Роль среды в становлении личности

Рядом с нашим домом располагался двухэтажный барак, и каждое воскресенье молодой человек по имени Леонид выходил на крыльцо этого барака и играл на аккордеоне. Таких аккордеонов я никогда не видел. Итальянская фирма Скандалли (Scandalli). Я знал, что инструмент он привез из армии, когда служил в Германии.

Я был единственным зрителем его концертов и мог слушать часами. Но будучи очень стыдливым мальчиком, не решался подойти. После этих концертов бежал домой, надевал на себя свой маленький аккордеон «Калуга» три четверти и подходил к телевизору КВН. На телевизоре находилась линза, и в ней отображался мой аккордеон, становясь огромным в том отражении, а я пытался повторить услышанную музыку. Во время Великого поста мать категорически запрещала брать инструмент в руки.

Параллельно с музыкой, которой я по своей воле стал заниматься с шести-семи лет, освоив самостоятельно гармонь, аккордеон и семиструнную гитару, прошел все виды спорта: акробатику, легкую атлетику, волейбол, баскетбол, штангу, вольную борьбу, прыжки с трамплина, плавание. В Москве в те годы все это было доступно. Некоторое время играл в юношеской и молодежной команде футбольного клуба «Спартак». Но ни в музыке, ни в спорте я не нашел для себя место и пути своей жизни.

В какой-то момент во мне вдруг пробудилась огромная тяга к знаниям. Учителя почему-то не обратили тогда на меня внимания, не заметив дары, которые у меня, несомненно, были.

Читая книги вне школьной программы, я выписывал интересующие меня строки и заучивал их наизусть. Я исполнял и знал огромное количество песен. У меня были уникальные внимание и память. Но все, что я писал, писал для себя: стихи, размышления. Уже тогда меня интересовала исключительно тема цели и смысла человеческой жизни. Может быть, только теперь, будучи очень взрослым, вижу в своей жизни явную волю Бога. Господь не дал мне реализовать свои природные возможности ни в искусствах, ни в спорте, ни в науке, ни в политике. Ни в какой другой профессиональной деятельности…

С рождения я жил на территории Московского университета, который еще не был построен, там, где сейчас находится ботанический сад. В те годы на месте сада располагался совхоз «Ленинские горы». Он обеспечивал Москву овощами и фруктами. Так было задумано Сталиным. Тогда это была чистая природная среда. Конечно, помню Ленинские горы, знаменитый трамплин и огромный колхозный сад, где работал мой дед Михаил. Чего только не росло в том саду! Крыжовник, малина, конечно же, яблоки и груши. Помню, что в колхозе в те годы выращивали даже дыни и арбузы.

Мои мать и отец вели домашнее хозяйство, занимаясь птицами и огородом. В голодные послевоенные годы для Москвы это было обычным делом. Когда началось строительство МГУ, нас переселили в Раменку, сейчас это один из престижных районов Москвы – Мичуринский проспект. Здесь тоже был огромный колхозный сад, речка, овраги и, конечно, Кунцевская дача Сталина, куда мы, дети, часто ходили. В пространстве этой природной среды и сложилась моя личность. Я был погружен в этот мир, и он как бы вошел в меня и отобразился в душе, чувствах, нервной системе, пройдя через всю мою зрелую жизнь.

Да, это была Москва, по сегодняшним понятиям, повторюсь, престижный район. Но в то время сюда стали заселять строителей московского государственного университета. В большинстве своем это было проблемное население. Люди приезжали из разных концов Советского Союза, чтобы строить МГУ или работать в сферах обслуживания.

Я, будучи глубоко впечатлительным ребенком, остро впитал перипетии жизни того периода. Наблюдал и переживал происходящее здесь: драки, ссоры, нестроения, воровство, суды. Я реально был погружен в ту атмосферу и остро переживал происходящее вокруг.

Если бы меня спросили, что движет мной и моим поведением в жизни, я ответил бы на это очень просто: не могу видеть горе людей. До сих пор удивляюсь, как могло случиться, что, соприкасаясь в то время со столь проблемной средой, я не стал преступником, не оказался на скамье подсудимых, не стал алкоголиком, наркоманом?

Помню, когда учился в четвертом классе, зимой шел в школу через пруд, остро переживая о каких-то событиях, которые в очередной раз произошли в нашем районе. И вдруг как бы услышал в своей душе голос, который предлагал мне стать адвокатом. Я не понимал еще этого слова – адвокат. Тогда мне было уточнено, чтоб я стал защитником людей, которые могут оказаться на скамье подсудимых. Под впечатлением этого состояния я спросил: «А что я скажу, защищая их?» Услышал и понял, что должен сказать в их защиту следующие слова: «Не люди виноваты в преступлении, а условия жизни, в которых они жили».

У людей есть таланты, а есть дары от Бога. Я думаю, что одним из даров, который мне дал Господь, является умение не осуждать людей, но искать причину поведения человека.

Во мне всегда присутствует сожаление, что нас ни родители, ни родные, ни детский сад, ни школа не готовят реально для взрослой жизни.

Всю свою жизнь я приобретаю книги. Книги – это то сокровенное, что есть в авторах. Их таланты, тайны, мудрость, опыт. В моей библиотеке есть книги по всем видам деятельности человека. Как-то будучи в книжном магазине Ялты, взял в руки книгу Стивена Хокинга, открыл главу о его обучении в Оксфорде. Я был потрясен вниманию, которое оказывали ему, инвалиду, все люди, которые имели к нему какое-либо отношение: родные, родители, учителя, преподаватели Оксфорда и Кембриджа, работники социальной сферы.

Через мою душу прошли тысячи искалеченных жизней. Таковыми они были только потому, что на них не обратили внимания и не раскрыли таланты, которые в них, несомненно, были. Кого-то вовремя не вылечили, кого-то не утешили, кому-то не помогли. Думаю, самая печальная страница нашей российской жизни - безразличие к судьбе наших соотечественников.

В юности и молодости я любил читать о жизни замечательных людей. В повседневной жизни пришлось общаться с известными политиками, знаменитыми педагогами, актерами, писателями, потомками дворянских родов. Большинство из них были талантливыми людьми, имели глубокое профессиональное образование и опытных наставников. Но на личном уровне у многих из них жизнь не сложилась. И я увидел другую категорию людей. Алкоголиков, преступников, блудников, больных, которые встретив Бога, уверовав в Него и придя в Церковь, оставили свои зависимости и вопреки мнению окружающих – родителей, судей, прокуроров, врачей –  в корне изменились.

Я прожил долгую жизнь. Часто вспоминаю свое детство, отрочество и юность, вся моя жизнь не может сравниться с тем периодом.

Я очень много занимался темами Православия, патриотизма, профессионализма, обращаясь к истории нашего народа, желал восстановить традиционный уклад народной жизни. Я пытаюсь увидеть элементы этого уклада жизни в фильмах, литературе. Но оказывается, во всей полноте я был погружен в эту традиционную для нашего народа жизнь в детстве, отрочестве и юности.

Мне пришлось побывать среди многих народов Советского Союза. Все, что во мне было заложено моими родными, все, что они передали мне и вложили в мою душу, мне очень пригодилось в жизни. Мне всегда было легко среди людей разных национальностей. Я думаю, что знаю человеческий язык, которому научили меня мои родственники.

Жизнь народа невозможно представить без творчества. В этот мир творчества народной жизни я глубоко погрузился именно через своих родных. Мне пришлось пройти через огромное количество застолий, компаний в разных территориях Советского Союза и за рубежом, но то, что было в нашем роду среди моих родных, не побоюсь сказать, мне не пришлось видеть никогда и нигде в своей жизни.