Благословен ты в городе, благословен ты и в поле
Открыть завещание – это очень непростой момент. До сих пор отец семьи был с ними, каждый мог посоветоваться с ним, рассказать о своих трудностях и получить хороший совет и поддержку, а то и практическую помощь. Теперь он их покинул, и свое желание выразил в завещании. Желание общее, для всех, на все случаи, которые произойдут и на все проблемы, которые возникнут…
Отцом народа Израиля в каждом поколении был пророк: «Элиша вскричал (когда Элияу поднялся на небо): "Отец мой, отец мой, колесница Израиля …"» (Млахим бет, 2:12). Когда Шауль искал ослиц, он обратился к пророку. Когда болели – обращались к пророку (Диврей а-ямим бет, 16:12). Пророк знал, какой проступок человек совершил, что он должен исправить и указывал ему путь, по которому следует идти, и что нужно сделать, чтобы вылечиться.
Вскоре после возведения Второго Храма мудрецы Великого Собрания аннулировали тягу к идолопоклонству (Йома, 69б). Для того, чтобы у людей осталась свобода выбора, было отменено и пророчество в народе Израиля, поскольку "одно напротив другого создал Б-г" (Коэлет, 7:14).
А последний пророк, Малахи, в конце своего пророчества оставил "завещание" на все поколения. Теперь больше не будет личного руководства, но нам было оставлено общее и всеобъемлющее указание.
Каково оно? (Малахи, 13-17) «"Слишком сильны были ваши слова обо Мне!" – сказал Б-г. "Сказали вы: "Тщетно служить Всевышнему, что пользы в том, чтобы соблюдать Его веления?"» Знайте, что голоса, охлаждающие пыл служения Творцу, очень приумножатся. Об Амалеке сказано: "который подстерег тебя в пути". Раши комментирует: "подстерег" означает: "охладил". Охладил твой пыл в служении Творцу. "А теперь мы (завидуем) счастью злодеев" – говорят, что, мол, сбросившие с себя бремя Творца, счастливы. "Также и отстроились творящие преступления, испытывали Всевышнего и (от наказания) ускользнули".
Просто невероятно! Из всех бед разрушения Храма и галута, всех гонений и погромов, рек крови и огня костров, это – самая большая беда! О ней нужно говорить, нужно дать ответ, как справляться с ней. Каков ответ? «Тогда же говорили между собой боящиеся Б-га – каждый своему ближнему, - и прислушался Б-г… "И сжалюсь Я над ними, как жалеет человек своего сына, который служит ему"».
Это совет, который дает пророк. Собраться вместе и совместно укреплять свой дух.
Одним из самых тяжелых наказаний в России, которое мне тоже пришлось испытать, было заключение в одиночную камеру. Нас ведь было более ста учащихся ешивы, и мы очень морально поддерживали друг друга. И вот – меня отделили от группы и посадили в карцер. На допросах мне рассказывали, что такой-то сломался и подписал все, что ему сказали. А такой-то обвинил меня в таких-то преступлениях. А двое моих друзей не выдержали пыток и умерли. А еще нескольких переправили в другой лагерь. Короче говоря, ты остался один, ты одинок, без товарищей. Никого у тебя больше нет.
А потом заново отправляли в карцер, посидеть наедине со своими мыслями, переварить горькие новости. Откуда у тебя будут силы выстаивать одному, без поддержки – даже теоретической? Ведь нет возможности укрепиться духом!
А кто сказал, что нет? Я ведь – воспитанник Новардокской ешивы, часть великого движения горящей истины, самопожертвования! Даже если мои учителя и товарищи разбросаны по всем уголкам земли, я все равно – часть их!
Сказано в трактате "Брахот" (31а): "Тот, кто прощается со своим товарищем, пусть обязательно на прощание скажет ему какую-то алаху (закон) , ведь это поможет ему помнить его". А от имени Иерусалимского Талмуда приводится, какую именно алаху следует говорить: "Если мнения одного и многих расходятся – алаха устанавливается по мнению многих". В книге "Диврей Элияу" приводится, что именно так Виленский Гаон обычно прощался с людьми, приходившими к нему.
Почему именно эта алаха? В Новардоке объясняли это так: когда они были вместе, могли исполнять: "Тогда же говорили между собой боящиеся Б-га". Теперь, когда человек прощается со своим товарищем и идет в одиночку, пусть помнит, что он не один, даже распростившись с другими, он все равно принадлежит многим, и их сила сопровождает его!
Так что и я утешался этим, и держался. Не поддавался давлению, отказывался подписывать что-либо. В конце концов, они отчаялись и вернули меня в группу. И вот чудо – все живы, все остались вместе! Ни одного отсутствующего! И другие рассказывали такие же истории, как их посадили в одиночку, старались довести до отчаяния, оказывали страшное давление, и каждый сказал себе: даже если я один – я как был учеником Новардока, так им и останусь!
Я слышал от рава Хаима Зайчика, который тоже был одним из учеников Новардокской ешивы в Белостоке и прошел "школу" Сибири, что именно это имел в виду Боаз, говоря Рут: "Рассказали, рассказали мне все, что ты сделала для своей свекрови после смерти твоего мужа" (Рут, 2:11) В Мидраш раба объясняется, почему сказано дважды "рассказали": рассказали, как она вела себя дома, и рассказали, как – в поле. Бывает, что в обществе человек ведет себя одним образом, а дома – другим. У Рут же не было различия между домом и полем, между поведением в обществе и будучи одной!
Если так, ответил я раву Зайчику, то об этом сказано и в нашей недельной главе: "Благословен ты в городе, благословен ты и в поле!" (Дварим, 28:3) Как в обществе, так и когда ты один. И стих продолжает: "Благословен ты при входе твоем, благословен ты и при выходе твоем!" В Мидраше Танхума объясняется: "благословен ты при входе твоем" – в синагоги и дома учения, "благословен ты при выходе своем" – из синагог и домов учения.
Благословен ты, когда находишься в хорошем обществе, укрепляющем и поддерживающем, обществе "синагог и домов учения". Оно дает тебе силу и тогда, когда ты выходишь из них, ведь ты знаешь, что ты – неотъемлемая часть святой общины!
