Эгримм ван Хорстманн (2.часть)
Предательство
Ясно то, что ты не собираешься раскаиваться в своих преступлениях. Настоящим объявляю тебя виновным по всем пунктам обвинения. Именем Зигмара, преклони колени и получи заслуженное наказание.— Охотник на ведьм, объявляющий Эгримма ван Хорстманна виновным в использовании тёмной магии.
Когда Эгримм ван Хорстманн спустился в глубины Пирамиды Света, двери колледжа резко распахнулись и группа охотников на ведьм, во главе с Верспасианом Кантом и боевым магом Кардиггианом, без объяснений ворвалось внутрь. На шум тут же прибежало группа магов и даже несколько магистров, а услышав весть о предательстве патриарха Света, магистр-чаропевец Альрик, как и многие другие волшебники, отказались подчиниться столь смехотворным обвинениям и передать ван Хорстманна отряду охотников на ведьм и членам семьи Саленхарров. Однако Эгримм ван Хорстманн заранее предвидел такой поворот событий, и пока охотники на ведьм и волшебники спорили друг с другом, тёмные фигуры незаметно для всех стягивались в зал где шла дискуссия. Эгримм ван Хорстманн освободил своих демонических слуг перед тем, как спуститься в хранилище, и теперь Хискернаат, Моркул и десятки других демонов неожиданно материализовались прямо на глазах ошеломлённых волшебников. С нечестивыми криками, рёвом и другими звуками, издаваемыми демонами на своём нечестивом наречии, порождения Хаоса бросились в атаку.
Воспользовавшись эффектом неожиданности, демоны нанесли ощутимые потери собравшимся в зале людям, однако в конечном итоге были отброшены объединённой мощью Светлых магов и охотников на ведьм. Роль этих демонов заключалась не в том чтобы убить всех разоблачителей, но в том чтобы как можно дольше задержать их. Хискернаат, слишком медленный и слишком раненый для того чтобы сбежать, — был прижат к земле стрелами из чистого света, а параллельно с этим, один из храмовников Зигмара окроплял его каплями святой воды до тех пор, пока демон Тзинча, не выдержав приченяемых страданий, не рассказал им, что ван Хорстманн отправляется в нижнее Хранилище. Опасаясь худшего, боевой маг Кардиггиан повел группу охотников на ведьм в Хранилище, в то время как Альрик, убедившийся в справедливости обвинений против ван Хорстманна, повёл Канта в комнату магистра-патриарха, чтобы обнаружить, и по возможности запечатать путь, по которому демоны проникли в колледж.
Альрик и Кант первыми достигли покоев Хорстманна, пробежав мимо служителей и других волшебников, спешивших на уже отгремевшие звуки недавнего боя. Попав в комнату, они обнаружили на столе лишь открытую шкатулку с магическим кристаллом, однако Альрик почувствовал что с помещением что-то не так. Усилив с помощью магии свои чувства, он нашёл потайной проход в статуе быка. Попав в тайное помещение, Альрик увидел что эта комната ни чем особо не отличается от покоев предателя, но всё же кое-что смогло привлечь его внимание — несколько удобных подушек, лежащих на верхних книжных полках, а поверх подушек лежало маленькое глазное яблоко, всё ещё свежее и окровавленное, и пристально наблюдавшее за Альриком.
Эгримм ван Хорстманн наблюдал за Альриком с помощью маленького кристалла, который был связан магическими силами с глазным яблоком лежащим в тайном убежище. В этот самый момент, со стороны входа в нижнее Хранилище, ван Хорстманн услышал какой то шум. То была группа под предводительством Кардиггиана, наконец настигшая ван Хорстманна. Из ворвавшийся толпы вперёд вышел мужчина в тёмном кожаном плаще, который был увешан всевозможными орудиями пыток и несколькими пистолетами. Охотник на ведьм обвинил Эгримма ван Хорстманна в призвании демонов и практике тёмной магии, и на одном дыхании объявил ван Хорстманна виновным по всем пунктам обвинения. Неожиданно рука Эгримма ван Хорстманна окуталась чёрным магическим пламенем, после чего предатель сказал стоящим перед ним храмовникам, что все случившиеся события были результатом его тщательного и скрупулёзного планирования, и даже сейчас его обвинители продолжают действовать согласно его планам. Неожиданным и быстрым жестом рук, ван Хорстманн закрыл проход в своё святилище, и Кант с ужасом увидел, как дверь в статуе быка захлопнулась. Магистр Альрик, всё ещё находившийся в комнате по другую сторону реальности, резко обернулся, услышал захлопывающиеся дверь, и не успев нечего предпринять, лишь наблюдал за тем, как единственный проход растворяется в стене. Ван Хорстманн навсегда отрезал тайную комнату от остального мира.
Охотник на ведьм на такой жест отреагировал почти моментально и выстрелил из пистолета благословенной пулей, однако не долетев до него, та была отражена магическим щитом, состоящим из чистого света, в последний момент созданным ван Хорстманном. Эгримм ван Хорстманн отбивался от своих противников магическими атаками, применяя как светлую так и тёмную магию. Пол Хранилища устилало множество тел: одни с сгоревшей плотью, оставившие после себя лишь дымящийся скелет, другие с большими и кровавыми отверстиями, образовавшимися там, куда попадало тёмное пламя. Охотник на ведьм бросился в атаку, взяв в две руки благословлённый боевой молот, но прежде чем он смог ударить предателя, ван Хорстманн произнёс заклинание, и вылетевший осколок стекла пронзил Охотника на ведьм в бедро. Не теряя времени, ван Хорстманн стукнул по земле своим посохом, и сотни небольших шипов разлетелась во все стороны, пронзая всё тело и конечности как охотника, так и оказавшихся рядом с ним соратников. Предчувствия неожиданную опасность, ван Хорстманн резко упал на землю, в тот самый момент, когда над ним пролетел огненный шар. Боевой маг Кардиггиан начал магическую дуэль с ван Хорстманном, поочерёдно обмениваясь с ним огненными стрелами. Внезапно потолок Хранилища скрылся в вихре из чёрных облаков, откуда резко вылетела чёрная молния, попавшая в нечего не успевшего предпринять Кардиггиана. Тёмная магия насквозь пронзила боевого мага, и всё что от него осталось лишь куски обожжённого мяса. Обессиленный ван Хорстманн упал на колени; магия, которую он использовал, сильно истощила его, однако он быстро пришёл в себя, а когда взглянул на кристалл, то увидел того кто был виновен во всех его бедах и несчастьях — магистра-чаропевца Альрика.
Возмездие
Я вступил в Светлый Орден. Я изучал магию Света и Тьмы. Я пожертвовал чудесами для Бога Лжи и заключил контракт с демонами. Всё для мести. Всё для того, чтобы заставить вас заплатить за то, что вы сделали...— Эгримм ван Хорстманн.
Когда-то давно, у Эгримма ван Хорстманна была сестра по имени Лизбет. Ещё в раннем возрасте, брата и сестру бросила их родная семья, и они были вынуждены искать пищу и всё необходимое для того что бы выжить. Они обросли грязью, и каждый день в их жизни был борьбой, поскольку они жили в крайней нищете, но при этом всё-равно оставаясь неразлучными. Однажды брат с сестрой, будучи израненными и изнурёнными прошедшим накануне вечером штормом, шли по грязной грунтовой дороге. Внезапно рядом с ними появилась карета, внутри которой сидела женщина со светло-русыми волосами, зелёными глазами и тонкими красными губами. Осмотрев несчастных, она предложила им продолжить дальнейший путь в безопасности. Кругом по лесам бушевали зверолюды, и двум юнцам не хотелось проводить ещё одну ночь на улице, и потому они быстро согласились на предложение женщины и вскоре поддавшись своей усталости — заснули.
Внезапно оба юнца проснулось от веса сотни тонких чешуйчатых тел, угрожавших задушить их заживо; они оказались в яме со змеями. Когда липкая, холодная чешуя змеи начала извиваться на коже ван Хорстманна, он услышал приглушенный крик, осознавая что он принадлежит его сестре. Борясь с бесчисленным множеством змей, он сумел схватить Лизбету за руку, и пинаясь изо-всех сил, попытался вытащить их из ямы. Но ван Хорстманн был всего лишь ребенком и не обладал достаточной силой чтобы вытащить и себя и сестру. Вскоре он ослаб и разжал хватку, после чего рука Лизбеты моментально исчезла, погружаясь всё глубже в яму, пока он окончательно не перестал слышать её приглушенных рыданий. Ван Хорстманн пинался и барахтался, продвигаясь вверх всего лишь по нескольку дюймов за раз, пока наконец, его рука не нащупала край поверхности. Из последних сил ему удалось подтянуться наверх, где он жадно вдыхал густой застоявшийся воздух. Он оказался в неизвестной ему пещере, однако в тот момент разум ван Хорстманна представлял собой лишь беспорядочную смесь из замешательства и тоски, и не одна связанная мысль не приходила ему в голову. Отдышавшись он заметил, что у края пещеры стояла та же женщина, что недавно предложила им поехать с нею в карете, только на этот раз позади неё стояла и другая фигура. То был Альрик, а женщиной со светлыми волосами являлась его жена Альбреда. Тогдашних магов новобранцев бросали в яму со змеями в качестве некого безумного эксперимента, чтобы увидеть, смогут ли змеи являвшиеся символ Светлого Ордена, отделить кандидатов «порочных и чистых». Эгримм ван Хорстманн, как им казалось, был чистым.
С тех пор Эгримм ван Хорстманн посвятил всю свою жизнь достижению своей конечной цели: увидеть страдания магистра-чаропевца Альрика и его жены. Причина, по которой ван Хорстманн жил жизнью полною обмана, почему он вступил в Светлый Орден и погрузил его в хаос, почему он заключал сделки с демонами и рисковал осквернить себя порчей Хаоса — всё это было лишь ради мести. Магистр-чаропевец Альрик не узнал ван Хорстмана ни при поступлении того в колледж, ни даже после того, как взял Эгримма под своё крыло в качестве студента. И теперь, когда Эгримм ван Хорстманн смотрел в глаза своему бывшему наставнику, он видел страх и панику отчаявшегося человека, готового на всё для того чтобы выжить, и ван Хорстманн наслаждался каждой секундой этого зрелища. Ван Хорстманн разговаривал с Альриком через магический кристалл и его лицо проецировалось на специальных панелях, размещённых в тайном святилище. Эгримм ван Хорстманн рассказал Альрику кем на самом деле является Эгримм, и Альрик не выдержав зарыдал, умоляя о прощении и перекладывая вину на свою жену, утверждая что змеиная яма — это её работа.
Однако ван Хорстманн проигнорировал мольбы Альрика и продолжил свои откровения: он рассказал Альрику, что тот оказался в ловушке, находящейся вне пространства и пределах реальности. В этой комнате не существует даже самого понятия времени, и Альрик находясь в ней, больше не будет стареть, чувствовать голода или жажды, вместо этого он будет медленно проводить там вечность, постепенно всё сильнее сходя с ума. Затем ван Хорстманн раскрыл ему второй этап своей мести: он приказал Моркулу сварить особый штамм Гнили Богов, чтобы заразить Альбреду; в результате чего, спустя некоторое время после инфицирования, её внутренности начали медленно гнить, максимально продлевая мучения женщины. Помимо этого, ван Хорстманн выколол три глаза у трёх разных волшебников и связал их с панелями в своём святилище. Один был помещён на книжную полку с видом на кровать его жены, второй находился на самой высокой башне Альтдорфа, с которой открывался вид на весь город, а третий был помещён прямо напротив большого музыкального органа подаренного Эгриммом Альрику. Альрик в течении вечности будет смотреть, как страдает и медленно умирает его жена, как Альтдорф растёт и увядает, сгорает и восстанавливается, а его музыкальный орган медленно тускнеет и ржавеет без надлежащего надзора: магистр-чаропевец Альрик будет наблюдать, как всё к чему он когда-либо стремился, всё что он когда-либо любил — навсегда исчезает в вечности.
Эгримм ван Хорстманн щёлкнул кристаллом в своей руке, и будучи последним человеком с которым сумел поговорить Альрик — навсегда разорвал связь с тайной комнатой, вместе с тем приступив к следующему этапу своего коварного плана. У Пирамиды Света был ещё один секрет о котором не знал никто, кроме ван Хорстманна. Во времена Магнуса Праведного, Альтдорфу угрожал огромный дракон которого коснулась порча Хаоса. Этим двуглавым змеем был Баудрос и сам Теклис лично бросил вызов этому чудовищу. Однако даже он, будучи одним из самых могущественных волшебников этого мира, не смог окончательно одолеть дракона Хаоса. Не имея другого выбора, Теклис с помощью магии заточил зверя прямо в землю, после чего Орден Света был построен прямо над его тюрьмой. Самой главной защитой от того, что бы кто-либо попытался выпустить этого монстра наружу заключалась в том, что его местонахождение является тайной о которой не знает не один смертный... не один смертный, кроме Эгримма ван Хорстманна.
Эгримм ван Хорстманн воспользовался тёмной магией и сконцентрировавшись, направил её потоки в потайной замок хранилища, и спустя какое то время, с диким шумом в стене стала образовываться дыра, в которой зашевелилось что-то массивное. Две огромные головы показались из темноты появившегося проёма, и обе были увенчаны шипами и парой горящих глаз. Одна из голов внушала подлинный ужас при одном лишь беглом взгляде на неё, а острые длинные клыки сверкали в её открытой челюсти. Другая голова выглядела не так грозно, но обладала хитрыми глазами, со взглядом столь острым, словно точёная сталь. Чёрно-серый чешуйчатый дракон Баудрос вышел из своей темницы, и расправив свои изорванные крылья издал рёв, наполненный чистой ненавистью и желанием разрушения. Эгримм ван Хорстманн даже не намеревался покидать Пирамиду Света на своих двоих, ведь в момент когда он заключал договор с Тзинчем, Бог Магии поведал ван Хорстманну, что его путь к побегу находится в этом самом хранилище. И вот Эгримм ван Хорстманн, стоя перед самим воплощением смерти, сумел каким-то чудом перекричать царящий вокруг шум и предложить Баудросу заключить между ними соглашение. В случаи если дракон доставит ван Хорстманна в безопасное место, он поможет Баудросу отомстить Теклису. Услышав такое предложение, «разумная» голова опустилась на пол, и ван Хорстманн забрался ей на шею, словно всадник на лошадь. Баудрос взмахнул своими массивными крыльями и взлетел, устремившись к потолку Хранилища.
Чёрный огонь из одной головы и кислотная желчь из другой вырвались наружу и пробив потолок, устремились к полу Пирамиды Света. Колонны и комнаты были мгновенно разрушены, когда тело дракона Хаоса взлетело вверх, мгновенно убивая каждого, кто имел несчастье оказаться у него на пути. Вершина пирамиды взорвалась, когда пламя дракона пробило её изнутри и дракон вылетел, оказавшись прямо над Магическими Колледжами Альтдорфа. Отбрасывая огромную тень, он полетел на север в сторону Норски...
Однако Эгримм ван Хорстманн не знал, что охотник на ведьм, которого он пронзил стеклянными копьями, не умер мгновенно и всё ещё оставался жив, ровно как и Хискернаат. В то время, пока Эгримм ван Хорстманн выпускал Баудроса, младший демон Тзинча, весь в синяках и крови, спустился по ступеням Хранилища, чтобы прошептать одно единственное слово на ухо умирающему охотнику на ведьм прямо перед тем, как вернулся в Владения Хаоса. Это слово Охотник на ведьм повторял не переставая, это слово мог понять только Баудрос.
Этим словом было: «Сплинтервинг».
Марионетки
Эгримм ван Хорстманн, оседлав Баудроса, продвигался на север с невероятной скоростью, и пролетев земли людей Зигмара, попал в ледяные просторы Кислева. Однако добравшись до Страны Троллей, более «звериная» голова Баудроса повернулась к ван Хорстманну. Обнажив свои клыки, голова резко бросилась в сторону мага, который, однако, успел среагировать в последний момент, соскользнув вниз по шее дракона и ухватится за выступающую чешую. «Звериная» голова всё глубже погружалась в шею головы «разумной», и Баудрос заревев и кувыркаясь из стороны в сторону, начал стремительно падать.
Эгримм ван Хорстманн очнулся от от громких криков и шума раздираемой плоти, не без удивления обнаружив, что он всё ещё цел и невредим. Посмотрев по сторонам, ван Хорстманн узрел, как две головы дракона всё ещё сражаются друг с другом, при этом «звериная» голова продолжает брать вверх над своей более смышлёной половиной. Ван Хорстманн крикнул дракону, что у него до сих пор есть обязательства, которые он обязан выполнить заключив с ним сделку, однако «звериная» голова взглянула на него, обнажив при этом целый ряд своих ужасающих клыков. Она прорычала ван Хорстманну что тот заключил сделку с Баудросом, а он был Сплинтервингом. Прежде чем дракон был осквернён Хаосом и его голова раздвоилась, прежде чем он стал Баудросом, он был Сплинтервингом — могущественным драконом, что был на грани смерти, а потому заключивший договор с некой демонической сущностью, которая в свою очередь, осквернила его тело, покорив дух и волю могучего дракона. Однако услышав своё настоящее имя, Сплинтервинг вспомнил кто он такой. Он поклялся заставить заплатить Богов Хаоса за то, что они превратили его в такую мерзость, и начать свою месть он решил с ван Хорстмана.
Эгримм ван Хорстманн громко закричал, когда его объяло чёрное пламя. Его кожа полностью обгорела, и он упал на пласт пепла...
Но несмотря на это Эгримм всё ещё оставался в живых, а его сердце продолжало биться. Воспользовавшись тем, что противник ненадолго отвлёкся, «разумная» голова нанесла ответный удар, вонзив свои клыки в шею противника, от чего «звериная» голова яростно заревела и моментально осела на землю. Повернувшись к ван Хорстманну, Баудрос заговорил с ним потусторонним голосом, что явно принадлежал уже не ему, а более далёкой и более могущественной силе;
То, что некогда было Сплинтервингом — мертво. Тебя ждёт тоже самое. Через несколько мгновений твоё сердце остановится, и всё прекратится. Однако надежда всё ещё есть. Тзинч даёт её даже таким как ты.— Баудрос.
В этот момент Эгримм ван Хорстманн осознал, что не только он придумывал далеко идущие и хитроумные планы. С самого начала его пути, кто-то по настоящему могущественный, строил заговоры и манипулировал из тени. Эгримм ван Хорстманн был всего лишь марионеткой и плясал под струны Великого Кукловода — Тзинча. А дракон тем временем продолжал свою речь;
Служи Тзинчу, отдайся ему, и ты будешь жить. Или умри, и тогда тебя будет ждать только забвение. Я перенесу тебя к кузнице в горах Норски, где кузниц нашего бога создаст доспехи, что помогут сохранить тебе жизнь. Взамен Тзинч заберёт твою душу. Ты не сможешь отказать от этого, потому что ты не допустишь того, чтобы твой гений пропал впустую. К тому же ты, ван Хорстман, всегда знал, что однажды тебе придётся заплатить причитающиеся Тзинчу.— Баудрос.
Кожа на лице Эгримма ван Хорстманна восстановилась ровно настолько, чтобы можно было говорить, и он прошептал только два слова;
Я подчинюсь...— Эгримм ван Хорстманн.
А в месте, находящимся за пределами реальности и времени, можно было услышать горькое рыдание. Прошли миллионы лет, а может быть всего лишь день, но всё что мог делать магистр-чаропевец Альрик — это плакать. Он видел как разлагается его жена. Он видел Альтдорф, переживающего осады, победы, рост и распад; и наконец, он видел орган; и по мере того как проходила очередная эпоха, оседающая на нём пыль становилась всё больше, а инструмент продолжал медленно, но верно приходить в негодность. А кем был он сам? У него вообще было хоть какое-нибудь имя? Всегда ли это святилище было всем его миром? Не зная ответов, человек без имени продолжал плакать в течении продолжавшейся вечности.
Характер
Ты сумасшедший. И ты это знаешь, Эгримм ван Хорстманн.— Череп Катама.
Эгримм ван Хорстманн сумасшедший? Если это и так, то он не проявляет никаких внешних признаков безумия, которое свойственно людям с подобным недугом. Он часто молчит и много размышляет, а когда не разговаривает с очередной одноразовой пешкой необходимой для его планов, то говорит со своим единственным спутником — Черепом Катама.
Безумие Эгримма ван Хорстманна заключается в том, что он лишен всякого сочувствия, сострадания и чувства вины, а главное — он готов пойти на всё возможное для достижения своей конечной цели. Требуется определенный склад ума, чтобы составлять схемы, в которых каждый фрагмент, казалось бы не как не связанный между другими, необходим для достижения цели, которая в свою очередь является частью ещё более грандиозного плана. Вот почему он так любим Богом Перемен. Говорят, что вид истинной формы Тзинча вызывает у увидевшего безумие, но это не применимо к ван Хорстманну; ведь в тот момент когда он заключал договор и смотрел на своего Бога, он уже был по своему безумен.
Терпеливый, обольстительный и лживый Эгримм ван Хорстманн, кажется лишенным каких-либо эмоций, когда целиком погружается в свою работу. Исключением становятся те моменты, когда его планы близки к своему логическому завершению. Лишь тогда ван Хорстманн позволяет себе наслаждаться произведёнными им изменениями. Будьте максимально осторожны, если вы когда-нибудь лично столкнетесь с Эгриммом ван Хорстманном, потому что эта встреча может быть вовсе не случайной, а являться частью его хитрых замыслов.
Снаряжение и способности
Эгримм ван Хорстманн, любимец Тзинча и повелитель демонов — на сегодняшний день является одним из самых могущественных и дисциплинированных чемпионов Хаоса, из когда-либо ходивших по этому миру. Он способен владеть ветрами Хиша, и одновременно с тем искушён как тёмным искусством, так и демонологией, и всё это ещё будучи магистром-патриархом Светлого Ордена, а отдав себя целиком служению Тзинчу, его магическое мастерство увеличилось десятикратно. Уловки и хитрость ван Хорстманна не менее смертоносны, чем любая магическая стрела или демоническое пламя, которое он может призвать.
Эгримм ван Хорстманн во всю пользуется благосклонностью Тзинча и часто пользуется пактами, заключенными с демонами. Ходят слухи, что смотреть на плоть ван Хорстмана — значит обречь себя на безумие, ибо всё его тело покрывают бесчисленные тексты без конца изменяющихся контрактов. Эти пакты связали с ним великое множество всевозможных демонов, служащих не только Тзинчу, но и другим Богам Хаоса.
- Череп Катама — говорят, что дух давно умершего демонолога Катама всё ещё живет в его черепе и тот будет шептать секреты колдовства всем, кто им владеет, но только для того, чтобы умы последних были целиком уничтожены ужасающими откровениями Хаоса. Именно Череп Катама прошептал ван Хорстману секрет того, как напрямую связаться с Тзинчем, однако какую выгоду это принесло Катаму, не может сказать никто...
- Зеркало Ван Хорстмана — Хорстману удалось изготовить формулу, вещественным результатом которой стало маленькое волшебное зеркало со способностью поменять местами боевые показатели владельца и его врага.
- Баудрос — двуглавый дракон Хаоса, что часто служит ездовым зверем для Эгримма ван Хорстманна во время сражения. Одна из голов чудовища обладает огромной пастью с длинными и острыми клыками, другая же острым и пронзительным взглядом в сочетании с глубоким интеллектом. Мало что может сравниться со свирепостью этой чёрно-серой чешуйчатой мерзости, извергающей из одной головы чёрный огонь, а из другой — кислотную желчь.