Заклятый друг. Глава 11.1

Ловушка

Объединение Южных Врат и Альянса Мурим выступило в битве против Магё, но потерпело сокрушительное поражение и вернулось. Воины Южных Врат сражались храбро, однако проблема заключалась в том, что общий боевой дух был слишком низким. Последователи Магё часто использовали таинственную и непредсказуемую магию, и, подавленные их аурой, союзники постоянно отступали.

Словно по сговору, старейшины Альянса Мурим начали требовать, чтобы сам глава Альянса вышел на поле боя. То, что за их спинами стояла Хванбо Чунрён, было очевидно даже без доказательств.

— Похоже, моральный дух простых воинов слишком низок.

— Вероятно, из-за заложников, которых до сих пор удерживает Магё.

— Даже если попытаться применить смелую тактику, все колеблются. Вот в чем проблема.

Некоторые открыто выражали недовольство. Например, Чхонхён Чжинин из секты Контон, казалось, испытывал личную неприязнь к Сон Унхаку. Хванбо Чунрён, сохраняя видимость нейтралитета, сжала губы, но, притворяясь посредником, поддержала слова Чхонхён Чжинина:

— Все, успокойтесь. Лидер Альянса Мурим, опора праведного мира боевых искусств, не может безрассудно бросаться на поле боя.

— Однако, старейшина Хванбо, сейчас нам нужен символический лидер. Нет фигуры значительнее Сон Унхака. Раз уж переговоры о заложниках провалились, он должен лично возглавить атаку на Магё, чтобы вернуть их. Иначе кто станет сражаться за Альянс Мурим? Идеалы праведного мира можно отстаивать, только защищая своих людей.

Мурён Джинин из Куньлунь вежливо поддержал Чхонхён Чжинина. Это был почти срежиссированный спектакль. Они хотели вытолкнуть главу Альянса на поле боя — наполовину из мести, наполовину чтобы сместить его. Сон Унхак, чувствуя неловкость, скрыл эмоции и улыбнулся:

— Истинный символ нашего лагеря — это Ё Хаун с его «Голубым мечом кары». Что может старик вроде меня изменить?

Хаун нахмурился. Он ожидал, что его используют в политических играх, но не думал, что его так бесстыдно выставят на передовую, особенно учитывая, что он, якобы, все еще ранен.

— Разве он не получил ранения? Как можно посылать его в бой?

— «Голубой меч кары» прославился в Синьцзяне своими яростными битвами. Воины здесь скорее последуют за ним, чем за мной, главой Альянса.

На первый взгляд, это звучало как признание слабости своего лидерства. Игра в скромность. Но на деле это был упрек в адрес огромного влияния, которое Хаун имел в Синьцзяне. Сильные всегда становятся объектом подозрений.

Тихая речь Хауна, призывавшая разгромить Магё, резко изменила настроение в лагере. Даже мастер боевых искусств уровня Хвагён поддержал идею переговоров с Магё ради возвращения заложников — простых воинов.

Хотя Сон Унхаку удалось в последний момент сорвать эти переговоры, он все яснее понимал: Хауна нужно держать под контролем.

Его прежние победы были результатом тщательной подготовки, и сейчас он заранее расставил ловушки, уверенный, что Хаун долго не продержится. По крайней мере, глава Альянса Мурим в это верил.

— Пока что я лишь слегка заявил о себе, — пробормотал Хаун, опустив глаза. Что делать? Его ум напрягся от тяжких раздумий. Вспомнилась просьба Хванбо Чунрён — проявить себя на поле боя. Это был шанс выполнить ее просьбу.

В тот же момент в голову пришла идея, как связать руки главе Альянса. Он намеренно сохранял ядовитое спокойствие, выжидая подходящего момента, и, кажется, этот момент настал сегодня.

Хаун принял решение.

— Раз уж глава Альянса так настаивает, я присоединюсь к битве. Я тоже не хочу терять больше воинов Альянса Мурим.

Его слова звучали решительно, а глаза загорелись. Таким, наверное, и должен быть герой, явившийся в смутные времена. Сон Унхак удовлетворенно улыбнулся. Выставив Хауна на передний план, он хотя бы отсрочил собственное участие в сражении.

В этот момент заговорил молчавший до сих пор даос Бэк Ун из клана Мудан:

— «Голубой меч кары», твое состояние все еще тяжелое?

— Внешние раны почти зажили, но внутренние повреждения серьезны. Поскольку фронт близко, врачи в лагере специализируются на травмах, а внутренние дисбалансы тщательно не изучают.

— О, так я же ношу с собой Тэчхондан*.

Даос с мягким выражением лица погладил бороду и продолжил:

— Это сокровище секты Мудан, но, видимо, мой учитель дал его мне именно для таких случаев.

— Что? Я не могу принять что-то столь ценное.

Хаун замахал руками. Тэчхондан — это эликсир, который секта Мудан создает раз в несколько десятилетий. Он не сравним с нэданом духовного зверя, но все равно бесценен. Такое обычно достается лишь прямым ученикам, самым перспективным.

— Прошу, прими. И сражайся за праведный мир боевых искусств. У этого старого даоса нет иных сокровищ...

Голос Бэк Уна прозвучал горько. Хаун покачал головой, но после собрания ему пришлось согласиться посетить шатер даоса.

Сон Унхак сохранял спокойное выражение лица, но внутри все кипело.

Тэчхондан? Этот старик вообще-то носил его с собой?

Он поздно начал изучать боевые искусства, поэтому жаждал эликсиров. Некоторых подчиненных он даже отправлял на поиски духовных зверей, но результаты были скудными. Тогда он стал вымогать рецепты у других школ — например, «Дэхвадан»* у Шаолиня или «Тэчхондан» у Мудан.

Шаолинь, в знак почтения к своему главе, выдал — если уж не Дэхвандан — то хотя бы Сохандан*. Однако в безупречном и высокомерном клане Мудан даже Сочондан* не дали. А Тэчхондан как-то оказался в руках этого старого даосского чудака!

Сон Унхак скрипел зубами, щеки его покраснели. Хванбо Чунрён, наблюдая за ним, внутренне насмехалась.

Она знала, что он жаден, но не ожидала, что он позавидует даже подарку для того, кто, несмотря на раны, идет сражаться вместо него.

Бессовестный.

— Поглощение эликсира займет время. Разве он сможет выступить сразу? — спросил Сон Унхак, стараясь скрыть раздражение.

Бэк Ун нахмурился. Даже самый наивный заметил бы странность в поведении главы Альянса.

Вот почему он не хотел покидать горы Мудан. Он мечтал тренироваться вдали от политики, но принял приглашение Альянса Мурим ради блага своей секты. Теперь уже десять лет он страдал, втянутый в интриги.

Однако Хаун, не меняясь в лице, ответил спокойно:

— Я понимаю желание главы Альянса не терять воинов. Если таково ваше решение, я выступлю немедленно.

— Да, ты и вправду герой Синьцзяна.

— Вы преувеличиваете. Война с демонами продолжается, а мы все еще не спасли пленников.

Его слова, звучавшие как упрек, были произнесены с предельной вежливостью. Сон Унхак прикусил губу. Даже будучи выжившим из академии Ёнволь, из-за Хауна у него холодок пробегал по спине.

Это не предвещало ничего хорошего.

Он решил ускорить план с ядом. Лучше действовать сейчас, чем оставлять угрозу за спиной. К тому же, вложив накопленные ресурсы, можно было запереть Магё в горах Шиманьдашань.

Если убить Бэкли Гона, остальных можно было оставить в живых. Ведь Альянс Мурим обретает смысл, только пока существует угроза праведному миру.

— На этот раз отруби голову «Алому демону меча».

— Постараюсь.

— Я доверяю тебе.

Хаун поклонился в ответ на дружелюбную улыбку главы Альянса Мурим.

— Я закончу Войну с демонами.

Его вид внушал уверенность. Мастер боевых искусств Хвагён клялся перед главой Альянса положить конец войне, демонстрируя преданность. Однако за этим скрывался заговор, более изощренный, чем расчеты Сон Унхака, — месть, выжидавшая подходящего момента.

Главной ошибкой Сон Унхака была самоуверенность. Он верил, что всегда на шаг впереди, и жаждал контролировать всех, как пешки. Ему казалось, что Хаун полностью в его власти, но реальность была иной.

Хаун был необузданным жеребцом, бешеным псом академии Ёнволь.

* * *

Хаун выступил в поход, взяв с собой Суён и Хык У. Суён несколько раз спрашивала, не лучше ли ему отдохнуть. Ее тревожное выражение лица заставляло Хауна кусать губы. Он не понимал, почему она все чаще казалась ему добрым человеком.

Хык У тоже выглядел озабоченным, но принял решение Хауна: раз переговоры о заложниках провалились, он лично поднимет боевой дух праведного мира боевых искусств и захватит ключевых фигур Магё. Восхищение Хык У было естественным.

Вместо отступивших Южных Врат в битве участвовал Ледяной дворец. Соль Рихва и Ян Сохи вели воинов Севера, скача почти вровень с Хауном. Их мастерство в ледяной технике было так высоко, что даже в близком к пустыне Синьцзяне стало прохладно.

Лошадь Хауна нервно вздрогнула от сгустившейся напряженности. Он погладил ее гриву, успокаивая. И люди, и животные явно нервничали. Никто не вышел на поле боя без готовности пожертвовать жизнью.

Это чувство было давно забыто. Пока он восстанавливался после ранений, избегал ловушек и участвовал в переговорах Альянса Мурим, многое стало чужим. Но это напряжение заставляло его сердце биться так, будто оно вот-вот разорвется. Даже мастер уровня Хвагён не мог противостоять давлению войны.

На передовой врага стоял «Алый демон меча» Бэкли Гон. Он грозно поднял меч, но, заметив Хауна, замер. Он не мог поверить своим глазам.

Когда расстояние между армиями сократилось, и Бэкли Гон убедился, что перед ним Ё Хаун, на его лице мелькнула горечь, исчезнувшая в следующее мгновение. Он проревел, почти как разъяренный зверь:

— Давно не виделись, «Голубой меч кары»! Наконец-то выглядишь живее, чем тогда, когда тебя вынесли с поля боя!

[Мы специально ранили тебя, чтобы вывести из игры. Как ты здесь оказался?]

— Твои удары такие нежные, что даже лежачий поднялся бы.

[У меня свой план. Как я всегда делал с тобой, Гон, сейчас твоя очередь.]

Между ними летели яростные крики и скрытые послания. Воины замерли, наблюдая за схваткой лидеров.

Тем временем Ян Сохи из Ледяного дворца, увидев лицо Бэкли Гона, слегка приоткрыла рот от удивления, но тут же сомкнула губы.

— В прошлый раз я пронзил тебе грудь. Может, сейчас пробью живот?

[Какой у тебя план?]

— Уверен, что получится?

[В этой битве я снова упаду, а главу Альянса, пославшего раненого на фронт, выставят виновным.]

Лицо Бэкли Гона исказилось. Казалось, он поддался на провокацию Хауна, но на самом деле его бесило поведение Сон Унхака. Он использовал все уловки, чтобы выманить того на поле боя, но тот все еще сидел, прикованный к трону.

Впрочем, даже то, что Сон Унхак, всегда ставивший безопасность выше всего, добрался до Синьцзяна, уже было достижением.

— Смешно! Ну давай, сразимся еще раз!

[Я убью эту сволочь.]

Бэкли Гон скрипел зубами, передавая послание.

— Давай.

[Пора покончить с этим. Надоели тайные встречи. Невыносимо видеть, как мой враг дышит.]

Как бы то ни было, Хаун высокомерно махнул пальцем. Это был жест, разрешающий атаковать первым тому, кого он считал ниже себя по мастерству. Такая уверенность в своих силах была бы невозможна без абсолютной самоуверенности.

Среди воинов Альянса Мурим пробежал шепот восхищения. Они давно не видели «Голубой меч кары» в бою из-за его ранений, и теперь его мощь и навыки вызывали восторг.

Бэкли Гон начал атаку осторожно, подчиняясь жесту Хауна. Со стороны могло показаться, что он пытается найти слабое место мастера уровня Хвагён, но на самом деле он избегал ударов по ранам и следил, чтобы Хаун не перенапрягся.

Их столкновение породило оглушительный грохот. Эффектные удары и громкие звуки создавали иллюзию яростной схватки, но оба почти не получали повреждений. Сотни спаррингов в детстве позволили им предугадывать движения друг друга: Бэкли Гон знал, куда ударит Хаун, а Хаун понимал, как он будет защищаться.

Это была настоящая битва умений. Хотя «Алый демон меча» казался слегка оттесненным, напряжение схватки заставляло зрителей сжимать кулаки. Однако их настоящий диалог звучал так:

[Ты прекраснее всего, когда падаешь на кровать.]

[В смертельной битве у тебя совсем нет такта.]

[Постараюсь не бить слишком больно.]

Воины праведного мира, воодушевленные возвращением «Голубого меча кары», и последователи Магё схлестнулись в жестокой битве. Адский хаос охватил поле.

Бойцы Ледяного дворца замораживали врагов лезвиями, окутанными холодом, но внезапно появившаяся Королева Ада Кровавый нефрит в одиночку сдерживала их, замедляя продвижение.

Ян Сохи, истинная владелица Ледяного клинка, использовала гибкий меч. Ее оружие сначала казалось коротким кинжалом, но лезвие раскрывалось, удлиняясь по желанию. В ее руках клинок обретал свободу хлыста и разрушительную силу, пробивающую землю.

Гибкий меч был сложен в управлении и опасен для самого владельца, но в умелых руках становился кошмаром для противников.

Тем временем Соль Рихва сокрушала магов Магё парой ледяных перчаток. Наследница Ледяного дворца избегала кровавых схваток, предпочитая чистоту белых одежд. Там, где она проходила, раздавался леденящий душу хруст костей. Если бы не Королева Ада, сдерживающая их, потери были бы катастрофическими.

Хаун окинул взглядом поле боя и усмехнулся. Все это безумие разгорелось из-за чьей-то жадности. От этой мысли стало грустно.

Во рту постепенно накапливалась кровь. Отравленный ядом и перенапрягшийся, он чувствовал, как поднимается мертвенная жидкость.

[Скоро упаду.]

[Почему?]

[Скоро узнаешь. Ты же готовился к мести десять лет? Верю, что ты воспользуешься этим шансом.]

Бэкли Гон, видя улыбку Хауна, решил, что это всего лишь игра. В прошлый раз Хаун намеренно подставился под его удар и упал, но после унизительного поражения вряд ли повторит то же самое. Какой смысл мстить, калеча себя?

Но его предположение оказалось ошибочным. Если Бэкли Гон десять лет готовился к мести, то Хаун десять лет вынашивал ненависть. Он клялся уничтожить Магё, истребивших его клан Ёнволь, стереть их с лица земли.

Даже ценой своей жизни.

Плана не было, но цель была ясна. Для ее достижения Хаун не гнушался никаких средств. Если разрушить врага, не причиняя вреда другим, невозможно, приходилось жертвовать собой.

[Сейчас.]

Бэкли Гон взмахнул мечом. Хаун поспешно прикрыл живот защитной аурой, как и планировал. Удар «Алого демона меча» обрушился на «Голубой меч кары». Хаун отлетел назад, едва удерживая равновесие, и через несколько шагов отступил.

Его шатающаяся походка заставила Бэкли Гона замедлить натиск.

Неужели спектакль?

— Кха...

Изо рта Хауна хлынула черная кровь. Мертвая кровь. Даже слепой понял бы: это не последствия битвы, а яд. А «Алый демон меча» славился магией, а не ядами.

Увидев это, воины замерли в замешательстве.

— Нет!

Ян Сохи, помогавшая Соль Рихве против Королевы Ада, бросилась вперед. Ее гибкий меч ударил под ноги Бэкли Гона, заставив того отступить. Схватив обессилевшего Хауна, она взглянула на врага.

При первой встрече она приняла его за мираж. Но такие черты лица не забываются. Да и разве не он когда-то пленил ее сердце?

Подавив дрожь, Ян Сохи потащила Хауна в безопасное место. Соль Рихва, убедившись, что его спасли, скомандовала:

— Отступайте!

— Уже бежите? — Бэкли Гон усмехнулся. Лишь Королева Ада и полумертвый Хаун могли заметить его дрожь. Для остальных он выглядел безумцем.

Соль Рихва собрала энергию в ладонях, готовясь прикрыть отход. Но первым опустил меч Бэкли Гон.

— «Голубой меч кары» оказался таким слабаком? Я ожидал большего от мастера уровня Хвагён, но ты прогнил изнутри. Нет смысла сражаться. Убирайся отсюда.

Бэкли Гон ворчал, демонстрируя безумную ярость, присущую последователям Магё. Его голос дрожал от бешенства, а глаза пылали.

Королева Ада, заметив черную кровь Хауна, оцепенела. Она точно передала противоядие...

Почему? Взглянув на своего ученика, она увидела в его глазах не магическую тьму, а неконтролируемую ярость.

Когда армия праведного мира отступила, из ладони Бэкли Гона закапала кровь — ярко-алая, в отличие от отравленной крови Хауна. Это были следы от ногтей, впившихся в плоть из-за сжатых кулаков. Подошедшая Королева Ада упрекнула его:

— Впереди еще бесчисленные битвы, а ты уже калечишь себя. Безрассудство.

— Больше не будет битв.

Голос Бэкли Гона звучал как рычание раненого зверя. В его глазах смешались гнев, безумие и горечь, создавая хаотичный вихрь эмоций.

— Теперь очередь Сон Унхака умереть.

Терпение лопнуло. Ждать подходящего момента, готовить его падение... Теперь это невозможно.

✧ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - ✧

Следующая глава ➺ Тык
Предыдущая глава ➺ Тык