Сопротивляться кино
«Если хорошего вкуса нет, всё дозволено.
И этой вседозволенностью мы планируем
воспользоваться.»
Флексус.
Полтора года своей жизни, с лета двадцать второго до конца двадцать третьего, провёл в племени молодых теоретиков кино, наблюдая их повадки, образ жизни и мысли.
Люди, которые всерьёз, в полноте небезразличия, ставят себе вопрос: а что есть кино?
Кино, как таковое. Кино, не сводящееся к нарративу, но скорее прячащееся за него. Бездна кино, прикрытая сухими ветками рассказанной истории.
Кино, в которое можно провалиться навсегда.
Лето двадцать третьего года. Защита дипломных работ молодых теоретиков кино. Слова благодарности. Родителям. Научным руководителям. Неожиданно - мне. Мгновение, когда ближе всего оказался рядом с академической философией. Слова благодарности за помощь в выборе аналитических инструментов взгляда на треш и летающих акул. Хорошее было лето. Молодые учёные. И наблюдатель полётов.
«Приручение странного кино начинается не там, где зритель покровительственно позволяет ему побыть эдаким забавным уродцем, чтобы посмеяться над его нелепостью. Да и зачем смотреть кино, созданное руками фанатиков на мизерные бюджеты, когда есть неповторимый оригинал? Но именно в таких фильмах мы обнаруживаем болезненную и завораживающую одержимость самой идеей создания кино, желанием оказаться в нём несмотря ни на что.»
С концом двадцать третьего кончилась и моя жизнь среди молодых учёных. Как письмо из прошлого, читаю их самиздат. Он не о кино. Свидетельство образа мысли и чувства молодых и наглых. Человеческий документ. Разговор с прошлым.
«На что дейсвительно стоит обратить внимание, так это на то, что «Поговори со мной» - фильм о собачьем кайфе. Если точнее, он об этапе социализации, когда для признания со стороны сверстников подросткам приходится совершить обряд инициации: получить новый опыт, связанный с незнакомым прежде риском и удовольствием.»
В том племени, к которому принадлежу, инициация через собачий кайф не прекращается никогда. Снова и снова пробуя рискованные удовольствия при всех и на виду, зарабатывая признание таких же извращенцев.
Полтора года молодые теоретики кино хвастались мной, как гостем из соседнего племени.
Жил среди них. Думал вместе с ними. Любил.
Удивительная субкультура - молодая теория кино. С ужасом узнаёшь, что Делёз для них в первую очередь - кинотеоретик, автор концептов Образ-движение и Образ-время. Автор «Кино», а не «Капитализма и шизофрении»
Что вся та циклопическая шизоонтология с желающими машинами, телами без органов и номадической логикой – для них – что-то периферийное.
Как человек, развивавший ризоматическую плоскую онтологию вообще мог написать что-то настолько метафизическое, как «Кино»?
Говорят, теория кино никогда не будет прежней после Делёза.
Кажется, она окончательно отделилась от общей истории искусств.
Радость юной науки.
Всё ещё спорить с Кантом о вкусе, не заметив, как Бурдьё уже описал эту элитарную всеядность. Воевать с Академией, которой уже нет там, где её атакуют.
Что происходит с подростками, когда они становятся старше? Флексус. Человеческий документ. Инициация через бунт.
Читать, чтобы улыбаться. Так сидишь на скамейке возле детской площадки, радуясь балбесным играм, не решаясь в них броситься самому.
«Мы друзья-приколисты!
Мы создаём монструозную теорию кино!”
Монструозная теория кино ближе к большому Делёзу, чем к Делёзу кинотеоретику.
«1923 год, компании Кодак и Пате одновременно выпускают на рынок камеры, предназначенные исключительно для нужд кинолюбителей. Если мы принимаем это событие за точку отсчёта, то 2023 год для любительского кино – юбилейный»
Кино, которое не хочет, чтобы его смотрели.
Практика невидимого любительского кино.
Быть в кино, как в постоянном процессе.
Полина – организаторка фестиваля невидимого кино. Файлы с видеорегистратора или кружочки в Телеграме. Плёнка, которую никогда не просматривали с кадрами семейного отдыха в Крыму.
Просмотр кино в режиме забывания.
То, что снято - можно забыть.
Платоновская критика письменности на новом витке.
Сегодня мы знаем, что платоновский Сократ ошибался, и записанное рукой запоминается лучше. Но прав ли Сократ относительно любительского кино?
«Гена ближе к кино чем вся академия вместе взятая, потому что Гена в нём живёт»
Для чего ей так нужен Гена?
Как диверсант, своим любительским кино, он подрывает Академию. Он обесценивает архивы.
Молодые теоретики кино хотят победить Академию. Войти с ноги в теорию кино.
Инициация через бунт в рамках научных практик.
Полина использует Гену и выкинет после, как пустую гильзу.
«В этом непритязательном самиздате суммируются озарения, произошедшие в 2023 году в связи с кино и миром вокруг нас. Все представленные здесь тексты, будь то манифест, эссе, статья или рецензия, объеденены тягой к радикальным суждениям и утопическим допущениям, без которых трудно представить утомлённых книгами вумнеков с претензией облечь свою спесь в печатное слово.»
Неприкаянный и бесполезный, искренне завидую молодым теоретикам кино, что у них есть большой враг, в которого можно писать монструозные теории. Человеческий документ.
«Если раньше зрители смотрели на экран, соблюдая некоторую дистанцию, то теперь они как будто заброшены в пребиотический кинематографический бульон и смотрят на всё происходящее, постоянно оглядываясь вокруг себя.»
Какое человеческое изобретение сделало нас постоянными героями в атомарном кинопузыре автобиоргафического визуального ряда?
Наушники и портативные музыкальные плееры. Без них ощущение себя, как в кино, ничем бы не отличалось от привычного ощущения себя, как в романе. Себя, как в пьесе. Именно в нарративе, в истории. Созерцание событий в жизни, как череды встреч и разговоров, приключений и преодолений.
Портативный музыкальный плеер и пузырь наушников сделали нас персонажами фильмов Джима Джармуша. Выживут только те, кто слушает музыку. Наушники Внесли в самоощущение специфический кинематографический язык повествования через образ-время.
Наушники и портативный плеер убили нарративную теорию тождества личности убедительнее выстрела Сэра Питера Федерика Стросона.
Между мной и миром. Между мной и моей биографией теперь непроходимая стена зацикленного плейлиста избранной музыки.
Критика кино не возможна, если кино сама жизнь.
Но кино не жизнь.
Кино – жизнь городского жителя с наушниками.
Сопротивляться кино - значит научиться слушать город и людей и жить среди них.
Чем бы ни было кино, оно след. Сопротивляться кино - значит перестать быть одержимым тем, какие следы ты оставляешь.