Абаддон Разоритель (Вторая часть)
Поиски Абаддона
Призыв союзников
Искандер Хайон - один из Тысячи Сынов и Чернокнижник группировки Ха`Шерхан.
После разрушения Луперкалиоса Фальк Кибр "Вдоводел" - вождь варбанды Дурага кал Эсмежхак и командир корабля "Зловещее Око" и бывший командир Юстэринцевсобрал своих союзников на секретную встречу, на которой присутствовали Чернокнижник и лидер варбанды Ха'Шерхан Тысячи Сынов Искандер Хайон, а также бывший воин Пожирателей Миров Леорвин Укрис. Фальк сообщил, что Луперкалиоса больше нет, а потери, нанесённые Детьми Императора неизвестны: насколько он знает, его отряд остался последним, оставшимся в живых. Потеряв всё, Фальк обратился с тем единственным, кому мог доверять. Также он принёс весть, что тело Хоруса было похищено III Легионом, который считал, что воскресив Воителя он сможет прекратить воины Легионов. Единственной надеждой оставалось найти "Мстительный Дух", с помощью которого можно было бы уничтожить Град Песнопений и всю мерзость Детей Императора. Но задача Фалько была почти невыполнима, так как многие сотни искали этот корабль на протяжении веков, но не один не добился успеха. Фальк попытался: используя пленного главу "Медноголового Ордена" XVII Легиона Саргона, а также команду из Искандера Хайона, Леорвина Укриса и присоединившегося к ним капитана корабля "Опасность экстаза" Телемахона Лираса, они, путём неимоверных усилий (описанных в романе Аарона-Демски Боудена "Коготь Хоруса") достигли Сияющих Миров, где, наконец, нашли Абаддона на древнем эльдарском мире Аас'кираэль (в переводе с эльдарского - "Песнь Сердца"):
Целеуказатель тут же наложился на новоприбывшего, вышедшего из-за поворота на перекрестке перед нами. На том был надета потрепанная и выцветшая броня, разные части которой были сняты с воинов всех Девяти Легионов, а длинные, неопрятные и спутанные волосы свисали на лицо, наполовину скрывая его черты. Даже на таком расстоянии я видел в его глазах золото. Неестественное, нечеловеческое золото, придававшее радужкам металлический оттенок. У него в руках был болтер – такой же простой и побитый, как и его боевой доспех. Он не целился, а держал оружие опущенным, расслабив руки. Затрещал вокс, системы его доспеха автоматически настраивались на наш общий канал... – ... Кто ты? Назови себя. – Когда-то я присутствовал на тысячах гололитов по всему Империуму. А теперь ты говоришь мне, что меня не узнают даже воины Легионес Астартес, – наше ответное молчание вызвало у него мрачный низкий смешок. – Как же пали могучие, – добавил он. Воин провел закованными в броню пальцами по гриве грязных волос, открывая рябое бледное лицо, не поддававшееся никаким попыткам определить возраст. Ему могло быть тридцать лет, или же три тысячи. Сеть старых порезов и отметин рубцов от ожогов поверх его черт говорила о войне. Битва оставила на нем свою метку, пусть даже этого не удалось сделать времени. За нами, не мигая, наблюдали глаза нездорового, блестящего золотистого оттенка. В них мерцало веселье, придававшее холодному металлическому взгляду тепла. И вот так я его и узнал. Он больше не носил огромной черной боевой брони юстаэринцев, а волосы не были увязаны в церемониальный узел подземных рабочих бригад Хтонии. Он был пустой тенью непобедимого воителя, который некогда украшал собой победные гололиты и пропагандистские передачи Империума, но я узнал его в тот же самый миг, как он встретился со мной глазами, и разделил его сухое, резкое веселье. Мне уже доводилось видеть этот взгляд. Я видел это выражение лица на Терре, когда вокруг нас пылал Дворец. Мы безмолвно глядели на него, а он смотрел на нас троих. Патовую ситуацию нарушил Леор, сделавший это совершенно недипломатично. – Бросай оружие, капитан Абаддон. Мы пришли забрать твой корабль. – Аарон Демски-Боуден, "Коготь Гора".
Леорвин Укрис, сын Двенадцатого Легиона
Тёмное Видение
Абаддон объяснил своим товарищам-Легионерам, что именно он их призвал, послав Саргона к Фальку, чтобы заманить их всех на "Мстительный Дух". И хоть они не единственные, кого он призвал, они первые явились к нему: Эзекиль искал воинов, которые мечтали быть большим, чем просто наследие их уменьшившихся Легионов и которые больше не считали себя Боевыми Братьями своего Легиона. Имена Легионов навсегда умерли в их душах. Пророк Абаддона, Саргон увидел дороги судьбы и предсказал, что есть нечто большее, чем связи их родословных; также Абаддон знал, что не может допустить перерождение Хоруса, который к тому моменту получил у Нерождённых шутливое прозвище "Жертвенный Король". Бывший первый капитан хотел дать своему Легиону погибнуть с честью, но Дети Императора со своим дерзким замыслом мешали достойной смерти Легиона.
Рассказав о своих видениях, Абаддон сказал присутствующим, что все они могут стать больше, чем сыновьями своих отцов и главная цель Эзекиля - создать честное братство, единый лояльный Легион взамен других Легионов-предателей, ставших неуправляемой ордой, ведомой только борьбою за выживание. Именно поэтому Абаддон и отправился в паломничество, дабы найти достойных стоять рядом с ним.
Бывший командир Юстэринцев видел истинную силу, которой они стали: теперь в Легионах царила первобытная честность, когда их военачальник выбирается воинами самостоятельно, а не назначается, а их традиции создаются согласно доктринам их родного Легиона. Абаддон же поделился собственным видением: он хотел создать новый Легион и начать новую Войну. Долгую Войну. Не мелкое восстание гордеца Хоруса, развязанную ради его амбиций, а Война за будущее Человечества. Его примарх продал Человечества силам Хаоса ради шанса сесть на одно биение сердца на трон Терры. Но Легионы Хаоса теперь могут использовать то, что было открыто Хорусом: Боги Хаоса существуют и не могут позволить священному долгу превратиться в слабость, как в случае с Хорусом.
Всё это займёт много времени, но Абаддон стал намного мудрее, чем был до восстания своего отца: он видел намного больше, чем может предложить Галактика, а также то, что лежало за завесой реальности. Он отбросил своё высокомерие и обратился к тем, кто был похож на него в мыслях, деяниях и амбициях. То, что он предложил стоящим рядом - боевое братство.
Телемахон Лирас, бывший капитан 51 роты Детей Императора
Атака на Град Песнопений
Впервые я увидел Град Песнопений в ту ночь, когда мы омрачили своим присутствием небо над ним. Многие из группировок Девяти Легионов говорят о той битве так, словно были там, и рассказывают, как доблестно сражались, хоть и не были готовы встретиться с численно превосходящим врагом. Они пользуются этим, чтобы клеветать на нас, как будто нас могут уязвить их утверждения, что у нас нет чувства чести. Некоторые из историй даже клятвенно уверяют, что в том бою мы носили черное, словно уже стали Черным Легионом по названию, как и по духу... Все это ложь. - Искандер Хайон (Аарон Демски-Боуден, "Коготь Гора")
После воссоединения с Фальком Кибром на борту Тлалоха Легионеры вернулись с бездействующему флагману. Они собрались на командном мостике, как когда-то Хорус со своими братьями, во времена Великого крестового похода, а позже, обсуждая планы по восстанию. Теперь, немногие Легионеры во главе с Абаддоном собрались вокруг центрального гололита, обсуждая атаку на Град Песнопений: Фальк Кибр, лидер варбанды Дурага кал Эсмежхак и его тридцать Боевых Братьев в тяжёлых доспехах; Телемахон Лирас, мечник-капитан Детей Императора; Ашур-кай "Белый Провидец" Тысячи Сынов со ста четырьмя своими Боевыми Братьями - рубрикантами; Леорвин Укрис "Огненный Кулак" - командир варбанды "Пятнадцать Клыков" со своим сержантом Угривианом и четырьмя Боевыми Братьями; Саргон Эрегеш, оракул Абаддона, и, наконец, Искандер Хайон - лидер варбанды Ха`Шерхан. Каждый из собравшихся говорил о Легионах, которым он больше не верил, об отцах, которых они больше не боготворили и о демонических мирах, ставших теперь их убежищами.
Но всё это было формальностью: наконец Абаддон взял слово, сказав, что собрал всех не для того, чтобы вспомнить старые дни, но узнать о битвах, что будут в настоящем. Их текущей задачей был штурм Града Песнопений и избавление от опасности возрождения Хоруса. Абаддон не стремился погасить стыд XVI Легиона - он стремился отбросить эти последние воспоминания прошлого, которые стягивали их как кандалы. Примархи были либо убиты, либо вознеслись за пределы смертных забот, попав в Великие Игры Богов. В конце своей речи Абаддон пообещал всем им место на борту "Мстительного Духа: они сформируют новый Легион, созданный по своему желанию, а не как рабы воли Императора и его испорченных Примархов. Легион, построенный на амбициях и лояльности друг другу, а не на ностальгии и отчаянии. Не имея общего прошлого они больше не будут сыновьями отцов-неудачников.
Бросив перый взгляд на Град Песнопений и систему Гармонии, они увидели, что несмотря на поражение Детей Императора на Скалатраксе, Град и система служили убежищем для множества отпрысков III Легиона и их союзников; это был мир с богатой рудой лунами и враждующими между собой городами Тёмных Механикум. Несмотря на мощь и размеры Мстительного Духа, противник даже на орбите превосходил их численностью двадцать к одному. Хотя всё было против них, Абаддон со своими товарищами надеялись на эффект неожиданности и преданность друг другу. Когда Мастительный Дух приблизился к планете, Чернокнижники использовали весь свой психический потенциал, чтобы скрыть корабль от взоров противника.
По прошествии нескольких месяцев "Мстительный Дух" достиг намеченной цели. Пробудив Хайона из медитативного состояния, Абаддон приступил к штурму: когда флагман приблизился к планете, на его пути встал шквал огня, отрушенного кораблями Детей Императора. С помощью Хайона Абаддон сломил сопротивление Града Песнопений, ударив прямо в сердце их крепости. Ударная волна, вызванная разрушением, стёрла Град с лица земли. Удовлетворённый местью III Легиону Абаддон приказал вернуть флагман на орбиту.
Абаддон во время своего паломничества
Убийство Примарха
Когда "Мстительный Дух" вернулся на орбиту, с поверхности потрёпанной Гармонии показались первые боевые корабли, спасающиеся с планеты. Но могучий линкор был беспощаден: его орудия открыли огонь по кораблям-беженцам, отправив большую часть из них догорать обратно на поверхность планеты. В то время, когда "Мстительный Дух" расстреливал беглецов, Саргон сообщил, что их главная цель боевой корабль Фабия Байла "Прекрасный" был замечен на поверхности планеты. И хоть всё мог решить выстрел из носового орудия "Мстительного Духа", Абаддон приказал прекратить обстрел и начать абордаж вражеского судна. Штурм "Прекрасного" должен был сформировать Легионеров в новорождённый Легион. Пусть Великая Четвёрка решает, кого избрать. Абаддон бросил все силы на штурм, и именно эта тактика - давить подавляющей силой для достижения цели, стала излюбленной в Чёрном Легионе, а "Победа превыше всего" - его мантра. После тяжелейшего штурма (зарождающемуся Чёрному Легиону повезло, так как Фабий не ожидал нападения, в противном случае все бы они были мертвы, включая Абаддона) передовому отряду удалось разорвать ткань реальности, соединив два корабля порталами, в результате чего на "Прекраснейший" прибыло подкрепление, а Абаддон был первым, кто вступил на борт "Прекрасного": его вены чернели под жёлтой кожей, а взгляд горел золотом; в одной руке он нёс потрёпанный силовой меч, а в другой - реликвия, отведавшая крови самого Императора - Коготь Хоруса. Собственным оружием своего отца Абаддон надеялся уничтожить надежду на его возрождение.
После проникновения терминаторов на борт "Прекраснейшего" битва была непродолжительна. Вскоре они достигли лаборатории самого Фабия, где увидели, что священный генетический проект Императора был восстановлен: ряды капсул содержали в себе мутировавших детей и деформированных подростков - двенадцать клонов Примархов. Камеры содержали сотни резервуаров, многие из которых были пусты, но некоторые содержали образцы его экспериментов. Главный апотекарий лично вышел из своих покоев, приветствуя нарушителей. С наглостью, он попросил воинов смерится со своей судьбой и не разрушать его многовековую работу. С отвращением, Абаддон приказал Хайону уничтожить гнусные творения. Чернокнижник послал рубриконтам приказ "Не оставлять ничего живого" и рёв ста болтеров наполнил лабораторию. После того, как пушки затихли, Фабий начал издеваться над Абаддоном, говоря, что некоторые вещи никогда не меняются, упрекая его в том, что тот всё ещё пользуется насилием для достижения своих проблем.
Все так же устраняешь все препятствия со своего пути, бездумно применяя насилие. Ничего не изменилось, не так ли, Эзекиль? – Все изменилось, безумец, – он улыбнулся нашему пленнику, поглаживая щеку Фабия одним из когтей-кос. Мне подумалось, что он мог бы одним надрезом содрать кожу с лица Прародителя. Я надеялся, что так он и поступит. – Все изменилось. - Из того же смежного помещения, откуда появился Фабий, раздались новые шаги. Более тяжелые. Размеренные, уверенные. Взгляд слезящихся глаз апотекария сфокусировался на оружии. – Я вижу, ты носишь Коготь. Ему понравится ирония. - Глаза Абаддона сузились.– Ему? – Ему, – подтвердил Фабий. И вот тогда-то мы и начали гибнуть. - Аарон Демски-Боуден, "Коготь Гора".
Оказалось, что Фабий клонировал самого Хоруса Луперкаля из его мёртвой плоти, и Воитель почти прикончил весь отряд, если бы не Абаддон:
Нависнув надо мной, он занес Сокрушитель Миров, готовясь прикончить меня так же, как остальных. Его остановил раздавшийся голос. Одно-единственное властное слово, которое пробилось сквозь звуки боя и остановило все. Смолкла даже стрельба. – Хватит. - ... Он вообще едва повысил голос. Все, что потребовалось Абаддону – звучавший в его интонации абсолютный авторитет. В своем доспехе Абаддон был таким же, как клон его отца – как по размеру, так и по источаемой ярости. - Аарон Демски-Боуден, "Коготь Гора".
Узнавание вспыхнуло в глазах Хоруса:
– Эзекиль, – облегченно выдохнул он, словно его посетило откровение – Это ты. Это ты, брат мой. - Время застыло. После всего произошедшего я подумал – вопреки всякому здравому смыслу и логике – что они обнимутся как сородичи. – Сын мой, – произнес примарх. – Сын мой. - Аарон Демски-Боуден, "Коготь Гора".
Ответ пришёл незамедлительно - все пять лезвий Когтя Хоруса вонзились в грудь клонированного примарха с такой силой, что вышли у него из спины. Три раза выстрелил штурмовой болтер, расположенный на Когте, вогнав шесть болтов в тело Хоруса, разорвав его изнутри. Колени поверженного подогнулись, но Эзекиль не дал ему упасть. Последние слова Хоруса расслышал только Абаддон
Медленно и плавно отведя Коготь назад, он вытащил его из тела отца, и за миг до того, как Хорус рухнул – за миг до того, как в глазах примарха окончательно погас свет – Абаддон тихо прошептал четыре слова. – Я не твой сын. - Аарон Демски-Боуден, "Коготь Гора".