упустить возможность и не спросить. Ты актив?>
<У тебя в профиле указано, что ты в паре и «этичная немоногамия», что ты или вы тут ищите?>
<Я в паре, но партнер в курсе о моих встречах с другими и ему нравится. Тут я ищу ничему не обязывающие связи один на один, но безопасные)) в ситуации, когда оба друг в друге заинтересованы – предлагаю защищенный презервативами контакт, либо взаимную сдачу анализов в лаборатории для гарантии.>
<Какой интересный у тебя партнёр. Безопасность поддерживаю. Но, прежде, давай встретимся, выпьем кофе, чтобы познакомиться и понять, возникнет ли коннект.>
<Кстати, а что ты ищешь тут? Ну, кроме того, что партнёра для секса))) формат приложения уже раскрывает основную цель, но меня интересует больше деталей.>
<В идеале секс по дружбе. Было бы неплохо найти постоянного партнера (уни) с общими предпочтениями для регулярных встреч. Но, ничего серьёзного.>
Пару минут Янг просто сидел с телефоном в руке, позволяя взгляду расфокусироваться. Мысли одна за другой всплывали и лопались, как пузырьки газа в минеральной воде: идеальный кандидат, привлекательный, умеет поддержать диалог, не мажет эмоциями по экрану, остроумен… Всё в Юнге казалось правильным.
Но Янг решил умолчать, что не заинтересован в регулярных встречах. И дело было не в правилах, которые мог бы установить Рантье, ограничив количество контактов с «донорами» пикантных хоум-видео. Единственная причина крылась глубже: он научился мастерски обрубать ростки привязанности, пока те не проросли в нечто глубокое. Именно поэтому он очень быстро терял интерес к новым партнёрам. Слишком хорошо знал, как опасны чувства со случайными партнёрами. Один раз они уже разрывали его изнутри, заставив обратиться в терапию к психологу. На экране мигнуло новое сообщение. Юнг снова написал.
<А какая у тебя роль в сексе?>
<Я универсал, и под настроение я хочу бывать и в той, и другой роли. Но, тут я ищу партнёров с которыми могу быть именно активом.>
<Понял. Так, что на счёт пообедать вместе?>
Янг даже немного удивился почему не прозвучал вопрос с уточнением почему уни хочет быть только активом. На этот вопрос у него, словно у менеджера по продажам, был заготовленный скрипт для ответа, который выработался до автоматизма от того насколько часто он на него отвечал. Но Юнг не стал интересоваться. Ни намёка, ни подкола. Его подкупала лёгкость, с которой тот обходил чужие баррикады. Верилось, что не от безразличия, а из-за деликатности. От умения не лезть туда, куда ещё не готовы пускать. Янг это оценил. И почти… расслабился. Диалог с Юнгом скрасил провалившийся вечер с Рантье.
<Завтра я свободен с 13:30 до 15:00. Потом будет возможность только через два дня, но точно буду знать лишь завтра.>
<Завтра ОК. Как тебе вариант пообедать в “Gan bei”? Который в Ориго.>
<О, этот лучший из франшизы, даже привокзальные бомжи этажами ниже его не портят.>
<Тогда буду там в 13:30, встретимся пока привокзальные не стали приресторанными)))>
<Ахаха)) До завтра! Жду встречи!>
Янг заблокировал телефон и ощутил забытые чувства: волнение в области солнечного сплетения и ускоренное сердцебиение.
«Обычный ведь был диалог… с чего бы?..»
Подписывайся на Boosty! Там столько всего интересного, хе-хе) Например, главы, которые ещё не опубликованы на канале, зарисовки из прошлого героев, мудборды и треки, которыми вдохновляюсь при написании глав и немного сексологии с разбором фетишей героев.
Мой блог о секс-просвете "Красная дверь"
Для донатов админам канала: 5469070012308728 (сбер)