В этой жизни — только друзья! Глава 69
ТГК переводчика --> BL Place
Нам Сону, погрузившийся в раздумья, с странным воплем бросился прочь в комнату. Даже не подумав поднять валявшуюся на полу одежду, он зарылся всем телом под одеяло и первым делом проверил свою поясницу. Она была немного одеревеневшей, но на этом всё и заканчивалось. Немного успокоившись, он осмотрел различные части тела, обнаруживая в разных местах незнакомые отметины.
Это были засосы. Притом самые что ни на есть откровенные.
В момент, когда его голова стала абсолютно пустой от замешательства, дверь в комнату щёлкнула и открылась. Нам Сону тут же натянул одеяло до самого подбородка и взвыл:
— Эй, ты, ты зачем вошёл? Разве ты не уходишь?
— А ты? У тебя сейчас же третья пара.
Интересно, как он узнал расписание? — мелькнуло у него в голове, но затем он вспомнил, что экран блокировки его телефона был с расписанием. Однако куда большей проблемой было то, что Кан Чжихан приближался всё ближе. Нам Сону, вцепившийся в одеяло как в спасательный круг, сказал предупреждающим тоном:
— Тебе-то какое дело? Быстро уходи. Убирайся из моего дома.
Его закоченевший мозг в тот миг нашёл довольно правдоподобное оправдание.
Если Кан Чжихан будет продолжать пытаться перейти опасную черту… он мог сказать, что за этой чертой уже есть кто-то другой, так что не входи и отстань. С самого начала Нам Сону был идиотом, который не мог прямо отказать Кан Чжихану, так что это был довольно неплохой метод по-своему.
— Не хочу, чтобы возникли недоразумения, поэтому, пожалуйста, уйди поскорее.
Он говорил с более определенным смыслом, но на этот раз Кан Чжихан снова не показал никакой особой реакции. Он ожидал, что тот удивится, разозлится или хотя бы язвительно прокомментирует, но тот лишь кивнул, словно понял.
Словно причина, по которой он вошёл в комнату, была только в этом, Кан Чжихан поднял с пола синюю куртку и приготовился уйти. Куртка была немного грязной сзади. Выглядело так, будто на ней была земля, что нехарактерно для всегда опрятного Кан Чжихана.
Причина, по которой он окликнул Кан Чжихана, так легко собиравшегося выйти из комнаты, была лишь одна.
Следы, оставшиеся кое-где на теле, явно были следами поцелуев. Но что именно они делали и как далеко зашли — он абсолютно ничего не помнил.
Кан Чжихан обернулся. Вызывающе беспокойным было то, что он ничего не говорил.
— Мы же ничего не делали? ……Верно?
Если бы они делали, его тело не могло бы чувствовать себя так хорошо. Уже то, что он мог нормально ходить, было доказательством того, что они этого не делали. В конце концов, Кан Чжихан был из тех, кого не удовлетворить одним разом, если уж начал.
Но этот ебаный ублюдок выдал неопределённый ответ. Его взгляд, скользнувший по одеялу, словно говорил: «Разве не тебе лучше знать?». И тогда ему почудилось, будто одеревеневшая боль в пояснице по какой-то причине распространилась и на ягодицы.
— Сказать, что мы сделали это — не совсем точно.
Но последующий ответ заставил его искренне выдохнуть с облегчением. Значит, боль всё-таки была иллюзией. Если бы они сделали это всего один раз и всё, это было бы другое дело, но Кан Чжихан не из тех, кто останавливается на одном разе. Так что эта боль, должно быть, от того, что он много пил и где-то долго пролежал, согнувшись…
— Ты вырубился после того, как мы сделали это один раз.
— Я пошёл. Если будет болеть — звони.
От этих слов, ударивших как подтверждающие выстрелы, Нам Сону застыл с широко открытым ртом. Кан Чжихан усмехнулся и вышел из комнаты. Лишь когда послышался звук открывающейся входной двери, Нам Сону запоздало возмутился:
— С какой это стати я буду звонить тебе?!
Но в ответ раздался лишь звук щелчка замка. Ошеломлённый Нам Сону уставился в пустоту, а затем снова тщательно осмотрел своё голое тело под одеялом.
С какой стороны ни посмотри, похоже, мы и правда это сделали…?
Следы поцелуев, которых он раньше не замечал, были в изобилии разбросаны по внутренней стороне бёдер и даже ниже. Не в силах поверить, он ощупал область ниже поясницы и ягодицы, но не мог точно определить, откуда взялась эта боль. К тому же, после того как он очнулся в теле девятнадцатилетнего, он вёл жизнь вынужденного воздержания, поэтому он даже не помнил, какими были боли после секса.
Однако боль в мышцах бедер была слишком подозрительной. С мышечной болью, словно он долго раздвигал ноги, Нам Сону пробормотал, ударяя себя по голове:
— …Ты долбанутый… сумасшедший ублюдок. Чёртова падла Нам Сону.
Всего вчера он поклялся никогда больше не связываться с Кан Чжиханом. Всего несколько часов назад он бился лбом о стену, обещая не делать снова глупостей и не встречаться с Кан Чжиханом.
Да ещё и позвав его в этот дом?
Нам Сону принялся повторять «блядь» как мантру, раз за разом втыкаясь головой в подушку. Его не устраивал его глупый и распущенный ум. Он не понимал, почему всё всегда выходило из-под контроля, когда дело касалось Кан Чжихана.
Нам Сону, который, уткнувшись лицом в подушку, издавал странные стоны, внезапно поднял голову. Словно ему нужно было найти способ спасти себя помимо самобичевания, его мозг заработал быстрее.
— Мы же просто переспали, а не сошлись, верно?
Произнеся это вслух, он почувствовал себя ещё большим отбросом, но сейчас ему была нужна некоторая доля наглости.
…Молодёжь ведь часто практикует секс на одну ночь.
Конечно, он не предпочитал такие лёгкие отношения, но сделать вид, что это так, было более чем возможно.
Да. Под воздействием алкоголя мы по ошибке переспали, и наши отношения никак не изменились. Пусть так и будет.
Нам Сону вспомнил ложь, которую невольно выпалил ранее. Это была поспешная отмазка, но она идеально подошла. Кан Чжихан, должно быть, хорошо понял значение слов «должны прийти». Следовательно, он должен понимать, что прошлой ночью не было началом каких-либо отношений, а всего лишь их концом. Судя по тому, что он ушёл, едва ему сказали уйти.
…Выглядит так, будто ему всё равно.
Как бы это сказать, казалось, что такие одноразовые интрижки были привычным делом для Кан Чжихана. Словно он был подходящим партнёром для секса на одну ночь: приберётся после себя, приготовит завтрак партнёру, слегка поболтает и чисто удалится — тот, с кем можно приятно провести ночь.
Это не было чем-то неправильным. У него не было оснований судить об этом. Но, честно говоря, это было несколько шокирующе. Он знал, что это уже не тот Кан Чжихан, которого он знал, но не думал, что тот изменится до неузнаваемости.
Был ли Кан Чжихан таким на той временной линии, из которой он сам был исключён? Или же то, что он так по-свински закончил свои первые отношения, незаметно повлияло на него? Он не мог знать, но было яяно одно — аура Кан Чжихана стала странно отличаться от той, что была у него в старшей школе.
Двадцать один. Всё ещё юный возраст. Однако двадцатиоднолетний Кан Чжихан стал как-то более зрелым.
В прошлой жизни Кан Чжихан похоронил свою матери в двадцать лет. Так что, вероятно, сейчас её уже нет в живых. Возможно, это также повлияло на то, что Кан Чжихан стал таким незнакомым.
Его сердце тяжело упало. Возможно, ему придётся нести тяжесть всю жизнь: и то, что он не смог попрощаться с его матерью, и то, что не смог быть рядом с Кан Чжиханом.
Когда он вышел из комнаты, французские тосты по-прежнему лежали на столе. Тосты, от которых ещё недавно шёл лёгкий пар, за это короткое время успели остыть.
Причина, по которой он раньше не мог оторвать от них взгляд, заключалась не только в том, что их можно было сравнить с рисовыми шариками от Кан Чжихана. Эта еда, которую готовили, обмакивая хлеб в яичную смесь, была тем завтраком, который Нам Сону часто готовил и ел в своей предыдущей жизни.
П.п.: Вот видите скорее всего Чжихан помнит, нас автор пытается запутать.
Нам Сону осторожно откусил кусочек. В отличие от соленых рисовых шариков, на вкус это было на удивление хорошо.
От Кан Чжихана не было ни единого звонка. Последние несколько дней он провёл в тревоге, думая, не станет ли тот вести себя как-то иначе из-за того, что они переспали, но жизнь текла обычным чередом, как и тот год, что он прожил без Кан Чжихана. Теперь же ему даже показалось, что это он один слишком зациклен, и Нам Сону зажил жизнью обычного студента.
Первое, что изменилось, — это его стиль одежды. Поскольку больше не было необходимости скрывать лицо, он стал носить толстовки и джинсы, как обычный студент. Однако после того дня, когда Ким Минхван весь день запинался, увидев следы поцелуев на его шее, он стал носить под низ водолазку.
Следующее, что изменилось, — это отношение Ким Минхвана и однокурсников. После той пьянки однокурсники стали запросто обращаться к нему «оппа», «хён». Правда, Ким Минхван, который с опозданием узнал его возраст, поклонился под 90 градусов с криками «Простите, что не узнал в вас хённим!», устроив клоунаду, но после нескольких дней смущения он снова стал вести себя без всяких церемоний. Возможно, из-за того, что узнал, что он старший, возникло ощущение, что тот стал лебезить ещё больше, чем раньше.
Так и протекали его самые обычные будни, и время незаметно подошло к среде, к лекциям по Хёнса*.
П.п.: 현사Я давала другое сокращение этому предмету «СовКом» сокращение от Современное общество и коммуникация, но я хочу изменить его на оригинальное и писать, так мне больше нравится. В будущем изменю это в предыдущих главах тоже.
Ким Минхван, похоже, стал манито Пак Чаён, так как с утра принёс даже дополнительный кофе. Ким Минхван, который поставил кофе на место Пак Чаён с нежностью, спросил с раскрасневшимся лицом:
— Хён, хён, а кто твой Манито?
Похоже, было правильно сказать ему говорить проще. Учитывая, что после того, как тот узнал о его возрасте, он обращался «хённим», «хённим», используя крайне формальную речь, так было намного лучше. Нам Сону ответил с безразличным видом:
— Ого. Я же сказал тебе своего!
На этот раз надувшийся Ким Минхван спросил о другом:
— Тогда что ты сделал? Я в прошлый раз отправил одно приветственное сообщение, а сегодня принес кофе. Этого достаточно?
Само собой разумеется, он не делал абсолютно ничего для своего манито. Отправить Кан Чжихану сообщение с вопросом, как дела, или позаботиться о нём чем-то — это было абсолютно, совершенно немыслимо. Он уже собирался ответить, что и этого достаточно, как что-то с глухим стуком поставили на его стол.
Рука, поставившая кофе, и голос, непринуждённо произнёсший приветствие. Даже не поднимая глаз, он знал, кто это.
Оглавление
Вы можете помочь нам в покупке глав или же просто отблагодарить переводчиков тут, либо через телеграм ⟹ тык