[СТРАСТНОЕ ВЛЕЧЕНИЕ] Манхва: Глава 124
Перевод: Bestiya [@bestiya_passion]
Автор: 유우지 [Yuuji] [Ю Учжи]
Художник: 강 작 [Кан Джак]
Издательство: 호라이즌 [Horizon] Купить оригинал: https://ridibooks.com
Предупреждение о содержании: Манхва содержит взрослый контент, строго 18+!!! Перевод не преследует цели пропаганды ЛГБТ и всего, что запрещено российским законодательством.
📌📓 ЧИТАТЬ НОВЕЛЛУ СТРАСТНОЕ ВЛЕЧЕНИЕ Эпизод соответствует Главе 18: Воссоединение
Это был тоскливый сон. Или, может быть, печальный.
Сколько же времени я стою один? Быть может только миг, а может целую вечность.
И вдруг в какой-то момент я вспомнил.
В тот же миг мне стало до боли одиноко.
Кто же это был? Куда он ушёл? И с какого момента я остался один?
[📓: Чувство потери приходит не в момент утраты. Оно накрывает, когда ты эту утрату осознаёшь. Между моментом, когда что-то теряешь, и моментом, когда понимаешь это, есть разница. И я понял это только сейчас.]
Если последовать за нитью, в конце пути непременно…
[📓: Идти по нити было легко. Она извивалась, петляла, запутывалась, но всё равно вела туда, куда нужно. И вскоре вдали показался силуэт человека.]
[📓: ...сердце забилось чаще. Я ускорил шаг. И наконец подошёл к тому человеку вплотную но...]
Что? Нить… разорвана. Но изначально она точно была связана. …ну что ж, можно ведь снова завязать её.
[📓: Но прежде чем он успел приблизиться, кто-то поднял конец нити и обмотал её вокруг своего пальца.]
И тогда... на его лице появилась улыбка, в которой было что‑то одинокое.
[📓: Шаг назад. Ещё шаг. Медленно, но без колебаний, тот человек развернулся и пошёл прочь.]
Однажды та нить будет завязана рукой другого человека.
Вот оно что... Это было так естественно, что я и не осознавал: с тем, кто был рядом со мной с давних пор, связь уже прервалась.
Мысль о том, чтобы вновь завязать нить, даже не возникла.
В дальнейшем мне предстоит идти вместе с тем, кто находится рядом.
В том пустом месте останется лишь утрата. С тоской, что он оставил после себя. С сожалением и с жгучей тоской.
Странный сон…. [📓: Сознание всё ещё было в тумане. Как будто он по-прежнему стоял в той пустоте, в густом тумане, за которым угадывался чей-то силуэт.]
[📓: Кто-то, кого нельзя было достать, как бы ни тянулся. Он не помнил, что ему снилось. Остались лишь тоска, грусть… и какое-то странное решение, о котором он не жалел.]
[📓: Внезапно (быть может из-за странного сна) Чон Тхэ Ин вспомнил слова, которые слышал когда-то давно: «…тогда и я поправлюсь».]
— Это было… ах, когда же… не помню.
Это было воспоминание из детства...
[📓: Как-то раз Чон Тхэ Ин слёг с высокой температурой, и Джэ Ин решил прилечь рядом с ним. Мать поспешно оттащила его, приговаривая: «Братик болеет, сейчас нельзя быть рядом». Наверное, она боялась, что Джэ Ин тоже подхватит болезнь. И действительно, говорили, что всякий раз, когда заболевал Тхэ Ин, вскоре заболевал и Джэ Ин.
«Всё равно заболею, даже если мы будем порознь... Я хочу быть рядом с Тхэ Ином. Одному одиноко».
Про эти слова хёна он узнал лишь спустя много лет от матери, которая смеялась, вспоминая их детство.]
[📓: Тогда отец уехал на семейный совет, пообещав вернуться через несколько дней. Мать настояла, чтобы он взял с собой Джэ Ина: «Они слишком легко заражаются друг от друга». В доме остались только она и Тхэ Ин. Но той же ночью отец вернулся раньше срока — с потерявшим сознание от жара Джэ Ином на руках.
В итоге они лежали рядом, под разными одеялами.
«Может, они и правда связаны?» — шептала мать.]
— Вдруг поднялась температура?
— До этого ведь всё было нормально…
— Каждый раз, когда Тхэ Ин болеет, так и случается. Хотя Джэ Ин ведь почти никогда не болеет.
Я плохо помню тот день… Но когда пришёл в себя после болезни, то тепло, что касалось меня, запомнилось особенно ясно.
— Ты в порядке? Ничего не болит?
— Не болит, но холодно.
— Если тебе не больно — этого достаточно.
[Тогда и я поправлюсь.]
— Почему дети всегда болеют вместе?
— Наверное, потому что близнецы. Удивительно.
Когда услышал это, подумал: «да, правда, удивительно.»
Но не придал этому особого значения.
[📓: В детстве, стоило ему заболеть — Джэ Ин неизменно следовал за ним. Но если Джэ Ин заболевал первым, Тхэ Ин почти никогда не заражался. Болеть одному, когда брат рядом здоров и неизменно заражаться, когда тот заболевал...]
…наверное, тебе было очень обидно, хён.
Ведь когда ты болел, то лежал один, без меня…
— Уф... Что ещё за... когда я успел пораниться?
— Э-э….? Что…? Где это я?
[📓: Потолок давил своей неестественной высотой — словно уходил в ещё один, невидимый этаж.
Чон Тхэ Ин резко сел на кровати, ошеломлённо оглядываясь по сторонам.
Незнакомая комната. Просторная — не столько из‑за площади, сколько благодаря высоте потолка. Над кроватью тяжело свисал роскошный балдахин.
Он машинально почесал голову и неспешно спустился на пол. Гладкие деревянные полы приятно холодили ступни. Через несколько шагов они утонули в мягкой ворсе ковра.
На деле оказалось, что комната вовсе не так уж велика: большая кровать, несколько горшков с растениями и немного свободного места.]
[📓: Заметив полуоткрытую дверь, Чон Тхэ Ин вышел.
Снаружи была... yе то чтобы «улица».]
— …неужели я в каком-то храме?
Сколько же я был без сознания? Раз всё ещё болит, выходит, не слишком долго.
Я даже крикнуть не успел. Осознал, что меня ударили, только когда уже валялся на земле.
Тогда я услышал…
— ......Тхэ Ин.
И сразу потерял сознание.
— Ну вот жеж… не обязательно же бить человека по затылку. [Бормочет]
— Можно же было сказать словами…
[📓: Когда Чон Тхэ Ин сделал шаг — с неба хлынул ослепительный солнечный свет. Под ногами ощущался тёплый каменный пол, нагретый солнцем до приятной температуры.
По периметру внутреннего двора, в центре каждой из четырёх галерей, возвышались по одной величественной двери. Пространство было замкнуто и походило по размеру на три-четыре университетские аудитории, соединённые вместе.
В самом центре дворика располагался квадратный водоём — широкий, чтобы вместить с десяток человек. Его кладка была выложена ровно отёсанными камнями, а внутри плескалась прозрачная, прохладная вода.]
[📓: На краю водоёма сидел человек. Он задумчиво вертел в руках маленькую коробочку — с виду самую обычную, таких можно найти где угодно.]
[📓: Чон Тхэ Ин сразу направился к нему. Тот, вероятно, заметил его приближение, но даже не поднял головы, словно был погружён в собственные мысли.]
— Если это просто механизм, который можно встроить в игрушку, то в нём нет ничего особенного. Но, похоже, этот какой-то необычный?
— Хм… скорее не сам механизм необычный, а сама идея интересная. Внутри целых двенадцать пружин.
— Пружин?
— Вот эта деревянная пластина на конце играет роль ударника… Хочешь, покажу?
— Сначала рычаг поднимается и фиксируется, а при следующем ударе пружина сама становится ударником.
Хотя я и смотрю, всё равно ничего не понимаю.
[📓: Он повертел коробку, потом взглянул на него:
— А где мы вообще находимся, хён?
— Хм… сам точно не знаю.
— Может быть… в Танзании?
Как он и ожидал (наполовину с сомнением, наполовину с уверенностью), после короткой паузы брат ответил:
— Африка, значит… не знал. Если это исламский культурный регион в южном полушарии, то где бы это могло быть... Занзибар... нет, Серенгети?
— Мм. Серенгети, — ответил Чон Тхэ Ин.
Он даже не удивился, услышав, как тот сразу назвал название этого отдалённого острова, лишь выслушав пару слов. И это человек, который был в заточении и не знал где находится. Чон Тхэ Ин усмехнулся.]
— Конечно, если прячешься в такой глуши, то связи нет. Но я думал, хоть на день рождения позвонишь.
— А, ну да, тут все средства связи убрали. Сначала я думал, что же делать, но потом в голову пришла другая мысль и я просто забыл.
Вот уж точно, всё такой же….
— Кстати, недавно увидел тебя во сне и подумал, что надо как-то связаться. Как удачно вышло.
— Ага… понятно.
— Вот значит, почему мы встретились.
За какие‑то несколько месяцев сложно измениться, и всё же ты остался совершенно таким же, будто время вовсе не шло. С той же самой улыбкой, по которой я скучал и тосковал. — Сильно опоздал, но… с днём рождения, хён.
— И тебя тоже с днём рождения, Тхэ Ин.
[📓: Под этим ярко-синим небом, в этом уединённом и спокойном месте, он наконец встретил того, кого так хотел увидеть.]
