Незамеченные митинги. К чему приведет недовольство пенсионной реформой
Акции протеста против повышения пенсионного возраста остались незамеченными. Сейчас россиян больше волнуют успехи футбольной сборной, чем пенсионная реформа. И все же общественная дискуссия изменила тон: вместо абстрактного недовольства властью люди начали обсуждать конкретные претензии к политике государства
На минувших выходных в разных городах России прошли митинги против повышения пенсионного возраста. Организаторами выступили самые разные политические силы: от системной оппозиции до профсоюзов. Большая часть мирных демонстраций показала неготовность жителей России бороться против пенсионной реформы.
Кто устраивал демонстрации
Оппозиционный политик Алексей Навальный попытался стать основной организующей силой митингов. Для этого ему требовалось преодолеть несколько препятствий. Во-первых, Навальному было нужно переформатировать свой имидж борца с коррупцией и кумира продвинутых хипстеров в лидера людей предпенсионного возраста — тех, что мало зарабатывают и сильно зависят от государства.
Во-вторых, Навальному пришлось реанимировать сеть своих сторонников в регионах. Эта сеть замерла после неудачного выдвижения политика кандидатом в президенты. В-третьих, оппозиционер должен был по традиции преодолеть информационную блокаду: об акциях Алексея Навального не говорили по радио и телевидению, прокремлевские интернет-СМИ также игнорировали митинги.
Наконец, главной задачей Навального стало убедить людей, что они могут чего-то добиться своим давлением и ясно выраженной позицией.
Другой инициатор протестов, Коммунистическая партия России, также столкнулась с рядом препятствий. И речь не только о систематическом неверии людей в эффективность консолидированных действий — это общая проблема для организатора любого протеста в России.
Специфическая сложность для КПРФ состоит в том, что у партии есть негласная обязанность не критиковать действующую власть сильнее определенного предела. В противном случае системную партию могут ожидать существенные проблемы за нарушение правил игры. К тому же коммунисты стремились дистанцироваться от Навального, но все равно выглядеть борцом за права будущих пенсионеров. С учетом схожести повестки это была нетривиальная задача.
В итоге максимумом, на который оказались способны представители КПРФ, оказалось заявление иркутского губернатора Сергея Левченко: «Законопроект я не поддерживаю. Пошли неправильным путем. Если речь идет о повышении пенсии, чем объясняют пенсионную реформу в правительстве, то выбранный для этого метод не совсем корректен». Для системной оппозиции такие высказывания кажутся даже чересчур смелыми.
Профсоюзы и вовсе оказались в тяжелейшем положении. Молчать было бы совсем неприлично, а говорить что-то поперек власти они за почти двадцать лет бездействия отучились. Поэтому ничего кроме предложения по снижению пенсионного возраста для женщин они сказать не смогли.
Почему люди не объединились
Акции протеста анонсировались в считаных СМИ. Некоторые из них давали подробное описание по городам: где и во сколько люди будут собираться на митинги. Чувствовалось, что в этом случае журналисты создают информационный повод сами себе: привлекают публику, чтобы было о чем написать после.
Нетерпение и предвкушение независимых изданий можно понять. Объявление о планах поднять пенсионный возраст прозвучало шокирующе. Социальные сети, которыми пользуются типичные бюджетники, обычно настроенные вполне лоялистски, но после новостей о пенсионной реформе те же «Одноклассники» наполнились негодующими текстами и картинками. Всплеск возмущения затронул и интернет, и личные разговоры.
На этом негодовании решили сыграть многие. Однако организаторы митингов не учли: между возмущением и готовностью к реальным действиям лежит дистанция огромного размера.
Навальный не имел шансов изначально. Во-первых, тема «не его». Попытки подключиться к любой протестной тематике, будь то дальнобойщицкий «Платон» или пенсионный возраст, выдают в оппозиционере популиста, готового подключиться к любому актуальному вопросу.
Навальный уже взял тему коррупции. Если большинству жителей России она не интересна, то не стоит слишком поспешно с нее «соскакивать» – иначе есть риск потерять ядро своих сторонников.
В настоящий момент Алексей Навальный никак не может найти правильный тон и адекватную целевую аудиторию. Те, кто давно ему симпатизирует и поддерживает манеру дискуссии в западном стиле, не сделают революцию: они не пойдут на баррикады и довольно быстро разочаруются в митингах. С людьми попроще — шахтерами, учителями, медсестрами, торговцами с рынка — он разговаривать не умеет.
Впрочем, даже такое распыление по аудиториям — не главная сложность Навального. Фундаментальное препятствие в том, что Россия – это страна Западной Европы и даже не Украина. В России сформировалась иная историческая память и иное отношение к власти. Перемены по зарубежным лекалам здесь не пройдут.
Логика «правительство приняло идиотское решение, все против, мы требуем отставки действующей власти» применима для стран с глубоко укоренившейся демократией. В России протестовать никто не пойдет — даже если недовольство будет всеобщим. Скудность митингов 1 июля это доказала. Число участников протестных акций было неприлично малым для такого злободневного вопроса.
Навальный прекрасно это понял и вечером того же дня переключился в своем твиттере на комментирование футбольного матча Россия — Испания. В тот момент результат игры взволновал россиян куда сильнее публичных акций. В Москве творилось что-то невероятное – тысячи и тысячи вышли на улицы, незнакомые люди в метро хлопали ладони друг другу на эскалаторе, обнимались, галдели, скандировали, размахивали флагами — и при этом никто их к этому не призывал. Контраст с митингами против повышения пенсионного возраста был убийственным и разительным.
Чего требуют россияне
Что касается собственно пенсионной реформы, то неизбежность повышения возраста уже принята населением в глубине души. Все прекрасно понимают: «альтернативы нет».
На Западе средний возраст выхода на пенсию равен 65 годам – и у мужчин, и у женщин. Почему в России оставались показатели 55/60, за эти недели сотни раз прекрасно объяснили всевозможные эксперты. Проблема правительства в том, что оно слишком долго оттягивало повышение и неосторожно устами Путина даже обмолвилось о сохранении привычного возраста. Думается, если бы эту реформу провели в 2004-2005 году вместе с монетизацией льгот, то сегодня 63/65 воспринимали бы как должное.
Но время упустили. Сегодня это наделает больше шуму. И все же проблем не возникнет: очевидно, что Дума примет нужный закон, а президент Путин его подпишет. Пар выпустят летом, люди поразмещают демотиваторы в «Одноклассниках» («кто против повышения пенсионного возраста – ставьте лайк, посмотрим, сколько нас»), отрефлексируют в «Фейсбуке», и на этом «общественное обсуждение» закончится.
Гораздо важнее иное – что правительство планирует делать дальше, как оно будет проводить реформу в жизнь? Предыдущий опыт показывает, что нынешняя федеральная власть не способна к осмысленной политике. Реформы Зурабова считаются провалом, но никто не понес за это персональную ответственность. Негосударственные пенсионные фонды (НПФ) не стали валидным средством накопления. Кто-то за это ответил? Нет. Ольга Голодец что-то пыталась сделать по-своему, но у нее тоже ничего не вышло. Но она по-прежнему в правительстве и занимается другой темой.
Есть ли у правительства соображения о том, как реанимировать НПФ? Люди будут дольше работать, а что они получат в итоге? Власть гарантирует им реальное повышение пенсии? Если да, то за чей счет? Одним поднятием возраста ухода на заслуженный отдых ничего не решить. Это лишь эрзац решения проблемы.
При Зурабове из всего многообразия мирового опыта обратились к чилийскому. При этом в Чили систему с упором на НПФ нельзя признать успешной. До половины населения вообще не вовлечено в систему частных пенсионных фондов, поскольку не имеют стабильного заработка либо он недостаточно высок.
Административные расходы фондов также слишком обширны, что мешает накоплению сбережений. Это признал даже действующий президент Чили Себастьян Пиньера — родной брат автора пенсионной реформы при Пиночете, Хосе Пиньеры.
Что касается азиатских стран, которые ставятся в пример, то в том же Китае, где якобы пенсий нет, система пенсионного обеспечения вводится постепенно, разными темпами для городского и сельского населения. И китайцы делают это без оглядки на «авторитеты», продуманно и взвешено.
Поэтому и Навальному, и КПРФ, и профсоюзам следует в первую очередь предлагать свои программы пенсионной реформы. Как они видят схему пенсионных накоплений? Как намерены активировать работу НПФ? Об этом пока ничего внятного и убедительного сказано не было.
Тем не менее инициатива правительства по повышению пенсионного возраста имела как минимум одно положительное последствие. Внимание людей переключилось с «общих» вопросов на вполне конкретные. В сети и в СМИ обсуждается не «власть долой», а четко очерченная проблема пенсионной реформы.
Экономические соображения доминируют над политическими. Люди включают калькуляторы, начинают считать, размышляют все более здраво и логически. Соответственно, и правительству теперь придется не отбиваться от демагогических наскоков, а отвечать на вполне разумные и просчитанные аргументы. Будет интересно посмотреть, что из этого выйдет.