Антология желтого костюма
18+
#бунт #поиски #дикость #эксперименты #вызов #трансценденция
Как я уже писал в одном из постов в своем тг канале мне важно структурировать архив перформативных работ, которые я визуально маркировал спортивным костюмом желтого цвета. Здесь собрана вся антология контента произведенного в период с 2018 по 2021 год. Изначально, в мои планы входила только его документация, но в ходе работы текст стал обретать перформативность и я не стал противиться этому потоку.
Для удобства, структура поделена на 5 частей:
- Исторический контекст и мифология перформативного имиджа
- Криптакль
- Перформансы
- Ситуативные появления и интеграции
- Критическое
осмыслениеразоблачение
Я начну, создав точку входа в дискурс и пройду путь
/ от деконструкции личности к деконструкции аватара /
1. Исторический контекст
Мы живем в то время, когда мир искусства уже практически не производит абсолютного нового, ранее не виданного продукта. Художники зачастую заново переизобретают колесо (банальная реплика, зато все поймут), участвуя в гонке за право «быть первыми», кто придумал и/или воплотил ту или иную выразительную форму, идею, концепцию, и тд и тп. Но как правило, если бы они произвели внимательный ресерч, то скорее всего обнаружили, что «так уже делали», что такие примеры в истории уже существуют. Процесс повторения, вторичности, абсолютно естественен для течения искусства. Пройдя разные стадии его развития, от пути стремления к идее красоты в эпоху античности и ее пиковой точки эпохи ренессанса, плотнейших и необъятных веков 19 и 20, до полного разрушения в реальности постмодерна (сорри, я бегло по диагонали),где танцуя на руинах истории художники начали становиться ее соавторами. Комбинируя коллажи, они могли беззастенчиво и легально обращаться к заимствованию необходимых для их творческой реализации идеям прошлого. Искусство любого периода актуально в моменте своего времени, места и контекста, в которых расположено и может возыметь актуальность во времени, протекающим тогда, когда его интеграция необходима для замысла художника. Концептуально говоря - замещение изнашиваемого с помощью другого уровня описания. Я может быть что-то упускаю, но, по-моему, это сжатая формула, необходимая для того, чтобы выкупать принципы мира совриска.
Мы занимаемся пересборкой реальности, заново открывая уже открытое или забытое, цитируем друг друга, а утверждение «спиздил» нужно рассматривать в каждом отдельном кейсе, тк бывает, случается, и тут важно намеренно или нет, но заимствовал «удачно» и точно, или «неудачно» и выглядит пошло и тошно. Где критерий оценочного суждения? В том то и дело, что хуй его знает, иди читай книжки и может найдешь ответ, который тебя удовлетворит.
Ну, а может и не найдешь, тк, к сожалению, архив истории искусств очень часто не включает в себя те или иные работы или тех или иных авторов, которые не попали в поле зрения людей, фиксирующих художественную реальность своего времени. Это не значит, что их не существовало, просто история довольно жестока к памяти и критериям ее отбора нужно соответствовать, что в принципе не всегда возможно в силу обстоятельств, будь то политическая позиция художника, его социальный статус или что-то иное. Это происходит и прямо сейчас, когда монопольный рынок искусства и его авторитетные библиографы, в силу своих субъективных и личных причин, предпочитают просто не замечать имена и вещи, происходящих у них под носом, просто потому что это не соответствует их взгляду. И, следовательно, диктующие историю в массы люди тебя в эту историю не вписывают. Тебя нет,ты никогда не существовал.
С течением времени, когда появился интернет и доступа к поиску информации и архивов самой информации стало очевидно больше, люди поняли, что самостоятельная фиксация процессов, независящая от того напишут о тебе какие-то респектабельные тетя/дядя или нет – это крайне необходимое условие выживания в пространстве бесконечно производимого всеми деятелями искусств контента. Иначе как о тебе узнают, а в дальнейшем и будут помнить другие? Путем исследований и фиксации воспоминаний, работы с архивами, люди стали знакомить друг друга с материалами, которые не были включены в утвержденные академической средой исторические потоки. Стали переводиться и издаваться ранее не доступные книги, появляться новые старые свидетельства отпечатков художников, о которых мы никогда даже не слышали. Пространство опыта расширилось до безграничного поля возможностей и нам стал доступен ВЗГЛЯД НА ИНЫЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Художники сейчас стремятся максимально документировать свои темпоральные работы, ведь иначе они просто перестанут существовать, как будто их никогда и не было.
Мифология перформативного имиджа
«…если я люблю синий, это не значит, что я хочу провести всю жизнь в мире синего цвета. «Жизнь – череда настроений, сменяющих друг друга, будто бусины на нитке, каждая из которых – цветная линза, что придает миру цвет и представляет взгляду лишь то, на что наводит резкость», - писал Эмерсон. Застрять внутри одной бусины – неважно, какого цвета, - может быть смертельно опасно» Мэгги Нельсон, «Синеты»
Меня всегда привлекали художники, которые выделяли какие-то характерные признаки своей индивидуальности, формулировали собственный стиль, метод и протягивали это сквозь весь свой творческий путь. Так, например, Йозеф Бойс сочинил легенду своего спасения крымскими татарами, чтобы придать контексту часто используемых в его работах войлоку и жиру больше контекстуального веса. Но подходя к вопросу создания собственной мифологии я не мог обнаружить в себе какого-то особого пристрастия к тем или иным материалам или методам работы. По сути, я никогда не работал ни с чем таким и мне тупо неоткуда было взять этот опыт, поэтому будучи человеком, работающим через свой психофизический аппарат, я обратился к личностному. Мой путь, как самостоятельной художественной единицы, существующей вне диктовки того как и о чем можно и нужно говорить через искусство (подробнее о мотивации смены своего ракурса я описывал здесь) только зарождался, и за отправное выразительное средство я решил взять что-то наиболее общее и понятное мне и всем – цвет. Думал, вот Ив Кляйн изобрел и запатентовал собственный оттенок ультрамарина – Международный синий Кляйна, - круто. Он работал с этим цветом всю жизнь, яркий, богатый цвет. А какой цвет наиболее соответствует моему внутреннему содержанию, намерению, с чем ассоциируюсь у себя я? То есть, эти вопросы выбора цвета послужили задачами, через которые я начал формулировать мифологию.
Что формирует меня сейчас? В чем цель, зачем это все? Фокус внимания был направлен вовнутрь себя, где в 2018 царствовало пространство эмпирического опыта, который в тот момент являлся чем-то фантастическим, неподдельным, всеобъемлющим, свежим, исчерпывающим. Я был погружен в исследования глубин подсознания и искал ответы на фундаментальные вопросы поиска истины, размышляя об устройстве вселенной и ее корреляции с человеческим мозгом. Познакомился со словом «квантовость», буддистской философией, прыгал по лекциям и книгам практиков в области измененного сознания, расширял границы через опыты употребления псилоцибиновых грибов. Думаю, это плавание не только лишь в пространстве эзотерического, а устанавливание общих связей вещей находящихся в одной системе координат. Так, Карл Юнг, например,в своей работе уделял большое внимание мифологии и исследователь ЛСД, психолог Тимоти Лири, активно ссылался на него в своей книге «Психоделический опыт», где на одной странице мы видим соседство выдержек из исследований «Тибетской книги мертвых» и трудов «бессознательного». Сейчас все это кажется забавным и можно было бы не тратить на это целый абзац, но это важный, формообразующий этап жизни под флагом большого коана, через который я начал критически относиться к современности.
Проглядев несколько десятков вариативностей на тему трактовок цветовых значений и выцепив оттуда то, что наиболее соотносилось с багажом моих самоощущений я избрал свои цветом один из самых ярких и заметных - жёлтый. Он сочетал в себе комбо-пакет, состоящий из сумасшедшего дома, восточных мотивов путешествий между жизнью и смертью, принадлежности к элементалю земли, оттенка золотого в контексте религиозных визуалов и его самого прямого и главного для меня значения – солнечного света.
Имев в багаже свежепрочитанных Кэмпбелла и Ганди, тонну художественной литературы, детскую насмотренность фильмов из категории единоборств, а также плотное знакомство с культурой аниме, мое сознание сгенерировало персонажа – чувака из параллельной реальности, который топит за открытое сознание в условиях повседневности, ограниченной привычными паттернами восприятия. В фильме «Убить Билла» Квентин Тарантино одел Уму Турман в желтый спортивный костюм, заимствованный у Брюса Ли из фильма «Игра смерти» и ставшим прототипом моего визуального образа, адаптированного под российскую адидасовскую повседневность.
Одушевленный реди-мейд, который через перформативность жеста и высказывания транслирует усталость от повторяющихся сюжетов, изношенности российской культуры, вялости и однородности ее театрального языка. Этакий номиналист, осуществляющий подрыв реалистической структуры мироустройства.
Мне хотелось разъебать сформировавшиеся каноны и орать во все горло, - «да я тоже театр! я человек и я и есть контент! я материал и все что угодно можно сконструировать так что это будет вызывать у зрителя рефлексию, взывать к задаванию вопросов, отправлять его в мир иллюзии!»
Быть проводочком желтого цвета, проводящим через себя опыт саморефлексии и генерирующим мотивационную энергию, направленную в глубинное самопознание для другого. Узнаваемая на символическом уровне фигура воинствующего героя как общее место для всех. Темпоральный мост, бесконечно стремящийся к берегу, как попытка соединить общедоступность полифонии знания с деконструкцией знания колониального.
Процессуальное существование на границе я-не я, на мета-уровне, в открытом пространстве/поле доступного коллективного опыта.
2. Криптакль «Аватарка-заманушка. 7 раз по семь»
Из описания: «...Это история с размытыми границами субъективной реальности, лингвистики и личности, что за этим стоит. Попытка осуществить коннект пришедшего человека с параллельным процессом, протекающим ежесекундно, в изменённом пространстве. История промежуточной фазы длящейся сорок девять (семь раз по семь) дней, которая формально описывает период перехода к новому воплощению в новом теле».
Центральной линией мифологии желтого костюма стал проект, названый криптаклем.
«Криптакль (пр. от «крипта» (подземный ход, тайник) + «спектакль») — это форма метафизического контакта, через которую реципиент получает индивидуальный, эмпирический опыт. Работа с сознанием на разных режимах чувствования» - такой расшифровкой сопровождалось данное действие.
Сочиненная форма, на мой взгляд, не подходила ни под один однозначный тип известных мне жанровых категорий, но составляла их выборочный синтез. Желание подчеркнуть уникальность продукта спровоцировало размышление о собственной формулировке, не вписывающей себя в типы общностей, а говорящей с позиции индивидуации, остающейся при этом актом искусства. Критически осмысляя тот опыт из точки, в которой нахожусь сейчас, я бы обозначил это форматом «психодел-автофикшн». И для подкрепления, могу сослаться на то, что как-то раз в одном из анонсов употреблял словосочетание «биография аватара», что довольно близко к опознавательным признакам автофикшна, типом письма, открытым в России совершенно недавно.
Доработанный после деньрожденьческого «приноса», он был сыгран два раза – 25 октября 2018 года в рамках параллельной программы «Форума независимого театра vol 3» в Голицын лофте и 2 марта 2019 года в пространстве ART LAB MEDOVARUS.
Рельсовая составляющая партитуры криптакля строилась на вербальном, дихотомичном, нелинейном повествовании желтого костюма, ведущим диалектический разговор с самим собой в два микрофона. Перечитывая этот текст еще полтора года назад я поймал себя на лютом кринже и чувстве стыда за написанное. Такая наивная погоня за вечно ускользающей истиной в оптике эскапизма, в параллельной попытке преодоления собственного эгоцентризма. Драматическое стремление вперед, в желании преодолеть свою этимологическую структуру, текст становился как бы полигоном для меня самого. Концептуально, я ловлю к нему эмпатию, он стал для меня материалом, через который я репрезентировал деконструкцию собственной личности, и раскачиваясь в ходе динамики его мелодичности я действительно воспроизводил проживание зафиксированного в нем опыта,вытекая в аутентичное состояние принятия реальности. По факту, я описал совокупность парочки своих психоделических путешествий, нарастил вокруг этих нарративов субъективный потенциал и заполнил его рифмующейся риторикой повседневности. Но поверхностно, или, скорее даже обобщенно, абстрактно, лишь моментами подвешивая в воздухе точечные вопросы к себе и современности, остальное – вода.
При этом, взгляд на этот текст как на чистый нарратив можно в принципе исключить из области оценочного суждения, тк автономно он никогда не существовал. Его «вода» нужна была мне не только как мотивирующая сила, необходимая для внутренней раскачки, но и как инструмент для более медитативного погружения зрителя в пространство размытого, неопределенного состояния, способствующего личному переживанию, которого невозможно было бы достичь без второго компонента партитуры криптакля.
Звуковой ландшафт криптакля играл зеркальную роль в механике погружения, являясь кислородным двигателем, аккумулирующим буферную зону смыслообразования. На момент релиза тестовой версии (23 мая 2018) он состоял из выбранных мною фрагментов микстейпов электронщика Николаса Джаара и нескольких других исполнителей, работающих в том же направлении. Вместе с командой, в составе Кати Булгаковой, Алёны Митроповой, Славы Коробицина, Дани Николаева и Даши Фёдоровой, мы дифференцировали имевшийся саунд разложив его на музыкальные инструменты, а затем постепенно видоизменили, дополняя собственными наработками. Можно сказать, что стартовый музыкальный фундамент стал для нас мотивом в плетении авторской звуковой вязи, с каждой репетиционной пробой открывающей новые разветвления и окна для входа в импровизацию.
После первых (и последних) двух показов криптакля обнаружилась существенная техническая проблема, исправить которую мы так и не успели – это слепые (или, точнее сказать – глухие) зоны. Чем дальше от центральной части зрительного зала и расширяющегося от центральной точки сцены диаметра располагался человек, тем больше качества он терял. Поскольку нам хотелось добиться эффекта полного присутствия, этот кейс мы собирались разрешить сокращением количества посадочных мест и, арендовав более серьезную акустическую систему сделать так, чтобы зритель/реципиент попадал в тотальное звуковое пространство на все 360°.
По разным причинам, и личным, и финансовым, мы приняли решение отложить работу над проектом на неопределенный срок. Ну и, конечно, со временем он совсем потерял свою актуальность, по крайней мере для меня.
Блять, ощущение как будто такими словами обычно какую-нибудь среднюю художественную книгу заканчивают.
Закончу ссылкой на большой трейлер с первого показа 45 минутного потока психодел-автофикшна.
3. Перформансы
КАСПАР ХАУЗЕР — персонаж перфоперсоны Yellow suit. Одно из его личных, перформативных воплощений. Мне хотелось развивать мультивселенную персон внутри перфоперсоны человека в желтом костюме, возводя его в степень первичного бульона, в котором могут зарождаться разные формы жизни. Добавляя к костюму небольшие материальные элементы, я подчеркивал особенности, создающие акценты на тех или иных качественных характеристиках персонажа. Каспар Хаузер носил мониторные наушники оранжевого цвета и те, кто наблюдал его воочию, не могли не слышать очень громко играющую из него электронную музыку.
Впервые я узнал про существование этой личности, когда посмотрел фильм «Легенда о Каспаре Хаузере» 2012 года, реж. Давид Манули. Эстетику самого фильма и образ Каспара я использовал в качестве референса, фрагментарно перенял пластику и образ звучащего техно. Оказалось, он был реально существующей личностью, а немецкий писатель Якоб Вассерман даже написал про него роман «Каспар Хаузер, или Леность сердца». Вот, что говорится в его описании: «В своем лучшем творении, романе о Каспаре Хаузере (1908), писатель обращается к легендарной фигуре таинственного найденыша, который приковал к себе внимание всей Европы и до сих пор в роли своего рода "железной маски" остается одной из культовых фигур немецкой истории. Не умевший говорить и писать, видевший всё как бы впервые, этот загадочный юноша, пришелец из "темного ниоткуда",был столь же загадочно убит через несколько лет после своего чудесного появления. Происхождение его так и осталось тайной, гибель же всколыхнула всю мыслящую Европу и до сих пор будоражит умы любителей исторических загадок. Так кто же он, Каспар, - жертва заговора (как претендент на баденский престол), гений, не принятый или не понятый филистерами, или ловкий мистификатор?» Книгу я не читал, но ее абсолютно случайное обнаружение в паблике какой-то группы Вконтакте меня очень повеселило.
Для меня, Каспар Хаузер — это аутентичная сущность природного явления, он инфантилен и кристально чист. Образ человека без кожи, хрупко существующего на предельном уровне искренности. Где-то читал о версии, что он появился из воды, просто выйдя из моря. Красивая легенда, вдохновившая сделать через эту персону целую серию перформансов. Такой немного ар брют)
1 июля 2018 года, Бертгольд-центр
По факту, это моя первая перформативная интеграция в социальную среду. Сквозное, 6 часовое существование внутри «картонного фестиваля», организованного Кириллом Люкевичем.
Перманентно меняющий геопозицию, ищущий свое место в пространстве двора Бертгольд-центра, Каспар Хаузер держал в руках несколько небольших картонных листов разных цветов. На желтой картонке, расположенной поверх остальных, Каспар задавался остро волнующим его риторическим вопросом «Кто я?», написанном в разных вариациях расстановки слов в предложении. К картонке был прикреплен маркер, как бы предлагающий воспользоваться собой любым желающим и попытаться ответить Каспару. Помню, что этой активностью воспользовалось всего два человека. В одном комментарии Каспара назвали «дурачком», в другом написали что-то эмпатическое. По большей части, люди просто проходили мимо, оглядывая Хаузера как живую инсталляцию. Если задерживались и устанавливалась невербальная коммуникация – Каспар клал на землю одну из картонок, как бы предлагая человеку встать на нее. Сам же, становился на желтую, передавал свои наушники, включал в них неизменную «Poison lips» и начинал танцевать. Напомню, что как бы из Каспара, на самом деле из колонки, лежащей в кармане у Каспара, тоже играла та же музыка. Как правило, зритель подключался к этой физической практике, и они танцевали вдвоем. После окончания трека играющего в наушниках, возникал голос, зачитывающий полусноведенческий, написанный мной нарратив. Прошло почти 4 года, и я уже не могу вспомнить, что это был за тексточек, а сам аудиофайл давно утерян.
«ХАУЗЕР 2: ГИБЕЛЬ РЕКИ» | променад-перформанс
Проблематика темы экологии еще не была так распространена в культурном поле, как последние пару лет, в медиа пространстве освещались лишь общеизвестные факты о том, что «надо беречь нашу планету», практика сортировки мусора существовала только на уровне локальных инициатив, а в российском театре продолжали спорить о том Чехова ли мы сейчас посмотрели или нет. Сейчас есть множество информационных тредов с исследованиями о прямом воздействии производимых человеком отходов на изменение климата, ведется борьба с неразлагаемым мусором, в искусстве стали больше обращать внимания на экологичность производственного процесса. Вроде разница всего в тройку лет, да и, вероятно, до меня просто не долетала вся эта информация, но очевидно, что такого внимания к теме, такого уровня дискурса в 2018 попросту не было.
Начав погружение в тему с просмотра пары док фильмов и движения в сторону сортировки пластика, я решил сделать перформанс, в котором просто перемещаясь по городу буду убирать разбросанный мусор, привлекая внимание к проблеме с помощью яркого визуала. Меня увлекла идея искусства «прямого действия», искусства не миметического, а хотя бы на мгновение воздействующего на среду, и фигура Каспара Хаузера отлично монтировалась с предметом моего интереса.
В этом перформансе я использовал механику «невидимого театра» Аугусто Боаля, в которой не существует классической модели отношений лица действующего и лица за его действием наблюдающего. Точнее, модель остается той же, но стирается ее граница. Я анонсировал даты перформанса, но не обозначал ни времени, ни места его проведения, исключив возможность «зрительского присутствия». Помещая персонажа перфоперсоны в городскую среду, неосознанными зрителями становились случайные люди. Перформанс, как акт, процессуально протекал на стене моей группы в ВК. Концептуально, я обозначил форму этой документации как «Дневник Каспара Хаузера».
Кусочек видео можно посмотреть тут.
с Пушкиным Александром Сергеевичем»
Диптих | 8 и 10 февраля 2019 года
Незадолго до появления перфоперсоны Yellow suit в Петербурге открылась ныне закрытая театральная компания Перфобуфет. В первый год существования компании я еще не был ее участником, но мы плотно общались и дружили. Нам очень хотелось поработать вместе, замутив какую-нибудь коллабу, объединив наши перформативные стили. Одним из фундаментальных способов изобретения контента в Перфобуфете было тусообразование – мы вместе тусили, параллельно генерируя идеи будущих, возможных или неосуществимых проектов просто по фану. В один из таких вечеров, в разговоре с Артёмом Томиловым, я поделился идеей, что хочу сделать перф в метро (естественно в желтом костюме, иначе тогда не мыслилось), где буду просто стоять весь день на одном месте. Тёма подхватил идею, справедливо развив ее в то, что для этого нужен какой-то любопытный повод и на чистом флуде, перетекающим в брейншторм, мы накидали структуру легендарного события.
«Каспар Хаузер недавно узнал, что существовал такой поэт Александр Пушкин. Узнал совершенно случайно. Его это заинтересовало со всеми вытекающими последствиями. Он устремился в объект рассмотрения. Способы у Хаузера свои; чтобы что-то понять, надо что-то сделать, совершить действие, пережить. Ко всему почему, на помощь пришло еще одно совпадение – скоро у русского поэта Пушкина будет памятная дата его смерти. Именно этот триггер незамедлительно стал точкой всех совпадений и теперь на свет пробивается необходимый акт-контакт, благодаря которому и произойдет сущностное знакомство с явлением русской культуры, и благодаря которому Каспар Хаузер погрузится в момент полномасштабного маятникового обмена статусами субъект-объект с Пушкиным Александром Сергеевичем»
Первая часть диптиха - «Выстрел. Начало»
8 февраля, в день роковой дуэли Александра Пушкина, которая произошла в период между 16 и 17 часами, Каспар Хаузер пережил три реконструкции самой знаменитой дуэли в истории русской литературы.
Нами был анонсирован маршрут, по которому Каспар следовал к месту дуэли Пушкина и Дантеса. Присоединиться к маршруту можно было в любой его части и увидеть хоть все дуэли подряд, хоть ни одной. В кафешке, внутри продуктового супермаркета, недалеко от Черной речки, была обозначена точка сбора. Три раза в течение часа, Каспар отправлялся ловить пулю обидчика, и вновь возвращался назад, чтобы пройти этот путь еще раз. Поскольку свидетельств о точной геопозиции выстрела нет, Каспар каждый раз выбирал для переживания опыта пронизывающей его нижнюю часть живота пули новую точку.
Каждая дуэль и момент подхода к этому событию были перформативны и уникальны.
Видео первой дуэли.
Вторая часть диптиха – «Прекращение жизнедеятельности. Конец»
10 февраля, в день, когда в 14:45 поэт испустил последний вздох, Каспар Хаузер отправился переживать это мгновение у памятника Пушкину, чтобы почтить его память минутой молчание и возложить цветы.
Из ресторана Макдональдс на Загородном проспекте, Каспар проследовал под землю, в вестибюль станции метро Пушкинская. Придя чуть заранее обозначенного времени, Каспар встал напротив Пушкина и размышлял. В этот момент произошло поистине перформативное событие. Совершенно неожиданно, буквально за несколько секунд вестибюль наполнился иностранными туристами, у которых, по-видимому, проходила экскурсия. Кто-то фотографировал Пушкина, кто-то Каспара. Одна из женщин даже предприняла попытку попросить Каспара отойти, но догадавшись, что это акт-контакт отошла сама. Это стечение обстоятельств мгновенно сконструировало дополнительную динамику событийности, придав ситуации акцента публичной значимости. Спонтанные зрители, эфемерно появившиеся из ниоткуда, так же эфемерно исчезли, еще до того, как Каспар успел возложить цветы.
Полная видеозапись всего маршрута.
· «таксебефакт» | кианумодерновый перформанс
31 января 2019 года, Турбо шаверма на Литейном 53
Аня Сафронова и ее коллеги, драматурги мастерской Натальи Скороход организовали фестиваль «новой волны андеграундного театра» - «Так себе», в один из дней которого пригласили меня сделать перф в одной из предложенных локаций. Я сказал – «без проблем» и выбрал шавермочную. Ну, вы когда-нибудь видели перформанс в шавермочной? Вот и я не видел.
Продолжая тянуть мифологию параллельной реальности человека в желтом костюме, я написал текст сторителлинга, собранный из парциальных фрагментов незначительных событий, произошедших со мной за последние пару месяцев. Отталкиваясь от зафиксированных в памяти ситуаций, мой фокус внимания в тексте был смещен на процесс рефлексии, местами побочной или вообще не имеющий отношения к происходящему в действительности. Когда пришедшая в голову мысль начинает фрустрировать, перетекать от связи к связи, строя новые конструкции и подбирая к ним подходящие интерпретации. Мне нравилась модель потока сознания, неуспевающего за самим собой. Этот вербализированный поток флешбеков и стал формообразующим актом перформанса.
Человек в желтом костюме моет пол в шавермочной, параллельно рассказывая историю, и когда заканчивает повествования, точки финала истории и реальное действие сходятся в настоящем моменте. Кстати, когда в перфе звучала реплика «…Нет, я не Яндекс-еда, я не имею к ним никакого отношения и да, это они в моей системе координат, а не я в их» - курьер Яндекса зашел в заведение забирать свой заказ. То самое совпадение, когда две реальности пересекаются и ты начинаешь верить в то, что перфобоги существуют.
Статья Лены Жуковой в журнале ПТЖ.
5 апреля 2019 года, бар ХВ, Севкабель
«в перфосостоянии перфоперсона неуязвима» - именно эту реплику я вспомнил, когда до начала перформанса ставил на точку стробоскоп и меня ударило током.
«Новоандеграундные» драматурги Петербурга вновь пригласили меня сделать перформанс на «репетиции» уже артикулируемого ими открытия собственного «эдип-театра» и, как и в прошлый раз, я сказал – «без проблем». Слово «репетиция» было выведено в приоритет задач, обозначенных кураторами события. Они уже запустили процесс формирования своего собственного театра, но официально собирались открыть его чуть позже. Поскольку на репетициях всегда что-то проверяется, уточняется, я тоже решил позволить себе ослабить границы внутри перформанса и поисследовать, прощупать собственные возможности.
Начав с того, что, забравшись на огромную цистерну я прошел по трубе, соединяющей одну цистерну с другой, и повис на руках прямо по центру. Провисел так несколько минут, пока мои силы не закончились. Уже внизу, объявив о том, что сейчас произведу опыт отделения духа от тела, под мерцающий стробоскоп, снимал свой неизменный желтый костюм полностью оставшись в белом одеянии. Я помню, как лишившись своего артефакта ощутил себя абсолютно голым, уязвимым, доступным, но легким и свободным. Параллельно в баре шла своя движуха, было много случайных людей, приходящих и уходящих, а Даша Фёдорова (которую я пригласил оформить звуковой ландшафт) играла мощный электрический саунд. Подсняв тональность серьезности и перейдя на абсолютно бытовое присутствие я зашел в одну из цистерн, за мной проследовали следящие за происходящим зрители. Внутри цистерны было не очень много посадочных мест, эта такая капсула с подсветкой, где можно провести время сидя с напитками в компании +- 6 человек. В течение времени моего пребывания там люди периодически сменяли друг друга, а кто-то просто заглядывал снаружи, оставаясь в позиции наблюдателя.
Угощая присутствующих яблоками, я предлагал им вместе со мной строить из деревянных палочек-мешалочек, нитки и иголки - маятник Жана Бернара Леона Фуко, параллельно вводя в разговор дискурс о философии Мишеля Фуко и ее влиянии на современное мышление. Не скажу, что я очень хорошо разбирался и разбираюсь в практике первого Фуко и теории второго Фуко, но именно попытка создать ситуацию коммуникации, в которой мы совместно со зрителями обмениваемся имеющимися у нас знаниями и являлась прямой задачей моей «репетиции».
Нелинейно открою третьего персонажа перфоперсоны Yellow suit – Ванпачмена. Эта персона, как автономный проект, был запущен на платформе TikTok в рамках «спонтанной» программы фестиваля «Точка доступа», полностью проходившей в режиме онлайн.
В соавторстве с Полиной Семёновой мы сконструировали перформативно-театральный аккаунт, состоящий из отдельных клипов, самостоятельных и связанных между собой одновременно. Спайка желтого костюма, японской манги -> аниме «One-Punch Man» и тренда косплея в ТикТоке организовывали блокчейн, ведущий повествование в трансдисциплинарной форме.
Целью проекта было вовлечение аудитории ТикТока в пространство вайба современного театра, посредством игровых механик. Получилось ровно наоборот. Театральные деятели (я про «экспертный совет» ТД того года по большей части), судорожно пытающиеся разобраться в возможностях апроприации цифрового пространства, открыли для себя бешено набирающую популярность социальную сеть, как один из доступных механизмов получения информации, а так же как способ ее репрезентации.
Это сплошной прикол. Часть экспертов в принципе не знали о существовании ТикТока. Часть экспертов слышали, но даже не удосужились осуществить попытку вникнуть в проект. То есть, они его просто не чекнули. У кого-то не нашлось времени на это детское увлечение, а кто-то не смог его даже установить. Вот театральный критик Дина Годер, например, смогла. Правда, как она сказала, - «Ничего не поняла». Ну, бессмысленные видеоролики, и че? Понимаю. Помимо этого, мы также поняли и то, что театр и перформанс ТикТоку тоже нахрен не нужен. ТикТок сам по себе – тотально перформативен в своей сущности. Ему абсолютно не нужны подобные интеграции. Это могущественное поле для самовыражения. Это инструмент с нулевым порогом входа, позволяющий любому человеку быть художником. Это ценнейший ресурс, перманентно обновляющийся и вбирающий в себя все многообразие и широту взглядов, являясь клондайком информации, доступ к которой может получить каждый.
Считаю, что наш проект, хоть и в искаженной форме, полностью оправдал свою цель и выполнил свою социальную функцию. Да и концептуально – это довольно изящный кейс.
Аккаунт еще существует, но уже как архив, параллельно являясь моим личным профилем. Вот ссылка.
Об этом перформансе не было никакой информации и не существует его документальных свидетельств. Я попытаюсь восстановить в памяти это событие, тк считаю данный опыт для себя весьма ценным.
В 2018 году Илья Дель и Вика Нарахса запустили флюидный проект под названием «Техно-Театр». Изначально, его формат заключался в синтезе драматургии и техно музыки. Первые пробы движа были интегрированы в отчетный показ «актерского» курса, который ребята вели в школе «Легкие люди» в СПб. Приведу пример показа, в котором как перформер участвовал я. За основу были взяты «Маленькие трагедии» Пушкина, распределенные по комнатам одного из пространств в Голицын лофте. Чтобы придать перформансу больше амплитуды, педагоги предложили нескольким деятелям современного театра (Даниилу Вачегину, Леше Ершову, Максу Карнаухову (создателям тогда еще существовавшего «Театра На Вынос»), Маше Рейн, Кате Булгаковой, мне и еще паре ребят сорри я не могу найти и вспомнить имена) присоединиться к действию и так же работали в нем сами. Под жесткий техно,зрители перетекали из комнаты в комнату и наблюдали за кейсами «трагедий», решенных постдраматичным ключом. По большей части, все это напоминало акционистские панчи, которые заканчивались техно-рейвовской пластической оргией «Пира во время чумы». Характерной, ярко выраженной чертой «Техно-Театра» всегда была политическая повестка, прослеживающаяся во всех его работах. Я не буду перечислять визуальные приемы или примеры этих около акционистских, но приземленных к форме сценического пространства средствах.
Разворачивая это предисловие, я хочу вырулить мысль в акцентирование на словах «бунт», «подрыв» и «разрушение». Техно культура сопровождается наличием этих тегов и концептуально легко монтируется с акционизмом в искусстве, как минимум на уровне энергий. Лично мне очень тяжело долго находится в среде техно тусовок. Я быстро устаю от таких бешенных темпо-ритмов, давящей на мозг атмосферы и искренне считаю, что вывозить этот вайб можно только за счет ускоряющих природу наркотиков. Когда Илья и Вика предложили мне поучаствовать в очередном техно-перформансе-вечеринке на площадке «Скороход», я ощущал внутреннее сопротивление. В тот момент моя творческая идеология строилась на прямо противоположных поисках, но быть причастным к набирающим популярность событиям мне все же хотелось. Колеблясь и не найдя себе место в партитуре перформанса я предложил ребятам альтернативное присутствие, взяв для своего существования небольшую локацию – туалет.
Внутри этой зоны я организовал пространство обратной стороны медали. Помимо выплескивающейся энергии свободы от властного подчинения, техно культура создает (для меня) эффект, рифмующийся с аурой насилия. Насилие порождает насилие, от которого порою уже хочется блевать – эта мысль очень точно подчеркивала оформленное мной пространство туалетной комнаты. Унитаз с надписью «bad trip» выполнял функцию «алтаря», украшенного зажженными свечками, повсюду были разбросаны втулки (не зря копил, пригодились) и обильное количество (типа использованных) помятых салфеток, часть из которых я приклеивал (не помню чем) на зеркала. Центральное место в локации было отведено расстеленному коврику для йоги, который являлся по сути единственным чистым участком на территории. Необходимость органичного присутствия желтого костюма в созданных мною и предлагаемых общим контекстом обстоятельствах я оправдал тем, что буквально вывернул его наизнанку. В контексте своей мифологии, этот инструмент я трактовал как попытку запуска второго персонажа альтернативной реальности перфоперсоны Yellow suit. Дверь в «комнату» была открыта на протяжении всего вечера и, распивая парочку заготовленных баночек пива, я исследовал природу возможностей заданного состояния, наблюдал за внутренними реакциями на происходящее вне локации, следовал за возникающими импульсами и периодически выполнял зацикленный, пластический рисунок, функционально описывающий способы взаимодействия с обозначенными выше точками в пространстве. Раскачавшись в своем эмоциональном состоянии, я стал приглашать обращавших на меня внимание зрителей «в гости». Закрывая дверь на защелку, мы присаживались на коврик для йоги и беседовали в формате тет-а-тет. Точкой входа в беседу было обнажение границ, стирающих перформанс как акт, и предложение войти в форму открытого диалога. Описывая свои ощущения и размышления, я интересовался у человека мнением о происходящем снаружи, попутно как бы разворачивая подпольную диверсию, во многом направленную на конкретную фигуру – «человека-метамодерна».
Были вещи, помимо уже озвученных, которые мой организм ну просто физически не переваривал. Центральной, являлась фигура Даниила Вачегина, в каком-то смысле тоже работавшего с практикой смены перформативных идентичностей. На тот момент, Вачегин самопровозгласил себя «человеком-метамодерном» и периодически устраивал перформансы (в этот вечер тоже), где зачитывал (на мой взгляд) иррационально-туповатые и пошлые монологи даже для уровня плохого, некачественного дадаизма. Ну то есть я без понятия каким образом я могу сформулировать уровень отторжения к этой персоне (через пару лет выяснится, что он еще и жесткий абьюзер), я не могу даже конструктивно ответить на вопрос, о чем именно были его спичи, тк просто не мог вникнуть в них даже на уровне абсурда. Если ты читаешь этот текст и бывал на перформансах Вачегина, пожалуйста, проясни мне морфологию и когнитивность его речи. Метамодерн? Не думаю. Метамодерн сложнее, объемнее, чем лобовая, невнятная, токсичная критика Вачегина. Именно приписывание себе оптики метамодерна меня и бесило. Больше похоже на синдром самозванца.
Хорошо, что я не решился тогда на попытку влезть в ход чужого (его) перфа и разъебать «лжечеловека-метамодерна». Было бы глупо, неловко, да и не факт, что вышло бы.
А так, и делать ничего не пришлось - дутая фигура лопнула сама.
Фу какой я злой. Помахал кулачками. Легче стало. Кейс можно смысть, спасибо.
· Образовательно-лабораторный проект «ОБЛАКА» | трип-интеграция
Этот кейс продолжает ветку невидимых и незадокументированных дарк перформансов. Но этот кейс больше, чем про перформанс. Он очень личный.
Его фиксация и описание крайне важны для создания мостика к выходу в следующий блок и необходимы как материальная основа для критического осмысления в заключительной части.
Рассказывая про «Акт-контакт Каспара Хаузера с Пушкиным А.С.» я уже упоминал о тусообразующей среде, созданной ныне закрытой театральной компанией Перфобуфет. Грибница продолжала расти, а компания продолжала развиваться, формулируя на рынке перформативных движений свежие предложения. Концептмейкер Артём Томилов + кураторы Рома Хузин и Элина Куликова запустили трехдневный образовательно-лабораторный проект ОБЛАКА, где вместе с участниками разбирались в том, что такое перформативный автопортрет, а завершающим открытым событием стал показ результатов.
Пространство финального дня было поделено на зоны, в которых участники перформативно представляли свои автопортреты. В центральной зоне входа в пространство располагалась кураторская инсталляция, внутрь которой были помещены 23 текста, перформативно собиравшихся за 23 дня до начала лаборатории. Ребята попросили разных людей из тус облака пофантазировать на тему того «а какой бы перформативный автопортрет сделал ты, если бы стал участником воркшопа ОБЛАКА?»
Как я уже говорил, меня очень интересовала тема исследований психоделического опыта. Мне было жутко любопытно, что будет происходить и как я буду реагировать на размещение своего физического тела, находящегося в измененном сознании в обстоятельствах среды с определенными рамками и задачами. Количество участников самой лаборатории было не максимальным, и чтобы плотнее заполнить пространство кураторы привлекали для участия в показе ребят из облака, уже имеющих опыт в перформансе. Я не смог включиться в это событие полноценно, тк это требовало определенных затрат временного ресурса, которым я в силу обстоятельств не обладал. Но именно эти обстоятельства и стали формообразующим фактором моего ситуативного перформанса.
День показа. Я сижу на кухне, в квартире на Комендантском проспекте, где жил в тот момент с (уже бывшей) женой, кошкой и собакой. Собаке меньше года, еще совсем ребенок, фантастически активный метис, которого мы взяли на авито. Я оказался совсем не готов к такой ответственности, Ида поглощала все мое время и требовала огромного количества внимания и заботы. У меня была тяжелая депрессия, отсутствие стабильного дохода и фрустрация на тему нереализованных амбиций в искусстве. Все было очень плохо, и мы с Катей решили завести собаку. До сих пор считаю тот сердечный момент своей жизни большой ошибкой. Откровенно – мы были к этому не готовы. «Мы в ответе за тех, кого приручили» - свербило у меня в голове и я еще больше погружался в пучину мрачных рефлексий, совершенно не понимая, как вывозить свою жизнь и что делать дальше. Раскуривая косячок у себя на кухне, заглушая страх ответственности и боль несостоятельности, я ощущал себя менее потерянным. На время появлялось желание что-то предпринимать, что-то менять, в голову приходили интересные идеи, которые, когда сознание прояснилось, оставались на уровне невоплощенного или, вовсе терялись в памяти. Я уставал еще до того, как начинал что-то делать. Я не мог сконцентрироваться ни на чем, все внимание занимала собака. Она была очень беспокойной и слушалась только меня. Вся в хозяина. Когда меня не было дома Катя сходила с ума, тк Ида начинала устраивать скандалы и совершенно ее не слушалась. Оставлять ее одну было большим стрессом и для нас, и для нее. Возвращаясь домой, мы панически перебирали варианты того, что она уничтожит на этот раз. Нам посоветовали попробовать приучать ее к большой клетке (звучит жутко, но это не так. Клетка была довольно большая и этой иногда практикой пользуются кинологи), как к пространству «места». Приучить не получилось. Она как будто бы с первого раза стала относиться к ней, как к тюрьме. Как-то мы пришли домой, оставив ее внутри «места», и обнаружили Иду бегающей по разрушенной квартире. Она ПОГНУЛА прутья дверцы и выбралась наружу. Оставляя ее там или просто одну на кухне с закрытой дверью, она начинала не прекращая лаять, что доставляло большой дискомфорт соседям. Очевидно, я делал что-то не так. Нервы сдавали. Я часто на нее ругался, применял физическую силу, когда она агрессировала на кошку или выходила из-под контроля. Я знаю, что я плохой «родитель», я не видел иных инструментов, мне не хватало сил предпринять что-либо иное. Было необходимо обратиться к кинологу, на которого у нас не было денег. Замкнутый круг, в котором с каждым оборотом я совершал все больше ошибок. Ида была совершенно не предназначена для однокомнатной квартиры с тремя сожителями. То, что я описываю – большой стыд для меня. И все же, нам было хорошо вместе, когда мы выходили из дома. Я гулял с ней от 2 до 4 часов в день. У нее врожденный вечный двигатель и сколько бы ты с ней не гулял – она почти не уставала. Я могу вспомнить много живых, радостных моментов, происходящих с нами на улице. Я – человек, которому необходимо много ходить, гулять. Она – собака, для которой прогулка – смысл жизни. У нее врожденный вечный двигатель и сколько бы ты с ней не гулял – она почти не уставала.
День показа. Я подкуренный, сижу на кухне и фрустрирую, что не могу принять участие в перформансе. Дойдя до крайней степени отчаяния, я решаю съесть псилоцибиновых грибов и устроить нам приключение. Автопортрет. Мой автопортрет того периода – это внимание, глаза, перманентно следящие за Идой.
Я глотаю 2 гр грибов, надеваю желтую кофту, беру с собой воду, цепляю Иду на поводок, включаю через колонку любимый сет и выхожу из дома.
Запускаю прямой эфир в Инстаграме. Направляю камеру на собаку и иду в «Театр Поколений» на показ перформансов. Одна рука держит поводок, другая телефон, камера которого не отрывает взгляда от партнерши. Мой маршрут – от проспекта Авиаконструкторов до Лахтинской улицы – показывал 2 часа чистого времени пешим шагом. Пройти через парк Елагина острова нам не разрешили – «Слишком большая собака. Запрещено, извините» — это была ровно половина пути, мы остановились в первый раз и мне пришлось перезапустить эфир трансляции, тк у него закончился лимит. Я в первый раз оторвал глаза от экрана телефона/от Иды, мы выпили воды. Она в кайфе от такой продолжительной прогулки, да еще и в местах, где она никогда не была. Я охуел от реальности, в которой нахожусь. Все плыло, кружилось, играло иными красками, поглощало, иногда меня охватывал страх дезориентации,но я твердо решил идти до конца. Со мной была спутница, которая была не виновата в том, что я придумал для нас такого рода экспириенс. Я несу за нее ответственность. Все будет хорошо. Нам придется обходить через Черную речку. Дышим и идем дальше.
Никому ничего не объясняя, никого не предупреждая, я, как и в первый раз запускаю прямой эфир. В течение всего путешествия количество зрителей было немногочисленным. Не помню, но вроде бы их даже можно было пересчитать по пальцам, не важно. Пару раз кто-то просил повзаимодействовать с собакой или что-то сделать, кто-то писал комментарии, желая нам прекрасной прогулки. Никто не знал о состоянии, в котором я нахожусь и что происходит на самом деле.
Переходя мостик на берег Петроградской стороны произошло событие, которое отпечаталось в моей памяти. Ида с огромным интересом рвалась ко всем другим собакам, которых встречала во время прогулок. Мы переходим берег, и она тянет меня в сторону очередного потенциального знакомства. К слову, все время, пока мы шли по набережной, было очень красиво. Невероятное солнце, вода, все эти переливы, ну, вы поняли. Мой взгляд падает на собаку, к которой мы подошли. Она потрепана, худощава, а ее глаза разных цветов. Я никогда такого не видел и в первые секунды подумал, что меня глючит. Я проморгался несколько раз, вновь посмотрел на собаку – глаза разного цвета. Не просто разного, а полярно разного. Один привычного, темно-зеленого цвета. А вот второй – сумасшедший, уникальный, одновременно страшный и притягательный, такого ярко-пепельного оттенка.Как будто ты смотришь в глаза существа из книжки жанра фэнтези. В этом определенно было что-то мистическое, какой-то символизм. Находясь под действием псилоцибина, мне мыслилось, что почему-то это очень важная встреча, что это определенно что-то значит. Я пристально наблюдал за коммуникацией двух собак и искал в этом какой-то скрытый контекст. Но кроме того, что мы впервые за всю прогулку остановились спокойно с кем-то повзаимодействовать и я просто наблюдал за перформативностью этой встречи, не было ничего. Только отпечатавшийся в памяти слепок пепельного глаза.
До театра мы дошли. Мы с удовольствием походили по «выставке», а Иде даже удалось легально с кем-то повзаимодействовать. В этом было много очаровательного. Я очень устал. Мне просто очень хотелось домой. Эфиры я не сохранил, мне было не до этого.
Богатый опыт, бесценный опыт. Бесконечно тянущееся мгновение общности, в котором я - растворился в ней, а она - в исследовании мира. Слепок памяти беспечного фрагмента в дисфории повседневности.
Примерно через месяц я принял решение отдать собаку заботливым, влюбившимся в нее людям, живущим в загородном доме. Вариант развития событий, в котором нам обоим стало легче дышать.
Мне очень стыдно, что я не смог о ней позаботиться.
Мне очень стыдно, что я воспитывал ее неправильно.
Тяжело. Больно. Как будто что-то вырезали внутри.
Я плакал, когда расставался с ней.
Я плачу сейчас, вспоминая это. Да, в этом есть жалость к себе. Жалость перед беспомощностью.
Она многому меня научила. Я благодарен ей за это. Надеюсь, я тоже смог дать ей хоть песчинку той любви, которую она каждый день дарила мне. Она не понимала, как можно иначе. Я не понимал, как можно иначе.
4. Ситуативные появления и интеграции
Как можно иначе зафиксировать себя в постоянно меняющимся мире, в котором индивидуальность сначала множится за счет бесконечных коммодификаций, а затем просто стирается, размываясь как на полотнах экспрессионистов? Пятно в пространстве картины, состоящей из множества других пятен, образующих цепочку связей, вместе - формируют концепт. Точка в движении – создает линию. Желтая точка, движущаяся в пространстве – формирует личностный брендинг, структурирующийся концептом. Концепт, оставляющий след.
Мне хотелось выйти за пределы неосознанного, еще не созданного концепта. Растворить желтый костюм, как движущийся перформанс, вбирая в себя все происходящее в повседневности.
Если ты в костюме, значит сейчас перформанс – думали люди, когда видели меня в желтом. Можно сказать, я поймал «эффект Кляйна» - закрепив за собой цветовую ассоциацию. Мне быстро наскучило делать только профильно-ориентированные перформансы, и я начал интегрировать присутствие желтого в обыденные, ситуативные события, появляясь в нем на открытых вечеринках, частных ивентах и других публичных мероприятиях. Как-то переоделся в него после премьеры спектакля «VODOROD» Наташи Медведевой, чтобы придать формату «обсуждения после спектакля» больше калорий. Если по началу такой практики мои намерения действительно носили претензиозно-перформативный характер, то со временем я начал снимать эту пелену и просто носил костюм как одежду, а иногда создавал комбинации его фрагментов в сочетании с вещами других цветов из личного гардероба.
- Нет, это повседневка. Я всегда в перфе.
Хотелось разоблачать установившиеся рамки обозначенного регламентом места и времени и транслировать качество перформанса, как состояния присутствия в повседневности. Я делал это без особых акцентов, артикулируя в основном про себя. Внятной артикуляции не хватало, но тогда мне это было не нужно, не хотелось что-то объяснять, хотелось просто быть вычищенной сущностью, плывущей по течению. На самом деле, полагаю, я боялся открывать свой путанный, не сформировавшийся вокабуляр.
Но инертность тоже была не без контентной.
· «Волноведение» | бессрочная лаборатория
Материал: «лаборатория» | 5 точка
Юбилейная точка лаборатории Артёма, рефлексирующей саму «лабораторность» как процесс. В событии, проходившем на площадке «Скороход», были задействованы участники и участницы прошлых точек «Волноведения». Так вышло, что я не принимал участия ни в одной из точек и согласно регламенту концепции как бы не мог легально на ней присутствовать, но Артём предложил мне интегрироваться, просто заявившись без приглашения. Я не мог обойти свое желание быть видимым и присутствовать на событии изнутри, поэтому, конечно, согласился.
Поскольку одной из основных задач «перформеров» была рефлексия на прошлые точки лабораторий, а я не имел этого опыта, мои действия в моменте этой задачи были обозначены «пятью шагами».
Каждый «шаг» - артикулированная попытка вспомнить почему я не мог присутствовать в моментах прошедших точек и озвучивание внутренних и творческих процессов, происходящих со мной в период от точки до точки.
Само событие запомнилось мне, как какой-то «грандиозный слет облака» интереснейших персон. Думаю, что Артём создал тогда «концептуальную конфету».
Видео, при желании, можно посмотреть тут.
· «Сторис дэй» («try stories»)
«… в течение дня в инстаграме Такого театра @takoy_teatr будет проходить "микроперформанс внутри сложноустроенного механизма" от Yellow suit.
В программе ожидается появление известных молодых артистов, а сюжетная линия будет искать Выход из сложившейся ситуации»
Билли Миллиган – персонаж одноименного спектакля «Такого театра». На момент перехода, и еще какое-то время после, в этом спектакле, я играл «внутреннего» Билли. Если описать эту роль тезисно и почти без спойлеров, Билли весь спектакль ищет выход из пространства своего экзистенциального ада, собирая себя по кусочкам.
Сокращая дистанцию между актерами и зрителем, театр применял в медиа среде различные маркетинговые стратегии. Такую практику, как передача своего официального аккаунта в руки лиц, имеющих отношение к проекту, часто используют в коллективах, стремящихся к прозрачности и установлению новых социальных связей. Так и в «Таком театре», на протяжении определенного периода, аккаунт курсировал между задействованными в спектакле людьми.
Взяв за основу своего сториз дня тему «выхода» и сопровождающую ее реплику «чтобы выйти – нужно сначала войти», я обыгрывал контекст роли с помощью различных инструментов платформы, коммуницировал со случайными людьми на улице. «Войдя» в пространство театра, в течение времени подготовки к спектаклю, задавал вопросы коллегам. Вопросы касались политики движения театра в целом и его актуальном месседже в частном. Не скрываю, что в тот момент мной двигала своего рода ироничность в подтексте того, чем и для чего мы тут все этим занимаемся. Не думаю, что беззубость и мягкость артикуляции моих вопросов хоть как-то сподвигли кого-то к размышлениям, но интеграция желтого в братское медиа пространство доставила мне пару капель удовольствия.
· Программа детский игровой лагерь «Нить Ариадны»
Этот кейс открывают еще одну ветвь в повествовании о мерцающей персоне в желтом спортивном костюме. Я говорю о педагогике, которая с того момента стала для меня значимым направлением в личном, творческом развитии.
Окончив школу вожатского мастерства (ШВМ) лагеря «Нить Ариадны», под руководством команды его основателей Вани и Пети Куркиных, я побывал на 3 игровых сменах. Расскажу про вторую. Смена по игре «Фоллаут», где мы с Полиной Семёновой создали концепцию отрядной работы по мотивам книги «Атлант расправил плечи». Контексты специфики работы в «нитке» очень широки, и я не буду углубляться в их пояснее. Будет достаточно, если скажу, что работа в отряде на протяжении смены предполагает создание педагогической концепции, посаженной на рельсы любого, выбранного создателями сюжета. Сюжет не обязан быть связан с сеттингом главной игры напрямую (скорее даже наоборот), но должен косвенно, или напрямую коррелировать с его темой. Главный лозунг игры «Фоллаут» - «Война никогда не меняется». За основу своей отрядной концепции мы взяли тему акционизма, как инструмента искусства, оказывающего сопротивление ненасильственным путем. Главный герой «атланта», Джон Голт – стал проводником в мир сопротивления, прокладывая для ребят путь альтернативного взгляда на мир золотыми кирпичиками. Мы исследовали с «Королями», так назывался наш отряд, методику ненасильственного сопротивления и пробовали применять ее прямо по ходу большой ролевой игры. «Короли» стали лучшим отрядом, а для нас с Полиной эта смена – легендарной. Джон Голт, под личиной сменяющихся личностей, иногда представал перед ребятами в своем истинном воплощении – желтом костюме. Эти моменты – специально созданными нами ситуации в формате небольших перформансов, в ходе которых мы вместе с ребятами получали невероятный взаимообмен опытом. Да, наверное, я всё-таки не смогу про это рассказать, тк как минимум, это займет еще пару страниц.
Желтый костюм стал для подростков перформативным символом, транслирующим ценность свободы. Мелькая друг у друга в медиа пространстве, мы устанавливали связь полученного в лагере опыта с практиками современного искусства, перманентно протекающими в моей деятельности и деятельности моих коллег.
...
Я неоднократно применял (и применяю) стратегию интеграции желтого костюма в педагогических кейсах. Думаю, что яркость этого образа играет большую роль в данном смысловом соотношении.
Да, здесь есть постановка себя в позицию «вожака», но именно такую функцию и должен выполнять педагог, работающий в детском коллективе - снять с себя мантию «учителя» и надеть шкуру «вожака». В моем случае – энергия присутствия символики создает форму соучастия. Мы делаем перформанс и я иду в него вместе с вами.
Иногда посещает мысль о том, что на локальном уровне я всё-таки запатентовал желтый цвет. За период активной деятельности перфоперсоны мне подарили желтую кружку, эспандер, колонку, ручку, шапку, носки, носки, носки, спинер, и наверняка что-то еще о чем я уже просто забыл, тк два раза переезжал. Сам себе я тоже покупал желтые вещи, по большей части одежду. Это мило, смешно и любопытно. Приятно, когда цвет начинают идентифицировать с твоим аватаром, скидывают и отмечают тебя в соц сетях, когда обнаруживают что-то желтое. Это прикол. Игра в ассоциации. Но как сказал Джеймс Бонд в фильме «Не время умирать», - «У всех есть свои тайны. Вопрос в том, какие хранишь ты?»
5. Критическое разоблачение джанки
«Да снизойдет на тебя медленное выздоровление»
Этой строчкой заканчивается глава «Наркофуга» книги Мэгги Нельсон «О свободе: четыре песни о заботе и принуждении». Мне хочется вывести этот лозунг в начало заключительной части своей антологии, открыв дорогу к критически осмысленному разоблачению трехгодового периода своей творческой жизни в желтом свете.
*считаю важным подчеркнуть, что:
- я пишу данный текст, включая всю антологию, находясь в абсолютно трезвом уме. На момент его написания я не употребляю псилоцибин уже больше года, алкоголь и каннабис месяц, хожу к психологу и мое сознание довольно и достаточно чисто, чтобы взяться за осмысление столь важной для меня темы.
- я никогда, ни разу в жизни не преподавал и не коммуницировал с детьми в наркотическом или алкогольном опьянении.
- если вы проскроллилили всю антологию и остановились на этой «главе», я переживаю, что вам будет не очевиден весь мотивационный контекст данного анализа.
Есть вещи, говорить о которых неловко, стыдно, страшно и быть может вовсе не стоит. «Наркофуга» открыла для меня портал в мультивселенную нарколитературы, о категории которой я раньше не задумывался. Нельсон провела шикарный анализ темы, и я буду использовать это знание, чтобы провести параллели с собственным опытом.
В моей реальности марихуана существует легально. Я практически никогда не скрывал того, что употребляю ее и, более того, считаю марихуану гораздо безопаснее легализованного, разрушительного, агрессивного алкоголя. Я считаю марихуану эффективным средством от депрессии и помощником в нормализации сна. Марихуана легализована или декриминализована в половине стран мира, а врачи прописывают ее пациентам в профилактических целях. В общем, вы наверняка слышали, что существует много исследований на тему пользы марихуаны. И я проверял это на собственном опыте. Так же, я знаю, что она негативно воздействует на кратковременную память, часто сопровождается формами эскапизма и при длительном употреблении вызывает зависимость и усиливает тревожность. Я употреблял марихуану в течение трех с половиной лет. Со временем, постепенно, моя потребность в употреблении росла и стала ежедневной практикой. Иногда, я делал небольшие перерывы (что подчеркивает иной характер зависимости, нежели при тяжелых наркотиках), иногда, более длительные (например, поездки в лагерь). Это давало возможность выйти в стадию детоксикации и достаточно проветривало голову. Период полной детоксикации организма у всех индивидуальный и во многом зависит от жировой массы тела. В моем случае, это более короткий отрезок времени. Можно также сказать, что умеренное употребление марихуаны раз в две-три и тд недели не несет за собой никаких неблагоприятных последствий и сравнимо с выпитым в выходной день бокалом вина. Такой расклад тоже является формой зависимости, но абсолютно в других масштабах. Эффект и форма зависимости от марихуаны может оказывать гибридное воздействие на личность, при ее употреблении в коллаборации с другими веществами. В моем случае – псилоцибином. Я предлагаю вам отталкиваться от этой информации, когда скажу вам, что
Я – джанки. Каннабиноидный, псилоцибиновый джанки. И, как говорится «каждый наркотик создал свой собственный канон».
Я приобрел эту зависимость параллельно с запуском перфоперсоны в желтом костюме. Большую часть описанных выше перформансов я провел под воздействием каннабиса. Так, я меньше нервничал и был более собран. Не думаю, что наличие этого фактора должно обесценивать всю мою работу. Это не так и мой спич не об этом. Он о личностном кризисе, самосопротивлении и уничтожении эго.
«Чтобы наслаждаться наркотиком, нужно наслаждаться собственной субъектностью» Анри Мишо
Думаю, надо прояснить мотивацию, которая сопровождала меня в этом путешествии.
Опишу ее как два взаимосвязанных потока – состояния и желания, или наоборот, или одновременно.
Оглядываясь назад, мне действительно иногда кажется, что мои желтые перформансы пахли рассеянностью и пустотой инертного существования в попытке казаться или стремлении стать больше, чем я есть. Что все это время я занимался трюизмом. Ощущение, как будто со мной все произошло (происходило) и не произошло (не происходило) одновременно. В разгар моих увлечений подсознательным я как-то вписался в тренировочную сессию гипноза, которую проводила моя знакомая. Она прошла какой-то курс по гипнозу и ей нужна была практика. А мне – интересно. Под гипнозом я видел сюжет, который оформил в текст на следующий же день.
«Он, человек восточной внешности и дрябл изрядно, как по наружному своему воплощению - одежде, так и лицу. Он медленно мелькает на горизонте к моему взору от первого лица в этой внерамочной пустыне. Я не могу отойти, а отхожу и расстояние не увеличивается. Я бегу, а расстояние не увеличивается. Сокращая, скоростью моргания глаза, дистанцию человек воплощается из силуэта в описанного выше дряблого скитальца. И вот я уже вижу протянутую мне руку. Но не для тактильности происходит этот жест. В протянутой руке я вижу жемчужину. Есть возможность ее взять, ибо возможность не брать заканчивается квадриллионом тщетных попыток сбежать. Мною движет страх. Архаичный образ внушает мне ужас и невозможную энергию страшной силы. Но знает что-то совестливое внутри меня, что я не хочу ее. Я не хочу брать у тебя ничего!Но взятая мною жемчужина вместе со мной оказывается в пространстве похожим на задутое стекло. Оно даже иногда напоминает купол. Что же я могу здесь делать, кроме ничего... Мое единственное сокровище у меня в руке. Мне здесь больше не на что строить план. То тело, с которым я себя ассоциирую кладет жемчужину в рот, и мы метаморфозно видим мой купол в виде жемчужины, которую я подбираю с поверхности на которой стою. Я кладу ее в рот и оказываюсь на полу внутри купола, который, если посмотреть со стороны - жемчужина, подбираемая мной. Снова и снова я поднимаю ее. Снова и снова я поднимаю ее. Пройдя квадриллион верст Он вытащил меня из течения, чтобы дать мне жемчужину. Я должен крикнуть осанну».
Я заблудился. В попытках найти ответы на свои же вопросы, я стал заложником множившихся миражей. Вчера сел за текст и честно пытался разобраться в том, что же все-таки двигало мной в те моменты, когда я вступал в отношения с этой добровольной интоксикацией. Думаю, что нашел. Перманентно неудовлетворенное желание быть в потоке
поток поток поток выйти в поток
когда ты не можешь поймать тот вайб флекса фантазии, придумывания концепций, перфов и просто не можешь вообще ничего осмыслить помыслить и вновь возвращаешь к травке только чтобы войти в поток в поток туда где все проясняется
зависимость которая стала генератором идей снимая с себя ответственность за свое и мое существование которая перевела все стрелки на травму потери отца которого больше нет объявив его врагом государства сознания и приклеив к нему ярлык сигарет как камня преткновения. Ты сможешь разрешить эту загадку когда бросишь курить табак. Изобретая котел иллюзии я нашел болевую точку но не лечил рану а обезвоживал организм. Я боролся не с тем. Да спасибо за опыт спасибо за вектор но я сам себя наебал.
Поток поток поток борьба борьба моя борьба его борьба это так тупо что стыдно так просто но зависимость это не просто это перманентное прощупывание пульса самозванца это страх остаться в точки незнания нет не остаться а не успеть за скоротечно меняющимся миром притормозиииииииииииии блять давай накуримся и время остановится время останавливается нет оно просто медленно течет хоть и конструкт и позволяет увидеть общую конструкцию, структуру, ты видишь как устроены вещи. Я подсел на то что вызывая зеленого союзника мог работать и быть в потоке и меня ничто не отвлекает я сконцентрирован я крутой. Ой это так важно быть на передовой ибо если не будешь успевать и не впрыгнешь в последний вагон уходящего поезда и останешься на обочине прошлого. Такого ненавистного прошлого от которого хочется откреститься. Забыть. Забыл что хотел сказать (цитата)
««Прошлой ночью я разгадал тайну мироздания, но наутро ее забыл» - пошутил однажды Артур Кёстлер о грибном трипе»
… забыл сука не помню, а было так гениально блять и вечер и день и ночь и утро уходят на то чтобы вспомнить и о если вспомню то прекрасно фух хоть и сутки прошли но если не вспомнишь то процент того что ты себя ненавидишь чуть больше чем в прошлый раз когда об этом думал становится больше. О чем я думал? Ты раскладываешь нет я раскладываю делаю расклад карт таро и вижу варианты. Я ведь играл в шахматы 8 лет своей жизни. Заложник интерпретаций. Я стратегически мыслю, я прикидываю как буду реагировать и что буду делать в той или иной ситуации. Так и с генерацией идей так и с механизмом их воспроизведения, то есть раскидав сети и существуя на разных лодках я жду нерест. А потом забываю куда поставил сети или вовсе не пошел на рыбалку. Или я говорю тебе что-то, внимательно тебя слушаю а потом при следующей встречи не помню исходника. Он утерян. Но я не покажу вида. Червь в мозгу извивается и находит выход и все ок но это самозванство.
багаж эмпирического опыта который непонятно как модернизировать в действие. Опыт есть а знания нет. Пустота. Не всегда. Порой. Порой находишь нащупываешь его интуитивно просто потому что ты все же знаешь что уже ходил этой дорогой и вспомнишь если пойдешь опять. Но как ребенок который просто забыл как ходить и вспоминает. Нет с ребенком не тот пример. Скорее как после травмы ты восстанавливаешься и учишься заново ходить.
Эта фрустрация, в ходе которой я забросил в один котел все свои психологические проблемы, является неудовлетворенным желанием жить в мире с более гибкими правилами, которые не внушаются человеку как данность. Желание противопоставить себя ржавой, изношенной культуре по отношению к которой испытываешь отвращение. В тебе зарождается революционный настрой и ты (как будто бы вынужденно) ставишь себя в позицию против.
«Деррида охарактеризовал миссию Арто следующим образом: «Для Арто речь в равной мере шла о том, чтобы устранить систему норм и запретов, которые конституировали европейскую культуру и, прежде всего, европейскую религию. В мексиканских наркотиках он искал силу, которая могла бы освободить субъекта, вывести его из подчинения того, что произвело его отчуждение уже с самого рождения, и для начала избавить его от самой концепции субъекта»»
Я – против системы. Я – против тупиц, монополизировавших все вокруг. Я – против их гавёной культуры. Это очень радикально, и сейчас, более чем понятно, что просто бессмысленно артикулировать это так. Но в той точке, когда тебе кажется, что ты все понял, что ты взломал шифр, что сейчас ты крикнешь всему театральному сообществу «да они нам пиздят!» и все откроют глаза и увидят, что то, за что нас учили бороться в институтах – миф! Но упс. Сначала ты видишь, как «борцы за искусство» тоже являются сценарными фигурами этого мифа, мнящими себя богами и героями, а потом разоблачаешь и себя. Без антагонистов нет протагонистов и наоборот, а концепции свободы не существует без власти. И это совсем не значит, что я сейчас обесцениваю фигуру героя, который борется за свободу во всех всевозможных трактовках этого слова. Эта концепция может многому научить, но ведь это не исчерпывающая данность, это лишь очередной вшитый программный сюжет, по которому многие ходят, но не учатся. Концепция динозавра, в которую если уж впрыгнул, то придется пройти на собственном опыте. Очень тупо сдохнуть где-то на пути, когда знаешь все сюжетные повороты и финал.
Ощущаю себя очень тупым человеком, запилившим концепт, в сюжете которого герой противопоставляет себя культуре, а когда она атакует он оказывается не готов к противостоянию. Страх брать на себя ответственность, вот как я сейчас это классифицирую.
... Поток поток поток. Как же без этого. Иных точек входа нет. Мнительность, и много страха. Страх быть невидимым. Но есть скромность и борьба за выживание. Борьба за выживание как будто блять на тебя кто-то нападает. А ощущение что нападает. Гонит вперед - быстрее быстрее. Моя голова не вмещает в себя такое количество информации. Давай покурим, замедлимся. Так. Вот теперь все встает на свои места. Я хотел сделать вот это и вот то. Ощущение что без этого ты этого не знаешь, не вспомнишь, не сделаешь. И ведь часто так оно и было. Но это мираж, иллюзия. Прикол в том что я ощущаю себя как капитан америка замороженный на несколько десятилетий и сохранившийся как новенький. Я проспал 4 года. 4 года. Ощущение что я ощущаю себя так же. Просто протрезвел. Дурман рассеивается, мысли структурируются и ты понимаешь что многое приобрел но многое и потерял. Надо восстановить память. Как? С ней и так всегда были проблемы а тут еще и такое. Мне всегда было сложно концентрироваться. Проблемы с кратковременной памятью. Каннабиоиды делают твою оперативку еще слабее. Заебись. Помню в 19 лет прочитал над пропастью во ржи за одну ночь а на следующий день не мог вспомнить даже как зовут главного героя. С возрастом, извините, все только усугубляется. Ты не вечен, тело не вечно, здоровье не вечно, ну не будет все функционировать так же как в 18. Ну не могу я уже столько работать и не спать по двое суток и вывозить. Ну, выполнять команды другого еще мб но мыслить самостоятельно – увольте. А именно этого я хотел и хочу. Независимую голову. Я дошел до этого пролёта. Но остался на нем. Засэйвился и пошел наяривать круги по лестнице которую уже истоптал вдоль и поперек. Я ведь не отрицаю факт позитивного влияния наркотиков на мое сознание. Они взломали покорность, к которой я подступал и самостоятельно. Просто так быстрее. Я не знаю как правильно, но факт, что если бы я притормозил через полгода с момента как начал – я бы уже был если не в вагоне машиниста то, наверное, в 1-2. А так – застрял в ресторанном. Прицепной блять. Опять какая-то погоня. Зачем мне это все сейчас ведь я охуенно жарил омлеты прошлым летом. Думаю, может не редачить этот текст да наверное зассу, да и длинно, кто это будет читать. Но поток поток абсолютно летящий, и главное на чистом. В этом есть своя эстетика, идущая вразрез всей антологии. Нет, наверное, надо немного поджать и структурировать. Пауза. Фрирайтинг это называется, точно.
Очень забавно и интересно, что раскручивая какие-то кейсы опыта я тяну оттуда и саму риторику.
Все это похоже на «проявление жалкой маскулинности». Но я миллениал, а по моим наблюдениям, этому поколению тоже свойственно попадание в тески белой, цисгендерной интерпретации «потерянного Эдема» - «причудливой ностальгии» по лучшему времени, с которым не способно сравниться настоящее. Миллениал, как та область движения, про которую я говорю, когда упоминаю стремление прыгнуть в уходящий поезд или остаться на большой земле. Миллениалы, как группа потерявшихся во времени людей, ищущих путь к обновлению.
«…что могут или должны (или не должны) делать белые, когда признаЮт, что системы, созданные или унаследованные ими, подрывают, разрушают и убивают их самих»
Именно эта дихотомичность, как и моя разложенная на две параллельных ветки мотивация, и создает тот самый разрыв, столь необходимый для понимания того, как устроены и работают вещи. Как перформанс, существующий в пограничном состоянии присутствия, ныряя в который ты открываешь пространство для исследования и генерации опыта, являющимся общим местом - не принадлежащим никому и всем сразу.
Конечно, в сравнении с политическим и социальным статусом женщин, небинарных персон, квир сообщества, да и в принципе людей с более тяжелой жизненной ситуацией, чем у меня – это звучит потешно, тк я сам себя посадил в эту яму. Само сравнение недопустимо в корне, я понимаю, но прибегаю к такому приему в контексте своей зависимости осознанно, с целью расширения дискурса и подтверждению наличия общего места - парадокса «свободы и несвободы». Вот что об этом пишет Нельсон:
«…что могут или должны (или не должны) делать белые, когда признаЮт, что системы, созданные или унаследованные ими, подрывают, разрушают и убивают их самих»
Не застывать? Или может точнее, - не зацикливаться? Или, может конкретнее – не обкрадывать себя?
«…Полностью измученный, сытый по горло. …Это важная точка – начало начала»
Не ограничивать свое сознание и допускать, что твоя система ценностей не единственная.
«Когда мужчины ведут себя не по правилам, они воспроизводят миф о жизни художника. Когда женщина пишет о незаконной деятельности, ее объявляют психически больной шлюхой»
«Чтобы быть «хорошей литературой», тексты о наркотиках должны будоражить, цеплять и удивлять, в то время как опыт, о котором они повествуют, зачастую характеризуется монотонностью, рассеянностью и пустотой. Этого уже достаточно, чтобы напомнить нам, через какую трансформацию должен пройти опыт, чтобы стать искусством»
«Трансформация может причинять много боли. Но отказ от нее – еще больше»
Спасибо Вам, Мэгги Нельсон. Рефлексия на тему последней «главы» моего текста возникла только потому, что волей случая я купил Вашу книгу и начал читать ее параллельно, даже не зная ее содержания. Я неоднократно цитирую Вас в тексте и, наверное, удобнее было бы, если те, кто с ним ознакомился, просто прочитали бы Вашу книгу. Наверно, это будет считаться пиратством, но я отсканировал «Наркофугу» целиком и залил на свой диск, где ее можно скачать, перейдя по этой ссылке. Уверен, что Вы меня простите, а те, кого заинтересовала эта «песня», найдут ее занимательной и полезной.
