Микец — Абсолютное упование только на Творца
«По прошествии двух лет фараону приснился сон» (41:1)
Поскольку Йосеф попросил главного виночерпия: «Когда будет тебе хорошо, вспомни обо мне и окажи мне милость: упомяни обо мне фараону, чтобы вывести меня отсюда», ему было Свыше добавлено два года к сроку заключения, как сказано: «по прошествии двух лет».
О чем идет речь? Дело в том, объясняет «Мешех хохма», что, поскольку Всевышний предназначил Йосефу стать заместителем фараона, он был на год послан к Потифару, царскому министру (он был начальником забойщиков скота), чтобы научиться у него царскому поведению, и быть в состоянии стать правителем в государстве, которое в то время было великой правящей империей и отличалось своими мудрецами и колдунами. После этого Высшее Провидение отправляет Йосефа в тюрьму вместе с двумя другими министрами царя – главным виночерпием и главным пекарем, чтобы он выучился у них аристократическому поведению и умению вести себя при дворе.
После того, как главный виночерпий и главный пекарь покидают темницу (один – на свободу, а другой – на казнь), Йосефу тоже больше нечего делать там, и он тоже должен был освободиться. Однако он остался там еще на два года из-за двух слов: «вспомни… и упомяни». Этими словами он как бы положился на человека, а не на Творца. На его высочайшем духовном уровне это был промах, за который Йосеф был наказан еще двумя годами заключения – два года главный виночерпий и не вспоминал о нем.
Поэтому и сказано: «по прошествии двух лет» – двух лет с тех пор, как главный виночерпий и главный пекарь покинули тюрьму.
Стайплер писал одному юноше, который болел тяжелой болезнью и очень страдал: «Здравствуй, дорогой …. Знай, что каждому человеку предназначены страдания, и где бы он ни был – будет страдать. Но есть граница страданиям. Да смилостивится Всевышний, благословен Он, над тобой, спасет тебя от горестей и печали, и да преуспеешь ты в духовном и материальном. Есть конец страданиям, (Он) поставил конец тьме. И знай, что все – от Него».
Кроме того, страдающий должен знать, что его тяжелое состояние может в одну секунду перевернуться. Самые тяжкие страдания, как в сфере физического здоровья, так и душевного, как из-за детей, так и из-за остальных вещей, приносящих человеку горе и мучения, могут повернуться на сто восемьдесят градусов.
Когда евреи спустились в Египет, их пересчитали, и сказано в Торе, что больше всего детей было у Биньямина – десять. А у Дана был только один сын, Хушим, который к тому же был еще и глухим. Давайте представим себе, что думал Дан в то время: «Мы все вместе должны создать народ Израиля. Мой брат Биньямин наверняка сможет сделать это, а я? У меня только один ребенок, да и то ущербный… Еще вопрос, кто согласится выйти за него замуж. Наверняка придется его женить на девушке, которая тоже будет с физическим изъяном. И какие дети у них родятся?!»
Проходит всего двести десять лет, и снова пересчитывают народ Израиля в пустыне. И вот, к большому удивлению, выясняется, что колено Биньямина – самое маленькое, а второе по величине, после Йеуды – колено Дана!
Отсюда мы видим, что человек не должен ничего бояться, Всевышний сопровождает его на каждому шагу, и, если будет нужно, может сделать все, что угодно. Он – тот, кто навел тьму, Он же установил ей конец, так что у каждого есть надежда!
Саба из Новардока, рабби Йосеф Йюзель, был известен своим непоколебимым упованием на Творца.
В праздник Суккот 1920 г. Киев был завоеван бандой Деникина, которые устраивали жестокие погромы, и сотни евреев были убиты в то время. Однако рабби Йосеф Йюзель вовсе не боялся. Он сидел в сукке, как обычно, и на недоуменные вопросы окружающих цитировал «Коэлет»: «Соблюдающий заповедь не узнает зла» (8:5). Наступил праздник «Симхат Тора», бандиты разошлись вовсю и с улицы слышались их дикие вопли. Саба собрал своих учеников у себя дома и велел устраивать акафот, как обычно. Он сам танцевал в центре со свитком Торы, распевая стих из Теилим (27:3): «
Когда танцы закончились, все сели за стол, Саба налил вино в бокал и встал, собираясь сделать кидуш. В этот момент погромщики проходили мимо его дома и стали стрелять в окна. Все присутствующие в ужасе упали на пол – все, кроме Сабы, который остался стоять выпрямившись, с бокалом в руке. Бандиты пошли дальше, не заходя внутрь. Люди встали и, пораженные, посмотрели на Сабу: он спокойно продолжал стоять с полным бокалом в руке, из которого не пролилось ни капли! Рука мудреца не задрожала ни на мгновение! Он был крепок в своем абсолютном уповании на Творца.
