Смертодред

«Это не какоя-та жалкая Банка-убийца, так что готовьтесь, все вы, Гроты! Это не Банка-убийца!» — Рамтуск Враар, пилот Деффа Дреда

Смертодреды или просто дреды — огромные шагоходы, управляемые орком-пилотом. Орочий аналог дредноута Адептус Астартес. Смертодреды олицетворяют собой три главных орочьих идеала в бою: они большие, шмалючие и таптучие. С грохотом и лязгом эти машины шагают по полю битвы, водя из стороны в сторону руками с тяжёлым оружием, извергая смерть на вражеские линии и алчно щёлкая силовыми клешнями в предвкушении скорого кровопролития.

Орк, мечтающий побыстрее добиться высокого положения, иногда совершает страшную ошибку, вызываясь добровольцем на место пилота смертодреда. Он думает, что если будет управлять огромной железной конструкцией, ощетинившейся самым смертоносным оружием, то никто не сможет стать ему поперёк дороги. Однако вскоре до него доходит, что главный недостаток быть пилотом такой машины состоит в том, что тебя пожизненно запечатывают в металлическую банку. Осознание этого обычно слегка сводит пилота с ума, и потому новому смертодреду требуется некоторая «притирка» — нередко за счёт живности и строений поблизости.

Во всех ватагах, где есть смертодреды, лечилам достаётся очень важная работа по подключению пилотов непосредственно к грубым системам машины. Мехам не хватает хирургического опыта для такого дела, и лишь лечилы обладают требуемыми знаниями, чтобы повтыкать провода в приблизительно нужные точки мозга несчастного орка (всё-таки нельзя просто взять пилота, прибить его гвоздями внутри смертодреда и надеяться, что всё заработает, — хотя попытки такие были). Пилоту также требуется регулярное медицинское обследование, поскольку контакты порой выскакивают в суматохе боя.

Несмотря на это, смертодреды являются крайне мощным инструментом в армии зеленокожих. Их натужно сипящие гидравлические конечности могут рвать людей на куски и проламывать укреплённые стены, причём нередко одновременно. Дред способен атаковать взвод противника безо всякого вреда для себя: удары просто отскакивают от его толстой металлической оболочки, а он тем временем прорубает себе дорогу визжащими пилами и клацающими клешнями. Встречаются смертодреды с самым разным комплектом вооружения и в разных сочетаниях: оснащённые одними пилами и клешнями, напичканные выжигалами, стрекочущими большими шмалялами или множеством ракетомётов. Неподтверждённые слухи описывают и гораздо более необычные машины, несущие громадные осадные пушки или катящиеся на быстроходном гусеничном шасси. Зная орков, существование подобных модификаций вполне можно допустить.

Пилоты смертодредов обожают крушить и убивать, горланя клич «Waaagh!» через решётки динамиков и вымещая гнев за своё заключение на всех, кто подойдёт слишком близко. Ярость эта постепенно спадает до привычного для орков уровня кровожадности, по мере того как новый обитатель привыкает к своему состоянию. Тем не менее ни один пилот не упустит возможности продемонстрировать всю разрушительную мощь нового железного тела — хотя бы для того, чтобы выпустить злость, накопившуюся от того факта, что питаться ему приходится через трубочку.

Оравы смертодредов

Некоторые мехи становятся по-настоящему одержимы идеей создавать самые таптучие военные машины из всех, какие знала орочья раса. Механы эти грезят о том, чтобы вести в бой полчища банок-убийц и смертодредов — армию шагоходов столь же многочисленную, как и орды парней, которыми ваиводы руководят в сражении. Самым одарённым мехам подобное достижение вполне по силам, и они нередко отворачиваются от собственного племени, когда создание всё новых и новых шагоходов начинает пожирать слишком много ресурсов и сил.

В среде орков ходит поучительная басня о Багнатце — большом мехе, который разобрал бронефуру на запчасти и соорудил из них три банки-убийцы для своих верных гротов-смазчиков. К несчастью, фура принадлежала Крушиле Килскарру — военному диктатору Крававых Калёс, которому не очень понравилась потеря тачилы.

Багнатц закончил свои дни прибитым вниз головой к передку новой фуры, которую Килскарр заставил его собрать взамен старой. До сего дня история Багнатца служит предостережением для тех мехов, чьи амбиции сильно перевешивают здравый смысл (то есть для всех).