Церковь не станет никого приносить в жертву ради экономики

В момент агонии чрезвычайной ситуации некоторое состояние дезориентации вполне ожидаемо. Такова уж человеческая натура. Мы, по большому счету, боязливые люди, склонные к плохим, эгоистичным решениям, когда сталкиваемся с кризисом. Страх неизбежен. То, что мы делаем перед лицом страха, показывает нас. Неужели мы станем безумными люди, которые следуют своим худшим инстинктам в критической ситуации? Или всё же мы - люди добродетели, мужества и сострадания, которые не поддаются искушению отчаяться и принимают вызов нашей эпохи?

Пандемия COVID-19 поставила этот вопрос перед всем миром, и в Соединенных Штатах ответ все еще не настолько очевиден, как хотелось бы. После нескольких месяцев игнорирования ранних предупреждений и преуменьшения угроз, политические лидеры были, наконец, вынуждены начать действовать, как только стало очевидным что распространение нового коронавируса стало невозможным игнорировать. Во многих общинах местные лидеры предприняли поистине похвальные действия, чтобы остановить распространение COVID-19 , осуществляя смелые, решительные действия, которых требуют отчаянные времена.

Но упущенный момент потребовал гораздо более драматических действий, и последствия для некогда бурно развивающейся экономики стали катастрофическими. Настолько катастрофическими, что некоторые видные эксперты теперь говорят, что реальная цена для США станет слишком высока , чтобы ее заплатить. COVID-19 является наиболее смертоносным для пожилых людей и людей с ослабленным иммунитетом, и некоторые мысли, предполагающие идею, что эти люди должны стать готовыми броситься в огонь на благо общества, становятся все громче.

В понедельник вечером техасский вице-губернатор Дэн Патрик явился на шоу Такера Карлсона, чтобы предложить ему и другим пожилым гражданам быть готовыми пожертвовать своей жизнью ради экономики.

"Те из нас, кто старше 70 лет, мы сами о себе позаботимся”, - сказал он Карлсону. “Но не надо жертвовать страной.”

Таким же образом, как в «Первостепенных вещах», Р. Р. Рено спекулирует на тему того, что «есть демоническая суть в сентиментализме попыток спасения жизней любой ценой.» Рено говорит, что «решительные усилия, предпринимаемые для спасения жизней, - это просто мольба к “ложному Богу" спасения жизней.» Некоторые экономисты сейчас обеспокоены тем, что «лекарство будет хуже, чем болезнь» .

На канале FOX, Эд Генри признал, что «каждая жизнь имеет значение, и вы не желаете преуменьшить его, но когда уровень смертности так низок, где же равновесие?" Ларри Кудлоу использовал пугающий эвфемизм, когда сказал на Fox News, что все движется к принятию неких “трудных компромиссов”, а Стивен Мур сказал для Washington Post, что “у нас не может быть политики, которая говорит, что мы собираемся спасти каждую человеческую жизнь любой ценой, независимо от того, о каком количестве триллионов долларов идет речь.”

Давайте назовем вещи своими именами: это трусость. Люди смотрят на надвигающиеся экономические потери и впадают в отчаяние, заявляя, что люди в возрасте 70-80 лет, люди со слабой иммунной системой и медицинские работники на которые сейчас переднем крае являются расходным материалом в войне против рецессии. Эти люди будут пытаться выдать эту заявления за трудный разговор и принятие сложных решений, но это не так. Это паническая дезориентация, прячущаяся за уязвимыми категориями людьми.

Это недостойная позиция для любого человека, и Церковь, в частности, вообще должна стать выше всего этого. Христианское учение всегда считало, что жизнь священна и ее стоит защищать любой ценой. Иисус рассказал о пастухе, который оставил 99 овец, чтобы пойти спасать одного потерянного ягненка (Матфея 18: 12-14). Это не являлось практичным решением, так же как смерть на кресте, чтобы спасти мир, не является практичной. Но такова цена самого радикального учения Церкви: каждая отдельная жизнь имеет ценность, и ни один человек не может быть расходным материалом.

Вот почему Церковь должна всегда, абсолютно всегда быть голосом, стоящим на моральном перепутье кризиса, провозглашающим то, что в принципе каждый человек и так знает в своем сердце как истину: что каждая жизнь имеет значение, что ни один человек не останется выброшенным, что, насколько возможно в наших силах, ни один человек не умрет на наших глазах. Ни один.

Это не значит, что мы должны отбросить опасения относительно состояния экономики. Удар находится только в моменте своего зарождения, и он станет только уродливее в ближайшие месяцы и, возможно, даже годы. Соединенным Штатам повезло, что у них есть достаточно средств, чтобы смягчить некоторые из грядущих экономических трудностей, и наши избранные лидеры должны использовать для этого финансовые ресурсы нашей страны. Это, безусловно, потребует трудного выбора и жертв.

Но гораздо лучше заниматься тяжелым финансовым выбором и горькими политическими жертвами, чем использовать наших бабушек и дедушек и друзей из группы риска в качестве живого щита для остальных из нас. Церковь это знает. Церковь всегда учила этому, и хотя она не всегда соответствовала образу учения, сейчас настало то самое время, когда она может являться глобальным маяком, свидетельствующим о бесконечной ценности каждой жизни, заявляя перед Соединенными Штатами, миром и самой историей, что ради любви к Богу мы не позволим никому быть принесенным в жертву на алтаре экономики.

И когда все остальные говорят, что это будет слишком трудно, или жертва слишком велика, или, несомненно, некоторые люди могут быть пущены в расход, Церковь должна иметь разумение и твердость, чтобы сказать "нет". Не сегодня. И не через две недели. И не через полгода. Нет, нет, нет, мы будем бороться за выживание каждого отдельного мужчины и женщины, созданных по образу Божьему. Мы будем защищать их жизнь и достоинство, и стране придется найти другой способ спасти свою экономику. Путь человеческих жертвоприношений для них закрыт. Церковь блокирует это.

Разве это звучит идеалистично? Слишком наивно? Возможно и так. Но если Церковь должна поставить свою репутацию на кон, что каждая жизнь имеет значение, так тому и быть. Это пример, который Бог дал нам, и он станет нашим наследием перед всем миром. Во время кризиса, когда другие паниковали и заявляли, что тысячи жизней стоят того, чтобы пожертвовать ими ради так называемого высшего блага, Церковь твердо стояла на своем и говорила в единстве: “никогда.”