January 12, 2023

Почему я покинула БДСМ — активистка Ayako Black о своем опыте в кинк-сообществе

Telegram-канал об опасном сексе «Континуум риска». Первоисточник: Daily Dot, Февраль, 2015

Пристрастие к кинкам, популярным в среде БДСМ, я открыла в себе вскоре после того, как мне исполнилось 18 лет. Тогда я и встретила своего первого Верхнего (назовем его Р.Р.). Он был старше меня на 12 лет.

Как-то на дискотеке мы круто покуражились, но мне захотелось продолжения. Все это было задолго до того, как в интернете появились ресурсы, посвященные безопасности каких-либо сексуальных практик. В тот же момент во мне было много похоти, я была не слишком умной и не слишком уверенной в себе. Потому во мне было желание понравится ему, быть сабмиссивной (покорной) ему, что бы это ни значило.

Р. спросил, чего бы я хотела. Я сказала, что хочу, чтобы меня отшлепали. Каким-то образом согласованная порка превратилась в то, что он «играл в изнасилование» меня, за которым последовало анальное проникновение. После этого у меня было кровотечение. У меня все еще есть шрам от той встречи.

Встреча с Р. перевернула во мне всё, но я отказалась признаться себе, что произошло что-то неподобающее. «Я же не сказала “нет”, а значит все было по обоюдному согласию. Разве не об этом я фантазировала?» — объясняла я сама себе.

Я позвонила старшей сестре, которая тоже участвовала в похожих кинк-встречах и рассказала ей про свой первый опыт. «Это было горячо», — как бы восхищалась я. «Ты уверена? Голос у тебя, будто не всё в порядке», — переспросила меня сестра. «Да, совершенно. Он был таким доминирующим. Все, как в моих фантазиях».

Наверное, я отказывалась признать, что я не готова на всё, как мне казалось раньше.

Я впала в тяжелую депрессию на неделю после этого случая. Мне потребовалось пятнадцать лет, чтобы понять, что, когда Р. предложил «поиграть в изнасилование» посреди нашего секса, он на самом деле использовал это, чтобы оправдать фактическое изнасилование меня.

Недавно я вспомнила об этом инциденте, когда посетила кинк-пати, организованное друзьями. В какой-то момент вечером посетитель мужского пола загнал меня в угол, схватил за грудь, потерся о меня своим пенисом и оскорбил меня словесно (verbally harassed).

Я тогда рассказала ведущим о поведении этого парня и была в ужасе, когда они пригласили его на другое мероприятие с моим участием. Когда этот человек появился, хозяин уверял, что тот мужчина не знает меня и якобы нападения никогда не было — это какое-то «недоразумение».

Уже позже я узнала, что этот же парень неоднократно нарушал этику поведения на кинк-пати в отношении других девушек. Именно из-за подобных инцидентов я больше не взаимодействую с БДСМ-сообществом в моем городе.

Хотя я провела большую часть взрослой жизни, формируя социальную жизнь вокруг своих особенных сексуальных желаний, проводя ночи и выходные на кинки-вечеринках, я решил покинуть БДСМ-сообщество. Отчасти потому, что я была свидетелем ситуаций, подобной тем, что произошло со мной на вечеринке моих друзей.

Члены БДСМ-сообщества на словах договариваются обсуждают рамки своих практик. Но у нас есть дурная привычка игнорировать собственные проблемы с согласием.

Мы часто говорим о том, что нужно следить за своими и наказывать тех, кто переступает черту. Но когда дело доходит до конкретных ситуаций, этого часто на самом деле не происходит, и расплачиваются в таких ситуациях чаще жертвы. Несмотря на наши лучшие намерения, культура изнасилования жива и процветает в БДСМ-сообществе.

В качестве дисклеймера я должна сказать, что я секс-работница и выступаю за сексуальное образование. И я на 100% pro-sex и pro-kink. В кинк-теме я уже 17 лет и считаю, что БДСМ по обоюдному согласию — это нормальное и здоровое выражение сексуальности. Я не верю, что БДСМ по своей сути насильственнен, и я не думаю, что люди идут в БДСМ, потому что они эмоционально травмированы (ну, может быть, некоторые люди, но не все). Я думаю, большинство людей делают это просто потому, что это весело и захватывающе. На этом всё.

Тем не менее, в кинк-сообществе неизбежно происходят нарушения согласия — не потому, что кинк по своей сути является деятельностью без согласия, а потому, что нарушения согласия случаются повсюду, в том числе и в обычной жизни. Когда такие нарушения имеют место, сообщество, как правило, плохо с ними справляется.

Мы так отчаянно пытаемся изобразить из себя любящих согласие, счастливых, «нормальных» людей из БДСМ-сообщества, что в итоге пропадают реальные гарантии по решению проблем в этой части, когда это необходимо.

Действительно ли "50 оттенков серого" дискредитирует БДСМ-сообщество?

Разговор о кинках и согласии всплыл на более широкий, более мейнстримный уровень в связи со спорами о «Пятидесяти оттенках серого», которые подверглись резкой критике со стороны кинкстеров и их секс-позитивных защитников за изображение нездоровых, извращенных отношений без согласия. (Анастейша девственна, когда встречается с Кристианом, и большую часть первой книги она, кажется, в ужасе от его извращенных желаний, уступая им только для того, чтобы доставить удовольствие своему партнеру).

В своем эссе «Согласия недостаточно: тревожный секс пятидесяти оттенков» Эмма Грин пишет: «Это не то, как опытные члены сообщества кинк занимаются сексом. Поскольку БДСМ и другие виды экспериментов могут быть рискованными и они раздвигают пределы человеческого комфорта, люди, заинтересованные в таких видах деятельности, создали сообщества, которые следуют строгим правилам, касающимся безопасности и согласия».

Сторонники БДСМ-лагеря утверждали, что «Пятьдесят оттенков серого» изображают БДСМ без согласия, абьюзивным. Этот фильм поддерживает надоевшие, устаревшие, насильственные фантазии о Прекрасном Принце, которые навязывают гетеронормативность и культуру изнасилования. В общем, это не «настоящий БДСМ».

Все эти доводы, наверное, верны, но я думаю, что критический анализ «не настоящего БДСМ!» подчеркивает необходимость того, чтобы БДСМ-сообщество обратилось к некоторым из своих реальных, а не художественных проблем с согласием, прежде чем мы начнем показывать пальцем на «Пятьдесят оттенков серого».

Вне контекста кинк-отношения могут показаться стороннему человеку жестоким обращением или домашним насилием, что на самом деле таковым не является. Но члены кинк-сообщества также не очень хорошо контролируют собственные проблемы, связанные с партнерским насилием.

И я вижу, как нижние снова и снова становятся жертвами хищников, заметаемыми под ковер. Они вынуждены покидать сообщества, которые стали невыносимыми для них, в то время как хищники остаются, чтобы охотиться на очередную партию новичков.

Был случай, когда я сказала нескольким представителям БДСМ-клуба, что один известный доминантный мужчина надел на меня наручники и заклеил мое лицо полиэтиленовым пакетом без предварительного согласования, а затем проигнорировал моё стоп-слово. Но мне сказали, что этот парень на самом деле отличный, и это была моя вина, что я должна была «знать о его репутации». Я ушла оттуда, потому что не хотела притворяться, что мне там комфортно и я не хотела ставить себя в эмоционально или физически уязвимые ситуации с этими людьми.

Мне потребовалось более 15 лет, чтобы признаться себе в том, что Р., человек, о котором я упоминала в начале этого текста, перешел черту и нарушил принцип согласия, и что он воспользовался моей юношеской неопытностью и желанием подчиняться, вместо того, чтобы сделать то, о чем я на самом деле просила его — отшлепать меня.

Оглядываясь назад, я могу сказать, что этот мужчина не был настоящим доминантом. Подобно критике БДСМ-сообществом героя «50 оттенков серого» Кристиана Грея, он был чистейшим садистом и абьюзером, который использовал образ доминанта как социально одобряемый способ жестокого обращения с женщинами.

Р. и Кристиан Грей попадают в категорию тех, кого журналист Дэн Сэвидж недавно описал как тех, кто использует свои извращения, чтобы объяснить свое сексуальное насилие. После того, как опальный бывший ведущий CBC Цзянь Гомеши использовал свои извращения в качестве оправдания обвинений в нападении, выдвинутых против него.

Сэвидж написал в Твиттере: «Я выступаю против демонизации кинкстеров по обоюдному согласию. Я презираю насильников, которые прикрывают свои преступления, заявляя, что они являются кинкстерами по обоюдному согласию». Сэвидж попал в самую точку: проблема не в кинках как таковых, а в том, что путают кинки с насилием или притворяются, будто насилие является кинком. Хотя на самом деле это не так.

Абьюзеры определенно существуют в кинк-сообществах, точно так же, как они существуют в ванильном мире. Эти люди часто очень влиятельны. Часто это люди, которые устраивают лучшие вечеринки или управляют лучшими клубами. Они часто сексуальны, харизматичны и склонны к манипуляции. Это социопаты, которые смотрят своим жертвам в глаза и газлайтят их, заставляя поверить в то, что ужасающий сексуальный контакт, на который они не соглашались, был большим недоразумением или что они, должно быть, действительно хотели этого с самого начала.

Прекрасный пример этого феномена произошел, когда я посетила игровую вечеринку в маленьком студенческом городке, где я училась в аспирантуре. Я была на нескольких таких вечеринках в прошлом, и мне всегда было весело, но эта ночь показалась мне совсем другой. На вечеринке был парень с репутацией человека с плохим ощущением личных границ. Он не переставал прикасаться ко мне и множеству других женщин на вечеринке, даже когда ему ясно давали понять, что не хотят, чтобы к ним прикасались. Я даже видела, как он насильно обнимал девушку, пока она кричала: «Нет».

Тем временем в джакузи пожилой чувак старался потрогать моего друга за пенис, несмотря на то, что мой друг неоднократно просил его остановиться. Когда я столкнулся с этим парнем после вечеринки, он заявил, что это была «игра», в которую они играли, и что это было по обоюдному согласию, даже после того, как мой друг явно сказал мне обратное.

Я также наблюдала, как ведущий трахал пальцами моего друга с завязанными глазами на сцене вечеринки, несмотря на то, что он не давал на это согласия. Казалось, что он в беде, но я понятия не имела, что он не соглашался на это заранее, и я не чувствовала, что должна вмешаться и остановить это.

Всего этого можно было бы избежать, если бы на этой вечеринке присутствовал неформальный охранник кинк-вечеринки — так называемый наблюдатель подземелья (dungeon monitor).

  • Наблюдатель подземелья, иногда называемый мастером подземелья или просто мастером, — это человек, которому поручено следить за игровым пространством на БДСМ-мероприятиях.

Позже я узнала, что хозяин вечеринки — тот самый человек, который без согласия залез пальцем в моего друга. Он принял сознательное решение не иметь на своих вечеринках наблюдателей за подземельями. Этот человек был богат, имел хороший дом и считался в обществе «хорошим» парнем. Тем не менее, после того вечера появились сообщения о том, что он много лет без согласия трахал женщин пальцами и нарушал принцип согласия в отношении них. Но его жертвы боялись высказываться, потому что он был любим окружающими и обладал большой властью.

Этот сценарий вообще звучит знакомо, правда? Нарушения происходили годами, но жертвы боялись выступить против влиятельного человека. Это подчеркивает тот факт, что нарушения принципа согласия, которые происходят на кинк-сцене, не сильно отличаются от тех, которые происходят в ванильном мире, за исключением того, что те, кто практикует эротический обмен властью, должны быть вдвойне осторожны в практике согласия из-за того, что поставлено на карту.

Кинкстеры не могут позволить себе слепо подчиняться одним и тем же избитым стереотипам массовой культуры изнасилования, если мы хотим предотвратить жестокое обращение в наших сообществах. Предполагается, что БДСМ — это субкультура, в которой согласие имеет первостепенное значение, где члены сообщества активно рассказывают друг другу о согласии и где партнеры заранее тщательно обговаривают все сцены.

«Безопасность, добровольность и разумность» и «Осознание рисков» - два девиза БДСМ-сообщества. Если кинкстеры хотят продемонстрировать ванильному миру, что мы не занимаемся насилием, нам нужно начать говорить.

Вскоре после того, как эти обвинения в сексуальных домогательствах стали известны в моем сообществе, защитники предполагаемого нападавшего массово выступили на веб-сайте социальной сети БДСМ Fetlife. «Должно быть, это было недоразумение. Он такой хороший парень!» — говорили люди. «Он НИКОГДА бы так не поступил! И не слишком ли подозрительно, что его обвинители решили остаться анонимными?» Подобные комментарии оставляли те, кто не верил жертвам.

Я видела, как такие скандалы разгораются почти в каждом БДСМ-сообществе, в котором я участвовала. И я не первая, кто публично их обсуждает. В 2011 году активистка Китти Страйкер написала о различных нарушениях принципа согласия, с которыми она столкнулась в качестве сабмиссива, в своем блоге, где она призвала БДСМ-сообщество бороться с насилием, в том числе сексуализированным насилием.

«Мне сказали, что я оказываю медвежью услугу сообществу, говоря, что сексуальное одобрение должно быть для меня своего рода фетишем, что есть меры предосторожности, которые я могла/должна была принять, чтобы избежать этого (тем самым предполагая, что, я не принимала достаточных мер предосторожности, это была частично моя ответственность)», — написала Китти, добавив: «Если бы я написала это, когда мне было 18–22 года, я бы сильно разволновалась и, вероятно, сама покинула бы коммьюнити».

В 2013 году инструктор по кинкам Graydancer написал в блоге о своих опасениях по поводу организаторов популярного Shibaricon, «главной в мире международной ежегодной образовательной конференции по пансексуальному веревочному бондажу». Конференция только что наняла инструктора, которого несколько раз обвиняли в сексуальных домогательствах. Неудивительно, что эти попытки привлечь внимание к жестокому обращению вызвали огромное количество споров и противодействий со стороны сообщества Fetlife в виде сотен комментариев и сообщений в блогах.

Для защитников кинков и преподавателей, включая меня, типично желание изобразить кинк-вечеринку как счастливое, чудесное, веселое место, где никогда не происходит нарушений принципа согласия, потому что мы все настолько эмоционально развиты в общении.

Мы так отчаянно пытаемся избавиться от стигмы и обвинений в насилии и психических заболеваниях, выдвигаемых против кинкстеров, что, когда всплывают эти проблемы с согласием, мы обеляем — или, что еще хуже, игнорируем — их, чтобы попытаться получить одобрение.

Важно помнить, что кинк-сообщество не существует в вакууме. Кинк по-прежнему так же насыщен культурой изнасилования, как и мейнстрим, даже если мы хотели бы притвориться, что это не так. Популярность «Пятидесяти оттенков серого» дает кинкстерам возможность переоценить свое отношение к согласию и то, как согласие на самом деле проявляется в наших сообществах.

Важно, чтобы мы не только говорили о том, что здоровый кинк означает для членов ванильного мира, нам нужно моделировать здоровое поведение сообщества и противостоять членам БДСМ-сообществ, которые нарушают принцип согласия.

Мы должны встать на защиту жертв сексуального насилия, а не отвергать их опасения или избегать их. Нам нужно работать над тем, чтобы нарушения принципа согласия решались таким образом, чтобы не пренебрегать и не травмировать жертв. Мы должны придерживаться более высоких стандартов, чем внешний мир, и быть в два раза более строгими, чтобы не позволить обидчикам и подонкам проскользнуть сквозь щели в БДСМ-сообщество.

Нам нужно продумать стратегию, которая поможет сделать БДСМ-сцену безопасным и прекрасным местом, о котором мы рассказываем внешнему миру. Если мы проделаем необходимую работу, я верю, что мы сможем восстановить это сообщество. И если мы это сделаем, я могла бы даже подумать о возвращении.

ТАКЖЕ ЧИТАЙТЕ:

🧊 Согласие в БДСМ должно быть выражено с энтузиазмом

🧊 "Больной ублюдок". Почему женщины, склонные к мазохизму, уходят из БДСМ

🧊 Смерть щенка. Когда БДСМ становится насилием?

🧊 Очень милый сериал про БДСМ

🧊 Опасна ли эротическая асфиксия?

🧊 Влияние БДСМ-практик на здоровье