запомнить четырнадцатое мая

Сегодня я осознала что-то, осталось только узнать, что именно.
Я поняла, что не могу вести этот (недо)дневник так, как раньше, не могу позволить себе так грубо, так дико использовать слова, изрыгать и избавляться от них, не оставляя внутри себя их привкуса. пусто словие, ничего больше. Может, поэтому мне стало тошно глядеть на свои записи, и я разом очистила страницу, замела следы.

Мое крошечное загнанное в угол я просится в дремучие леса и к далеким морям, на свободу, оно хочет узнать, как пахнет ветер, треплющий волосы, когда крутишь велосипедные колеса с закрытыми глазами. оно хочет услышать древний голос горных пещер.
Я понимаю, что больше не могу жить как раньше. едва ли я сейчас соглашусь бродить стадом экскурсионным по европейским брусчаткам в (солнце)!защитных очках, я серьезно и слишком увлеклась керуаком и была бы рада душистой книге о приключениях, крыму-карелии-соловецким островам и всему не омертвелому, но спокойному в простоте своей.
А на самом деле я хотела рассказать историю. В три часа утра 14 мая улегшись на правый бок сквозь форточку прямо в уши мои пели птицы заоконные, причмокивая, потом трелями разразясь. закрыла глаза и прошептала сама себе: "можно подумать, это мой полуденный сон в гамаке", повязанном на липе и на дикой яблоне по другую сторону, а вокруг - непрозрачные чащи, куда свет не спешит забраться, встанешь на ноги - и будешь окутан росою. тишина, и повсюду - голоса птичьи.
Во сне привиделись мне воркующие волнистики, заботливые, с добрыми глазами, воплощение душевное моих друзей ночных, усыпляющих меня своими нежными колыбельными.